– Неужели до сих пор спишь? – его вечно отстраненный тон заставляет меня улыбнуться. Я рада слышать родной голос.
– Нет, – пытаюсь соврать я, но некстати зеваю.
– С каких пор ты мне лжешь, Астра?
– Просто не выспалась. Вот и всего. – Я растираю лицо свободной ладонью и понимаю, что отключилась, не смыв ночной макияж.
– Где ты была ночью?
– Энзо.
– Опять искала приключений на свою задницу?
– Энзо, я…
– Я что тебе говорил? – по ту сторону веет лютым холодом.
– Я всего лишь заглянула в один бар, – признаюсь, а об остальном ему знать не обязательно. Не в этот раз. – Изучала окрестности.
– Ты поставила под угрозу наш план! – прикрикивает он. – Всю нашу игру из-за какого-то глупого бара, мать твою!
– Не нагнетай. Это всего лишь бар и пара коктейлей, – цокаю я. – Никакого риска. Никакой опасности. – Я надеюсь.
– Астра, очнись! Тебя не должны видеть в подобных местах! Ты, блядь, метишь на престижную должность! А если тебя заметили? Запомнили? Я ведь, черт побери, говорил, чтобы ты оставалась дома и сидела на заднице ровно!
– Меня никто не видел! – Я резко подрываюсь с кровати и крепко сжимаю телефон в руке. – Хватит меня воспитывать. Я не глупая девочка. Я обо всем позаботилась. Если меня и видели этой ночью, то ни за что не узнают в колледже.
– Опять нацепила красный парик и думаешь, что замаскировалась?
Мне никогда не удается его провести.
– А даже если и так? – фыркаю я. – Я была осторожной, Энзо. Научись уже наконец доверять мне.
– С кем играла в «Хейт» в этот раз? – Его вопрос застает меня врасплох. – Кого ты трахнула этой ночью?
– Не нашла достойных, – после паузы в несколько секунд отвечаю я, сглатывая слюну. – Говорю же: пара коктейлей в унылом баре. Там даже «Пенициллин»[20 - «Пенициллин» – коктейль представляет собой сумасшедший алкогольный микс, который сочетает в своем составе два вида виски (шотландский купажированный и односолодовый), кислые нотки лимона, вкус пряного имбиря и сладкого меда. Комбинация имеет притягательный внешний вид. Нектар теплого желтого цвета словно скрывает дымящийся айсберг. Его подают в стакане без трубочки.] не подают. Пришлось довольствоваться дерьмовым виски. Спасибо, что оставил меня в этой дыре.
– Брось свои мелкие ставки, Ревендж, ясно? – Энзо не ведется на мои попытки перевести тему. Он чувствует, что я лгу, даже в Бостоне. Чертов телепат. – Мы с тобой должны сорвать джекпот. Поняла меня?
– Да, – закусив губу, вздыхаю я. – Прости. Больше подобное не повторится. Я просто не могла уснуть здесь… одна.
Энзо молчит, и я слышу в динамике его неровное дыхание и как пирсинг в его языке лязгает по зубам. Я знаю, что он переживает за меня. И если бы не срочные дела в Бостоне, то он бы не уехал так быстро. Он бы улегся со мной в постель и тихо шептал бы на ухо нашу колыбельную, пока бы я не провалилась в сон. Он всегда так делает, когда меня мучит бессонница.
– Просто звони мне, ладно? – тяжело выдохнув, произносит он. – Я буду говорить с тобой, пока ты не уснешь.
– Хорошо, Бласт. – Уголки моих губ тянутся вверх, и сердце обволакивается теплом от его заботы.
– Ты сейчас улыбаешься, верно?
– Да. – Моя улыбка становится еще шире. – А ты, как всегда, нет.
Надеюсь, я заставила его хотя бы ухмыльнуться.
– Будь сильной, Ревендж. – Напутствие Энзо всегда строгое и четкое, бьющее прямо в нутро, стирающее мою улыбку. – Завтра ты должна выдержать первое столкновение. Не подведи.
– Никогда, Бласт.
Он отключает вызов, и некоторое время я продолжаю слушать гудки, осознавая, что до встречи, которой я грезила десять лет, осталось меньше двадцати четырех часов.
Мои руки начинают дрожать. Сердце отбивает частый ритм, ударяясь о грудную клетку. Я нахожу в себе силы заблокировать телефон и еще на минуту присаживаюсь обратно на край кровати, чтобы перевести дух.
Завтра мы снова увидимся, Фолт. До скорой встречи.
