Дем Михайлов "Инфер – 11"

– Отправлено.

– Как ты меня узнала?

– Не поняла вопроса.

– С последнего раза моего здесь пребывания изменился ли я внешне?

– Да, сэр. Могу показать ваше прежнее изображение.

– Покажи.

Зеркало засветилось, и я увидел изображение темноволосого мужика с короткой стрижкой, в черной рубашке и с абсолютно чужим лицом, но очень знакомыми хмуро смотрящими в камеру глазами.

– Как ты меня узнала?

– По многим параметрам, сэр. Включая поверхностный анализ ДНК при попытке входа. Я могу перечислить больше сотни использованных мной для сверки с эталоном параметров, включая паттерны поведения и речи.

– Ясно… как мое имя?

– Какое из, сэр? У вас очень много имен… и я не знаю какое из них оригинальное.

– Оди?

– Такого нет в списке.

– Ба-ар?

– Такого нет в списке. По моим сведениям, Ба-ар – это не имя, а числительное…

– Дерьмо…

– Внимание, сэр – зеркало сменило картинку, показав вид сверху на вход в бар – К вам новые посетители.

Вглядевшись, я увидел как утаскивали живых, мертвых оттаскивали к стене, предварительно разоружив, а к двери осторожно подошли трое в светлых одеждах, держа пустые руки на виду.

Трое. По стакану на них и еще один для меня. Итого четыре. Я удовлетворенно кивнул и приказал:

– Открой дверь. Когда войдут – снова закрой.

– Да, сэр…

– Ирма…

– Да, сэр?

– Когда опознавала меня – что показалось самым странным?

Система ответила мгновенно:

– Отсутствие телесных и мозговых микро-имплантатов. Сканеры ничего не показали.

– Я чист?

– Судя по моим данным, предварительный ответ – да. Для более точных результатов требуется глубокое медицинское сканирование.

– Понял. Что с моим гаражом?

– Был полностью законсервирован, в данный момент активирован процесс расконсервации. Есть срочная необходимость в каком-то конкретном транспорте из имеющихся?

Поднимая глаза на одинокого гостя в белом, как раз переступающего порог, я тихо произнес:

– Дверь не закрывай если он один войдет. В первую очередь полностью заряди мой флэмбайк. И убедись, что створки гаража открываются, а внутри есть место для приема как минимум среднего транспортника.

– Место есть. Створки не открываются – внешняя сторона стены покрыта густой растительностью, сэр.

– Займись подзарядкой, а я позабочусь о растительности.

– Принято, сэр.

Вошедший стоял на краю подсыхающей кровавой лужи – и крови там смешалось много от кого. Моя, Шейны, златовласки, декламатора, немало от тех двоих, что на свою беду заскочили сюда живыми, а выброшены были мной в виде истыканных пулями мешков дерьма. В целом эту окруженную отпечатками лужу вполне можно назвать великим смешением социальных слоев… с вкраплением дерьма из разорванных пулями кишечников.

Он изучал меня. Я смотрел на него.

Высокий, широкоплечий, на лице с аккуратной седеющей бородкой нескольких глубоких старых рубцов, карие глаза смотрят насторожено, но без страха. Он оглянулся на все еще открытую дверь, снова вернулся взором ко мне, поблуждал глазами по пыльному интерьеру, некоторое время смотрел на лежащую в углу троицу, задумчиво пожевал глазами и наконец задал гениальный и никогда прежде не слышанный мной вопрос:

– Кто ты такой?

– Владелец бара – ответил я – Заказывать что-нибудь будешь? Мы только открываемся, так что выбор пока не особо велик… а цены кусаются.

– Владелец бара?

– Кантины.

– Я знаю, что такое бар!

– Так может тогда уже донесешь свою жопу до стойки, сядешь вон на тот пыльный стул и сделаешь заказ?

– Кто ты такой? Давай без лишней трепотни, амиго… как твое имя?

– Ба-ар.

– Ба-ар? Это имя я уже слышал. Это имя того, кто отыскал золотой шар Мародеров Заката. И эта находка смутила умы молодежи… – он снова глянул в угол, где смирненько лежали тела – Они…

– Все что осталось из живых – ответил я, со стуком ставя на стойку все четыре стакана и в пару из наливая на два пальца бурбона – Остальные там внизу и стали кормом для рыб.

