И правда вкусно.
– У тебя красивая маска, Кейт, – Кассандра провела пальцами по переливающимся стекляшкам и загадочно усмехнулась. – Ты отлично проведёшь здесь время. Женщины заслуживают свободы и равноправия! Для удовольствия и деторождения замужество нам вообще не нужно!
Кассандра бережно надела маску мне на лицо, и мои щёки вспыхнули.
– Кассандра, не надо! Я не надену это. Я пришла не для этого.
– А для чего? – задумалась Кассандра. – Погоди, я поняла! Ты пришла насолить герцогу! – глаза девушки восторженно засверкали в прорезях маски. – Вот это да! Правильно, поддерживаю! Так ему и надо!
7
– Давай, это тебе не нужно! – Кассандра потянула с меня маску.
– Нет, стой. – Я вернула маску на место. – Всё-таки, лучше я её оставлю! Нужно осмотреться. Не хочу привлекать внимание.
– Да, ты очень смущаешься, вся красная, Кейт, тебе нужно расслабиться. Выпей уже своё шампанское.
Я сделала ещё глоток и поставила бокал на стол. Вдруг опьянею и меня не пустят на аукцион.
– Не переживай за меня, Кассандра, – ответила я. – Это просто румянец. Скажи лучше, есть ли тут есть ещё выходы, кроме того, – я указала на дверь, в которую вошла.
– Конечно-о-о, – протянула она. – В таких местах обязательно несколько выходов и входов! – Кассандра весело засмеялась.
– Проводишь к какому-нибудь, кроме этого?
– Только не говори, что уже собираешься уходить, ты ведь только пришла! И твой план опозорить герцога – ты не можешь теперь отступать! Ведь он поступил с тобой, как мерзавец. Я тебе помогу, идём! И от долга он тебя избавит!
Кассандра схватила меня за руку и повела в большой зал, откуда доносилась музыка.
– И как ты предполагаешь, я могу добиться избавления от долга?
– О, ты проведёшь время сразу с пятью шикарными мужчинами, которые будут от тебя без ума – и герцог на всю жизнь прослывёт импотентом! А ещё вряд ли такого немужественного лорда захотят видеть главой палаты министров! Он будет на грани сложения полномочий, а ты предложишь ему в обмен на освобождение тебя то долга официальное заявление, что он лучше всех, самый прекрасный из мужчин, с каким ты была.
– Как это мерзко!
– Путь к свободе не всегда чистый, Кейт. А ты такая красавица, что у тебя всё получится, и герцог получит справедливо!
Кассандра поправила мои локоны на плечах и полюбовалась:
– Волосы твои просто обалденные, я во время учёбы ещё завидовала.
– Надеюсь, ты порчу не насылала? – усмехнулась я.
– Нет, я же плохо училась, эти заклинания так и не осилила, – рассмеялась в ответ Кассандра и душевно добавила: – Не знаю, за что ОН так с тобой обошёлся, ты заслуживаешь счастья, Кейт!
– Не жалей меня. Я отомщу ему, – проговорила я, закусив изнутри до боли губу. Не так мерзко, как Кассандра предлагает, но как-нибудь обязательно отомщу.
А сейчас мне просто нужно уйти из этого места.
Пока мы плыли по коридору мимо высоких цветочных ваз, я призвала свой дар, чтобы облагородить оборванный подол платья. Сделала на нём модную современную вышивку и сменила фасон, удлинив до пят. Длинные волнистые волосы развевались от быстрого движения, и в отражении многочисленных зеркал я казалась себе таинственной феей, явившейся на запретный бал.
Сердце от этого осознания забилось совершенно неистово.
В зале оказалось много лордов и леди, они сидели за столами, пили, играли в карты и болтали. Все были в масках.
– Ван Дрейк развелся! – услышала я разговоры. – Хорошо всё устроил, ничего не оставил семейству Ферриган, этому жадному жуку, дяде своей бывшей! Красавчик герцог! И завидный жених теперь!