***
Я снова не смогла уснуть ночью. Решила не тревожить Энзо, чтобы он не усомнился в моих твердых намерениях на завтрашний важный день, поэтому вместо того, чтобы выглядеть в его глазах слабачкой, я перегладила всю свою одежду и еще раз повторила речь, заготовленную для президента колледжа. Я должна очаровать мистера Бейли не только внешним видом, но и своей компетентностью. Он должен понять, что перед ним лучшая кандидатура на должность помощницы тренера сборной университета по баскетболу, о которой он только мог мечтать. Сложность заключается лишь в том, что я не мужчина. Но дискриминация по гендерному признаку только закаляет меня. Надеюсь, у мистера Бейли нет сексистских предрассудков. Онлайн-собеседование я все-таки прошла отлично.
В пять утра, откинув идею об укладке своих кудрей в длинную косу, чтобы не походить на студентку, я позволяю волосам рассыпаться каштановым каскадом вдоль спины. Через полчаса на моем лице красуется умеренный ежедневный макияж, а пальцы ног поджимают туфли на шпильках. Я не люблю их, но должна выглядеть презентабельно хотя бы в день трудоустройства.
Я верчусь пред зеркалом, довольствуясь тем, как мой зад обтягивает строгое нежно-голубое платье без рукавов в форме футляра, а на шее…
– Черт бы тебя побрал! – От моего визга вздрагивают даже тусклые шторы.
Я несусь к зеркалу и, вплотную прильнув к нему, вытаращиваюсь на свое отражение. Откинув пряди волос и вытянув шею, я замечаю на коже два крупных лиловых развода, что озаряют своей яркостью воспоминания о ночи с моряком.
– Гребаный… – не могу подобрать слова, – кретин! – выругиваюсь я сквозь стиснутые зубы. – Чтобы я еще раз позволила!
В порыве злости я бегу обратно к шкафу и вытаскиваю из него шелковую ленту Louis Vuitton. Градиент оттенков от бледно-желтого до небесно-голубого с белым фирменным узором идеально впишется в мой сегодняшний образ, специально подобранный в традиционных цветах баскетбольной команды «Тар Хилз». Наконец-то подарку Энзо найдется применение, но, думаю, что он не обрадуется, если узнает, что его изящному шарфу пришлось скрывать совершенно не изящные засосы на моей шее.
– Чтоб ты провалился, моряк. – Проклиная своего ночного спутника, я пытаюсь красиво повязать ленту, прикрыв постыдные следы похотливого безрассудства.
Закончив, я фыркаю, взмахивая волосами, и разглядываю себя в зеркало со всех сторон.
– Кажется, ничего не видно. – Поправляю концы ленты и забрасываю один за плечо. – Сойдет. Все равно лучше я ничего не придумаю.
***
К семи утра я заезжаю в местную компанию по аренде тачек и выкупаю сразу на полгода подержанную «Хонду». В общем и целом, машина выглядит неплохо, но совершенно не соответствует моему сегодняшнему образу светской леди. Что-то из разряда, если бы Ким Кардашьян колесила по Америке на традиционной повозке амишей[21 - Амиши – религиозное движение протестантов-последователей Якоба Аммана. Их вероучение основывается на строгом, почти буквальном, толковании Библии. Амиши отличаются простотой жизни и одежды, а также нежеланием принимать многие современные технологии и удобства.]. Хотя она бы даже из этого сделала шоу. Но я не Ким Кардашьян. Я не умею делать шоу, даже когда выгляжу соответствующе.
Путь до Чапел-Хилла занимает около получаса. Подъезжая к кампусу, я сверяюсь с навигатором, чтобы найти административное здание и не затеряться на этой обширной территории среди исторических построек, многочисленных библиотек, учебных корпусов, общежитий и жилых комплексов для привилегированных студентов, чьи родители проплатили не только их учебу, но и поступление в один из престижнейших университетов штата.
С поставленной задачей я справляюсь довольно быстро. Всего через десять минут моя машина паркуется на ближайшей к административному зданию стоянке. Центральный корпус Университета Северной Каролины встречает меня высокими стенами из красного кирпича с контрастирующими на их фоне белыми колоннами. За треугольным фронтоном[22 - Фронтон – завершение (обычно треугольное) фасада здания, ограниченное двумя скатами крыши по бокам и карнизом у основания.], соединяющим колоннаду с основным зданием, возвышается куполообразная крыша. Выглядит величественно. Наверное, именно в таком колледже я бы хотела учиться, но уже слишком поздно. Раньше не было средств, а теперь нет на это времени. Видимо, я упустила свой шанс на высшее образование, хотя Энзо говорит, что какая-то бумажка не прибавит мне мозгов и не поможет выжить в этом мире, если мои родители не нефтяные, финансовые или оружейные магнаты. А они не такие. Поэтому мы с Энзо выбрали для себя другой путь.