– Дерьмо… и ты так спокойно об этом говоришь? – он сжал было кулаки, но опомнился и подался назад – Я ничего не понимаю… никто ничего не понимает! Куда ты их завлек? Что ты с ними сделал?!

– Я? – глядя поверх стакана на негодующего властного мужика, возможно впервые в жизни оказавшегося в ситуации, где он не знал, как себя вести, я тремя неспешными глотками выпил свою порцию, утер губы запястьем и выдохнул – Да пошел ты нахер с такими претензиями, хреносос.

– Почему из всех «белых» вернулись только трои и…

– Дядя! – шевельнувшись, ожившая Сусана медленно и с натугой приподнялась, кое-как уселась, не сдерживая рвущиеся из неё болезненные вскрики и сфокусировала заплывшие кровь глаза на незваном госте – Прекрати, дядя Легранвар! Ты судишь поспешно! Ба-ар нас никуда не завлекал! Мы потащили его с собой, соблазнив деньгами.

– Я так легко соблазняюсь – горько вздохнул я – Надо что-то делать с этой податливостью…

– И все шло нормально! Было весело! Мы ликовали! Пока нас не предали! И только благодаря Ба-ару меня не похитили, а Шейну не убили! Хотя другим не повезло…

– Кто вас предал? Какой род? – его голос изменился лишь самую малость.

– Наш род! – выдохнула она и указала рукой на лежащего рядом высокородного упырка – Он! Он предал!

– Быть не может! Что ты несешь такое! Там за дверью его отец! Он и мой прямой кровный родич!

– Я говорю правду! Кроме него нас предали и многие из других родов!

– Быть такого не может! Немыслимо! Что с тобой случилось там, племянница? Этот чужак в чем-то убедил тебя? Замутил тебе голову?

– Я говорю правду! Ты не слышишь меня?

– Что с молодежью из других отправившихся с вами родов?

– Мертвы. Как предатели, так и невинные. Все мертвы кроме тех, кого ты видишь в этой комнате. И все из-за этого урода! Сэйларкс – предатель!

– Тихо! Тихо! Прямо сейчас тебе следует замолчать, Сусана. И прежде, чем ты скажешь что-то еще, тебе нужно будет заранее обдумать каждое твое слово, дабы…

– Вот! – со стоном нагнувшись, она дотянулась до нательной сумки с торчащими из нее парой объективов и по полу толкнула ее к гостю – Возьми!

Сумка скользила до самой кровавой лужи, где и завязла в ее темных водах. Незваный гость посмотрел на нее как скорпиона, медленно наклонился, поднял, задумчиво взвесил в руке, словно прикидывая сколько неожиданных открытий и бед может принести ее содержимое, посмотрел на племянницу.

– Я все еще не понимаю. Не верю! Уверен, что в твоих словах звенит ложь! Никогда! Никогда я не поверю, что мой кровный родич и славный представитель рода Браво мог бы предать нас! Ладно другие роды – среди них немало поганых крыс, но чтобы кто-то из белых пошел против своих же? Чушь! Ты лжешь! Тебе замутили мозги!

– Дядя… – опираясь на руку, хрипя, златовласка приподнялась еще чуток и заглянула дяде в глаза – Послушай, дядя…Ты слышишь?

– Я слышу тебя, но все еще не могу поверить, что ты посмела произнести хулу на…

– Так вот… Завали уже свою пасть и пошел бы ты в жопу, дядя Легранвар!

Мужик у входа окаменел.

– Что?!

– Я говорю – пошел нахер отсюда! И помни – ты мне больше не родич! Не родич! – отчетливо повторила Сусана, глядя уже на меня – Ба-ар… а мне нальешь того же?

– Ползи сюда – кивнул я ей – Тебе перешел стакан этого упырка. А вот он в моем баре пить не будет. Эй, говноед – с этой секунды тебе запрещен доступ к моему заведению. У тебя три секунды чтобы убраться отсюда нахер!

– Я…

– Нахер!

