Машина летит прямо навстречу билборду на максимальной скорости и с оглушительным грохотом врезается в металлический столб. Рекламный щит раскачивается. Я ахаю, прикрывая рот ладонью ровно в тот момент, когда баннер финансовой компании падает прямиком на новенький спорткар. Моряк хватает ошеломленную меня за руку и кричит:
– А теперь бежим.
***
Мы уносим ноги под гул взбудораженного квартала. Любители бегать по утрам проснулись сегодня явно не от звона будильника. Интересно, сколько человек из них позвонили по номеру экстренной службы спасения? И как быстро они примчатся, учитывая, что на часах шесть утра?
Моряк тащит меня за собой и заставляет бежать быстрее, не выпуская моей руки из своих цепких пальцев. Мы сворачиваем за угол какого-то здания, потом еще раз направо и мчимся по узкой улице, чтобы выбежать к многоэтажной парковке торгового центра, но моряк уводит нас дальше, пока мимо нас не проносится тачка копов с завывающей сиреной. Быстро они, однако. Красавчик резко дергает меня за руку, уволакивая за собой в переулок, и прижимает меня спиной к кирпичной стене. Кажется, он тоже неровно дышит к подобным местам.
Он смотрит мне прямо в глаза, укрывая меня под своим могучим торсом, и расставляет мускулистые руки по обе стороны от моих плеч. Его дыхание сбито так же, как и мое. Твердая грудь вздымается на уровне моего лица. Я чувствую, как лихорадочно стучит его сердце. Моряк оборачивается к дороге, проверяя обстановку, и когда еще одна полицейская машина пролетает мимо переулка, он хватает меня за затылок и страстно впивается поцелуем мне в губы.
Я протестую из-за напора, но красавчик намного крупнее и сильнее меня. Он целует требовательно и властно. Мои ладони упираются в его грудные мышцы, но тщетно. Как только его язык настырно проникает в мой рот, мои руки слабнут и больше не отталкивают его. Они обнимают его за спину, крепче прижимая к моем телу.
– Горько-сладкая бейби, – улыбается он сквозь поцелуй. – А теперь ответь, ты действительно собиралась бросить меня там, в горах, и уехать на угнанной тачке?
– Да… – выдыхаю я в его губы.
– Не верю. – Его язык нежно скользит по моей нижней губе. – Но знаешь, это уже не имеет никакого значения. Ты осталась со мной. И теперь ты уж точно моя соучастница. Хочешь ты того или нет. Мы оба наследили и попали под кучу камер. Теперь тебе не ускользнуть.
– Ты так думаешь? – Встав на носочки, я царапаю его шею, привлекая моряка еще ближе к себе.
– Уверен.
– Самонадеянный моряк… – Запрокинув голову, я цепляю зубами его губы.
– Да. Ведь я закончил игру. Это добавляет уверенности, знаешь ли.
– Рада за тебя, – хмыкаю я.
– Мне положен приз? – Он слегка отстраняется, чтобы заглянуть мне в глаза.
– В этой игре нет призов.
– Тогда в чем смысл? – Его пальцы касаются моей щеки и закладывают прядь лохматого красного парика мне за ухо.
– В освобождении через месть.
– Месть не освобождает. Это временная фикция. На самом деле после нее остается пустота.
– Ты не прав, – мой ответ раздается слишком резко и серьезно.
– Ладно, – ухмыляется он. – Тогда сыграй ты. Уничтожь то, что ты ненавидишь.
Я замолкаю и отвожу взгляд в сторону.
Моя игра уже идет, но…
– Боюсь, то, что я ненавижу, я все еще люблю.
Мой шепот едва долетает до его ушей, потому что я отвернулась и съехала по кирпичной стене еще ниже. Надеюсь, моряк не расслышал моих слов. Я вообще не уверена, что произнесла их вслух. Они слишком нереальные и похожи на дуновение ветра. Я сама в них не верю.
– Хм… – Красавчик отстраняется. Его руки больше не держат меня. – Люблю влюбленных не в меня девушек, – с иронией в голосе произносит он. – Не мне разбивать им сердце.
– Ты такой заносчивый засранец.
– Ты меня не знаешь. – Но зато знаю, что он скажет дальше. Он снова повторит мою фразу. Гаденыш. Его лицо трогает красивая белоснежная улыбка, и он говорит то, что я предугадываю: – Я еще хуже.
– Не хочу тебя расстраивать, моряк, но мое сердце…
– Мне не по зубам, – перебивает он, саркастически ухмыляясь.
– Именно. Даже если бы оно было свободно. – Я гордо вскидываю подбородок и скрещиваю руки на груди.
– Если бы твое сердце было свободно, я бы ни за что не позволил себе это.
Моряк резко хватает меня за предплечье, сбивая меня с толку, и тянет на себя. Я врезаюсь в его грудь, но не успеваю возразить, потому что мой рот затыкает его грубый и жадный поцелуй. Он сковывает мое тело хваткой мощной руки, а свободной зарывается в волосы на затылке. Я крепко прижата к его горячему торсу и не могу вырваться. А может, я не очень-то и хочу.
