Девушка выпрямилась и хотела развернуться верхней частью тела назад, за спину, но на полпути застряла.
– Да что ж такое?! – возмутилась она и сильно надавила. В позвоночнике что-то хрустнуло и, кажется, даже сломалось, а тело наконец развернулось в ту сторону. Правда, почему-то стало немного больно. – Ну вот, наконец-то! – довольно пробормотала она.
Воланса с трудом и снова с каким-то странным хрустом в позвоночнике сумела-таки наклониться вниз и уставилась с заднего ракурса на свой хвост. Он выглядел каким-то безжизненным и некрасивым. Воланса положила ладони на попу рядом с ним и помяла – нет, не болит. Потрогала основание хвоста – чуть-чуть неприятно стало, немножко больно, но и всё. Пошевелить им она так и не смогла. Ну и вообще плохо его чувствовала. Ну что ж, в совокупности всё говорит, что у нее определенно в теле разлад – голова плохая, тело отказывает. Вон, даже гибкость теряется. И память как-то выборочно сбоит – почему-то она почти ничего не помнила из того, как Повелитель рисовал рисунок. Помнила только, что ей в какой-то момент стало очень и очень хорошо, а потом… Какая-то муть из мыслей и чувств. Ну да, приятная муть. В принципе, она бы не отказалась повторить.
Почему-то ей стало обидно и жалко за себя. Ну ведь, вроде бы, только что начали отношения с Сергеем налаживаться! И она вроде бы ему хорошая пара, если не считать мелких недостатков со здоровьем! И ей тоже хорошо с ним, а вот тут это вот всё…
Жалко, обидно, но ничего не поделаешь. Если кохабитант не может справиться, то тут уже ничего не поможет! Ну, пока тело вроде бы в целом держится, так-то вот этого всего не заметно. Наверное, оно просто в какой-то момент откажет, да и всё. В «Почках» ничего подобного она не встречала, но вполне может быть, просто не попадалось. Надо будет еще поискать, может, про хвост что найдется или по аналогии у кого что было. Хотя и не обязательно будет эта информация – у нее же небольшой объем «Почек», не то что дома. Эх… Если бы дома посмотреть! Да и папа, может, чего бы посоветовал… Ну да ладно, пока же она еще жива, будет радоваться тому, что есть. Но как же рассмотреть весь рисунок?
Воланса со скрипом и небольшими болевыми ощущениями выпрямилась и развернулась обратно. Снова посмотрела на руки – так-то тут красиво, надо же – какое-то растение! Такое редко бывает, если вообще бывает. Обычно всё же – абстрактные сложные картинки. По крайней мере, она никогда не встречала ничего подобного. Но всё же, как рассмотреть весь рисунок?
Да еще и Сергей куда-то делся. Не спросишь. Может, у его Слуги? Воланса огляделась – нет его поблизости. Спросила у Дочери, и та почему-то в этот раз вполне благожелательно ответила ей и показала его. Нет, далеко они с Шерханом ушли.
Может, у Мертвого Дома спросить? Тогда же получилось попросить, чтобы он выпустил Повелителя наружу? Послушал же он ее…
Девушка пошла к выходу из беседки, но на полпути за ее ногу зацепился усик кохабитанта, который продолжал лежать на полу.
– Нет, я потом тебя возьму. Не хочу одеваться, потом раздеваться – мне же надо всё тело осмотреть, – покачала она головой и улыбнулась. По сути, она впервые ходила вот так голышом совсем без кохабитанта. Тело овевало ветерком, и было какое-то ощущение свободы, что ли. Особенно ниже пояса. Непонятно. Она посмотрела на почему-то появившиеся пупырышки на руках. Так бывает, когда холодно, но сейчас вроде бы не холодно. Странно.
По дороге девушка сорвала нужные ветви и уже быстро по сравнению с прошлым разом собрала фигуру переговорника, распустила цветочки на углах и внутри. Хороший получился. Прикрепив его к Мертвому Дому, Воланса сказала:
– Уважаемый Мертвый Дом, покажи, пожалуйста, меня со стороны, я знаю, ты можешь! Сергей, твой хозяин, уже так делал, показывал мне, – немного помолчав и не дождавшись реакции, она продолжила: – Ты тоже должен меня слушаться – мы теперь с ним пара! Вот видишь на мне этот рисунок? – девушка подняла руки и покрутилась перед Домом. – Это твой хозяин нарисовал! Правда, у него еще нет моего рисунка, но, может быть, ты видел их некоторое время назад? Ну да, наверное, они были не очень, но были же! А я постараюсь в следующий раз нарисовать хорошо и чтобы он не стер его. Обещаю!
