– Интересно было бы узнать рецепт. Господин Альтин, я не призываю ни в коем разе верить мне. Но вы же сами понимаете, что с моим появлением что-то, да изменится. Смысла мне врать нет, либо вообще ничего не говорить, либо говорить правду.
Альтин некоторое время молчал.
– То есть не зарываться… И всё?
– И всё. Зарываться и без меня не нужно, и вы, судя по всему, это понимаете лучше меня. Опять-таки, я не герой эпоса типа вашего Элозора Светлого, повергающего врагов взглядом ослепительным. – Альтин усмехнулся такому сравнению. – Потому не верю в победу там, где она невозможна. Вас, я имею в виду ночных королей, найти можно, и это даже не сложно. Можно и арестовать, и даже казнить. Но что будет дальше? Мне ведь даже гадать не надо, просто вспомнить кое-что из истории моего мира, где такое пытались сделать. Все эти шестерки, которых раньше держал страх в определенной узде, мгновенно теряли берега и начинался хаос. Кровавый хаос. Любые усилия по наведению порядка приводили только к большему хаосу. И так было до тех пор, пока новые короли не брали власть и не наводили порядок. Хотя, конечно, поголовье преступников сильно уменьшалось к этому времени.
– Разве это для вас плохо?
– Я тут поговорила со стражниками… Плохо… Хорошо… Гибнуть будут многие, в том числе непричастные. Самые беззащитные – первыми. И стражники, которых отправят наводить порядок. Полагаете, они мечтают погибнуть в таком кровавом хаосе? Они мечтают вернуть домой с заработанной копейкой, вырастить детей, нарядить жену.
– То есть вы пытаетесь убедить, что ничего не изменится?
– Почему? Изменится. Я же говорила, что лучшая работа службы порядка увеличит раскрываемость преступлений. Но также я уверена, что вы приспособитесь. Наши же приспособились как-то. И я так же понимаю, что при всем желании не смогу запретить беднякам воровать на рынке, обчищать карманы. Я прошу просто не увлекайтесь.
– Воровать не больше определенной суммы в день? – рассмеялся Альтин.
Наташа улыбнулась.
– Нет, до такого маразма не опущусь. Просто попрошу смотреть, у кого воровать. Одно дело обчистить какую-нибудь матрону из тех клуш, что ходят в ателье моей мамы, для которых те деньги, что они берут на рынок – это всего лишь расходы на день, а другое какую-нибудь крестьянку, для которой заработанные деньги с продажи продуктов – единственная возможность до следующего урожая содержать детей.
– Я тебя услышал, – серьезно кивнул Альтин Росс. – Сам не люблю таких наживальщиков.
– Почти Робин Гуд, – и Наташа тут же пояснила. – В моем мире есть такая легенда о благородном разбойнике, которого звали Робин Гуд. Грабил богатых, отдавал награбленное бедным, за что о нем сложили легенды… Только вот циники добавляют, что грабил он богатых, потому что с бедных взять нечего, а, отдавая часть награбленного бедным, обзавелся великолепной разведывательной сетью, благодаря которой ускользал от охотившихся за ним стражей. А легенды о нем сложили уже позже те, кого он не грабил.
– Занятная история, – Альтин не скрывал хорошего настроения. – А вы какого мнения?
– Как заметила моя подруга, я законченный циник без капли романтики. Я даже над любовными романами ни разу не плакала.
– Это серьезный аргумент, – важно кивнул Альтин, но не выдержал, расхохотался. – Что ж, госпожа Призванная, я понял вашу позицию. То есть против воровства у клуш вы не возражаете, но против воровства у простых людей?
– Не то, чтобы не возражаю, – пожала плечами. – Поймают – вор ответит. Нет… Ну на нет и суда нет.
– Не любите вы клиентов вашей матери… Не любите… Ай-я-я-ай…
– Честно, мне все равно. Некоторые из них меня бесят, другие в чем-то симпатичны. Но… Для них ведь эта кража – приключение в их размеренной жизни, о котором они будут с придыханием и ужасаясь рассказывать в том же салоне с такими подробностями, словно у них не кошелек срезали, а произошло как минимум вооруженное нападение банды с ножами и дубинками. Слышала такое лично. О, а вот и ваш разрекламированный томленный заяц. Попробуем…
Некоторое время ели молча. Альтин с интересом поглядывал на Наташу, но терпеливо ждал, когда она наестся. Когда девочка уже немного подкрепилась, он заговорил сам, в основном рассказывал о нелегкой жизни романтиков большой дороги. Наташа сыто кивала. В общем, разговор пошел ни о чем или одно и то же муссировали по новой. Альтин разными словами спрашивал о чем-то, что волновало его, Наташа отвечала. Поскольку изначально она врать не планировала, то и не заморачивалась с ответами, говорила как есть.
