Меня стало уже утомлять это пьяное откровение братца, и я решил проводить оного в его палаты, всё равно он сам не успокоится, а мне так хотелось спать.
В коридоре мы столкнулись с начальником Третьего отделения, шефом корпуса жандармов, графом Петром Андреевичем Шуваловым, который тоже был слегка не в себе. Завидев нас, он поменял направление движения, куда бы ни шёл, и обратился к нам:
– О! Вы тоже не спите, как и Ваш папочка!
Я уцепился за проскользившую ниточку и решил раскрутить этот клубочек:
– Вы видели Императора? А, может, знаете, куда он мог запропаститься?
– Конечно же! Он не пожелал со мной разговаривать и прямиком направился на улицу Бас-дю-Рампар.
– Откуда у Вас такие сведения, граф? – встревожился я.
Еле держащийся на ногах начальник Третьего отделения хитро сощурился и помахал указательным пальчиком:
– Я знаю, кто его туда заманил… Но я обязан молчать. На то воля Божия.
– Заманил? – встрепенулся мой брат. – Вы хотите сказать, что его похитили?!
– О, да! Вашего папеньку похитили! – и причмокнул, разведя руки в полупоклоне.
– И Вы ничего не предприняли, чтобы это предотвратить?! – теперь уже вознегодовал я.
– Предотвратить? – удивился граф. – Где я? И кто наш Великородный Государь!
– Бульдожка! – припал ко мне вмиг трезвеющий брат. – Мы должны его спасти, раз даже люди, поставленные его охранять, отказываются это делать!
Ох, как мне не хотелось во всё это влазить. Как я мечтал выспаться после таких уже потрясений, что выпали на мою голову в первый же день пребывания в Новом для меня Времени. Точнее, в Старом. А, ещё точнее, не Времени, а, как выразился Вещий Олег, в Новом Мире.
Медлить было нельзя, о том, чтобы сходить переодеться, и разговора не могло быть. Пришлось отправиться в погоню за похитителями в том, что было на нас – в ночных сорочках.
Но едва мы выскочили через окно Елисейского Дворца, минуя стражу, как сразу же столкнулись с неприятностями.
Глава Пятая. Уловимые сыщики
5. Вооружённые силы государства состоят из постоянных войск и ополчения. Сие последнее созывается лишь в чрезвычайных обстоятельствах военного времени.
(Устав о воинской повинности от 1 января 1874 года. Глава I. Положения общие)
Двадцать Шестое Мая по старому стилю (Седьмое Июня) Тысяча Восемьсот Шестьдесят Седьмой год по Скалигеру. Париж, Елисейский Дворец – улица Бас-дю-Рампар.
Покинуть Елисейский дворец для меня в нынешнем теле не составило труда. Открыл окно и ловко спустился за пределы Дворца прямо по стене, хватаясь за выступы кладки и держась иногда за обрамления окон. А, вот, Николай не рискнул так поступить и побежал на первый этаж искать выход или отворяемое окно.
Пока я ожидал его, попытался сориентироваться. Мне уже приходилось бывать в Париже в Девяностые. В наши Девяностые. Эдичка тогда меня познакомил с Жан-Мари Ле Пеном в их родовом поместье под Парижем. Не скажу, что я был фанатом этого городка тогда, но теперешнее поселение, которое предстало мне сейчас, если честно, немного удручало. Да, я помню безусловно, где в Париже находился и тогда, и сейчас Елисейский Дворец. А, вот, улицы Бас-дю-Рампар в моё время уже не было. Но, как ни странно, моя память не подкачала меня, и я отчётливо вспомнил, что это где-то в направлении квартала Гайон моего времени.
Безошибочно определив направление и дождавшись брата, я двинул на поиски отца реципиента. Да хватит уже мыслить такими категориями, пора привыкать называть его своим отцом, раз уж мне придётся застрять здесь навсегда!