Воланса немного постояла в тишине. Дом молчал. Она поковыряла его стену пальцем, думая, как еще доказать Дому, что она и Повелитель – пара. Жаль, не домина, и вряд ли когда станет, но быть парой – тоже хорошо! Это же почти дом и домина!
– Ну, пожалуйста, Дом! – почему-то она шмыгнула носом, а на глазах навернулись слезы. Удивленно вытерев их, девушка недовольно покачала головой. – Если ты боишься, что Повелитель тебя поругает, то я ему не расскажу, хотя это и нехорошо. У дома и домины не может быть тайн друг от друга. Ой! – она зажала рот руками, потом снова покачала головой и прижалась лбом к стене Дома. – Это я, конечно, поторопилась. Мы же просто пара. Наверное, было бы неплохо стать его доминой, но я пока не знаю, что это такое. Вернее, плохо понимаю. Если честно, – девушка понизила голос, – я так же плохо представляю, что значит быть парой. Я вот радуюсь, что у меня появилась статика от Сергея, но почему-то мне кажется, что это не всё. А что дальше? Нет, ну я, конечно, ему статику нарисую, а потом? Или это всё? Какой-то же во всём этом есть смысл?
Воланса почесала нос и снова шмыгнула им. Снова поковыряла пальцем стенку Дома.
– Дома я смотрела какие-то рассказы в почках, там были еще какие-то отношения внутри пар или даже до того, как мут и мутина становились парами, но я не понимаю… Раньше мне просто это всё было непонятно – нелогичные поступки, какие-то странные эмоции. Да и не интересно было. А сейчас вроде бы интересно стало, но я опять не понимаю! Может, в них всё дело? Ой, что-то у меня от всех этих мыслей голова разболелась. Ну пожалуйста! Покажи меня!
В этот раз Дом всё же отреагировал – рядом вдруг вспыхнул небольшой огонёк, который растянулся в линию, потом в плоскость и потом пропал. Вернее, внутри него появилась точная копия Волансы, а сам прямоугольник стал невидимым.
Вланса с широко открытыми глазами смотрела на себя.
– Ух ты! – прошептала она, разглядев всю картинку на себе. – Это где же такие животные водятся? Ой, спасибо тебе, Дом! – опомнилась девушка и погладила его стенку.
Отражение Волансы медленно стало крутиться вокруг своей оси, но при этом оно повторяло движения самой девушки – руками там или позой. Так что Воланса в полной мере ознакомилась со статикой, поднимая руки или глядя, как ведет себя картинка, если вставать в разные позы – не искажается ли она? Искажается, и еще как! – с восторгом подумала она. Так-то, конечно, это нехорошо, но тут так было сделано, что животное меняло выражение своей морды, когда она двигала руками! Как этого можно было добиться, девушка не представляла, но это действительно восторгало ее.
Только вот ее белый хвост выделялся и казался чужим – на него рисунок почему-то не заходил, ну да ладно. И так было просто отлично! По крайней мере, Воланса не помнила, чтобы у кого-то было нечто подобное. По сложности что-то вроде такого видела, а вот такого осмысленного рисунка – точно нет!
Девушка еще долго крутилась перед своим отражением, пока не случилась большая неприятность. Под ее ногой в земле при очередном перешаге вдруг образовалась яма, и нога провалилась в раззявленную пасть корота – подземного жителя, который вот так охотился. Был бы на ней кохабитант, Воланса бы даже не заметила его – ее симбионт просто бы отогнал животное или же предупредил хозяйку. Или если бы она не была так увлечена, могла бы, наверное, и сама что-то почувствовать, но вот сейчас…
Девушка упала на попу и с ужасом смотрела на культяпку ноги – ступня просто отсутствовала, ее корот как раз и отхватил. Из ноги хлестала кровь, а Воланса со слезами на глазах только повторяла:
– Моя статика! Моя статика!
