Ольга
Мы обнимаемся посреди просторной кухни под мерное кошачье чавканье.
Дмитрий намного выше, и мои глаза как раз на уровне его груди, которая разодрана в нескольких местах. И это при том, что он присел на стол.
Ладонью ощущаю, какая плотная и мягкая у него кожа. как под ней бугрятся мышцы. Наверное, он занимается каким-то спортом или регулярно посещает тренажёрный зал.
Очень хочется потрогать рельефный живот. Широкие плечи, на которых тоже кровавые царапины.
– Мне так жаль, Дим. Останутся, наверное, следы?
Поддаюсь какому-то неясному порыву и стираю каплю крови, сбегающую вниз. Ею перепачкана теперь ладонь.
– Не страшно, – усмехается он. – Кошачьи жизни дороже. Вот если бы я пострадал в сватке с ними, тогда да… было бы обидно.
Уверена, что он так не думает на самом деле.
Он стирает слёзы с моих щёк, медленно, нежно. Эти прикосновения рождают внутри неясное томление.
Может, Волгин прав был, что я холодная? Я ведь и правда с ним не чувствовала ничего подобного тому, что ощущаю сейчас с этим мужчиной. Желание трогать, целовать. Хочу, чтобы был настойчив. Но не уверена, что он испытывает то же, что и я.
Наверное, всё это из-за стресса. Из-за предательства Волгина я превратилась вдруг в мартовскую кошку и отчаянно нуждаюсь в ласке, одобрении, мужском внимании.
– В ванной должна быть перекись, – выдыхаю и отступаю на шаг.
Он обхватывает и снова тянет на себя, в треугольник меж своих ног.
– Дим… – упираюсь, зачем-то.
– Оль…
Вновь заводит руку мне за спину, ласкает поглаживающими движениями поясницу. Чувствую мужскую, возбуждающую силу его объятий. Сердце замирает, и я с трудом делаю глубокий вдох.
В его тёмном взгляде столько искренней заинтересованности. Кажется, на меня никто никогда так не смотрел.
Дмитрий склоняется и обдаёт горячим дыханием мой висок. Целует завитки волос, щёку. Тянется к губам.
Теряюсь в своих ощущениях – всё происходит слишком быстро, неправильно.
Сжимаю руки в кулаки и упираюсь в его каменный пресс.
Так себе оборона. Мужчину такая реакция только раззадорила.
– Не сопротивляйся. Просто скажи, если не хочешь, и я сразу отпущу.
Голос низкий, властный, с сексуальной хрипотцой. Ему хочется подчиниться.
Конечно – не хочу. Я ведь тебя совсем не знаю!
Но разум уже заволокло пеленой, а каждая клеточка моего тела стремится к нему. Хочется в его сильные руки, касаться без преград и крепко обнимать.
Не решаюсь сказать ни да, ни нет.
И он понимает моё молчание по-своему. Притягивает к себе ближе и целует, наконец. Влажно, глубоко, распаляя нас обоих.
– Хочу тебя обнять и прижать к себе, – вдруг выдыхает, прерывая эту сладкую пытку.
И на меня тут же вновь накатывают сомнения. Что я делаю здесь? С незнакомцем? Он намного старше, сильнее. И в отличие от моего бывшего, знает, как обращаться с женщиной. Каждое его прикосновение рождает в теле дрожь и делает желание практически осязаемым. Или мне только так кажется? Я же пьяная. Как стыдно.
Вдруг замечаю его красивые длинные пальцы на груди. Они ловко расстёгивают пуговичку за пуговичкой.
– Дим.
– Если не снять, сейчас испачкаю её кровью… – хладнокровно поясняет он и спускает блузку с плеч.
На мне красивый комплект из тонкого прозрачного кружева молочного цвета. И предназначался он совсем для другого мужчины. Снова накатывает волна стыда.
Но Дмитрий любуется с таким искренним восхищением… Пожирает взглядом всё, что просвечивает сквозь ткань. Пока не касается.
– Очень красиво.
Снова целует. Обхватывает ладонью шею сзади, заставляя поднять голову себе навстречу. Раскрывает языком мой рот и толкается, заполняя.
Я веду себя слишком развязно. Это совсем не в моём характере.
Но не могу остановить его и отойти. Дмитрий слишком нравится мне.
Осторожно кладу руки ему на плечи, стараясь не задеть борозды от кошачьих когтей. Как нам обниматься, если везде кровь? И ему больно, наверное.
– Нужно промыть, – шепчу в раскрытые, горячие губы. – И заклеить как-то.