– Бедняжка его бывшая, наверное, сейчас льёт слёзы по дороге в монастырь, – сочувственно проговорил женский голос.
К горлу подступил ком, и я снова почувствовала, что сейчас могу расплакаться. Но мгновенно вспыхнувший гнев на герцога иссушил влагу на ресницах и распалил костёр в груди.
Ну нет, страдать из-за него не буду! Меня ждёт моя усадьба.
– А может, баронесса Пери не грустит, а отмечает день развода, как самый счастливый в её жизни! – воскликнула Кассандра и заговорщицки подмигнула мне.
– О, её дядюшка не даст ей праздновать, ведь ван Дрейк повесил на него долг – возвращение выкупа – огромные деньги! Скорее всего девочку уже готовят к продаже в рабство, а не к монастырю! – сказал ещё кто-то особо умный.
– И что, она и правда оказалась так страшна, что он её не захотел? Разве бывают некрасивые леди? – снова жалостно проговорила женщина.
– Наверное, страшненькая, да, – поддакнул кто-то.
– Нет, это бред. Он не поэтому развёлся, – заговорщицки проговорил мужчина, сидевший в углу, до этого не подававший голос. У него были длинные рыжие усы под чёрной бархатной маской.
– А почему? Ну, почему? Почему же он развёлся?! – зашептались все.
– Она его предала. Предала своего мужа, – хрипло ответил усатый. – Только он не стал это афишировать, не стал её окончательно позорить.
Мои глаза широко раскрылись.
Я ни-ко-го не предавала! Я из поместья мужа с самой свадьбы не выходила и ни с одним мужчиной не разговаривала – все слуги, с которыми я общалась, были женщинами!
– Леди имеет право быть с тем, с кем пожелает, а не с тем, за кого выдали! – воскликнула Кассандра. – Я поддерживаю леди Пери!
В зале поднялся гул. Половина была согласна со взглядами Кассандры, а другая – нет.
– Держи нос выше, ты молодец, Кейт! – прошептала Кассандра мне на ухо. – Я тобой очень горжусь! Не знала, что у тебя был роман.
Я сжала зубы. Роман?! Вот значит, как он обо мне думает?!
Девушка подвела меня к небольшой компании мужчин, сидевших за дальним столиком, и мы присели к ним.
– Просто сиди и общайся, ни о чём не переживай! – прошептала снова мне на ухо Кассандра. – Если не понравится, то просто уйдёшь.
Официант принёс вина, а мужчины увлекли разговорами о литературе и грядущих балах в сезоне. Но я не могла отделаться от ощущения, что на меня глядят глаза хищника. Откуда-то из темноты, из-за дальнего стола, стоящего в тёмном углу и заваленного горой выпивки. Там сидели двое мужчин, и были видны лишь их силуэты, рассмотреть их было невозможно, но волоски на коже поднялись от неясного страха. Я отвернулась и больше не осмеливалась глядеть в ту сторону.
Несмотря на пространную болтовню, взгляды кавалеров, которые сидели с нами за столом, сверкали достаточно откровенно. Наверное, опуститься ниже для меня просто невозможно, и если вдруг мне и правда захочется, то я могу провести ночь с любым из этих мужчин, как говорит Кассандра, для удовольствия.
А что, вот усадьбу подниму, может, тоже буду ходить по клубам, как Кассандра.
Я поправила маску и пригубила бокал красного, чтобы успокоиться, но голову сразу закружило. Перед глазами вспыхнули картинки, которых я не желала видеть. Снова на меня горящим взглядом с вертикальными росчерками зрачков глядел мой бывший муж. Тогда на свадьбе, когда наши взгляды впервые встретились, моё сердце словно пронзило раскалённое копьё. И я поняла, что мне не надо других взглядов, и никого другого не надо.
И почему мне кажется, что из темноты того страшного угла на меня глядит именно он?
Нет, невозможно.
– Простите, мне надо освежиться, – произнесла я, поднявшись из-за стола.
Нужно пойти умыться и смыть проклятое наваждение. Герцога я ненавижу и при первом удобном случае буду сладко мстить!