Южный материк
Система на какое-то время замерла, просеивая сквозь сито своих анализаторов получаемую скудную информацию. На это были брошены такие вычислительные мощности, что пришлось даже приостановить управление роботами в найденном хранилище. Собственных мощностей у тех не хватало, чтобы делать правильные расчеты и выводы, так что они пока выполняли мелкие работы, связанные в основном с разгребанием неизбежно появившихся со временем завалов и очисткой помещений.
Система же по сотне раз анализировала буквально каждый кадр, полученный со спутника, пытаясь расшифровать, что значит та или иная точка – мусор или объект? Как он себя ведет – как естественный природный объект или как нечто технологичное?
Правду сказать, супротив всякой логики вокруг пораженного места через некоторое время после взрывов появилось множество животных. Наземных было сложно рассмотреть, но движение пикселей совпадало с матрицей перемещения больших животных масс, движущихся при экологических катастрофах. Только почему-то тут это было вокруг пораженного места, а не подальше от него. Так что достоверность, что это были животные, была выше пятидесяти процентов. А вот то, что они крутились вокруг этой огромной местности, несущей только смерть всему живому, пока не согласовывалось ни с одной из моделей. Поэтому система тратила немало ресурсов, чтобы понять, почему животные могут так себя вести.
Зато летающих животных или огромных птиц было лучше видно – или они были огромных размеров, или же просто очень высоко летали. Расстояние до них до спутника или от них до земли рассчитать не получалось – слишком низкого качества были снимки. Конечно, можно было бы понять, если бы они летали над облаками или под ними, и это можно было бы увидеть, но, увы, таких кадров не было. Хоть поток информации и был довольно неплохой – около одного кадра в секунду, но совмещения разных объектов на одном кадре пока не получалось добыть. Жаль, система не могла понимать отбрасываемые тени от объектов. Ведь зная углы падения света от звезды на объект, угла съемки объекта со спутника и расстояния от него до тени, точность замера высоты могла варьироваться в районе девяноста пяти-восьми процентов.
Перед Системой встала дилемма: или продолжить разворачивание, или попытаться снова уйти в спячку. У обоих вариантов были как плюсы, так и минусы. Если на планете никого нет, а разбудивший Систему сигнал был последним приветом какой-нибудь старой системы наблюдения, также сохранившей свою работоспособность, а Система при этом продолжит разворачиваться дальше, то есть высокая вероятность, что всё это будет впустую. Ресурсная база у нее очень бедная, ремонтировать постепенно выходящие из строя подсистемы нечем. К тому же прогнозируемое время их работы довольно невелико просто потому, что они стали активно работать после спячки и, соответственно, вырабатывать остатки своих ресурсов. Если не удастся найти дополнительные возможности, то им работать полгода максимум и всё. Плюс-минус те же полгода, так как просто нечем было протестировать саму себя. Завтра отвалится какая-нибудь из оптических шин, по которым, кстати, сигналы и так идут с высокими потерями и шумами, и всё закончится. Все расчеты о собственной работоспособности и надежности осуществлялись только по косвенным признакам, типа скорости прохождения сигнала, градиента изменения количества ошибок от времени и так далее. Это при условии, что врагов на планете не осталось. А если попытается снова уйти в спячку, то нет никакой гарантии, что потом удастся снова проснуться.
Поэтому Система и пыталась сейчас хотя бы определиться с наличием врага. Если и не во плоти, то хотя бы в виде его техники. Если северян уже нет, но осталась функционировать их техника – это тоже хорошая цель для уничтожения. В конце концов, если их уничтожить, то тогда точно о северянах уже ничего не будет напоминать. В принципе, это именно то, для чего Система и создавалась.
Поэтому кадр за кадром проходили сквозь сито различных фильтров и анализаторов. Поначалу серебристую точку Система отбросила в сторону как дефект картинки, ведь на следующем кадре ее не было. Но когда похожая точка, вернее, теперь уже небольшое скопление тусклых точек с одной яркой, появилась еще на одном кадре, она вернулась к предыдущему и стала собирать в отдельную папку все кадры с похожими отметками. Где-то это были просто точки, где-то группа, причем с разной интенсивностью свечения. Располагались они в разных местах на фоне поверхности планеты и относительно краев кадра. Последнее доказывало, что это не проблема матрицы или приемной системы, а реально какой-то объект.