А, вот, и приключения на наши задницы! Нас заметили, когда мы покидали стены дворца. Местные копы не зря кушали свой хлеб. И теперь кинулись отрабатывать его по полной программе.
Словно безумные лани мы кинулись прочь от Резиденции. Самое простое было бы двигаться напрямую по улице за Замком, но преследуемые охраной и, скорее всего, тайной полицией, мы стали петлять по саду, что раскинулся между зданием и самим авеню Елисейские Поля. Нам повезло, что время было уже позднее и сад не был освещён. Нам удалось среди растительности оторваться от преследования, но как только выйдем на освещённое место, станем хорошей мишенью, чему поспособствуют наши белоснежные ночные одеяния, которые мы не успели сменить.
На наше везение у дороги стояла повозка с сеном. Что она делала в центре Парижа, да ещё и в такое время, мы разбираться не стали, а просто нырнули в неё. На облучке прикимарил какой-то сельский житель, рядом с ним, прижавшись к нему, расположилась девушка. Я моментально снял с руки перстень, не задумываясь о его ценности, и просунул крестьянину. Девушка собиралась уже вскрикнуть, но, завидев цацку, с горящими глазами потянулась к ней.
Французский я хорошо знал и при своей жизни, подозреваю, владело этим языком и тело княжича, так что мне не составило никакого труда объяснить неожиданно ставшему извозчиком мужичку, куда нас необходимо доставить.
Спрятавшись в сене, мы наблюдали, как тайная полиция пообщалась с нашим дедом, и они кинулись в указанном им направлении догонять преступников, то есть нас.
Дорога заняла немного времени. На ходу мы договорились с парочкой, и они одолжили нам свои запасные наряды, даже не потребовав дополнительной оплаты. Мешковатая одёжка крестьянина была мне коротковата, я вынужден был подкатать ночные панталоны, чтобы они не отсвечивали своей белизной. А, вот, Николаю пришлось облачиться в женский наряд. Выглядел он как дурнушка из шапито, которую возит по ярмаркам показывать всем, представляя бородатой девушкой. У меня же были лишь аккуратненькие усики. Нам бы поменяться нарядами, но думать было некогда, да и издалека никто не заметил бы бороды моего брата, тем более что он повязал на русский манер на голову платок, слегка скрыв растительность.
Мы не знали, куда именно похитители потащили нашего отца, но нам несказанно повезло! Видимо, мы приехали гораздо раньше, чем прибыл наш отец, преодолевший это расстояние пешком. На удивление он был один, без похитителей, и мы заметили, как он входил в красивый небольшой особняк. Лишь потом обнаружили двух шпиков, остановившихся почти открыто на противоположной стороне улицы. То ли они его сопровождали да отправили в этот особняк, то ли следили за ним тайно. Ну, или по крайней мере считали, что тайно.
Мы себя перед ними пока ещё не обнаружили и спрятались в проулке между особняками, прикрывшись повозкой наших спасителей. Я лишь успел заметить, в каком окошке горел свет.
Попав на задворки особнячка, мы нашли чёрный ход, который был на удивление открыт, так что пробраться внутрь нам не составило труда. Нам не повстречались ни постояльцы дома, ни их слуги, ни обслуживающий персонал, а создавалось впечатление, что это гостевой дом.
Стараясь не шуметь, мы крадучись отправились по коридорам, безошибочно найдя лестницу на второй этаж. Хоть особняк был небольшой, но лестницы оказались с двух его сторон. Поднимаясь по одной из них, мы услышали, как по второй кто-то тоже твёрдой поступью вышагивал. Потом послышались еле заметные слабые шлепки, будто кто-то спешил в лёгкой обуви навстречу тяжеловесу.
Мы готовы были к разоблачению, но, скорее всего, тем двоим было не до нас, так как мы услышали приглушённые возгласы, один восторженный женский, другой деловитый мужской.
– Брат, ты думаешь то же, что и я? – прошептал мне на ухо Николай.
– Если ты ни о чём не думаешь, то я и подавно.
