***
(дополнено)
К десяти годам я уже понимала, что поселение, в котором мы жили, – не то место, где обитает надежда на светлое будущее. Увы, мы все это слишком хорошо понимали. Как взрослые, так и дети.
Когда-то в металлических рудниках горного округа Уэльса кипела жизнь, там работали тысячи шахтеров, добывалось серебро и медь, но уже несколько десятилетий эти места забыты. От шахтерского поселения на северо-востоке Уэльса осталась только щепотка дряхлых домов, разваленная часовня, кладбище и прорытая толща земли под ногами. И отчаяние, которое те, кто не успел сбежать, топили на дне бутылки виски.
Мой отец и отчим Хоуп тоже попали в эту петлю, но, к сожалению, не захлебнулись в безысходности, как те, кто лежат под гранитными плитами с поросшими мхом крестами на богом забытом кладбище. Наши отцы предпочли вымещать свою никчемность на нас.
Поэтому, когда нам было плохо, мы сбегали туда, где, по их словам, было опасно. Но в то время даже заброшенные шахты казались нам надежнее, чем стены родного дома. В длинных тоннелях среди груды камней и ржавых рельсов мы находили убежище. Оно было единственным местом, где мы могли прятаться.
Каждый раз наша банда «Хейт» – я, Хоуп, Энзо и Тео – бежали туда, нарушая строгий запрет родителей. Но мы не боялись, потому что знали, куда заходить нельзя. Наше логово располагалось в проверенном ответвлении шахты. Там с нами не могло случиться ничего плохого. По крайне мере не хуже, чем дома.
Мы тащили в убежище все, что могли найти в мусорных баках, чтобы создать себе уют. Каждый из нас мечтал о домике на дереве, но мы могли довольствоваться лишь кучей влажных камней под землей. Однако мы были рады и этому. Однажды Энзо повезло, и он раздобыл дырявый плед. Для нас эта находка была настоящим сокровищем.
Именно в этом месте и зародилась наша игра. А вместе с ней – другие мы.
Тогда наше убежище было единственным проблеском в тоннеле безысходности. Там нам даже иногда удавалось мечтать.
Глава 4. Соучастники
Конец августа
Астра
«Ты ведь еще не пробовала мой язык внутри себя».
А теперь, когда пробую, жалею лишь о том, что не поцеловала его раньше.
Матерь божья, как же чертовски классно он целуется. Сколько времени мы потеряли зря, ведь могли просто остановить тачку в ближайшей подворотне и пробовать друг друга целый лишний час.
От этой мысли я отчаяннее впиваюсь пальцами в его шею и углубляю и без того умопомрачительный поцелуй. Его язык творит какие-то невероятные вещи внутри моего рта, и я на секунду представляю, что бы он мог сотворить с моим телом, если бы оказался между моих ног.
О мой бог…
Мне достаточно одной горячей фантазии, чтобы мои трусики промокли насквозь, а пульсация клитора стала настолько невыносимой, что я сама готова сорвать с себя эти гребаные шорты лишь бы ощутить ласку его губ совсем в другом месте.
В этот момент пах моряка несдержанно толкается вперед, заставляя мои ноги разъехаться шире по капоту машины. Он переносит вес на руку возле моего плеча, чтобы нырнуть свободной ладонью под мою задницу и сжать ягодицу.
– Ах… – из моего рта вырывается глухой стон, и красавчик ловит его, прикусывая мою нижнюю губу.
– Ну и как тебе мой язык? – Он дразнит меня, скользя извилистым кончиком по моим губам. – По-прежнему считаешь, что ему лучше за зубами или все-таки у тебя во рту?
– Не люблю делать выбор, пока не опробовала все возможные варианты.
Глядя ему в глаза, я впиваюсь ногтями в его плечо и с натиском скольжу вдоль напряженной груди, достигая стального пресса. На мгновение моряк стискивает челюсти и прикрывает глаза. Он прерывисто дышит, и я чувствую, как под моей ладонью, под тонкой тканью рубашки, перекатываются рельефные мышцы. Я цепляю рубашку с обеих сторон и резко выдергиваю ее из брюк, запуская пальцы под материал.
– О, черт, ты такой горячий…
Теперь я жалею, что здесь слишком темно. С этим красавчиком мне точно недостаточно просто чувствовать. Я бы хотела все видеть. Такое бывает редко, я бы даже сказала – впервые, но судьба никогда не бывает на моей стороне.
– А ты очень вкусная.
Его губы опускаются на мою выгнутую шею, и он жадно кусает меня, следом зализывая боль языком.
– Горько-сладкая. – Дорожка из его поцелуев тянется вдоль моей шеи к подбородку и достигает губ. – Мой любимый вкус.
Не знаю, что действует на меня так, но я ловлю кайф даже от его слов, звука его голоса, хриплых стонов сквозь яростный поцелуй.
Я точно захочу запомнить эту игру. Но, к сожалению или к счастью, я исчезну, как только она закончится.