– Я вообще не очень люблю убийц. Полагаю, как любой нормальный человек. Не поймите неправильно, если кто-то на меня нападет, то, думаю, смогу и убить при самообороне. Но целенаправленно к этому готовиться? Нет, такого я никогда не пойму.
Альтин так же сыто кивал в ответ. В конце концов, он решил, что разговор окончательно превратился в какое-то философствование о добре и зле.
– Что ж, госпожа Наташа, признаться, разговор вышел даже лучше, чем я ожидал. Нам есть о чем подумать. Жорн!
К столику тут же подскочил невысокий человечек, одетый как обычный мещанин, за которого его и можно было бы принять, если бы не цепкий взгляд.
– Артист?
– Проводи наших гостей. Проследи, чтобы они спокойно и без проблем добрались до дома.
Названый Жорн оглядел Наташу, хмыкнул. Судя по тому, что он просьбе не удивился, это тоже было обговорено заранее.
– Мне бы хотелось по рынку пройтись, раз уж я здесь.
Альтин удивился, но тут же собрался.
– Как скажете. Желание гостя… Жорн, позаботишься?
– Конечно. Проблем не будет.
– Что ж, тогда я вас оставляю. – Он первым встал и направился к выходу. Буквально через пять минут в трактире остались только они втроем: Жорн, Дарк и сама Наташа.
Жорн приглашающе махнул.
– Прошу, госпожа Наташа, господин Дарк. Карета ждет вас. Следуйте за мной.
Дарк Вром мрачно глянул на девочку, явно недовольный задержкой, но промолчал, пристроился сбоку, чуть позади девочки и следом за ней зашагал к выходу.
Глава 4
До рынка их доставили так же быстро, как и с него. Причем на той же самой повозке, только сейчас на ней ехали втроем, а потому Дарк предпочитал молчать, только поглядывал по сторонам. Ему явно не нравилась идея прогулки по рынку на окраине города. Но раз Жорн не выглядел сколько-либо озабоченным или встревоженным, значит, им ничего не угрожает. Да и вряд ли он один будет за ними присматривать.
У рынка, выйдя из повозки, Наташа несколько раздраженно одернула платье, приводя его в порядок, ну редко она носила платья, редко! Не привыкла. Перебросила сумку через плечо и первой зашагала вдоль рядов, посматривая по сторонам. Дарк пристроился позади нее с левого бока, а Жорн, закинув руки за голову, неторопливо шел чуть в стороне и посвистывал, словно его ничего вокруг не интересовало и вообще он тут просто прогуливается.
– Госпожа, вы уверены? – все-таки не выдержал и спросил Дарк.
Наташа хмыкнула и мотнула головой в сторону.
– Посмотри, видишь вон того мужика в шляпе, изображающего похмелье?
– Изображающего?
– Ага. Слишком пристально он посматривал на нас… О, вот, видишь, к нему подошел еще один…
– Кажется, он малость испугался…
– Ага. Видно, объяснили, что нас трогать не стоит. Вор. Присмотрись к его рукам. Какой он пьянчуга? У него руки изящные и тонкие как у музыканта. Карманник, скорее всего.
– Поражен вашей наблюдательностью, – вмешался Жорн, незаметно подошедший к ним. – Кстати, его так и зовут – Музыкант. Его не было в городе… и не должно было быть. Видно, вернулся зачем-то, потому и не знал о вас… Его предупредили.
Наташа вежливо кивнула, а Дарк с каким-то новым интересом посмотрел на Жорна.
– Но все же, зачем нам эта прогулка? Вы серьезно собираетесь что-то тут купить?
– Кто знает, – пожала плечами девочка. – Иногда в куче мусора попадаются такие бриллианты… Но вообще-то я просто город изучаю. Когда еще получится прогуляться по таким местам с такой надежной охраной.
Жорн рядом хмыкнул.
Мимо них попытался протиснуться какой-то мальчишка лет девяти, но был ухвачен за руку у самой сумки Наташи Жорном, аккуратно развернут в другую сторону и направлен ускоряющим пинком в руки другого мужчины, который моментально скрылся с пацаном в толпе. Наташа покачала головой.