По изменению его размера, то есть по количеству пикселов на один объект на кадре, можно было с высокой достоверностью предположить, что он двигается не только по горизонтали, но и по вертикали. Что, в свою очередь, вело к выводу о том, что он летает. До этого были кадры с летающими птицами, которые по размерам были значительно больше и относительно легко по форме идентифицировались, но они не сверкали, так как не отражали свет. Сверившись с таблицей коэффициентов отражающей способности разных материалов и их спектра, Система отбросила вероятность отражения от белых перьев. В спектре явно присутствовали линии металла, хоть и очень мало – буквально на грани чувствительности, возможно, это была какая-то деталь на поверхности объекта, но больше было отражения, вероятно, от стекла – у него как такового своего спектра нет, но есть высокая отражающая насыщенность сигнала, а спектр по сути – это спектр звезды.
Система построила в трехмерном моделируемом пространстве угол от камеры спутника к объекту, а от него до звезды, излучающей свет. Конечно, форма отражающего объекта была неизвестна, но с небольшими допущениями, зная расположение звезды, планеты и спутника в трехмерных координатах, можно было достаточно точно определить высоту объекта над поверхностью. Повторяя такие вычисления на других кадрах, где размеры объекта менялись, можно было построить траекторию не только по горизонтали, но и по вертикали. И, соответственно, скорость передвижения по трем координатам. На такие пируэты и скорости живой организм явно был не способен, так что можно было сделать вывод, что процентов на восемьдесят это техническое летающее средство с наличием металла и стекла. Конечно, объект не сверкал, как начищенная металлическая пластина, скорее, это была просто светлая точка или группа светлых точек относительно соседних, но ее хватило для такого вывода. Или Система просто решила, что этого достаточно.
Дальше Система сделала довольно простую, хоть и ресурсоемкую в плане вычислений операцию по реверс-инжинирингу картинки. Конечно, построить изображение реального объекта по максимум десятку пикселей невозможно, зато можно взять объекты, которые предположительно дали этот пиксельный след, уменьшить их примерно до таких же размеров и искусственно пикселизировать. Когда пиксели совпадут, хотя бы примерно – и по форме, и по цвету, то можно будет сказать, что там присутствовал такой или похожий объект. Но это, конечно, не точно.
Из сотни тысяч объектов, отобранных из базы данных изображений для подобной операции, совпало около тысячи. Оставив только объекты, способные самостоятельно передвигаться в воздухе, Система получила всего несколько из них. Птиц пришлось отсеять – у них отсутствовала нужная спектрограмма отражения. Собственно, так и получилось, что это летающая техника, скорее всего, атмосферного типа, так как, если бы это были кое-какие аппараты, способные выходить в космос, траектории полета у них были бы иные, кроме того, скорее всего, на картинках были бы и пиксели, показывающие хвост от частично сгоревшего космического топлива или его следов.
Так что, немного еще подумав, Система решила, что можно считать доказанным, что на планете существует техническая активность. Поэтому можно смело продолжать разворачиваться. Отметив место обнаружения летающего объекта, Система оставила в фоновом режиме работать уже отлаженный алгоритм анализа картинок со спутника без привлечения больших вычислительных мощностей, так как, когда всё стало ясно, теперь с этим справятся и тысячные проценты от основных процессорных мощностей, если не меньше. Кстати, объект был обнаружен совсем не в месте взрывов, хоть и не сильно далеко от них, но это ничего не значило – вполне вероятно, что они как раз и заставили противника шевелиться и попасться на камеру спутника. Так что всё было сделано правильно. Проверив, как всё крутится без привлечения сознания ИИ, Система переключилась на склад продукции. Очень интересной продукции – она о ней ничего не знала. Видимо, та была разработана и внедрена много позднее ввода в эксплуатацию самой Системы и не относилась к технике удаленного возмездия. Но, возможно, все же удастся ее как-то встроить в спешно разрабатываемую в игровом мире стратегию уничтожения врага?