Моряк прижимается ко мне крепче и делает еще одно покачивание, врезаясь мне между ног ярко выраженным стояком. С моих губ слетает сдавленный стон, который снова тухнет в его рту. Я запускаю руку ему в волосы и сжимаю их в кулак. Так, как того хотела. Он издает приглушенный рык, и моя свободная рука немедля проникает под ремень его брюк. Но едва мои пальцы успевают пробраться глубже, по моему телу проносится ощутимая вибрация, за которой следует громкий звон стандартной мелодии айфона.
– Кажется, нас уже ищут, – усмехается моряк.
– Тебя, – уточняю я.
– О нет, бейби. Теперь мы соучастники, и ты так легко от меня не отделаешься.
– Соучастники в чем? Мы ведь ничего еще не сделали. Мы не уничтожили предмет твоей ненависти. Так что можешь ответить и сказать папочке, что скоро вернешь тачку. Думаю, за маленькую шалость тебя простят.
После моих слов красавчик резко перекатывается набок и спрыгивает с капота машины, оставляя меня лежать одну. По мне пробегает дрожь, и я встряхиваю плечами, принимая вертикальное положение.
– Поехали, – внезапно заявляет он, сбрасывая входящий вызов, и кладет телефон обратно в карман брюк.
– Я тебя обидела? – усмехаюсь я, скатываясь на заднице по гладкому капоту, и ловко соскакиваю на землю.
Заправив в шорты задравшуюся футболку, я бросаю взгляд в его сторону. Высокая фигура не двигается. Его голова повернута в сторону огней города «на тарелке» внизу. Кажется, огней почти не осталось. Значит ли это то, что мое желание сбудется?
– Тебе не по зубам меня обидеть, – произносит он, не оборачиваясь. Я хмыкаю.
– Ладно. Раз все в порядке – едем.
Обогнув машину спереди, я поднимаю дверь со стороны пассажира и заныриваю в салон. Мне приходится подождать около минуты, прежде чем красавчик тоже забирается внутрь и кладет руки на руль. Я пытаюсь незаметно покоситься в его сторону, но мой взгляд задерживается на его растрепанных темных волосах и часто вздымающейся груди. Кажется, он до сих пор возбужден. Или зол. Но я ведь не сделала ничего плохого. Хотя почему меня это волнует? Не волнует. Пусть решает свои проблемы сам. Я не имею к ним никакого отношения. Лучше буду считать, что у него до сих пор стоит, и он разочарован сорвавшимся сексом. Впрочем, как и я.
Он заводит двигатель и моментально трогается, быстро наращивая скорость. Вокруг темно. Видимость плохая. Не самое удачное время для любительских гонок. И не самая безопасная трасса. Я вжимаюсь в кресло и пытаюсь успокоить себя.
Моряк просто лихачит. Выпендривается, выплескивая злость. Сейчас усмирит свой пыл и сбавит скорость.
Но он не сбавляет даже спустя пятнадцать минут. Он только поддает газа.
Теперь мне действительно становится не по себе. Ветер свищет в ушах и предпринимает попытки сорвать с меня алый парик. Мне даже приходится придерживать его рукой – так сильно мы несемся вниз по холмистому склону. Моряк не произносит ни единого слова, лишь вжимает педаль газа в пол, заставляя мотор прерывисто реветь.
Не знаю, чего он добивается, но его выходки пугают меня уже второй раз за считаные часы нашего одноразового знакомства. А я ненавижу страх. Страх – значит слабость, потеря контроля над ситуацией. А то, что я ненавижу, я привыкла уничтожать. Это правило.
– Останови машину, – требую я, не сводя глаз с его профиля. – Если ты не дорожишь своей жизнью, то у меня еще есть на мою некоторые планы. – Он не реагирует, исподлобья и опустив подбородок пронизывая взглядом лобовое стекло. – Эй! Ты слышишь меня? – Я начинаю злиться. – Останови немедленно. Я выйду, а ты поедешь по своим делам, договорились? Не впутывай меня в свои семейные разборки.
– Уже поздно, – отрезает он. – Ты сама в них влезла. Кажется, даже обещала помочь.
– Я не думала, что ты на самом деле сумасшедший. Просто притормози, моряк, ладно?
– Бейби, боюсь, нас несет шторм.
Я раскрываю рот, чтобы выразить протест, но тут его взгляд пересекается с моим, и мой позвоночник пронизывает разряд тока. Страх выплескивается наружу невидимыми волнами и выходит из берегов – растворяется за пределами машины, несущейся по ночной пустоши на скорости сто десять миль в час[14 - Равняется примерно 177 км/ч].
– Я хочу закончить твою игру. – Его пальцы сильнее стискивают руль. – Я ведь согласился. Значит обязан завершить начатое.
– Верно. – Я откидываюсь на спинку кресла. – Есть идеи, как?
– Есть одна.
– Надеюсь, не самая банальная – сигануть с обрыва?
– Расслабься, бейби, планы на твою жизнь я рушить не собираюсь. Только свои.
Его тон действует как гипноз, и я слушаюсь – обмякаю в кресле, отпуская напряжение, и тогда вновь возвращается чувство свободы. Независимости. Легкости. Порывы ветра в волосах превращаются в прежние игривые ласки по щекам. Испуг трансформируется сразу в адреналин, а потом в эйфорию. И она опускает мои веки. Она накрывает тело словно одеялом. Прибивает. Проводит пальцем по губам и заставляет улыбаться.