Под потолком раздался предупреждающий тонкий писк, на белоснежной груди возникла красная метка лазерного прицела и через секунду он оказался за порогом. Прежде чем он ушел дальше, я остановил его звуком от удара донышком стакана о стойку и, глядя ему в глаза, предупредил:

– Те данные, что с камер – они не единственные. Я таких набрал с десяток с трупов. И камеры предателя тоже у меня. Но если доверенные тебе записи вдруг пропадут и не дойдут до вашей сраной родовой общественности, если кто-то попробует обелить упырка предателя и выдать слова Сусаны за ложь и бред… я сделаю все, чтобы ты и все, кто тебя поддерживают сдохли в лютых мучениях, а до этого оказались предателями в глазах собственного рода. Спросишь почему? Потому что для меня это дело личное – ведь из-за него пытались убить и меня… И потому что Сусана сказала тебе правду – вас предали. И тебе решать на чьей стороне ты окажешься. Ты услышал меня, старый солдат, превратившийся в лживую придворную мартышку? Хотя… на кой хер мне твой ничего не стоящий вонючий ответ? Ирма!

Дверь закрылась, скрыв застывшего на пороге мужика и отрезав звуки и дым. Воняет у них там… а тут уже пахнет сложной смесью выпущенных из диффузоров ароматов, правда, чуток затхлых… Этот аромат одинаков для каждого из моих баров. И смесь запахов выбирал лично я.

Сусана попыталась вскарабкаться на высокий барный стул и не смогла, застыв в болевом изнеможении рядом. От запредельной нагрузки ее мышцы в глубоком шоке… и в ближайшие дни ей будет только хуже. Хотя аптечка может и купирует большую часть проблем. Открыв кран в раковине и обойдя стойку, я поднял и усадил ее. Вернувшись, смочил в ставшей посветлее воде полотенце и положил перед ней. Пододвинул стакан с налитым бурбоном.

– Воды – хрипло попросила она.

Кивнув, я добавил бокал воды и сам тут же жадно выхлебал два таких же. Организм охреневает от обезвоживания и зашкаливающегося количество токсинов, которые надо как-то выводить.

Глотнув бурбона, она выпила половину воды и занялся оттиранием лица и рук с помощью мокрого полотенца, глядя во вновь превратившийся в зеркало экран за моей спиной.

– Мои глаза… у тебя такие же. Мое лицо… я уродина…

Я кивнул. Все так.

Мы прошли через каскад перепадов давления, ныряли на такой глубине, где не должны были и только долгое и вынужденное задерживание на разных уровнях подводного фундамента, чтобы избежать лап ищущих нас упырков, позволило нам избежать реальной кессонной болезни. К этому добавить повреждения барабанных перепонок и всего прочего от многочисленных выстрелов и слишком близких взрывов, а в случае Сусаны еще и как минимум пару настоящих смертей с последующим откачиванием. Все это я озвучил ей, пока она пила, оттиралась, а я доливал ей новые порции, в конце добавив:

– Ты пару раз сдохла. Столько же раз родилась. Глаза придут в норму… но больше старайся не подыхать.

– Как будто в этом была моя вина – произнесла она вроде бы и тем прежним нежным голосом, но теперь в нем звучало немало новых жестких ноток.

Эта девчонка уже никогда не станет прежней. Она прошла закалку, но еще не до конца – в следующие дни она либо станет крепче в разы… либо сломается.

– Меня ведь хотели похитить – напомнила она.

– Хотели – кивнул я – И в этом ты не виновата. Но в том, что ты оказалась неподготовленной к дальнейшему… это уже прямая твоя вина. Ты… ты как умная мягкая добрая амеба…

– Что?

– Амеба это…

– Я знаю, что это! Ты считаешь меня дикарем? Я прочла больше книг чем ты видел за свою жизнь!

– О… я видел только одну книгу… ты прочла целых две?! Потрясающе!

– А?! Нет! Я… – заглянув мне в глаза, она сердито фыркнула, прижала крепче аптечку к боку и допила уже вторую порцию бурбона – Ты… ты удивительно сильно умеешь бесить людей, Ба-ар.

– Оди – поправил я.

– Что?

– Я – Оди.

– А Ба-ар?

– Выдуманное имя. Я хотел остаться незамеченным и неузнанным в этом городе.