– Уже две попытки ограбления за десять минут.
– Вы выделяетесь, госпожа, – спокойно отозвался Жорн. – Ваш наряд очень аккуратен, и видно, что стоит столько же, сколько три на выбор из тех, что носят девушки тут.
Девочка пригляделась к одежде местных и кивнула. Ну да, наряд она подобрала простой, только чистый и аккуратный. Те же, кто жил в этом районе, не могли позволить себе несколько смен одежды и носили одно и то же постоянно. Потому разница сразу бросалась в глаза – у местных она была потрепанной, засаленные рукава, заплатки тут и там. Действительно, отличались. Неудивительно, что они привлекли внимания всех местных воров. И то, что за это время их попытались ограбить всего два раза, явно заслуга местных ночных королей.
– Да уж… Я ведь впервые в таком районе города, так что плохо представляла, что надеть. Но и ладно. – Наташа увидела лоток, на котором какая-то женщина торговала явно самодельными деревянными игрушками, и направилась к ней. – Это ваш муж делает? – поинтересовалась она, изучая какую-то змею, собранную из сегментов на толстой нитке. Снизу у хвоста и головы крепились две тонкие палочки, за которые змею полагалось держать. За них Наташа и ухватилась, помотала ими, изображая ползущую змею. – Круто. И раскрашена как настоящая. В темноте не отличишь.
– Муж, госпожа, – ответила продавщица. – А раскрашивал сын. Он очень хорошо рисует.
– Правда? У вас есть его рисунки? – мгновенно заинтересовалась Наташа. – Видите ли, я тоже рисую…
Продавщица даже растерялась.
– Тут немного, – она неуверенно достала из лежащей рядом сумки свернутые листы бумаги…
Наташа моментально ухватила их и развернула. Там и правда были рисунки, точнее наброски, сделанные углем. Где-то его втирали пальцем, чтобы сделать тени или фон, где-то чертили тоненькой обожженной палочкой.
– Хм… – Наташа отодвинула листки от себя на вытянутых руках. – Это, как я понимаю, вы… а это?
– Мой муж, госпожа. А это младший сын.
– А сколько лет вашему сыну?
– Пятнадцать… он после болезни плохо ходит, помогает раскрашивая игрушки…
– Хм… – задумчиво повторила Наташа. – Не сказать бы, что шедевр, но кто я такая, чтобы судить… Вот что, я покупаю эту змею, буду Альду пугать – она змей ужас как не любит, – Наташа предвкушающе улыбнулась. – И, если согласитесь, куплю все рисунки вашего сына. – Наташа сунула руку в сумку и достала кошелек. Отсчитала монеты и выложила на лоток. – Столько хватит?
– Это… это слишком много, госпожа…
– Значит, хватит, – кивнула Наташа. – Так что, я забираю рисунки?
– Да-да, конечно, госпожа, – женщина суетливо свернула все листы и протянула девушке. Наташа кивком поблагодарила и сунула их в сумку следом за кошельком. Туда же положила и змею.
– Скажите, а краски для раскрашивания он где берет?
– Сам делает, госпожа. Из растений разных. Мой муж и старший сын по его просьбе приносят домой, он из них и делает. Вечно что-то варит там…
– Вот оно как… А что ж он картины свои углем пишет, а не красками?
– Так не знаю я, госпожа… Он говорит, что эти краски не годятся для бумаги – расплываются, но на дерево хорошо ложатся.
– О… получается, он делает краски на водной основе… – Наташа огляделась, заметила нужное и быстро отошла к другому прилавку, вернулась буквально через три минуты с бутылкой. – Вот, тут льняное масло. Посоветуйте ему выварить это масло и сделать краски на его основе, возможно, тогда ему удастся сделать краски для бумаги. Будет возможность, загляну еще к вам, надеюсь увидеть новые рисунки.
– А… да… конечно… госпожа… – Женщина осталась стоять с бутылкой в руках, раскрыв рот, а Наташа уже удалялась, заложив руки за спину и поглядывая по сторонам.
– Скажи честно, тебя действительно рисунки заинтересовали?
– Не поверишь, – хмыкнула Наташа, – меня заинтересовала именно змея. Она смотрится как настоящая.
– Альду пугать?
