Мы медленно двигались в сторону Севастополя. Покинуть наследника российского престола и ускориться к главному русскому городу на Чёрном море не представлялось возможным. Дело не только в том, что мне не выгодно покидать общество Александра Николаевича, с которым то и дело я имею беседы, причём, не только на военные темы. И этих разговоров становится всё больше, а, значит, я в некотором роде имею влияние на мнение наследника императора.
Медленное движение было спровоцировано скорее тем, что дороги заполнены множеством людей, телег, карет. Одни вырывались из Крыма, и таких беженцев было немало. Другие же, напротив, считали, что без них войну никак не выиграть, и рвались в бой. Эти энтузиасты-милитаристы всей душой хотели поучаствовать в войне и в разгроме врага. Массовое появление таких людей – это результат информационного подогрева общества. Побочный эффект, который, к своему стыду, я практически не учитывал в раскладах.
Все газеты, до которых я смог дотянуться, у всех у них были долгосрочные контракты на выпуск патриотических статей. Люди в этом времени не имеют иммунитета к информации, не умеют сортировать сведения. А ещё они более эмоциональны, чем люди будущего.
Поэтому, когда стали выходить статьи о различных зверствах, чинимых англичанами и французами, народ, как я смотрю, ринулся мстить. И это я еще не написал о распятых младенцев… Нужно нагнетать ситуацию, чтобы общество не занималось поиском поводов обвинить власть, а находило причины для единения с властью.
Перейти ради этой цели какие-то этические и моральные правила? Да! И на пути к моей цели есть крайне мало того, на что я не решусь. Пусть англичане на завтраки едят молоденьких девиц!
И всё бы ничего, русской армии не помешали бы и десять, и двадцать тысяч волонтёров, но явление стало стихийным, массовым и неуправляемым. Тут бы рекрутинговый центр создать, да через него всех проводить. Тут же обучать, например быть санитарами, которые будут способны вытянуть бойца с поля боя и оказать первую медицинскую помощь.
Скорее всего, по прибытию в Севастополь придётся и этим заниматься… Каждый желающий послужить Отечеству должен найти ту сферу, то дело, которым он поможет приблизить нашу победу. Пусть даже заниматься сбором ядер, или разносом еды солдатам и офицерам прямо на позиции. Или же составить пожарные команды, готовые потушить любой пожар. В осадном городе хватит дел для всех.
– Алексей Петрович, – во двор почтовой станции вышел подышать свежим воздухом наследник российского престола.
Эльза опешила.
– Поклон! – достаточно громко прошептал я Эльзе.
Она узнала старшего сына русского императора. Однако, как и многие до неё, думаю, что и многие после, растерялась. А ведь должна была догадаться, почему на территорию почтовой станции никого не пускают и отчего всех, кроме персонала, отсюда выгнали. Она находилась на станции только благодаря тому, что я её сюда пригласил. Случайно увидел и приказал, между прочим моим бойцам, которые охраняли внешний периметр.
К слову, у меня с наследником российского престола был очень серьёзный разговор по поводу его охраны, точнее, по поводу отсутствия охраны как таковой. Да, Александра Николаевича сопровождали кавалергарды. Но в их профессиональных качествах как телохранителей я сильно сомневался.
Я даже, не в укор им будет сказано, сомневался в боевых качествах этих военных. Уж больно красиво они держаться в седле, кони грациозные, вышколенные, некоторых хоть сейчас в цирк отправляй. А на все это нужно очень много времени. И когда учиться воевать, а не фехтовать по французской школе? Настоящие воины, они не про красоту, они про работу. Тяжелую, грязную работу.
А ведь весьма возможно, что уже в скором времени появятся всякого рода народовольцы и иные борцы за справедливость. Спецслужбы европейских государств начинают всё более активно работать, используя изощрённые способы достижения своих целей. Так что охрана у русского императора, как и у его наследника, должна уже сейчас становиться более профессиональной, смотреть на несколько шагов вперёд террористической мысли.