Его поцелуй дурманит. Заставляет низ живота сокращаться от приятных спазмов. Внутри меня нарастает возбуждение, и я снова становлюсь влажной от его властного напора. Он будто не слышит моего протеста. Не замечает моих возражений. Он подавляет любое мое несогласие. И будь на его месте другой, я бы мигом воспользовалась своим перцовым баллончиком, припрятанном в сумочке. Но с моряком я вообще забыла о существовании самообороны. Кажется, его стратегическая атака легко обошла мое слабое сопротивление. Он был бы лучшим атакующим защитником, если бы играл в баскетбол.
– Слушай, ладно… – Я прерываю поцелуй и смотрю ему в глаза, глотая воздух. – Давай договоримся. – Я готова сделать для него исключение. Уж больно он самонадеянный и красивый. – Мы продолжим и отлично трахнемся, но при одном условии.
– Удиви меня, – посмеивается моряк, прищурившись. При солнечном свете цвет его синих глаз кажется еще более насыщенным. Самый настоящий шторм.
– После этого ты не станешь меня искать.
– Идет. – Он облизывает губы и собирается снова поцеловать меня, но я выставляю руку вперед, упираясь ладонью в его напряженную грудь.
– Нет. Ты не понял. Я серьезно, – смотрю на него снизу вверх. – Никаких попыток влезть в мою личную жизнь. Никаких выслеживаний. Просто разовый секс и ничего больше.
– У тебя парень есть что ли? – Его улыбка говорит о том, что он не воспринимает мои условия всерьез.
– Нет, – резко отвечаю я.
– Тогда расслабься, бейби. И дай мне тебя поцеловать.
И тут я понимаю, что если позволю, то оступлюсь. Я и так зашла с ним слишком далеко. Слишком многое выпытала. Слишком до хрена чего ляпнула сама. Если пересплю с ним, то это несомненно будет великолепно. Я наверняка достигну оргазма. Возможно, даже не один раз. Но это будет огромной ошибкой. Поэтому я ловко выныриваю из-под его руки и отступаю к дороге.
– Я передумала. Прости, моряк. Удачно пришвартоваться у другого причала. – Я прикладываю прямую ладонь к виску и отдаю ему честь.
– Нет, постой! – Его растерянный крик разбивается о мою спину. – Как хоть тебя зовут?
– Называй меня Ревендж, моряк. Но не вспоминай.
Он выбегает за мной из переулка, но я успеваю заскочить в такси.
Машина трогается, и я прошу свернуть в противоположную сторону и объехать квартал, чтобы запутать свой след. Я не оборачиваюсь, хоть и могу. Хоть мне и очень этого хочется.
Эй, моряк, нам правда было весело. Но, увы, не по пути. Плыви дальше.
Глава 5. Добро пожаловать домой
Конец августа
Дарио
Ревендж.
Я произношу это слово по слогам, и на последних буквах мой язык мягко отскакивает от верхнего ряда зубов. Не торопясь, повторяю вслух еще раз, смакуя ее имя на устах, и улыбаюсь.
Ей ужасно подходит.
Звучит горько, как участь. И сладко, как настоящая месть. Именно такой вкус у поцелуя этой сумасшедшей беглянки, что прозвала меня моряком.
Я упустил ее, но с моего лица не сходит безумная улыбка. Я не сожалею о расставании, потому что знаю, что мы обязательно встретимся снова.
Ты не ускользнешь от меня, Ревендж. И когда я тебя найду, ты будешь играть уже по моим правилам. Даю слово.
Мой телефон снова вздрагивает от очередного звонка отца. Я вытаскиваю айфон из кармана и тяжело вздыхаю. Уже десятый. Я понятия не имею, как буду разгребать все то дерьмо, что натворил, но я ни о чем не жалею. Эта красноволосая бестия появилась как нельзя вовремя, когда я стоял на распутье. Будто знак свыше. Или демон из преисподней, завлекший меня в свои игры. Но мне, черт возьми, понравилось.
Я сбрасываю звонок отца и неохотно ловлю такси. Пора домой. Пора проспаться перед лютым неминуемым скандалом.
Интересно, куда на этот раз угодит удар отца: живот, грудь или лицо?
***
Поместье, которое мой отец выкупил буквально три месяца назад, чтобы в этом году ни один мой шаг не был совершен без его контроля (и он в это верит), расположено загородом и обнесено со всех сторон редким лесом. Огромная многоуровневая вилла из техасского кремового известняка выполнена в классическом стиле и покрыта синей шиферной крышей, к ней прилегает бассейн, наполненный соленой водой, и собственный сад. Вся территория занимает более двух акров[15 - Равняется примерно 0,8 га.]. Здесь даже есть отдельная пристройка для обслуживающего персонала, винный погреб (видимо, с каких-то пор мой отец полюбил вино), баскетбольная площадка и собственный тренажерный зал.
Особняк находится на возвышенности и отрезан от любознательных соседей, что играет мне на руку, когда я прошу таксиста притормозить чуть раньше и пытаюсь пробраться в дом незамеченным. Я уже так делал, поэтому знаю проверенный путь.