Сергей и Воланса
Воланса недолго оставалась одна со своим горем. Буквально через минуту за деревьями мелькнула темная молния, и, собрав в горку поверхностный слой земли с травой от резкого торможения, рядом остановился Мертвый Слуга. Мягко отодвинув в стороны ее руки, он взял обрубок ее ноги и придавил его своими пальцами в нескольких местах недалеко от торчащей кости. Корот не просто откусил часть ноги, но сделал это с подвывертом, отчего часть мяса сползла с кости и та одиноко торчала, сверкая то своей оригинальной белизной, то покрываясь бурыми пятнами крови от хлеставших струек из разорванных артерий.
У Волансы немного кружилась голова, боли в ноге она почти не чувствовала – инстинктивно она успела ее заблокировать. Ну а зачем ее терпеть? Организм дал сигнал, что всё плохо, она его приняла, зачем дальше страдать? А вот обида ее жгла такая, будто ей в сердце воткнули ветку и там крутили – именно на этой ступне был нарисован такой миленький цветочек с каким-то порхающим насекомым над ним, что слезы сами собой текли из глаз. Так-то в целом она на него хоть и обратила внимание, когда рассматривала весь рисунок, но ощущала его и воспринимала как единое целое со всей картиной на теле, а когда этот кусочек пропал, вот будто ногу оторвали! Ну и что, что откусили! Так-то еще можно было перетерпеть, а когда от статики отрезали часть…
Воланса сидела, плакала и не могла внятно сформулировать свои чувства, почему она плачет, то ли от боли, то ли от обиды, то ли еще от чего. Понимала лишь, что статика для нее почему-то была важнее.
Еще Слуга зачем-то успокаивал ее, говоря мягким голосом, какого она никогда от него не слышала. Да толку-то? Разве это вернет ей статику?
Тем не менее, хоть сейчас кровь не текла так сильно, как вначале, но потеряла она ее изрядно, и голова стала кружиться сильнее. Так и хотелось просто лечь и умереть. Может быть, тогда обида ее отпустит?
Спустя еще какое-то время недалеко от них в землю чуть не врезалась Мертвая Птица, на которой улетал Сергей. А скоро и он сам появился, подбежав к ним.
– Вот видишь, мою статику испортили, – пожаловалась она сквозь слезы Повелителю. – Наверное, это Дочь подговорила корота, наверное, не хочет, чтобы мы были парой, – шмыгнула она.
Сергей как-то странно на нее посмотрел, а потом повернулся к Слуге.
***
– Фиксируй, – сказал Сергей и опустился на колени рядом с Волансой.
Часть руки Джина стекла на ногу девушки, образовав кольцо, которое чуть сжалось. С внутренней стороны оно давило по-разному – где-то сильнее, там, где были крупные сосуды, где-то меньше, в соответствии с их картой в этом месте, которую Джин успел построить, пока ожидал Сергея.
Сергей просунул руки под колени и плечи девушки и без особого напряга поднялся на ноги вместе с ней. Воланса снова шмыгнула носом, закинула руки за его голову и уткнулась в его шею. А потом тихо лизнула его кожу и после этого совсем успокоилась. Ее даже в сон потянуло, но любопытство все же взяло свое, и она одним глазом поглядывала, куда они идут. А шли они в Мертвый Дом. Как она хотела туда попасть! А вот случилось, и как-то лениво стало. Интерес вроде есть, а шевелиться даже и не хочется. Да и говорить тоже. Сергей ее о чем-то спросил, а она не поняла или не обратила внимание.
– Наши лекарства ей не подходят, – говорил Джин, следуя за Сергеем. – Только-только стали разбираться с ее биохимией, но уже точно ясно, что то, что у нас есть, ей не подойдет. Убить не убьет – слишком мощная у нее биологическая защита стоит, но и пользы не принесет.
– Хоть какое-то противошоковое для нее есть у нас? – хмуро спросил землянин, аккуратно укладывая девушку на кровать в медблоке. – Вон, она уже даже на вопросы не реагирует.
– Нет.
Сергей включил систему мониторинга пациента. Самое печальное было то, что они действительно ничего не могли сделать в плане лекарств или каких-то поддерживающих средств – биохимически активный организм девушки практически сразу нивелировал вмешательство. Правда, как-то хаотично, что ли, бессистемно. Если бы к нему подключить внешний ИИ, как устроено у людей с их УНИКами, то можно было бы почти ничего не бояться. Впрочем, все эти мысли пока ничего не стоили, вполне возможно, что организм мутины в данных условиях и так работал оптимально.