Сколько в иной реальности было покушений на императора? Десять? Двенадцать? И, что характерно, Александра Николаевича спасало до поры лишь проведение, а не профессионализм охраны.
– Ваше Императорское Высочество! – наконец Эльза отмерла.
– Ваше Высочество, разрешите представить вам выдающуюся русскую женщину, которая пожертвовала многим, но вступила на стезю спасения раненых и помощи армии. Эльза Садовая – первая помощница и старшая сестра милосердия у профессора Пирогова, – представил я свою подругу.
Маслянистый взгляд наследника российского престола оценил Эльзу. Мне и самому кажется, что старость не властна над этой женщиной. Несмотря на уже достаточно приличный возраст, Эльза всё ещё выглядела привлекательной и, как я думаю, соблазнительной особой.
Нет, не для меня. Наши отношения как любовников отошли в прошлое. Не думаю, что и наследник российского престола найдёт уместным закручивать сейчас интрижку с женщиной, заведомо старше себя. Но здоровый мужчина не мог не отметить красоты Эльзы. А еще она была необычной, и для этого времени излишне самостоятельной. Немало мужчин клюют на таких женщин уже потому, что считают возможным покорить, сломать сильный женский характер.
– Где же профессор Пирогов? Я слышал, что он ещё месяц назад отбыл из расположения Южной армии, – спрашивал Александр Николаевич. – Я читал его статьи… Удивительный человек. Он на войне, но и тут не забывает про научную деятельность.
– Профессор на пути к Севастополю. Его служба пополнялась медикаментами, перевязочным материалом, гипсом, эфиром и всем необходимым, чтобы уже в ближайшее время отбыть из Александровска в Крым, – сообщила Эльза.
– Да, пожалуй, он будет уместным в Крыму, – сказал наследник престола.
Этому обстоятельству, прибытию Пирогова, я был более чем доволен. Профессор постоянно совершенствуется, модернизирует систему организации медицинской помощи в военно-полевых условиях. Я знал, что он отбыл из Силистрии, как только крепость была взята, и основные раненые в целях сохранения им жизни, профессор решил вывезти с собой.
И это не было бегством Николая Ивановича Пирогова. Оказалось, что и гипса он взял мало, что лекарств недостаточно, что перевязочного материала нужно в десять раз больше, чем было взято. В свою очередь в Александровске выстроилась система складов, где, в том числе и отгружается всё необходимое для лечения не только раненых, но и всевозможных болезней.
Мы разговаривали с Николаем Ивановичем. Очень важный вопрос стоял на повестке наших последних разговоров. В Османской империи лютует холера и еще черт его знает сколько иных болезней. Пусть в русской армии и выстроили карантинные меры. Однако, если наступать в сторону той же Варны, нужно быть готовыми заходить в эпицентр распространения холеры. Вот и отправился Пирогов в Александровск.
Тряпичные повязки, халаты, лекарства, как и многое из того, что скоро могло бы пригодиться не меньше, чем и перевязочный материал, нужно было заготовить. А еще кое-что Пирогову вскоре предстоит открыть… Нет я не про пенициллин, хотя и он нем я рассказал. Что-то не получалось у профессора в этом направлении. Может, в будущем.
А вот как-то, как и не знаю, но если «открыть» группы крови, то процент выздоровления в русской армии и вовсе мог бы подойти к отметке в восемьдесят процентов. Немало умирает солдат от потери крови. Правда нужны и капельницы и… Ну не медик я. Итак помогаю, как могу. А специалисты должны мочь больше.
– Не соизволите разбавить нашу компанию своим присутствием? – спросил Александр Николаевич.
И даже не сразу можно понять, к кому он обратился. То ли ко мне, чтобы я разбавил его компанию с Эльзой, наверное, дабы не натворил наследник престола глупостей. Но, все же, это касалось госпожи Садовой.
В дальнейшем Эльза сопровождала нас до дислокации русского корпуса, оседлавшего дорогу на Симферополь и делающего сложным мероприятие по полному охвату с суши Севастополя. Русская армия как-будто нависала над городом, угрожая флангам врага.
