Он молча повиновался. Щелкнул выключатель, вспыхнул слишком яркий свет. Я заслонила рукой лицо, второй инстинктивно прикрывая грудь, опустила взгляд… и выругалась с чувством.
Труп привольно развалился на диванчике, как будто прилег отдохнуть после сытного обеда. Смуглое от природы круглое лицо кажется зеленовато-бледным. Темные, как маслины, глаза вытаращены. Рот под пышными напомаженными усами приоткрыт. Ладонь с толстыми пальцами, унизанными массивными кольцами, прижата к груди в тщетной надежде заткнуть кровавую рану.
Ниже пояса тело причудливо декорировано набросанным тряпьем: вызывающе роскошной ночной сорочкой Мари; моим вечерним платьем, расшитым стеклярусом; мужским пиджаком. С плеча на манер эполет свисают шелковые дамские чулки.
– Ну и разгром! – вырвалось у меня, когда я обозрела распотрошенные несессеры и сумки, кучей сваленные в дальнем углу.
Рэддок окинул беспорядок острым взглядом. Зажмурился и сжал переносицу, очевидно, втайне надеясь, что труп растворится в сумерках или окажется всего лишь муляжом, предметом чьей-то дурной шутки. Увы, мертвец по-прежнему таращился в потолок, холоден и недвижим, а я восседала у него на коленях.
Я бы охотно его воскресила – с тем, чтобы прикончить повторно. Такой вечер испоганил!
– Так. – Проронил Рэддок и с силой растер лицо руками. – Следует поставить в известность власти. – Он покосился на мою обнаженную грудь, не без усилия отвел взгляд и попросил глухо: – Вам лучше встать, Лили. Не будем нарушать картину преступления еще больше.
– Резонно, – признала я, кое-как сползая с трупа. – Для столь интимной позы мы недостаточно знакомы, и вообще, я предпочитаю живых. – Я критически оглядела мертвеца. – С нашим счастьем, пожалуй, не стоит рассчитывать, что он наложил на себя руки?
Рэддок покачал головой. Осторожно, стараясь ничего не касаться, склонился над телом. Отчего-то нахмурился.
– Ранение пулевое, а револьвера поблизости не видно.
– Логично, – пробормотала я и помассировала виски. – Вряд ли труп ухитрился выбросить оружие в окошко. Простите, Эндрю, что-то я туго соображаю.
– Неудивительно.
На плечи мне лег его пиджак. От ткани тонко и приятно пахло бергамотом.
– Вы замерзли, – пояснил Рэддок на мой взгляд.
Надо думать! Из одежды-то на мне остались лишь чулки да шелковые трусики. Впрочем, сам Рэддок – взъерошенный, в одних брюках – выглядел немногим лучше. Сдается мне, полицейские не поверят, что мы тут кроссворды разгадывали.
– Спасибо, конечно, – усмехнулась я, стиснув полы пиджака, – только нам обоим следует одеться. Вряд ли стоит в таком виде разговаривать с… кем там? Проводником? Начальником поезда?
Скулы Рэддока покраснели, и он отвел взгляд. Подобрал с пола скомканную рубашку. Кашлянул.
– А также полицией. В данном случае поезд должен остановиться на ближайшей станции, где дело передадут в руки местных властей.
– И какая там у нас ближайшая станция? – вздохнула я и потерла слипающиеся глаза. Нам ведь теперь всю ночь глаз не сомкнуть.
Лоб Рэддока собрался складками.
– Эль Пако, кажется. Или Лос Фернандес?
Час от часу не легче! Вряд ли нам позволят попросту сгрузить труп, как утерянный багаж, и ехать дальше. Перспектива же надолго застрять в какой-то богом забытой дыре, прямо скажем, не вдохновляла.
– Быть может, вы сами займетесь расследованием? – спросила я со слабой надеждой, нехотя возвращая Рэддоку его пиджак, и огляделась в поисках своих вещей. Комбинация валялась на полу, как и галстук Эндрю, зато его подтяжки почему-то оказались на карнизе, а мои туфли на столе.
– Не могу, – он принялся неловко застегивать пуговицы. – Мы уже за пределами округа Аурелия, тут у меня нет полномочий. К тому же ближайшие две недели я в отпуске.
Я лишь вздохнула, подалась вперед и принялась расстегивать уже застегнутые пуговицы на его рубашке. Рэддок замер, глядя на меня во все глаза.
– Что? – усмехнулась я, поймав его взгляд. – Вы пропустили одну, получилось криво. Видите?
Он опустил глаза. Вдруг перехватил мое запястье и поцеловал там, где билась жилка.
– Почему нам с вами постоянно мешают? То убийства, то гангстеры, то ваш кузен…
– И снова убийства, – подхватила я, мягко отняла руку и принялась воевать с мелкими пуговицами. – Зря вы не согласились на островок в заливе.
Рэддок дернул уголком губ.
– И там бы наверняка нашелся труп туземца или какого-нибудь мореплавателя. Впору поверить в… – он запнулся, почесал бровь и закончил с некоторым сомнением: – Кажется, это называется «венец безбрачия».
– Разве мы собирались пожениться? – удивилась я, закончив с последней, самой упрямой, петелькой. – А остальному, смею заверить, никакие проклятия не помешают. Разве что тетушки…
– Что – тетушки? – не понял Рэддок.
Я скривилась.
– Тетушки наверняка попытаются… скажем так, охранять мою добродетель.