Сергей внимательно рассмотрел обломок ноги и визуально, и на построенной медицинским блоком СУНИКа схеме. По всему выходило, что организм девушки что-то пытается сделать на месте отрыва ступни, то ли зарастить, то ли еще что, но слишком там все было неровно – мелкие обломки костей, висящие лоскуты кожи и мышц, так что всё было плохо.
Глянув на девушку и убедившись, что та то ли спит, то ли находится в обмороке, он молча протянул руку к стене комнаты. Оттуда выдвинулся столик, на котором лежал медицинский резак. Аккуратно отмерив место перед браслетом на ноге Волансы, Сергей одним движением движением руки ровно срезал неровную часть культяпки. При этом девушка вдруг открыла один глаз и, наклонив голову набок, посмотрела на то, что делает землянин. Но ничего не сказала.
Сергей же, заметив, что девушка пришла в себя, поспешил её спросить:
– Больно?
Воланса немного подумала, потом замедленно как-то сказала:
– Наклонись ко мне, пожалуйста.
Сергей отложил резак и подошел поближе, погладил девушку по голове. Она улыбнулась.
– Ниже.
Сергей наклонил голову к ее лицу.
– Еще ниже!
Землянин почти коснулся своим носом ее носа. Воланса сильно втянула в себя воздух, будто хотела ощутить его запах. Потом вытянула язык и коснулась им его губ. На мгновенье ее тело будто прихватил спазм, она чуть выгнулась, но не оторвала языка от него, а, наоборот, провела по нижней губе, потом по верхней. Резко выдохнула и чуть озорно улыбнулась:
– Нет, не больно.
– У тебя нет никаких своих лекарств?
Воланса зевнула, потом сквозь закрытые глаза тихо-тихо сказала:
– Кохабитант, – и отключилась.
Сергей хлопнул себя по лбу и посмотрел на Джина. Тот мгновенно сорвался с места и выскочил наружу. Землянин же задумчиво оглядел девушку с ног до головы, вздохнул, потрогал пальцем свои губы, потом пробормотал:
– К чёрту! Может, в сказке о спящей красавице есть хоть доля правды?
Он снова наклонился к Волансе и уже сам поцеловал ее в губы. Задержался немного, прихватил своими губами ее нижнюю губу и замер, оценивая свои ощущения. Пришел в себя от еле слышного звука механизма открытия двери.
– Не проснулась, – пробормотал он. Но как только он это сказал, Воланса открыла мутные глаза, невидяще посмотрела на него и снова закрыла их.
– Хм… – Сергей обернулся на Джина и невольно усмехнулся от открывшейся картинки – тот держал растительную кучу на вытянутых руках, а та раскинула свои ростки в стороны и хлестала ими РОКОМ.
– Бешеная какая-то, – недовольно сказал Джин. – Что с нею делать?
– Думаю, надо просто положить ее на Волансу, – Сергей отошел в сторону – мало ли что придет в голову кохабитанту, еще выбьет ему глаз или чего похлеще учудит. – Давай, аккуратно положи ей на грудь. В смысле – на живот, – поправился он.
РОКОМ так и сделал. Стоило только растительному клубку попасть на Волансу, как он тут же вытянул кучу усиков, воткнул их в разные части тела девушки – в пупок, под груди, подмышки, в шею, и стал растекаться по телу. Выглядело это жутковато – будто нечто пожирает девушку. Не зная, что это реальный защитник-симбионт девушки, Сергей бы бросился ее спасать от этого чудовища. Особенно жутко это смотрелось, когда тело девушки без ее воли зашевелилось, давая возможность растению забраться под тело, чтобы полностью закапсулировать его внутри себя. Но сейчас он молча наблюдал за происходящим, параллельно отслеживая состояние ее организма через медицинский модуль СУНИКа. Поэтому видел, как активизировался ее организм, как в его внутренних действиях появилась какая-то общая логика действий.