Набрав полные легкие воздуха, я звучно выдыхаю, распрямляю плечи и, прикрыв глаза солнцезащитными очками, шагаю навстречу важному этапу моей жизни. Наших жизней: моей, Бласта и Фолта.
Я ужасно волнуюсь, о чем говорят мои трясущиеся поджилки, но я стараюсь не прислушиваться к сумасшедшему гулу в груди и ступаю уверенно, не выдавая внутренней паники.
Мои каблуки цокают по вымощенной дорожке к белым ступеням центрального корпуса, минуя многочисленные скопления студентов. Я держусь невозмутимо и даже не спотыкаюсь. Если бы Энзо видел меня, его бы переполняла гордость. Надеюсь, моя самоуверенность не вылетит с первым «здравствуйте» и не растворится в воздухе, когда я войду в кабинет ректора.
***
– Доброе утро, мисс Аллен! – Уолт Бейли – президент Университета Северной Каролины в Чапел-Хилл – встает с кресла с высокой кожаной спинкой и, поправив очки в дорогой оправе, выходит из-за стола, чтобы пожать мне руку. – Рад нашей встрече.
– Взаимно, мистер Бейли.
На вид ему за пятьдесят, но думаю, он моложе. Наверняка руководящая должность в сфере образования потрепала ему нервы, отчего на голове прибавилось седых волос. Но при этом он выглядит элегантно, как и подобает человеку его статуса, и добродушно улыбается, протягивая мне худощавую морщинистую руку. Я отвечаю ему тем же, одаривая ректора самой скромной и милой улыбкой из своего арсенала.
Его взгляд осторожно исследует мою фигуру всего пару секунд, но я готова поспорить, что цветовая гамма моего «Каролина блю»[23 - Каролина Блю – оттенок синего, который используется в качестве одного из официальных школьных цветов Университета Северной Каролины.] образа не лишилась внимания Уолта Бейли. Он явно оценил мои старания. Об этом говорит блеск в его карих глазах.
Спустя полчаса беседы за закрытой дверью, пока я пыталась произвести впечатление и заставить ректора Бейли поверить в мои выдающиеся способности, подкрепленные фальшивыми бумажками, рекомендациями и прочей фигней, он наконец-то расслабляется и, сомкнув перед собой руки в замок, улыбается:
– Мисс Аллен, вы должны понимать, что баскетбольная команда «Тар Хилз» – это огромная гордость нашего университета. Поэтому к подбору персонала я лично прикладываю руку.
– Да, сэр, я понимаю, – робко улыбаюсь я, смотря ему в глаза. – Я безмерно благодарна, что такой занятой человек, как вы, уделили мне время. И для меня будет большой честью, если вы позволите «приложить руку» к гордости вашего университета. Обещаю, что не подведу вас.
– Что ж… Буду честным: вы заинтриговали меня, мисс Астра Аллен. В столь юном возрасте у вас отличные рекомендации и высокие заслуги в спорте. Думаю, я знаю, почему вы так рветесь заполучить это место. – Бейли поглядывает на меня, приспустив очки на кончик носа. Я задерживаю дыхание, не подозревая, к чему он ведет. – Лучшие стремятся быть частью чего-то грандиозного.
– Вы раскусили меня, мистер Бейли, – выдыхаю я, скрывая облегчение за сияющей улыбкой.
– И вы выбрали правильное место! – Он сжимает кулак и вскидывает его над головой. – Ведь в этом сезоне «Тар Хилз» вырвется вперед со скоростью разъяренных баранов[24 - Баран (Рамзес) – талисман баскетбольной команды «Северная Каролина Тар Хилз». На спортивных матчах появляются три версии Рамзеса: две – в антропоморфном костюме барана и еще одна – живая Дорсет Хорн овца по имени Рамзес с раскрашенными рогами в Каролинский Блю.]!
– Несомненно! – поддерживаю его боевой дух.
– Нам удалось заполучить лучшего атакующего защитника, мисс Аллен.
– Не может быть! – подыгрываю, не имея ни малейшего понятия, о ком он говорит. В памяти всплывает парочка имен, но в проверенных источниках не освещалась какая-либо информация о переходе значимых игроков из команды в команду. Я в замешательстве.
