– знак дружбы. Маленький букетик может демонстрировать симпатию без намёков на нечто большее;
– поддержка. Небольшой букетик может поднять настроение тому, кто в этом нуждается. Он, конечно же, в курсе того, что происходит у нас в офисе;
– просьба. Если попросить об одолжении с пустыми руками, то маленький букетик может подкрепить просьбу;
– подарок без повода. Например, можно преподнести букетик из сезонных цветов в начале каждого сезона. Явно это не этот случай.
Из всех этих вариантов я выбрала, что это просьба или поддержка. Давно понимала, что Юргену очень нравлюсь, но он дорожил своей деловой репутацией, своим местом работы и никогда не демонтировал что-то большее. Теперь, когда я уже фактически не нахожусь в подчинённом положении, можно в наши деловые отношения добавить немножко чувств и эмоций – это нормально.
– Лена, ты сегодня прекрасно выглядишь!
Ага! Вот теперь более определённо.
В Германии на деловом ужине на двоих принято обращаться к партнёрам с использованием формального «Вы» (Sie) и фамилии. Имя и отчество не используют. При приветствии в Германии принято крепко пожимать руку как мужчине, так и женщине. Во время рукопожатия не следует держать другую руку в кармане. Также важно смотреть собеседнику в глаза. Принято обращение по фамилии. К мужчинам добавляют форму Herr (господин), к женщинам – Frau (госпожа). Если у партнёра есть звание (например, доктор, профессор), к нему обращаются с учётом этого титула.
Это не деловой ужин, это дружеский разговор за столом. Мы равны. Отлично! Я готова.
– Брось, Юрген, это так банально!
– Нет, ну что ты! Ты всегда была прекрасна! Я часто скрыто любовался тобой.
Ну что же? Поиграем, дорогой Юрген.
– Ого! Ты прямо с места в карьер! Остановитесь, кабальеро!
– Извини, Лена, я без намёков. Просто хотел сказать тебе приятное.
– Ты сказал, что у нас будет деловой ужин.
– Безусловно, но мне приятно тебя видеть, и хотелось бы с тобой неформально пообщаться.
– Я не против, но только если это будет обоюдное неформальное общение.
– Без проблем. Давай выберем еду и напитки, и я первый расскажу о себе кое-что деликатное.
Я не задавала вопросов и ждала, что он сам продолжит после того, как от стола удалится официант.
Отпили немного белого вина, и первым заговорил Юрген.
– Я окончил Гамбургский университет, юридический факультет по специализации «страховое право». У меня хорошая жена и двое детей, старшеклассники. Работал в разных страховых компаниях.
– А чем занимается твоя жена? Если это не секрет.
– Моя жена окончила один со мной университет, экономический факультет, сейчас работает в банке.
– Полагаю, что ты обо мне всё прочитал в моей анкете. У меня тоже крепкая семья. Муж работает в судоходной компании, старший механик на химовозах.
– У него очень ответственная и интересная работа.
– Это так. При этом он успевает посмотреть многие страны и города. Это очень интересно. Но его частое отсутствие дома мне не по душе. Мне хочется что-то поменять, но мы с ним совершенно не видим никаких иных вариантов и благодарим жизнь за то, что у нас есть сейчас.
– Лена, скажи, тебе уже что-то предложил ваш новый работодатель?
– Пока никаких разговоров не было, но я жду, что скоро со мной пообщаются. В данный момент принято решение раздать мой портфель, и это уже полностью реализовано. Весь мой труд теперь в руках коллег.
– Обидно.
– Обидно. Но я понимаю, что ничего с этим поделать не могу.
– Разве ты не направила документы в Ллойд?
– Направила, но ответа не получила. На мой взгляд, все сроки прошли. Даже для приличия ничего не ответили.
– Ответят.
– Ты знаешь что-то, чего не знаю я?
– Да, они направили запрос мне, с тем чтобы я тебя охарактеризовал. После этого они дадут тебе ответ.
– Вот как?!
– Это нормально. Меня хорошо знают на рынке, у меня есть репутация, которой я очень дорожу.
– И какой ответ обо мне ты им дашь?
– В любом случае самый положительный. Твой кейс выглядит прекрасно. Но у меня есть кое-какие идеи, и я хотел бы их с тобой обсудить.
– Прекрасно. Я сделаю это с удовольствием.