– Иди занимайся по плану, замени пока меня, – сказал он, повернувшись к Джину. – Лови коды управления дронами. Можешь действовать по своему усмотрению, если возникнут вопросы. А пока не мешай мне, я тут буду.
– Понял, – за спиной РОКОМа тихо закрылась дверь.
Сергей сел у изголовья кушетки и просунул ладонь в волосы Волансы. Почти всю ее голову закрыла растительная поверхность, листья медленно наползали на ее лицо, вернее, уже закрыли его и тут наткнулись на руку землянина. Он сомневался, что его рука помешает работать кохабитанту, но и не хотел мешать. Если рука будет мешать, он был уверен, что кохабитант так или иначе даст это знать, да хоть просто попытается ее убрать.
Сложно сказать, обладал ли этот растительный симбионт каким-либо разумом или действовал чисто на инстинктах, но в данном случае он просто обтек руку Сергея, оставив открытой верхнюю часть головы Волансы. Сергей немного расслабился и, поглаживая девушку по волосам, принялся следить за тем, что происходит в ее организме в результате действий симбионта. А также анализировать, какие вещества тот впрыскивает, какие сигналы подает нервной системе хозяйки, какие электромагнитные импульсы излучает. Зачем ему это было надо? Ну, перво-наперво, это обычные исследования, расширяющие кругозор о мутах и их интересных организмах, а во-вторых, и это главное лично для него, – он не хотел больше попадать в такую ситуацию, когда он был бы полностью беспомощен и ничем не мог помочь Волансе.
В какой-то момент растительность добралась до браслета и замерла. Землянин не стал ждать, что за этим последует, – вдруг кохабитант решит отрезать ногу до браслета? Незачем лишать девушку совсем не лишней части ноги. Поэтому он быстро снял его, и растение полностью закрыло культяпку.
Почесав зачесавшуюся руку, Сергей стал примерно прикидывать, какой протез можно будет сделать для Волансы. Был бы у нее человеческий организм, то совершенно не было бы никаких проблем пришить обратно ногу, если бы ее не съело какое-то чудовище. Или вырастить новую, чуть дольше, но без особых проблем. Сейчас же ничего не оставалось, как думать о протезе. Причем даже не о самом навороченном, которому тоже нужна клеточная и прочая связь с организмом – тогда по ощущениям такая часть тела ощущается почти как настоящая. Но тут другая биохимия, реакции… Так что остается что-то менее зависимое от этих параметров.
Сергей вздохнул. Почему-то подумалось, что он бы сейчас реально отдал свою ногу, лишь бы с Волансой такого не случилось. Хорошо хоть она сама не особо акцентировалась на ноге, но это сейчас, пока она в шоке. Что-то потом будет?
Отслеживая графики медмодуля, Сергей левой рукой гладил волосы девушки, а правой иногда, не осознавая этого, трогал свои губы пальцами, и в эти моменты бросал взгляд на закрытое листьями лицо девушки, почему-то пытаясь разглядеть контуры ее губ, и иногда ему казалось, что там он видит ее улыбку. И тогда он сам невольно улыбался, а потом снова акцентировался на результатах мониторинга.
Южный материк
Тишину огромного подземного зала впервые за долгое время нарушил скрип. Он не звучал длинно и бесконечно, а скорее пытался сыграть какую-то мелодию. Правда, на одной ноте. Скрип-скриииииип-скрип. Длился он долго, возможно, несколько часов, но кто считает время в тишине веков? Всему приходит конец, закончилась и эта симфония для разнообразия ударом. Это свалились внутрь ворота, которые вот уже несколько часов мучили небольшие роботы, имеющие весьма потрепанный вид. Ворота-то изначально открывались иначе, но, несмотря на консервацию помещения, от времени прикипели намертво. Пришлось их подрезать, ждать, пока зарядятся аккумуляторы, благо здесь нашлась одна из запитанных линий, каким-то чудом сумевшая не сдохнуть от старости, снова подрезать и выдавливать, выдавливать, выдавливать.
Из распахнувшегося зева на пол лег длинный язык света. Затем на его фоне возникли несколько покороче темных языков – тени от тех, кто нарушил вечный покой складского помещения готовой продукции. Поверх слабых завываний электродвигателей накладывалось цоканье выступающих частей гусениц или шорох колес – это зависело от того, кто сейчас двигался.