– Да, именно так, – подтверждает Бейли, пылая гордостью, как будто он лично схватил и притащил в команду ценный трофей. – Но об этом позже. Сейчас нам нужно согласовать вашу кандидатуру с тренером команды. И если он будет не против такой приятной компании на будущий год, то я готов подписать с вами контракт. Скорее всего вам придется пройти испытательный срок. Но это мелочи. Стейси, – Уолт Бейли нажимает на кнопку на стационарном телефоне. – Пригласи ко мне мистера Сантану. Кажется, я нашел ему помощницу.
Бейли смотрит мне прямо в глаза, и я машинально улыбаюсь, когда у само?й по позвоночнику скатывается капля пота. Меня будто парализует, и мое тело лишается способности двигаться. Я сижу в кресле напротив Бейли, вытянутая словно струна, до тех пор, пока за моей спиной не открывается дверь.
– Приветствую, мистер Бейли.
– Привет, Тео. Проходи. – Ректор подрывается со своего места, наверное, чтобы пожать Тео руку, а затем представить меня, но я не могу пошевелиться.
Я не чувствую ног. Мои руки онемели, а тело обмякло и превратилось в вату. Горло стягивает от сухости, но я даже не могу сглотнуть слюну, чтобы смочить его стенки.
Тео здесь.
Десять лет будто смыло океаном, разделяющим нас все это время.
В прошлый раз мы виделись, когда мне было пятнадцать, а ему семнадцать. Наша последняя встреча продлилась всего три часа, но я помню каждую секунду. В ту ночь Тео стал моим первым мужчиной и навсегда забрал мое сердце с собой. Я целовала его, отдаваясь без остатка, пока он шептал о любви и обещал вернуться за мной как можно скорее. Наверное, самолеты из США в Уэльс летают очень редко, и достать билеты слишком сложно, раз за десять лет он так ни разу и не прилетел. Зато я узнала, что временной промежуток «как можно скорее» равняется как минимум десяти годам.
И теперь он стоит за моей спиной, даже не подозревая о моем присутствии. А раньше говорил, что чувствовал меня на расстоянии четырех тысяч миль.
– Хочу представить тебе твою будущую коллегу. Конечно, если все пройдет гладко, и ты одобришь ее кандидатуру на должность своей помощницы. – Голос Бейли выводит меня из транса, и я наконец-то начинаю дышать полной грудью.
– Помощницы? – уточняет Тео. Его голос проносится разрядом тока по моим конечностям. Действует как реанимация. Я прихожу в себя.
– Именно! – торжественно объявляет ректор. – Мисс Аллен, знакомьтесь – Тео Сантана – легенда NBA. Хотя, думаю, звезда такого масштаба не нуждается в представлении.
– Вы правы, мистер Бейли. – Я нахожу в себе силы, чтобы подняться на ноги и выпрямиться. Мои ладони вспотели, и я обтираю их, поправляя узкое платье. – Можно сказать, что благодаря этому человеку я и полюбила баскетбол.
Я медленно поворачиваюсь к мужчинам лицом, но вижу лишь голубые глаза, в которых однажды потонуло мое сердце.
– Астра?
Глава 7. Дикий
Конец августа
Астра
Буйная палитра эмоций, что прямо сейчас отражается на лице Тео, пестрит разнообразием красок. Здесь ошеломление, замешательство, неподдельный восторг, растушеванный глубоким потрясением, и безмолвное восхищение.
Интересно, говорит ли это о том, что он рад меня видеть?
Кажется, он потерял дар речи.
– Вы… эм… знакомы? – прищуривается Уолт Бейли, поочередно оглядывая сначала меня, а потом статую из камня по имени Тео Сантана. Должна признаться, фамилия отчима ему очень идет.
– Да, мистер Бейли, – мягко улыбаюсь я, подходя ближе к мужчинам. – В детстве мы жили в одном городе. Какая удивительная случайность… – Я демонстрирую мастер-класс в притворстве и первая протягиваю Тео руку. Надеюсь, это не заразно, и я не остолбенею так же, как и он. – Я рада нашей встрече. – Мой голос нейтрален, когда сердце вот-вот пробьет грудную клетку и вырвется наружу к тому, кого когда-то любило.
– Я… – он запинается, до сих пор не веря своим глазам, – я тоже, тоже очень рад, Астра. Прошло столько лет… И ты… ты здесь… – Его ладонь сжимает мою кисть, и мое тело усыпается дрожью.