– Мне кажется, никто нашего отца не похищал! Это наша матушка приехала вслед за ним, и он поспешил к ней с визитом!
Мне показалось странным его предположение. Почему бы ей не приехать к нам в Елисейский Дворец? Но с тем, что никакого похищения не было, я полностью был согласен.
И тут мы увидели своего папашу. Однако сцена сконфузила нас окончательно.
Глава Шестая. Ловкая Ситуация
6. Постоянные вооружённые силы состоят из войск сухопутных и морских.
(Устав о воинской повинности от 1 января 1874 года. Глава I. Положения общие)
Двадцать Шестое Мая по старому стилю (Седьмое Июня) Тысяча Восемьсот Шестьдесят Седьмой год по Скалигеру. Париж, улица Бас-дю-Рампар.
Вы когда-нибудь заставали своих родителей в неподобающей позе? Вот вспомните, как Вы проснулись среди ночи от какого-то кошмара, шлёпаете в комнату родителей, ища утешения, открываете дверь и видите ещё более кошмарное действие – родители причиняют друг другу телесные неудобства и Вам непонятно, зачем они борются друг с другом, да ещё и тихо страдают от этого, постанывая и скуля.
Конечно, мы с моим новым братом далеки от столь ранимого возраста, мне Двадцать Два, а ему не полных Двадцать Четыре, да и к родителю своему я ещё не привык, как к родному, но развернувшаяся перед нами сцена сконфузила даже меня!
Прямо на верхней ступени, не успев до конца подняться, разгорячённый мужчина с остервенением льва накинулся на хрупкую женщину и, как могло показаться, с такой же кровожадной яростью впился в её шею, дабы прокусить её и насытиться хлещущей кровью!
Брр… Я скинул наваждение, продиктованное мне просмотрами всяких ужастиков про вампиров, и мне предстала совсем иная картина – вполне зрелый мужчина покрывал тело женщины множеством поцелуев, нежно удерживая её за плечи. А она, словно заправская балерина, откинула назад одну ножку, как в старинной мелодраме, и прильнула к нему. И тут она, не боясь нарушить его равновесие, откинулась в имитации обморока, задрав далеко назад подбородок так, что Императору было не дотянуться до её губ, и он лишь покрывал поцелуями её шею и грудь. А теперь… Нет, не буду описывать. Эх, прав был я в той жизни – все преступления в мире совершаются из-за женщин, все!
– Матушка! – вскричал в сердцах Николай, не заметив, видимо, пикантность ситуации. – Как хорошо, что ты приехала к нам!
От неожиданности мужчина чуть не выронил свою обожаемую игрушку, лишь ослабив хватку. Дама же не замечала ничего и продолжала стенать и извиваться, создавая остепенившемуся вмиг взрослому дядьке проблемы.
Да, я узнал его. Это действительно был наш отец! Но, вот, была ли женщина нашей матушкой – я сомневался. Теперь, смотрю, и Николай понял свою ошибку.
– Мальчики, – прокашлялся Александр Николаевич, – это совсем не то, что Вы подумали! Княжне Екатерине стало плохо, и я поспешил ей помочь!
– Она Вам по Телеге скинула просьбу? – не удержался я и тут же понял, что они не знают ни про какой Телеграм.
– Нет, я пешком пришёл, здесь недалеко от Елисейского Дворца, – растерялся Император, но тут же спохватился: – А как Вы тут оказались?
– Граф Шувалов сказал, что Вас, батюшка, похитили. И мы с Бульдожкой кинулись к Вам на помощь! Даже не успев переодеться.
Княжна уже пришла в себя и кокетливо смотрела на нас:
– Не успели переодеться? То есть, Вы были в таком виде, когда Вас отправили шпионить за отцом?
Мы как-то пропустили шпильку про "шпионить", больше испугавшись, что подумают про наши наряды.