Впрочем, следовать их нелепым правилам я не собиралась. Ума не приложу, какой смысл стеречь конюшню, когда лошадей уже украли?
Рэддок нахмурился притворно сурово, однако у глаз его собрались смешливые морщинки.
– Дайте подумать… Возможно, я предпочту компанию трупов.
– Пользуйтесь случаем! – разрешила я щедро, кивнув на безучастного покойника, который терпеливо внимал нашему разговору.
В этот самый момент поезд дернулся, и я едва вновь не хлопнулась к нему на колени.
Рэддок удержал. Быстро поцеловал меня в уголок губ и сказал с сожалением:
– Надо спешить.
Как по мне, для спешки не было причин. В конце концов, трупу уже все равно. Получасом раньше начнут расследование, получасом позже – какая разница?
Я покосилась на мертвеца. Может, стоит поискать его бумажник, вышитые инициалы или хотя бы метки прачечной? По ним можно выяснить его имя. Впрочем, это забота местной полиции, раз уж Рэддок умыл руки.
И все-таки любопытства я была не лишена. Не каждый день я нахожу трупы у себя под кроватью! На кровати, впрочем, тоже.
– Хотела бы я знать, как он здесь оказался?
Что этот незнакомец забыл в чужом купе? Не Дариан же оставил его тут стеречь мою добродетель!
– Грабитель? – предположил Рэддок, пожав плечами. – Которого застрелили на месте преступления.
– Кто? – съязвила я. – Мари? Дариан? Или вы думаете на меня?
– У вас алиби, – быстро отреагировал он. – Его убили, навскидку, часов пять-семь назад, а мы весь день и вечер провели вместе.
Благодарение небесам хоть за это!
Я высвободилась из его объятий, отыскала свое платье, покрутила в руках и с тоской покосилась на брюки, прихваченные из дома на всякий случай. Сейчас они красовались на самом верху безобразной кучи моих вещей. Юбки до смерти мне надоели, а еще добрых две недели мучиться! И все ради того, чтобы не испортить свадьбу, будь она неладна.
– Не стоит, – правильно истолковал мой взгляд Рэддок. – Нельзя тут ничего трогать. Кроме того, что было на нас, разумеется.
Я вздохнула и принялась натягивать осточертевшее платье.
– Что будем делать дальше?
Говорила я невнятно, мешал узкий ворот.
– Вы останетесь здесь, а я найду проводника, – коротко очертил Рэддок план действий.
– Вот еще! – фыркнула я, наконец протиснувшись в платье, и одернула его по фигуре. – Я пойду с вами.
Нервы у меня, положим, крепкие. Но это вовсе не значит, что тет-а-тет с трупом доставит мне удовольствие!
Рэддок развел руками.
– Нельзя бросать тело без присмотра. Вдруг вернется мисс Вайтон?
– Заботитесь о ее чувствах? – я насмешливо приподняла бровь.
Он качнул головой.
– Беспокоюсь о сохранности улик.
Ну да. Зальет тут все слезами, а то и кое-чем похуже.
– Окей, – сдалась я. – Постерегу в коридоре. Только заприте дверь и возьмите ключ с собой. И знаете, Эндрю… По-моему, вам все же лучше сначала заглянуть к себе.
– Зачем?
Я выразительно хмыкнула, и он наконец догадался посмотреть на себя. Рубашка измята, рукава пришлось подкатить – отыскать в этом хаосе запонки представлялось задачей невыполнимой, пуговица на жилете оборвана, волосы дыбом… Боюсь, в первый момент самого Рэддока примут за пострадавшего. Скажем, в пьяной драке. Для колорита недоставало лишь синяка под глазом. Впрочем, его неплохо заменяла прокушенная губа.
– М-да, – только и вымолвил он.
Затем обернул ручку полой рубашки, чтобы не смазать отпечатки пальцев, и отпер дверь.
В пустом коридоре было тихо, и тишина эта теперь казалась зловещей.
– Эндрю! – окликнула я, когда он уже шагнул прочь.
– Да?
Я поежилась и обхватила себя руками. Ночи в августе прохладные, особенно после дождя.
– Кто он такой? По-моему, вы его узнали.
Рэддок поморщился.
– Вы правы. Это Паоло Каналли.
– Паоло Каналли? – повторила я. Имя казалось смутно знакомым, но откуда?
– Не помните? Казначей семьи Пьезотти.
Семьи Пьезотти? Кажется, мы влипли…
Не успела я высказаться на сей счет, как в конце коридора хлопнула дверь и на нас уставился смуглолицый проводник. Он хлопал глазами и одной рукой поправлял криво нахлобученную фуражку, второй держа кофейник.
– Что здесь происходит?
– Вы-то нам и нужны! – обрадовался Рэддок. – В третьем купе труп. Нужно известить начальника поезда.
На мгновение проводник оцепенел. Вытаращил темные глаза, открыл рот, проблеял:
– Т-т-труп? Господи боже мой!
И выронил кофейник.
От грохота у меня зазвенело в ушах. Кажется, в соседнем купе что-то упало. Донеслась приглушенная ругань, рывком распахнулась дверь.
– Что здесь?.. – начал Дариан возмущенно и умолк.
Был он в одних подштанниках, за его спиной сжалась завернутая в одеяло Мари. Ну, хоть кто-то получил от этого вечера удовольствие!
– Труп в нашем купе, – проинформировала я ядовито. – Мисс Вайтон, это не ваш?
Дариан смерил меня уничижительным взглядом, осведомился брюзгливо:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=72147955&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