– Ты бы хотела повторить в другой страховой компании что-то подобное тому, что делала в нашей?
– С удовольствием бы попробовала снова делать такое. Мне это было бы интересно.
– Отлично. А теперь скажи мне, ты бы могла с целью получения новой работы переехать в Лондон?
– Без проблем. Тем более ты знаешь о моём намерении устроиться в систему Ллойд.
– А муж?
– Это действительно проблема. Я готова с ним это обсудить и, если он не будет против…
– А он не будет против?
– Если он сможет найти достойную работу в Лондоне или где-то рядом, в том же Ливерпуле, например, то он точно не будет против.
– Да, понимаю. Наверняка он хорошо владеет английским языком. Или я не прав?
– Верно, а ещё владеет португальским и русским, кстати говоря.
– Отлично. Я думаю, что у него хорошие шансы и мы сможем подумать, чем можно ему помочь. Итак, мне мои друзья предложили хорошую позицию в одной из британских страховых компаний. Я уже дал согласие и через неделю уезжаю в Лондон. Буду приезжать в Гамбург к семье на выходные, но есть уверенность, что после окончания учебного года туда переедет вся моя семья.
– А где твоя жена будет работать?
– У меня уже есть предварительная договорённость, что мне помогут устроить её в другую страховую компанию.
– Если получится нам с тобой работать в одной команде, то, я думаю…
– Что?
– Это было бы интересно. Сейчас больше думаю о муже, о том, как ему быть и что предпринять.
– Я думаю, что есть варианты насчёт твоего мужа.
– Какие?
– Во-первых, я и, соответственно, ты будем заниматься морским страхованием, страхованием морских судов для судовладельцев и операторов флота. Это огромный рынок от небольших рыболовных шхун до крупных контейнеровозов и танкеров. Мы также будем заниматься страхованием морских грузов, и твой муж вполне может открыть небольшое предприятие инженеров-сюрвейеров с целью проведения независимых экспертиз состояния грузов, судов, транспорта или оборудования на различных этапах транспортировки и хранения товаров.
– Юрген, мне кажется, что ты отлично подготовился к этому разговору и отлично знаешь, кто мой муж.
– Лена, от тебя ничего не скроешь.
– То, что ты предлагаешь, несколько рискованно. Мой муж совсем не бизнесмен, знаешь, у него, мне кажется, напрочь отсутствует дух предпринимательства. Он хороший инженер, но не предприниматель, не организатор бизнеса.
– И это просто отлично.
– Я тебя не понимаю, Юрген.
– Лена! Мы с тобой обеспечим его фирму заказами.
– Мне кажется, в этом случае может возникнуть некий конфликт интересов. Это опасно. Полагаю, что ему лучше быть наёмным работником где-то в надёжном месте.
– Полагаю, что Александр вполне может идеально организовать бизнес-процессы с инженерами-сюрвейерами. Это очень прибыльное дело.
– Зачем нам это, Юрген?
– Сама не догадываешься?
– Я ушам своим не могу поверить.
– Как ты к этому относишься?
– Неожиданно как-то.
– Давай возьмём паузу в этом разговоре и утолим голод. Поговорим о чём-то другом и потом вернёмся к этой теме.
Мы обсудили многих наших общих знакомых, хорошенько посплетничали и выпили почти всю бутылку вина.
Юрген взял в том разговоре как бы паузу, можно сказать, демонстративную, не возобновляя его самостоятельно, тем самым показывая, что ждёт моего ответа.
– Юрген, идея создать компанию во главе с Александром мне нравится. Но не даёт покоя ответ на вопрос о смыслах и вопросах безопасности.
– Мы будем тратить огромные средства на сюрвейер. Эти вопросы будут полностью в моей власти, и понятно, что все знают, что мой выбор всегда не случаен. В любом случае я имею некоторые непубличные и специфические обязательства перед генеральным директором. Есть один путь – это иметь дело со множеством различных компаний и людей. Это в общем нормально и безопасно, но для непубличных вопросов это риски. Есть другой путь, а именно: иметь дело с одним надёжным и крайне заинтересованным лицом по всем делам, в которых нужна осторожность, но и не только по ним. Нужно будет всё это как следует перемешать и растворить вопросы, в которых требуется осторожность. При этом мы не откажемся от сотрудничества со многими другими, я понимаю, как нужно всё устроить так, чтобы было обоснованно и безопасно. Мне кажется, что-то подобное тебе было знакомо ещё в Москве, насколько я знаю.