Панические крики о том, что «всё пропало», что вражина уже в Севастополе, не соответствовали действительности. Да, безусловно, можно было и вовсе не допустить десант англичан и французов в Крым. Но и Севастополь никто не сдавал.
Состоялся бой, когда французы попытались нахрапом, практически на марше, зайти в город. Более того, на одном из участков обороны они даже взобрались на русские редуты. Однако, как стало известно, генерал-лейтенант Кирьяков решил, видимо, реабилитироваться и повёл в контратаку три батальона солдат.
Почти все они там и полегли. Французы с англичанами дрались упорно, но всё-таки русский дух победил, пусть и с неимоверными потерями. Редуты отстояли, а после включилась русская артиллерия и захватчикам пришлось откатиться. К слову, артиллерии, как я понял, мало в городе. В ином варианте истории корабельная артиллерия, спущенная на берег, сильно помогала. Сейчас этого нет, но черноморский флот все еще существует.
А теперь, как сообщал Александр Сергеевич Меньшиков, ситуацию под Севастополем удалось стабилизировать, противник готовится к осадным работам. Возникает, конечно, вопрос, а почему противнику дают возможность готовиться к осаде, выстраивать долговременные оборонительные сооружения?
По приезду Меньшикова я понял, что находиться рядом с будущем государем мне уже не суждено. Этот адмирал заполнил собой все пространство наследника престола. Да, можно было бы побороться за внимание Александра Николаевича, и даже с большими шансами на успех. Однако, нет времени на интриги и борьбу за место возле будущего носителя русской короны. Борьбу нужно прежде всего вести там, в Севастополе. Но судьба будущего государя для меня не была безразличной.
– Государю лучше перемещаться в сторону Севастополя не менее, чем с тремя полками кавалерии, – спорил со мной адъютант Его Высочества.
Мы находились в расположении русского корпуса, оборонявшего дорогу на Симферополь. Именно отсюда и нужно было сделать последний рывок до Севастополя, если наследник российского престола так жаждет оказаться в почти осадном городе.
Разговор был в огромной палатке, шатре, такого размера, что даже в будущем не с чем сравнивать. Такой себе военно-полевой дворец. Не понятно функциональное назначение данного сооружения, кроме как попытка создать роскошь на войне. Но, может быть, для будущего императора, чтобы поддерживать свой статус, нужны были именно эти тряпичные хоромы.
Сам будущий государь Российской империи находился на смотре войск. Я пробовал отговорить Александра Николаевича, как и Александра Сергеевича Меньшикова от такой затеи и, но тщетно. Оба не хотели ничего слушать.
Зачем проводить парады и смотры, когда идёт война, когда в любой момент враг может сделать рывок и выйти на оборонительные позиции русского воинства на «дороге жизни» для Севастополя? Но нет, оказалось, что я ничего не понимаю. Именно такой лейтмотив сочился из слов Александра Сергеевича Меньшикова. Войска взбодрить? Может быть, и все равно…
Вот бывает в жизни так, когда видишь человека, и он тебе сразу не нравится. Вот он ещё не назвал своё имя, не попробовал наладить с тобой контакт, а тебе уже хочется разбить ему нос?
Когда-то я считал, что я такой один. Ну или нас немного, тех, кто моментально может сложить своё мнение по поводу того или иного человека. Не всегда, правда, это удаётся. Но если уже идёт негатив в сторону какого-то персонажа, то и в прошлой жизни, да и в этой, у меня были ситуации лишь несколько раз, когда я частично менял своё мнение. Не думаю, что Меньшиков будет исключением и я когда-нибудь стану воспринимать его за достойного мужа Отечества нашего.
Меньшиков мне не понравился совсем. Может быть, достаточно рослый, стройный, с ухоженным бритым лицом и подстриженными усами, с надменным и волевым взглядом через пенсне, этот человек может нравиться женщинам. Возможно, он производит некоторое впечатление и на мужчин, которые за образом уверенного в себе умного человека не разглядят червоточинки.