– Ага, – честно ответила Наташа и улыбнулась. Дарк поежился и что-то пробормотал про крепкую женскую дружбу. – Ну и раскрашены остальные игрушки мастерски. А змея вообще классная. Действительно ведь здорово, даже чешуйки прорисованы. Про рисунки я уже так спросила, просто почувствовала, что тот, кто так сумел раскрасить дерево, не может не рисовать.
– И тебе рисунки на самом деле понравились?
– Да. В плане художественной ценности, конечно, так себе. Чувствуется, что рисовал самоучка. Пропорции нарушены, перспектива хромает, но сам метод рисования… Очень твердая рука. Похоже, он учился рисовать с натуры, всё рассматривая и запоминая. Отсюда и такая точность в деталях и такое мастерство в раскраске. Ты обратил внимание, что животные у той продавщицы по-разному раскрашены? Те, которые водятся здесь, трудно отличить от настоящих. А вот те, которых ее сын не мог видеть, там дана воля фантазии. Видно, что с чужих слов раскрашивали. То ли с рассказов моряков, то ли купцов. Отец его, кстати, тоже бывший моряк, скорее всего, видно, сделаны они лучше, чем раскрашены. То есть отец видел этих животных, а вот сын только слышал.
– Теперь я понимаю те слова про Призванных, что слышал раньше, – задумчиво протянул Жорн. – Эта была тетка Дорна. Ее муж Торин и правда бывший моряк, но когда родился сын, ушел из флота и устроился столяром в Моригате. Эти игрушки так, развлечение для него и дополнительный заработок. Хотя, скорее, способ порадовать калечного сына… Лиэн. Он три года назад серьезно заболел, думали, не выживет. Выздоровел, но с тех пор ходит с трудом.
Наташа кивнула. Подумала. Покосилась на Жорна.
– Вам жалко его?
Жорн пожал плечами.
– Хороший пацан. Но с таким… хм… дефектом… он так и останется на шее родителей.
– Дефектом, м-да. – Наташа достала рисунки, пролистала, убрала. – А ведь мог бы… Вот что… Художник из меня не получится… по характеру. Усидчивости не хватает. Но раз так… – Наташа достала блокнот, карандаш и начала писать. Выдернула листок и протянула его Жорну. – Не ищите подвоха, просто… а, трудно объяснить, – махнула рукой Наташа. – Короче, можете это отнести этой семье? Мой адрес. Если сам Лиэн плохо ходит, пусть придет кто-то из их семьи. Я готова оплатить ему уроки рисования. Возможно, не у самого лучшего художника столицы, но подберу нормального. Если он готов учиться, то… ах да… он совсем не ходит?
– Ходит, но медленно.
– Если уж его отец плотник, мог бы и коляску на колесах для сына сделать…
– Коляску?
– Ну что-то типа кресла, но на колесах. Тогда ему можно будет добираться… с помощью брата. Ну это если захочет. И если семья согласится принять помощь.
Жорн задумчиво принял листок.
– Это не дешево…
Наташа раздраженно махнула рукой.
– Не дороже денег. – Видно было, что настроение ее испортилось, и от былой расслабленности не осталось и следа. – Короче, если согласны, то пусть привозят этого Лиэна. Хотя лучше сначала с отцом его поговорить, полагаю он захочет это сделать. Дарк, пора возвращаться.
Жорн задумчиво посмотрел вслед уходящей девочке, сунул записку в карман, махнул кому-то рукой: «Присмотри мол», а сам зашагал в другую сторону.
– Серьезно? – повернулся к ней Дарк Вром, когда они покинули рынок и их встретил Дариан со своей повозкой. Похоже он ждал их тут всё время.
Наташа мрачно посмотрела на него.
– Не спрашивай… Хотя спрашивай, всё равно не поймешь. Я ведь тоже училась на художника, ты же знаешь. Но я не говорила никому… Да ты и не знаешь всего обо мне, это я Гонсу говорила. В общем, был момент, когда нам с папой реально нечего было есть… когда пришлось уехать оттуда, где я родилась. Там война началась. Какая уж тут учеба. Скорее просто отвлечься. Но естественно, не до учебы было. Папа меня в эту школу отдал скорее чтобы я дома не сидела, хоть чем-то занялась… Сам понимаешь, какое у меня настроение было… Ну и отношение к занятиям соответственное. Как-то так. А тут… Пацан талантлив, но без обучения его максимум – раскрашивать деревянные игрушки.