– О, да! В Москве… Ты и это знаешь! Что же… я не стану отрицать. Впрочем, мне не хочется вспоминать об этом и говорить о каких-то подробностях. Юрген, но мне кажется, в Великобритании…
– Лена, не нужно вспоминать то, чего… В общем, ничего не было. Если я правильно тебя понял. Поговорим о другом. Лена, не будем себя обманывать, возможно, в Великобритании взяток не дают, но коррупция в Британии процветает.
– Неужели?! Впервые такое слышу. Это что-то новенькое для меня.
– О боже! Лена! Последи за новостями! Почти каждый день в новостях сообщают о событиях, которые, на мой взгляд, говорят о коррупции. Хотя по рейтингу восприятия коррупции, публикуемому компанией Transparency International, из 177 стран Британия занимает 14 место, а значит, является одной из наименее коррумпированных стран на Земле. Или все, кроме 13 стран, страшно коррумпированы, или с этим рейтингом что-то не так.
– Там наверняка есть критерии. Это же рейтинг.
– Да, это рейтинг. Критерии коррупции, на которых основан индекс коррумпированности, весьма узки и избирательны.
– Ты их сам изучал?
– Да. Установившийся порядок ведения дел и методы работы, которые вполне обоснованно можно было бы назвать коррупцией, в богатых странах не учитываются, а порядок ведения дел в бедных странах особо подчёркивается.
– Например?
– Разве сохранился бы в Великобритании коммерческо-банковский сектор, если бы он не был создан для коррупции? Посмотри на список скандалов: манипулирование с пенсионным фондом, мошенничество в сфере ипотеки по полисам страхования жизни, жульничество со страхованием платёжеспособности, фальсификация ставок ЛИБОР, инсайдерские сделки и тому подобное.
– Не поняла. А что такое ЛИБОР?
– ЛИБОР изначально представляла собой среднюю процентную ставку, по которой некоторые банки давали друг другу необеспеченные кредиты на лондонском денежном рынке.
– Необеспеченные?! Очень неожиданно! Не верю!
– Ха! Это всё есть в открытых источниках. Ты просто не интересовалась. Они тогда отделались тем, что привлекли к судебной ответственности порядка двадцати менеджеров среднего звена из банков. Потом закачали в проблемные банки резервы из фонда страхования банков и далее всю информацию тупо закрыли. Понимаешь?
– А что парламент?
– Как ни странно, эти расследования оказались им неинтересны. Они удовлетворились тем, что их заверили в устойчивости финансовой системы.
– Очень странно.
– Это коррупция, Лена. Это она! Есть и другие примеры.
– Какие?
– Есть скандалы с телефонным хакерством и подкуп репортёрами полицейских, есть продажа по бросовой цене Королевской почтовой службы, есть система частой смены руководящих кадров, позволяющая руководству компаний разрабатывать проекты законов, влияющих на их коммерческую деятельность. А ещё есть факты хищения частными фирмами-подрядчиками средств из служб социального обеспечения и государственной пенитенциарной службы. Есть факты ценового сговора между энергетическими компаниями, есть факты непомерного завышения цен фармацевтическими компаниями и множество других подобных случаев. Разве всё это не коррупция? Или эти действия слишком сложно квалифицировать?
На самом деле я, конечно же, отлично ориентировалась в специфической теме, как работает коррупция в Европейском Союзе, особенно в Германии и Великобритании, как она работает в Китае и как везде с ней борются или делают вид, что борются. Это отдельная тема, которой в нашей подготовке уделялось огромное внимание. Для нас коррупция – это по-настоящему золотое дно.
– Хорошо. Убедил. Но у нас не должно быть никаких скандалов. Мне кажется, нереально сделать так, чтобы заказы фирме моего мужа не вызвали ни у кого никаких вопросов. Расскажи, как должно у нас всё работать и где эти риски будут.
– Это уже деловой разговор. Всё начнётся по той методике, которую ты начала формировать у нас в компании. Индивидуально работаешь с теми, с кем отказались другие андеррайтеры. Тебе нужно опровергнуть фактически сюрвейерский отчёт уже хорошо зарекомендовавшего себя инженера. Я правильно говорю?