– Неприятно смотреть на это? – выдыхает шумно и выпускает меня из рук.
– Нет. Нет, дело не в этом.
– Тогда, может, найдём перекись?
На негнущихся ногах иду в ванную комнату полуголая. Блузка осталась лежать скомканной на столе. Дима – за мной.
Волнительно всё это.
Просматриваю содержимое навесных полок.
– У владельца этих котов средства для обработки ран должны быть под рукой, – улыбается Дима и садится на край большой овальной ванны, рядом со мной.
– Здесь всё есть, – улыбаюсь тоже. – Не думай, они не опасны. Испугались просто.
– Возможно. Но на ночь мы от них запрёмся.
Мы? Ого. Он уверен, что я останусь здесь с ним на всю ночь? Не на пару часов даже?
По коже пробегают мурашки, от основания шеи до колен. И мужские руки, ложащиеся на бёдра, только усиливают мандраж.
Мужской, откровенно голодный взгляд немного пугает. Он пристально смотрит на грудь. И чувственно облизывает красивые губы.
Я брызгаю перекись на ватный диск и осторожно стираю бурые полосы. Стараюсь не сильно давить.
Дима морщится едва заметно. Потом склоняет голову и упирается лбом мне в голое плечо.
Не могу удержаться – зарываюсь лицом в его густые, взъерошенные волосы.
Они мягкие и очень приятно пахнут.
Чувствую влажный поцелуй через кружево. И спазм возбуждения, которым сводит внизу живота.
Отбрасываю в раковину вату и обнимаю Дмитрия за плечи. Глажу по широкой спине.
сердце бьётся, как бешеное. Даже дышать стало сложнее.
Он это чувствует. Тоже вздыхает шумно.
Снова гладит талию, живот… Находит молнию сбоку брюк и тянет её вниз.
Еще секунда – и я остаюсь перед ним в одном белье. Полупрозрачном, будто специально для свидания комплект выбирала.
Мне не совсем комфортно. Я, кажется, готова сдать назад. Одеться и сбежать отсюда.
– Оль…
У меня, наверное, на лице всё написано.
– Я и не думала сегодня…
– И я не думал. Потом увидел тебя, и теперь думаю постоянно.
Это он из вежливости, понятно. Но что я теряю, оставшись сегодня с ним?
Не хочется, чтобы считал слишком доступной? А какая мне разница? Я же его больше не увижу.
Уедет он через неделю в свой Питер. Максимум – встретимся у Миллеров случайно как-нибудь.
Могу же я единственный раз провести ночь с мужчиной, который мне ужас как понравился? Исключительно для своего удовольствия, как делают все взрослые люди? Или и дальше буду деревянная, скучная и холодная?
Что плохого, если я попробую делать только то, чего хочется мне самой?
Эти мысли проносятся вихрем в голове, пока Дима ведёт меня за собой в спальню.
Там интимный полумрак. И до сих пор довольно холодно. Напроветривал, блин! Коты выкинулись из окна и ушли к соседу, потом изодрали ему всю грудь, а комната теперь напоминает гигантский холодильник…
Вздрагиваю и обхватываю плечи руками.
Дима притягивает к себе. Запускает пальцы в мои волосы, властно обхватывая затылок. Целует сразу глубоко, лаская языком рот. И я постанываю, уже не сдерживаясь.
Теперь всё по-взрослому? А чего мне терять, собственно…
Обнимаю и прижимаюсь всем телом.
По его мощному торсу тоже прокатывается дрожь.
Он берёт на руки и несёт к кровати. Опускает на ледяные простыни голой спиной.
Вскрикиваю от ошеломляющего контраста.
– Сейчас буду греть.
Разводит мои ноги и ложится сверху. Целуемся снова, торопливо, яростно.
А мне вдруг жутко хочется его всего исцеловать, потрогать везде. И рассмотреть как следует всё то, что будет исключительно моим до утра. Не хочу просто отдаваться. Хочу взять от нашего спонтанного свидания всё, что только возможно.
Уворачиваюсь от поцелуя и шепчу, задыхаясь:
– Дим… я хочу всё сама…
Он прикусывает мою губу и как-то недобро улыбается.
– Я весь твой. Делай со мной, что хочешь. Но имей в виду, я потом отыграюсь…
– Что это значит? – выдыхаю взволнованно.
– Значит, пощады не жди…
Глава 8
Дмитрий
"Хочу всё сама".
Надеется произвести какое-то особенное впечатление? Ну ну. Интересно даже.
Сбавляю обороты. Замирает и смотрит пристально.