– Вы играли в какую-то игру, находясь в этих нелепых нарядах? – засмеялась Екатерина. – Мальчики, а Вам идут костюмы простолюдинов. Особенно Вам, князь Николай! Вы так мило смотритесь в женском сарафане! Вы часто так одеваетесь?
Братишка мой был смущён настолько, что даже потерял дар речи. Он лишь испуганно посмотрел на меня. Пришлось оправдываться мне:
– Вы неправильно поняли, уважаемая княгиня. Мы были в обычных ночных одеждах, когда нас застало известие о пропаже нашего батюшки. А эти одежды мы одолжили у крестьянина с дочкой, которые помогли нам сюда добраться, когда нам пришлось скрываться от французской тайной полиции.
– Так Вы и их ещё сюда привели?! – возмутился Император.
– Нет, Ваше Императорское Величество, копы пришли за Вами, они нас не заметили и сейчас стоят прямо напротив этого особняка, можете сами в этом убедиться, выглянув на фасадную сторону комнаты, – поспешил прояснить ситуацию я.
– Да, и телега, на которой нас доставили, тоже стоит возле дома, можете убедиться, – подтвердил Николай.
– Телега? – не поверил Император, – это по которой Вы скидываете свои просьбы?
Я сделал вид, что не понял шутки. Подтолкнул брата, предлагая этим ему покинуть пределы особняка. Всё стало ясным. Александр Николаевич, оторвавшись от семьи, всего лишь ушёл в загул. Налицо самый обыкновенный адюльтер. Конечно, мне на руку иметь компромат на Венценосного папашку, но продолжать дискуссии дальше мне сейчас точно не хотелось, и я поспешил попрощаться с этой сладкой парочкой:
– Всемилостивейший Государь! Если Вас нет необходимости спасать и княжне не нужна НАША помощь, разрешите нам отбыть на место нашей дислокации? – отсалютовал я, сделав акцент на слове "НАША".
– Что? Ваша? Ваша помощь княжне? – опешил Император. – Нет, княжне не понадобится ВАША помощь. Я сам в состоянии ей помочь. Спасибо, что побеспокоились о моей безопасности!
Наконец, и князь Николай осознал нелепость ситуации, и мы, раскланявшись, удалились. Лишь когда мы снова оказались у телеги, он спросил:
– А мне правда идёт этот наряд?
Я гневно бросил на него взгляд и выпалил:
– Даже и не думай! Ты мужик, а мужикам не следует примерять женское бельё, разве что в экстренной ситуации ради спасения. Но ты же не Керенский.
– Керенский? Это кто такой?
– А, забей, не бери в голову.
– Забить его? Но где он? – стал озираться братишка и тут увидел то, что очень не понравилось нам обоим.
Глава Седьмая. Заговорщики
7. Постоянные сухопутные войска составляют:
а) армия, пополняемая ежегодными наборами людей со всей империи;
б) запас армии, служащий для приведения войск в полный состав и состоящий из людей, уволенных до выслуги полного срока службы;
в) казачьи войска, – и
г) войска, образуемые из инородцев
(Устав о воинской повинности от 1 января 1874 года. Глава I. Положения общие)
Двадцать Шестое Мая по старому стилю (Седьмое Июня) Тысяча Восемьсот Шестьдесят Седьмой год по Скалигеру. Париж, улица Бас-дю-Рампар.
Перед телегой крестьянина мы столкнулись нос к носу с тем самым графом Петром Андреевичем Шуваловым, который нас сюда спровоцировал прибыть. Мне даже показалось, что он был наиболее трезв, чем тогда во Дворце. Рядом с ним стоял и генерал-адъютант князь Владимир Андреевич Долгоруков, московский генерал-губернатор. Об этом я потом уже узнал, но, если честно, я путаю этих Долгоруких, Долгоруковых, особенно братьев Владимира и Василия, второй был в это время главным начальником Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии и шефом Отдельного корпуса жандармов. Но могу ошибаться.
– Господа! – воскликнул мой брат, – что Вы тут делаете в столь поздний час?
