– Занимать, не занимать – а, похоже, маловато будет, – проворчал я. – Раз уж толком спрятаться не смог. Нет бы тихо сидеть – так все вылезал, вылезал… Вот и вылез.
– Ну, а чего ты хотел, Владимир Федорович?.. Надо ж, даже отчество такое же, – едва слышно усмехнулся Гагарин. – Шила в мешке не утаишь. Хоть молодой теперь, хоть старый, как я, – а человека сразу видно.
Кто меня сдал?
Я заерзал в кресле, перебирая в уме возможные варианты.
Свои – Корф, Камбулат или Поплавский? Исключено. Если я был уверен в чем-то в этом непростом и суетливом новом мире, так это в преданности товарищей. Слишком уж многое нас связывало, чтобы они пошли продавать меня за тридцать серебреников… И слишком мало у них было доказательств, чтобы так рисковать. Более-менее внятно привести хоть какие-то аргументы смог бы разве что умница Корф, но не стал бы, потому что…
Просто не стал бы. Все, точка!
На мгновение мне вдруг стало стыдно за крохотную тень сомнения, мелькнувшую на задворках разума. Но я тут же заставил себя прогнать ненужные мысли и снова принялся соображать.
Дядю можно исключить сразу – при всех своих достоинствах на сыщика или аналитика экстра-класса он явно не тянул.
Докопались спецслужбы, отыскалось что-то в дневниках Распутина, раскололся кто-то из тех, кого арестовали еще весной? Тоже вряд ли – иначе Морозов со свойственной ему прямолинейностью уже давно отправил бы меня на тот свет, тем или иным способом. При всем взаимном уважении и даже какой-никакой дружбе конкурент в виде вернувшегося из небытия Серого Генерала старику явно не нужен.
Раскололся Келлер? Опять-таки – маловероятно. Его высокопревосходительство канцлер никогда не отличался ни сообразительностью, ни выдающимся характером. И наверняка запел соловьем даже раньше, чем машина с черными гвардейскими номерами доехала до Петропавловской крепости. А такую ценную информацию, как тайна истинной личности Владимира Острогорского, выдал бы сразу.
А не ждал несколько месяцев.
Так что единственным белым пятном для меня оставались таинственные сообщники Распутина. Конечно, они могли ничего не знать – в том случае, если старикашка по каким-то причинам решил не болтать лишнего. А могли просто приберечь козырь на потом. В новом положении не такая уж я и важная фигура.
Может, уже не совсем пешка, скорее офицер, но и до ферзя, которого берегут всеми силами, пока еще далеко. Так что убрать меня с доски и сложить в деревянную коробку – в случае чего – задача непростая, но более чем посильная.
Особенно для того, кто имеет достаточно ресурсов, чтобы до сих пор скрываться даже от Совета и Морозова, который буквально наводнил улицы Петербурга гвардией и агентами спецслужб.
– Думаешь – откуда я знаю? – с ухмылкой поинтересовался Гагарин.
Он несколько минут ждал, слушая, как тихонечко шуршат стальные шестеренки в моей голове, но теперь решил прервать молчание. Видимо, здраво рассудил, что думать нам обоим сейчас стоит совершенно о другом.
– Вроде того. – Я протяжно вздохнул. – Где эта самая… утечка.
– Да брось! При чем тут это? – Гагарин махнул рукой и заулыбался. – Думаешь, кто-то донес? Или я сам нанял с полсотни пинкертонов, чтобы шпионить за загадочным прапорщиком Острогорским?
– Ну… Вообще-то да. – Я пожал плечами. – Вполне разумное решение.
– Разумное. Пинкертоны, надо сказать, и правда были. А в остальном… Знаешь, теперь я вообще не понимаю, как ты не попался раньше. – Гагарин облокотился на стол. – Ведь это же очевидно! Достаточно посмотреть, как ты двигаешься. Как говоришь, что говоришь… и что делаешь. В этом городе достаточно тех, кто еще помнит его светлость генерала Градова человеком, а не живой легендой.
Достаточно – пока еще. Соратники. Подчиненные, которые за прошедшие годы успели дорасти до высших армейских и статских чинов. Немногочисленные друзья и просто знакомые. И пусть десять с лишним лет изрядно припорошили пылью их память, я, очевидно, вернулся таким же, каким был раньше. И по-настоящему мне помогала прятаться не сомнительная конспирация, не собственная хитрость и даже не везение, а одна лишь всеобщая железобетонная уверенность, что с того света не возвращаются, а смерть – это уже насовсем.