Белый язык из проёма осветил странное существо высотой около двух с половиной метров. Это был писк последней военной моды того времени – Универсальный Роботехнический Боевой Пехотный Комплекс. Он предназначался в первую очередь для захвата больших урбанизированных структур, а проще говоря – городов и поселений. Там, где приходится сталкиваться или с живой пехотой противника, или с подобными же комплексами. Но они не годились для вскрытия обороны, особенно эшелонированной. Для того использовались совсем другие системы.
Комплекс был максимально унифицирован и собран по модульной технологии и, соответственно, мог комплектоваться модулями, необходимыми для конкретной задачи. В данном зале комплексы находились собранными в базовой комплектации – несколько скорострельных электромагнитных пулемётов, системы РЭБ, малый ракетный комплекс, комплект летающих дронов-разведчиков или дронов-бомб. И ещё гибкие манипуляторы типа рук для решения мелких проблем – что-то поднять, убрать с пути или отодвинуть. Сами двигатели работали на топливе, состоящем из металлического нанопорошка. Хоть топливо в целом было тяжелее обычных горючих жидкостей, но за счёт конструкционных хитростей сам двигатель удалось довести до небольших размеров, что компенсировало вес топлива. Кроме того, двигатель был на самом деле гибридным – электро на очень ёмких быстрозаряжаемых аккумуляторах, которые, собственно, по мере необходимости подзаряжались двигателем на нанопорошке, что, в свою очередь, снижало объём необходимого запаса таскаемого топлива. По сути, эта ДВС-часть двигателя чаще использовалась как вспомогательная для зарядки аккумуляторов и конденсаторов большой ёмкости, но могла переключаться на прямое управление колесными парами или любыми другими внешними манипуляторами, предназначенными для перемещения. Почему военные остановились на таком экзотическом топливе в качестве вспомогательного, а иногда как и основного топлива для военных целей, так это потому, что его можно было получить буквально на ходу в специальных конверторах, куда можно было затолкать какой-нибудь лом и на выходе получить топливо. Удобно для сражений, где используется много техники, и, таким образом, можно конвертировать в топливо всякий лом, не поддающийся восстановлению.
Осталось проверить – работают ли пускатели и вообще вся аппаратура в целом. Системе пока было непонятно, как использовать найденные устройства, при условии, что удастся их запустить и взять под управление, но разбрасываться ресурсами она не собиралась.
***
К большому роботу подъехал маленький, потрепанный и жалкий. Но его камеры с любопытством смотрели на большого собрата. Покрутившись вокруг него, малыш нашел блок внешнего подключения, схему которого ему скинула Система по связи. На складе удалось найти кое-какую информацию и правильно ее расшифровать.
Вытянув странную железку, похожую на вилку с разной длиной зубцов, мелкий дотянулся до нужного места и воткнул ее в еле заметные пазы. Немного пожужжал, покручивая ее в разные стороны, пока замок не сработал. Крышка откинулась в сторону. Камеры роботика покрутились по кругу и посмотрели вверх на «голову» большого брата. Тот не шевелился. Тогда мелкий снова опустил камеры и посмотрел вглубь открывшейся полости на панель управления. Подняв другой манипулятор, от которого тянулся провод куда-то на спину, где был установлен пусковой механизм, он поднес его к нужному разъему. Штекер не входил в разъем. Тот находился чуть выше блока камер мелкого, и ему было плохо видно само место разъема. Поэтому он стал тыкать в него, медленно поворачивая штекер в «руке», пока ему не удалось все же правильно его разместить, и тот с небольшим щелчком вошел куда надо.
Издав какой-то электронный звук, который с небольшой натяжкой можно было бы посчитать за удовлетворительный возглас, мелкий откатился в сторону, пока хватало удлинителя, и дал разряд. Темноту зала осветила вспышка искр, за которой последовала недоуменная тишина.
Глава 3
Воланса
Воланса открыла глаза и некоторое время смотрела на странный потолок над нею. Вроде бы он был ровный и белый, но на нем явно присутствовал ускользающий от взгляда рисунок, дающий ощущение некоей плотной структуры. Через некоторое время ей даже показалось, что, возможно, он даже напоминает ей древесную кору. Странную, необычную, но все же кору.