Тщеславный, самовлюблённый, потерявший под ногами опору и считавший, что он не падает, а взлетает, Меньшиков в моих глазах был именно таким. Он сразу же оттёр от меня наследника российского престола, постарался заполнить собой всё пространство даже этого тряпичного дворца, в котором мы находились с адъютантом Александра Николаевича.
Он был угодлив, учтив, предусмотрительным… А я назвал хоть одно качество, которым должен обладать военачальник? Предусмотрительным? Так это касается только угадывания желаний наследника престола Российского, но не планов врага.
Но самый главный показатель для меня – Меньшиков оставил Севастополь. В тот момент, когда там необходимо создавать строгую систему организации обороны, проводить разведку, находить тактические приёмы, чтобы не просто сидеть в городе, но и бить врага. Вместо всего этого Меньшиков, как только узнал о приближении наследника российского престола, рванул за сорок вёрст, чтобы выказать своё почтение Александру Николаевичу.
– Хорошо. Если не хотите быстрого перехода, который меньше привлечёт внимание, действуйте большим числом войск. Враг уже знает о том, что наследник российского престола находится здесь, появляется основание для того, чтобы Его Высочество отправился и вовсе с моим корпусом в Севастополь, но я бы советовал малым числом и без узнаваемого мундира, – сказал я и вышел из царского шатра.
Ну не буду же я уговаривать. Тем более, что мои переходы и без того были крайне медлительными из-за свиты наследника. А ещё я подумал о том, что было бы неплохо оказаться в Севастополе, когда там ещё не будет Меньшикова. Александр Сергеевич обязательно станет сопровождать наследника российского престола, вероятно, даже какой-то приём будет сделан прямо здесь, в шатре. Как бы не устроили бал.
А мне найдётся с кем поговорить в Севастополе и без адмирала Меньшикова. Вот же! Он же ещё и адмирал! А какие битвы выиграл? Или может что-то особенное сделал для русского флота?
Мобильный отряд в три тысячи бойцов, выделенный мной из всего корпуса, за четыре часа добрался до Севастополя. Отрадно было видеть, когда на северо-восточном участке обороны города при нашем приближении стали изготавливаться к отражению атаки. Значит, всё-таки работа с личным составом проведена, офицеры не дремлют.
А, следовательно, тут, в городе, есть люди, которые способны сделать все и даже больше, чтобы только Севастополь стоял. Надеюсь, как раз с этими людьми мне и удастся найти общий язык.
– Не боись городок… Я здесь, а значит, мы выдюжим, – пробормотал я, обращаясь, будто к живому человеку, к Севастополю.
Глава 6
По прибытию, в сопровождении офицера, я направился прямиком к командованию. Нахимов, именно он был сейчас за главного в виду отсутствия Меньшикова, да и Корнилова, встречал меня в штабе Черноморского флота.
– Доложитесь и представьтесь! – требовательно сказал Павел Степанович Нахимов.
Кто же не видел фотографию этого славного русского морского офицера! И пусть он был не в том френче, в котором я помню его по фото из учебников, и на нём не было того головного убора, с которым его рисовали – фуражки. Это был всё равно тот самый Нахимов, чьим именем в будущем называли учебные заведения для детей, мечтающих стать морскими офицерами.
Почему-то перед Нахимовым у меня оказалось больше пиетета, чем даже перед русским императором, не говоря уже о наследнике российского престола. Наверное, я больше был воспитан на Нахимове, по тем описаниям, как он смог организовать оборону Севастополя, сколь мужественно при этом себя вёл.
– Генерал-майор Алексей Петрович Шабарин. Прибыл с корпусом для участия в обороне Севастополя, – представился я.
Реакция на моё имя меня озадачила. А вопрос, прозвучавший следом, заставил меня улыбнуться.