Я чувствую, что он смотрит на меня, и моя рука тянется вдоль шеи к груди, выписывая извилистую тонкую линию. Едва дотрагиваясь. Только кончиками ногтей. Медленно. Нежно. Мои губы приоткрываются. Глаза закрыты. Я обрисовываю пальцами овал груди, и чувствую, как напрягаются соски. Он это видит. Он не отрывает взгляд, я знаю. Слышу, как он сглатывает слюну. Его сердце бьется чаще. Я знаю. Потому что мое сейчас несется быстрее этой чертовой тачки.
– Остановись, – его голос срывается на окончании слова.
– Нет. Ты первый.
Я просовываю свою руку себе под футболку и запрокидываю голову, испуская приглушенный стон, как только прохладные подушечки пальцев касаются обнаженного соска, скрытого под тканью.
– Зачем ты это делаешь? Ты ведь не хочешь, чтобы мы разбились к чертям. – Его голос насыщен яростью и похотью. Мне нравится эта смесь.
– А ты? Разве не этого добиваешься?
– Нет.
– Стрелка спидометра говорит об обратном.
Моряк заметно сбавляет скорость, и, открыв наконец глаза, я вижу перед собой первые лучи солнца, мягко стелящиеся по очертаниям знакомого города. Мы вернулись в Роли.
– Ты могла просто попросить, а не устраивать представление для моего члена. – Моряк отводит от меня взгляд.
– Надеюсь, ему понравилось, – хмыкаю я, стреляя глазами в область его паха, и поправляю свою футболку.
– Расскажу, когда закончим игру. Осталось недолго. А если будешь хорошей девочкой, то, возможно, даже покажу.
– А если мне не интересно?
– Посмотрим, что ты скажешь, когда мой язык снова окажется у тебя во рту, – самодовольно заявляет он.
Я цокаю и отворачиваюсь к окну. Мой взгляд приковывает мое отражение в боковом зеркале. Я смотрю на себя и ужасаюсь: моя красная помада съедена, а ее остатки размазаны по щекам и подбородку. Я перевожу взгляд на лицо красавчика и едва сдерживаю смешок. Его шея и контур челюсти усыпаны отпечатками моей страсти. Кажется, кому-то срочно нужны влажные салфетки, но сомневаюсь, что они тут есть.
– Чего ты смеешься? – въезжая в город по дороге, озаренной рассветом, спрашивает моряк.
– Ты себя в зеркало видел? Не забудь принять душ перед тем, как пойдешь к своей девушке. И натирай шею мочалкой посильнее, – зачем-то глупо подшучиваю я.
– У меня нет девушки. – Он мимолетно поглядывает в мою сторону. – Так что не ревнуй, бейби. Сегодня я весь твой.
– Мне не нужны подачки.
– А ты забавная. Сама завлекла меня в какую-то мутную игру. Сама едва не бросила меня в пустоши за шестьдесят миль от города. Сама поцеловала меня. Сама провоцировала и отвлекала от дороги. А теперь даешь заднюю? – посмеивается он. – А я думал, что нравлюсь тебе.
– Это не имеет значения, моряк.
– Вывесила для меня красный флаг? – Он намекает на мой парик и растертую по лицу алую помаду. – Но забыла, что мне нравится шторм.
– Докажи. Закончи игру. – Потому что после нее я смогу сбежать.
– Мы как раз прибыли к нужному месту. – Он глушит двигатель и выбирается из машины, я спешно следую за ним.
Город еще не проснулся. На улицах ни души. Слишком тихо, как будто все вымерли. Было бы здорово, если честно. Мне хочется немного затянуть это раннее утро для нас двоих.
– Ну и? – Я упираюсь руками в бока, отслеживая взгляд красавчика. Он смотрит на высокий билборд с рекламой какой-то финансовой компании, расположенный на зеленом островке среди проезжей части. – Посвятишь меня в свой план?
– Этот бизнес принадлежит моему отцу. – Он не сводит глаз с билборда. – Он до хрена крупный спонсор и может себе позволить решать, как мне жить свою собственную жизнь, потому что бабки в его мире решают все. Но он не прав. Они не решат за меня мое будущее. Я этого не допущу.
Моряк поднимает с земли у билборда крупный камень и возвращается к «Макларену».
– Эй, что ты задумал?! – Я бегу за ним следом.
Он игнорирует мой крик и молча открывает дверь машины.
– Моряк, что ты делаешь? – остановившись за его спиной, я пытаюсь понять ход его мыслей.
– Уничтожаю то, что ненавижу. Как ты и говорила.
Он запрыгивает в салон тачки вместе с камнем в руках и сдает назад, бросив меня одну посередине пустой дороги. Мне остается лишь безмолвно наблюдать за его дальнейшими действиями.
«Макларен» отъезжает примерно на тридцать ярдов, останавливается, потом моряк быстро выскакивает из тачки, и та внезапно взвывает, стартуя вперед. Кажется, он придавил педаль газа камнем. Вот для чего он был ему нужен.