Гагарин рискнул предположить обратное.
И вот мы здесь.
– Да какая уж теперь разница. – Я махнул рукой. – Куда интереснее, кто еще знает. Ну, или может знать… старший Морозов?
– Едва ли. Он неплохой вояка, но не политик. И уж тем более не сыщик. Чтобы догадаться о твоем возрождении, нужно воображение – а его у Морозова нет. – Гагарин почти слово в слово повторил мои собственные мысли. – К тому же сейчас он вряд ли видит хоть что-то, кроме полчищ врагов государства со всех сторон. И трона, на который следует как можно скорее посадить сыновью задницу.
Гагарин, как и всегда, был безупречно манерен. Однако при этом ничуть не стеснял себя в выражениях – и при этом высказывался точнее некуда. Ему хватило всего нескольких фраз, чтобы описать то, о чем я думал… Думал уже давно.
– Трона… Обойдется, – буркнул я, складывая руки на груди. – Я бы скорее предпочел видеть на престоле герцога Брауншвейгского, чем Матвея Морозова.
– Хорошие слова. Правильные. Пожалуй, я бы даже за это выпил. – Гагарин без особой спешки поднялся из кресла. – Или и теперь откажешься?
– Нет. Теперь – не откажусь, – усмехнулся я. – Коньяк.
В полумраке раздалось едва слышное позвякивание, и на столе передо мной появился пузатый бокал с ароматной янтарной жидкостью. Я и сам кое-что смыслил в напитках, но Гагарин в таких вопросах дал бы фору любому столичному или провинциальному ценителю. Бутылка такого угощения запросто может стоить как три моих «Волги», но наливают на полпальца его вовсе не поэтому.
Хороший коньяк, как и хорошая беседа, требует выдержки. И время нашей, кажется, пришло. Вряд ли Гагарин имел привычку спаивать юных курсантов у себя в кабинете, но теперь… Почему бы двум старикам, каждый из которых уже давно формально перевалил за седьмой десяток лет, не отметить знакомство?
Повторное.
Где-то с четверть часа мы почти не разговаривали. А потом просто принялись вспоминать то, что происходило давным-давно. Какие-то встречи, забавные истории из прошлой жизни… Ничего не значащие события, отпечатавшиеся безо всяких на то причин.
Гагарин вряд ли нуждался в каких-либо доказательствах правдивости собственной догадки, а я уж точно не намеревался их приводить, однако до важных тем мы добрались не сразу. Может, мне просто хотелось наконец поговорить с тем, кто не только помнил, но и знал меня прежнего. Настоящего Серого Генерала, а не сбежавшую из небытия тень, прописавшуюся в юном теле курсанта Морского корпуса.
Нет, Гагарин не был мне другом, хоть мы и были знакомы чуть ли не полвека. Тогда, в девяносто третьем, я поначалу не считал его даже союзником. Он до самого конца оставался одним из тех, кто не спешил примкнуть к моей стремительно растущей армии. Однако и поддерживать дядю Николая тоже не стал, хотя возможностей для того имел предостаточно: влияние рода и его главы в столице в те времена было просто запредельным.
И, даже шагая к воротам Зимнего между сгоревших танков, я никак не мог отделаться от ощущения, что делаю это лишь потому, что Гагарин одобрил мое решение – хоть и не спешил заявить об этом вслух. А теперь…
Теперь история, похоже, отчаянно желала повториться – только в новых декорациях.
– Да уж… Занятная сказка вышла. Хоть книгу пиши. – Гагарин протянул руку и плеснул мне еще немного коньяка. – А этот твой метод?..
– Больше не сработает. Уж извини, Юрий Алексеевич. Распутин отправился… вот туда. – Я ткнул пальцем в потолок. – А без него дверка закрылась. И, боюсь, теперь уже насовсем.
– Да понимаю. – Гагарин тоскливо вздохнул. – Так, поинтересовался просто – вдруг?.. Но два раза так не везет.
– Так себе везение. – Я пожал плечами. – И еще неизвестно, когда именно оно закончится. Пока расклад, мягко говоря, на троечку. С минусом.