Мне приходится оббежать поместье по прилегающей к нему лесной тропе и, пригнувшись, проникнуть в особняк со стороны бассейна, минуя стриженные высокие кусты. Там, в застекленной части обратного фасада, есть второй вход, которым редко пользуется моя семья. Я же наоборот не привык покидать поместье через парадные ворота. Иначе бы мой отец контролировал меня при каждом отъезде в город. А еще я просто ненавижу пафосный трехъярусный фонтан, вымощенный скульптурами пегасов и ручной художественной резьбой, посреди подъездной дорожки к центральному входу. Не спорю, он охренительно сочетается с величественными колоннами эпохи барокко, но, видимо, я ничего не смыслю в архитектуре, если считаю это сооружение полным дерьмом.
Аккуратно прикрыв за собой дверь, я крадусь к одной из лестниц, ведущей на второй этаж к правому крылу. На белом мраморном полу остаются отпечатки моих кроссовок, и я надеюсь, что Магда заметит их раньше, чем мой отец, и, как обычно, заметет мои следы. На самом деле она единственная из домработниц, кто стала моей соучастницей в первый же день моего прибытия в эту золотую клетку, и даже помогла мне незаметно упорхнуть на пару часов. Я сразу понял, что мы с ней сработаемся.
Поднимаясь по лестнице, я слышу голоса со стороны столовой, приседаю на корточки и на мгновение замираю, чтобы не издать ни единого лишнего звука и не привлечь к себе внимание. Кажется, там спорят, и один из участников ссоры – мой отец.
– Этот гаденыш до сих пор не отвечает! – разгневанный бас моего отца эхом отражается от высотных полуголых стен виллы.
– Алонсо, прошу тебя, успокойся. Не нервничай. У тебя слабое сердце, – лепечет Эмма.
Я криво ухмыляюсь. Мой старик переживет нас всех вместе взятых, учитывая сколько бабок он вкачивает в свое здоровье и внешность. Наверное, поэтому в свои пятьдесят он выглядит максимум на сорок, и на него до сих пор ведутся молоденькие сучки, но, кажется, ему на них наплевать. После того, как в нашем доме появилась Эмма, мой отец больше ни на кого не смотрит. Прошло уже тринадцать лет. Мне тогда было всего восемь. А мой отец до сих пор смотрит на нее так же, как в тот день, когда познакомил нас. Он никогда не просил меня называть Эмму мамой. И я не стал. Но в ее взрослом сыне в то время я нашел старшего брата. Который позже отнял у меня будущее.
– Мне звонил шеф полиции. Этот… этот…
– Алонсо, умоляю, держи себя в руках.
– Дарио повредил мой рекламный щит!
– Ничего страшного. Через пару часов его заменят на новый, – утешает моего отца Эмма.
– Он размолотил вдребезги «Макларен» за семьсот тысяч долларов, черт побери!
Слышу, как о стол ударяется дно стакана. Надеюсь, отец разбил его вдребезги, как и я подаренную брату тачку.
– За эти три месяца в Роли он истрепал мне последние нервы!
– Алонсо, может быть, не нужно заставлять его возвращаться в этот колледж?
– Он будет делать то, что я говорю! – кричит отец. – Пока я кормлю и содержу этого засранца, он будет исполнять мою волю! И больше я не позволю ему опозорить меня!
– Алонсо, но…
– Никаких «но». Я не желаю, чтобы мой сын скитался в поисках себя и вредил нашей семье. Вот увидишь, он ответит за проступок.
Я глухо посмеиваюсь, утирая губы тыльной стороной ладони, и выпрямляюсь на ногах.
Интересно будет понаблюдать за твоими попытками, пап.
Мои шаги прокладывают путь вдоль коридора второго этажа. Как ни в чем не бывало я переступаю порог своей спальни и осторожно прикрываю за собой дверь. Уперевшись затылком в деревянный массив, я встречаюсь взглядом со своим отражением в зеркале и невольно улыбаюсь. Мой подбородок, щеки и губы испачканы красной помадой.
Ревендж пометила меня. Но и я не оставил ее без следов. Думаю, она обнаружит их позже.
***
После горячего душа я наконец-то забираюсь в чистую постель и ворочаю шеей, подбирая удобное положение для сна. Единственное, что мне нравится в этом доме, – моя комната. Окна выходят к саду, за которым расстилается лес, но сейчас они закрыты шторами. Моя огромная кровать из бразильского вишневого дерева действительно очень комфортная, в чем я в настоящий момент и убеждаюсь. Стены толстые – меня здесь никто не слышит. Личная ванная, гардеробная и балкон. Но самое главное – замок, который невозможно открыть снаружи. Однако в дверь можно громко и настойчиво постучать.
– Дарио, я знаю, что ты там! – Отец ломится в мою спальню, разбивая о дверь удар за ударом. – Открой! Немедленно!
– Я сплю, – вяло потягиваюсь я.
– Ты за идиота меня держишь?! Я знаю, что ты явился полчаса назад.
– Неправда.