Ноги сделались ватными. Всего пара глотков, но голову вскружило, как после жаркого танца. Совсем опыта не имею, нужно набираться.
Я двинулась по коридору в поисках дамской комнаты. Клуб наполнился людьми, они сновали туда-сюда, все встречные мужчины благосклонно улыбались и предлагали меня проводить, но я вежливо отказывалась. А потом мой путь преградили они: рыжий верзила и коротышка-брюнет.
– Тут все в масках! Как её узнать?! – сказали они один другому, осматриваясь по сторонам.
Я медленно стала отступать прочь, но коридор был узким, они шли прямо на меня, а я стояла совершенно одна!
Мне нужен кавалер, чтобы за ним спрятаться!
И когда ко мне сзади внезапно прижался мужчина и властно взял за локоть, поведя за собой, я пошла за ним с удовольствием.
8
Герцог Вильям ван Дрейк
– Зря-я-я ты её пожалел, Вильям! Нужно было добить! Засудить эту преступницу вместе с её дядей! У нас же всё было в руках! – мой старый друг детства и по-совместительству лучший адвокат столицы Бертран ле Гру никак не мог успокоиться.
Берт, словно цепной пёс, которого натравили на добычу. Он знал, что не составит труда посадить за решётку юную леди Кейтлин Пери, а вместе с ней и моего давнего врага, её дядю, герцога Ферригана.
Но я запретил.
– Почему ты не дал ход делу, Вилл?! Ты покончил бы с Ферриганами раз и навсегда! Только не говори, что пожалел их семейство из-за этой девчонки! – друг сжал кулак и тяжело опустил его на стол.
Лёд в бокалах зазвенел от вибрации.
– Всё. Довольно трепаться, – я устало поморщился. – Я заплатил тебе за бракоразводный процесс столько же, сколько мог бы за уголовный. Так что успокойся. Лучше налей ещё! – я опрокинул остатки выпивки в рот и подвинул опустевший бокал другу.
– Это ведь я вытащил тебя с того света, Вильям… – проскрежетал Берт, укоризненно сверкая глазами. – Ты просто не видел себя, когда приполз ко мне весь в крови, ты был на волосок от смерти… Ты много сделал для моей семьи, когда мой отец обанкротился, ты заплатил за моё образование, и теперь не ради денег, а ради справедливости я хотел засадить всех, кто причастен к предательству! Они хотели отнять у тебя всё, понимаешь?! Лишить твоих сестёр имущества и станцевать на твоих костях! А ты решил отомстить им просто каким-то разводом! Тьфу! Почему? По-че-му, ответь мне?!
Да если бы я сам знал!
Но девчонка не пережила бы тюрьмы, если бы там оказалась, так что…
– Налей уже! – прорычал я, зло сжимая зубы.
Кровь закипала от одной мысли о том, что она меня предала. Руки чесались пустить кровь всему роду Ферриган и отомстить за всё то, что они сделали моей семье. Я мог всё решить одним махом. Но что-то сдерживало во мне палача… Что-то с запахом мёда и спелой пшеницы, который настойчиво преследовал меня с того дня, как я впервые увидел… Кейтлин Пери…
Бертран наконец откупорил бутылку. Янтарная жидкость наполнила бокал – и я вновь опустошил его одним махом, впитывая другой, резкий и горький, выжигающий обоняние запах, чтобы забыть тот: приятный и сладкий.
Я думал, что всё пройдёт легче. Этот развод: думал, что лишь зайду на минуту в зал, чтобы судья смог расторгнуть брак в присутствии обоих супругов, и сразу уйду. Ведь я её так сильно ненавижу!
Но когда увидел стоящую там Кейтлин, хрупкую, испуганную, – меня всего вывернуло наизнанку. Сразу бросило к воспоминаниям о дне свадьбы, распаляя костёр в груди, который давно всё там выжег. Я думал, что выжег. Но, оказалось, я помнил всё, как вчера: нежная девочка, белая фата, испуганный взгляд, ищущий во мне защиты. Казалось, мы будем любить друг друга чистой и бесконечной любовью.