– Шабаринки привезли? И вы сказали о корпусе… Но с вами три тысячи кавалерии, – поднявшись со своего места, спросил Нахимов, стал вплотную ко мне, стоящему до этого напротив его стола, и протянул руку. – Спасибо, господин генерал-майор. Конструкция ваших пушек уже показала себя. Разгром турецкого флота – в том числе и ваша заслуга.
Услышать такое от человека, которого я безмерно уважаю уже за то, что знал о нём в будущем, многого стоит. Нет, слёзы не стали наворачиваться на моих глазах, но вот понимание, что я уже, действительно, сделал немало для победы, в какой-то мере пьянило.
Жить пять лет с одной мыслью: подготовиться к войне. Отдавать самого себя, все свои силы, всю свою энергию на достижение цели – это то, что требовало благодарности от других. Ведь я тоже человек, мне хочется услышать за свои труды человеческое искреннее «спасибо».
– У меня на данный момент шестнадцать нарезных казназарядных орудий, – признался я. – Что же до корпуса… Пока тридадцать тысяч штыков и сабель. Ожидаю пополнение, что собирается в Александоровске и скоро прибудет.
Нахимов задумался.
Я не стал отвлекать вице-адмирала от мыслительного процесса. Однако понимал, что далеко не факт, что эти орудия останутся у меня. Не думаю, что их у меня просто отберут. Но, если Нахимов скажет, попросит, то смогу ли я ему отказать? Тем более, если буду знать, что для большого дела требуются шабаринки.
Эх, и почему всё-таки не настоял на том, чтобы развить производство шабаринок? Но это осложнило бы другие направления, в том числе и по производству штуцеров… Не получается все и сразу, хотя я и стремился к этому.
– Что же мы стоим, присаживайтесь! Кофе? – предложил Нахимов.
– А распорядитесь, пожалуйста, изготовить кофе из этих зёрен, – сказал я и выудил из своей походной сумки через плечо небольшой мешочек с зёрнами кофе.
Данный напиток был мною взят на австро-турецких переговорах в Рущуке. Я уже пробовал этот кофе. И, если правильно его сварить, то напиток просто чудесный.
– В отсутствие командующего, адмирала Александра Сергеевича Меньшикова, командование обороной Севастополя взял на себя вице-адмирал Корнилов. Я его смещаю. Владимир Алексеевич Корнилов нынче находится на одном из наших пароходофрегатов, – объяснял расклады Павел Степанович Нахимов.
Всё так, или примерно так, как и было в одной истории. И мне хотелось бы что-то изменить, вернее, убрать кого-то из этого списка. Уверен, что связка Корнилов-Нахимов будет более эффективной, если рядом не будет околачиваться Меньшиков. Но не убивать же мне его, право дело!
– Могу я задать вам вопрос, ваше превосходительство? – спросил я. И, дождавшись кивка, продолжил: – Почему флот не даёт сражение? На мой взгляд, человека сухопутного, непонятно, почему мы дозволяем снабжать англо-французскую группировку войск в Крыму.
– Более того, господин генерал-майор, здесь уже пятнадцать тысяч сардинцев, двадцать тысяч турок. По нашим сведениям поток десанта резко уменьшился. Однако, понемногу, но солдаты к неприятелю прибывают, – спокойным тоном говорил Нахимов.
Это сначала мне этот человек показался эмоциональным, но сейчас, как я вижу, нормальное его состояние – когда он сосредоточен и не проявляет лишних эмоций. Нужна высокая выдержка, чтобы говорить такие вещи так, что озвучил Нахимов, тем более для героического флотоводца, радеющего за победу.
– Мы можем потерять немало своих кораблей, в то время, как у англичан и французов становится в Чёрном море всё больше вымпелов. Так что вот такая складывается патовая ситуация, как в шахматах: они не могут подойти близко к Севастополю и начать его бомбардировку, так как нарвутся на наши батареи и мониторы, а мы не можем выйти в открытое море и дать им бой. Нам восполнять свои потери в кораблях будет нечем. Если мы потеряем даже четверть своих морских возможностей в то время, как наши враги смогут восполнить свои потери, то стратегически проиграем.