– Полностью согласен, Владимир Федорович. – Гагарин отсалютовал мне бокалом. – И мне не терпится услышать, что именно вы намерены делать со всем этим.
– Короновать племянницу. Навести порядок. Подрезать крылышки Морозову. Если придется – под самый корень. Вышвырнуть из столицы Георга, черт бы его побрал – вместе со всей европейской шушерой. – Я ответил, почти не задумываясь. – И, наконец, расформировать Совет безопасности. Кажется, теперь от властных старикашек вроде нас с тобой куда больше вреда, чем пользы.
– Слова не мальчика, но мужа! – Гагарин все-таки не смог удержаться и принялся язвить в своей фирменной манере. – Но хотелось бы узнать, как ты все это сделаешь, Владимир Федорович.
– С твоей помощью, разумеется. И ты согласишься. – Я посмотрел Гагарину прямо в глаза. – Хотя бы потому, что иначе не стал бы звать меня сегодня. И уж тем более не стал бы собирать здесь столько людей, ведь так?
– Генерал Градов… Сразу к делу – как и всегда. – Гагарин рассмеялся и протянул руку. – С чего начнем?
– С венчания Елизаветы и Матвея Морозова, – ответил я. – Полагаю, на данный момент это самая большая наша проблема.
– Пожалуй. Надеюсь, ты уже придумал, как ее решить.
– В общих чертах. Но если мы не выступим против Совета, любой, даже самый блестящий план закончится пшиком. – Я на всякий чуть понизил голос и оглянулся на дверь. – Кому из этих людей ты по настоящему можешь доверять?
– Как и всегда – никому, – усмехнулся Гагарин. – Но придется попробовать… Тебе понадобится помощь с венчанием?
– Не думаю. Просто собери всех, кого сможешь. Стариков, молодых, тех, кто в отставке… И тряхни старые связи в армии и на флоте. – Я уперся ладонями в подлокотники кресла и встал. – А Елизавету я беру на себя.
Глава 9
День «Икс» – то есть воскресенье в начале июля, когда ее высочество Елизавета Александрова должна была обвенчаться с Матвеем Морозовым, – подошел незаметно. И, пожалуй, даже обыденно: за последнее время я так вымотался, составляя план, утрясая детали, проверяя и перепроверяя каждую мелочь, что понял: если я не отпущу ситуацию, то просто сойду с ума.
И отпустил. Последние два дня я провел, лежа на кровати в блоке и глядя в потолок. И лишь вчера вечером списался со всеми действующими лицами, убедился, что все в порядке, принял душ и завалился спать.
И вот сегодня я стоял в длинной очереди избранных, получивших право попасть на церемонию, и аккуратно осматривался.
В целом все было именно так, как я и предполагал. Морозов подстраховался абсолютно везде, где только можно было. Площадь перед собором оцеплена гвардией, снайперы на крышах, со стороны Невы кружит пара вертолетов… Движение перекрыто, на мостах – блокпосты.
Вход в собор – строго по спискам, через рамку металлодетектора. Вряд ли благородным дамам и господам из высшего сословия это понравилось, но все понимали, что такие меры приняты не на пустом месте.
Морозов – точнее оба Морозова – в каком-то смысле шли ва-банк и попросту не могли позволить себе ошибиться и не подстелить соломки.
Наступила моя очередь проходить через металлодетектор. Я выложил на тумбочку ключи от машины и телефон, одновременно нажимая на кнопку «Отправить», и шагнул сквозь рамку, стараясь не показать охватившего меня напряжения.
Но нет, Корф сработал на «отлично»: сержант с шевроном Преображенского полка, стоящий у рамки, даже не заметил, как лампочка питания погасла ровно на секунду, достаточную, чтобы я прошел, – и загорелась вновь. Кивнув гвардейцам, я забрал телефон и пошел к парадному входу, все так же глядя по сторонам.
Кажется, Морозов совсем наплевал на то, как все это выглядит, и врубил паранойю на все двести. По крайней мере два броневика, стоявшие прямо у входа, говорили именно об этом: видимо, старик твердо решил защитить свой главный актив во что бы то ни стало и предусмотрел абсолютно все, вплоть до силового нападения на церемонию.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=72271969&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