Чтобы мне сгореть в адовом пламени!
В брачную ночь я застал Кейтлин, уснувшей на краю брачного ложа. Ритуальный бокал с вином стоял на круглом столике нетронутым. Лишь испив из рук жены, я мог овладеть ей – таковы были традиции, и я их чтил.
Но она спала.
И я не посмел разбудить свою благоверную. Я присел рядом и долго смотрел на неё, перебирая медовые пряди и вдыхая их сладкий пшеничный аромат. Я сгорал от желания, ведь девушка в моей постели обладала баснословной красотой: её руки, бёдра, м-м-м… а какие у неё были глаза! Я утонул в них с одного взгляда. Но я был лордом, сильнейшим магом с военным прошлым, я должен был потерпеть. К тому же, в простом созерцании спящей женщины я находил упоительное для себя наслаждение. Никогда прежде ничего подобного я не испытывал и терпением не отличался, а теперь даже не заметил, как за окном забрезжил рассвет.
Но неотложные дела в правительстве выдернули меня из брачной постели, я поехал в столицу, и в дороге случилось то, что полность разрушило мою неначавшиуюся семейную жизнь. Нападение, кровавое сражение, стоическая победа, которая стоила мне нечеловеческих усилий… И в финале – сокрушительные признания нападавших о том, кто их послал…
После я провёл на грани жизни и смерти семь долгих дней, а потом – ещё двадцать учился снова вставать с постели – не дай Создатель об этом узнает матушка, совсем поседеет. Я потерял много крови и магических сил. Все эти дни меня окружали лекари. Много лекарей и магов. Но об этом никто никогда не узнает, кроме Бертрана. Это наша с ним тайна.
Но теперь я на ногах и почти здоров. И даже исполнил свой план: развёлся с дражайшей супругой и сохранил свои владения в неприкосновенности. Только почему уже пятый бокал ядрёной гунджеской настойки не позволяет мне выкинуть её из головы! Зачем она из самой глубины моей души снова глядит так, словно ждала меня всю жизнь?!?!
– Налей ещё, Бертран! – произнёс я.
Я хотел выжечь из сердца леди Кейтлин. И не вспоминать о ней больше никогда. Я хотел, чтобы её аромат перестал меня преследовать. Сегодня он не отставал ни на секунду, и, идя сюда, в клуб, с Бертраном праздновать победу, я чувствовал запах бывшей везде: на улице, на площади, даже в нотариальной конторе, насквозь пропахшей чернилами – и там была она, Кейтлин…
Она была везде… Абсолютно.
И даже теперь, несмотря на витающие вокруг клубы дыма сигар, несмотря на множество ароматов чужих дам, я чувствовал едва уловимый запах мёда и спелой пшеницы и блуждал хищным взглядом по залу в глупой надежде увидеть Кейтлин…
9
Герцог Вильям ван Дрейк
Я блуждал взглядом по залу.
Кругом разносились отголоски болтовни, которую прерывал звонкий женский смех. Люди сидели, общались. В клубе все были в масках, скрывающих лица. Таковы были правила. На мужчинах – чёрные, бархатные, ничем не отличавшиеся друг от друга, а вот женщины украшали свои кто на что способен. Но были и специальные сигналы, указывающие на то, как обращаться с той или иной леди. Белые перья на маске, например, означали, что девушка пришла просто пообщаться и интим предлагать ей нельзя. Драгоценные камни на маске означали, что девушка ищет кавалера на всю ночь, и он обязан её ублажать. А вот маска, украшенная цветными стекляшками, говорила о том, что её обладательница пришла веселиться, готова общаться и вступать в разные связи и даже не с одним мужчиной.
Две девушки вошли в зал, и я оценивающе на них посмотрел. Хорошенькие, стройные. Брюнетка, судя по маске, искала того, кто ей покорится, а блондинка готова была покоряться сама.
Именно такую я сегодня и искал. Сегодня я намерен забыть леди Кейтлин. Выжечь её из себя навсегда.