Я был благодарен Нахимову за такой развёрнутый ответ. Да, я считал иначе. По крайней мере, оборону Севастополя можно организовать при помощи береговых батарей, а также с возможностями мониторов. А флот… Он должен биться.
– С возвышенности я видел бухту Балаклавы, – решил я всё-таки высказать своё мнение. – У вас уже четырнадцать, по крайней мере, столько было доступно моим глазам, мониторов. У вас есть дальнобойность раза в два дальше, чем у любого орудия противника, это если использовать новые пушки моей конструкции.
– И весь боезапас к этим пушкам, практически весь, мы израсходовали. Под Сухум-Кале я со своего флагмана, прежде, чем встретиться с противником, произвёл более ста тридцати выстрелов из шабаринок. До этого использовал ваши пушки при уничтожении Синопского порта. А Луганский завод по моему требованию не отгрузил ни одного снаряда, – говорил Нахимов.
И в этот раз, при упоминании отсутствия снарядов, я вновь увидел эмоционального человека.
А мне стало в этот момент несколько стыдно. Ведь все снаряды, которые производил Луганский завод, отгружались именно мне. Может, в небольшом количестве были посланы в Одессу и на полигон у Александровска.
– Могу пока поделиться пятьюстами снарядами, – сказал я.
– Могу ли я обращаться к вам по имени-отчеству? – поинтересовался Нахимов, я кивнул, а он продолжил: – Алексей Петрович, вы не всё услышали. Я смог поставить ваши орудия на свой флагман! Если оснастить шабаринками два-три быстроходных пароходофрегата или даже парусника, если только предполагается хороший ветер, то можно бить врага. Подходить, обстреливать и уходить. Можно подумать о рейде вдоль побережья. Во всех портах стоят мониторы. Они помогут опираться на крепости. Можно отбуксировать туда ещё мониторы. Луганский завод что-что, а их плодит, как бы не ежедневно… Вы понимаете, что Черноморский флот в таком случае возьмёт инициативу в свои руки?!
Я молчал. Прикидывал, что можно сделать в этом случае. Так как оказалось, что шабаринки нужны на всех направлениях. Разве же они не нужны для того, чтобы держать оборону Севастополя? Что, если англичане или французы пойдут в атаку, а в тот момент, когда они ещё даже не начали свой кавалерийский разгон, уже будут получать прилёты? Это же резко меняет всю картину сражения.
У нас, у меня, у России в этой войне есть, безусловно, техническое превосходство. Наши револьверы массовые и тем, что завозятся из Англии, нисколько не уступают. У нас есть снайперы… у меня есть. И вот ещё и пушки, которые в одной реальности должны были появиться лет так через тридцать. И всё равно мы отчего-то не можем эту войну переломить.
Или я сильно спешу? И даже засесть в Севастополе и просто не пускать противника – уже результат. Производство – вот где куётся победа России! Может быть, я не столько на своём месте. Может, мне надо было стоять у станка, смотреть, как рабочие выделывают всё новые и новые снаряды?
Или, возможно, мне стоило отправиться в Москву, в лабораторию при университете, где всё ещё стараются стабилизировать нитроглицерин и создать динамит? Кстати, слишком затянулись их работы. Нужно обязательно узнать, на какой стадии создание русского динамита. Казалось, что там ничего особо сложного нет. Но я лишь знал привычную теорию. Вот и дал задание за кругленькую сумму сделать динамит.
– Павел Степанович, завтра-послезавтра прибудет наследник российского престола, Его Высочество Александр Николаевич. Он может повлиять на Благотворительный Военный Фонд, что создала великая княгиня Анна Павловна. Этот Фонд и перебил мой заказ на шабаринки в Луганске. Куда будут отправляться пушки, купленные за деньги великой княгини, мне неизвестно.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/valeriy-gurov-32897563/barin-shabarin-7-72220720/?lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
