Изголовье кровати стучит о стену, нарушая идеальную тишину в бунгало, так сильно Макс вбивается в меня. Мои глаза закатываются, а с губ то и дело срываются стоны оттого, как мне хорошо. Чертовски хорошо.
– Эммелин, – неожиданно раздается голос следом за скрипом входной двери. – Засоня, вставай. У тебя урок через тридцать минут.
Мои глаза широко распахиваются от паники. Толкаю Макса с постели и, сама поднявшись на ноги, громко шепчу:
– Спрячься под кроватью. – Встречаюсь с его хмурым взглядом и молю: – Пожалуйста, Макс. Просто спрячься.
Макс качает головой, но послушно залезает под мою кровать. Шаги Эмбер доносятся из коридора, и я едва успеваю прикрыться простыней, как вижу ее в своих дверях.
– Привет! – поразительно бодро восклицаю я, уронив с прикроватной тумбочки лампу.
– Все… хорошо? – вскидывает бровь жена моего отца, когда одной рукой я пытаюсь завязать на себе простыню, пока другой поднимаю бедную лампу в форме фламинго.
– Да, я… подпрыгнула на месте, едва услышала твой голос.
Прихлопните меня.
– О, прости, Эми, я не хотела тебя напугать. – Эмбер подходит ко мне и притягивает в свои объятия. – Ты почему так вспотела? – отстранившись от меня, хмурится она.
– Наверное, сильно перепугалась, когда ты позвала меня. Не бери в голову.
– Ладно, – соглашается она. – Куда ты вчера делась?
– Я? – Твою мать.
– Мы с отцом думали, что ты зайдешь к нам, а вы с Клэр просто исчезли. Всё хорошо?
– Да. Мы были в баре, а потом просто стало как-то… нехорошо. Перебрала текилы, поэтому сразу пошла к себе.
– Ладно. Ну ты сейчас в порядке? Может быть, принести тебе тайленол? – начинает суетиться Эмбер.
– Нет, нет. Всё в порядке. Я отлично выспалась и к тренировке буду в своем наилучшем состоянии.
– Всё правда в порядке? Голова не кружится? Меня пугает, что ты такая мокрая.
Знала бы она, в каких местах еще я мокрая… О господи, как стыдно.
– Эмбер, все правда хорошо, – прочистив горло, произношу. – Встретимся в ангаре через полчаса.
– Ну смотри у меня. – Эмбер делает жест глаза в глаза двумя пальцами.
– Я в порядке, – улыбаюсь я ей вслед.
Едва Эмбер хлопает входной дверью, Макс вылезает из-под кровати, держа в руках использованный презерватив. Он бросает его в корзину для мусора, после чего упирается руками в бока и хмуро смотрит на меня. От его эрекции, конечно же, не осталось и следа.
– Он уже не встанет? – Я не теряю надежды кончить.
Макс устало выдыхает, качая головой.
– Ну прости, – прошу с сожалением. – Давай забудем об этом, и все.
– Эми… – Макс устремляет на меня взгляд.
– Она не должна была нас увидеть.
– Рано или поздно она узнает, что мы вместе.
– Вместе? – Я вскидываю бровь с истерическим смешком. – Мы просто переспали.
– Нет. – На его лице нет ни тени улыбки. – Мы не просто переспали. Ты можешь спорить сколько угодно, но я знаю, что ты все еще что-то чувствуешь ко мне. Иначе бы вчера в баре ты не поцеловала меня первой.
Ты играешь с огнем, парень, и с каждой секундой нравишься мне все меньше.
– Между нами ничего не может быть, – твердо заявляю я. Мне нужно, чтобы он поверил в это. – Прошло три года, и мы больше не те влюбленные, которые прятались ото всех в бухте. Да, вчера в баре мы… немного перепили. И занялись жарким сексом. Очень жарким и просто потрясающим сексом… самым лучшим, если говорить откровенно. – Господи, остановите кто-нибудь этот словесный поток! – Но все это просто секс. Давай каждый из нас вернется к своей обычной жизни. Я пойду на урок, а ты… туда, где ты был все эти годы.
Будто бы я не знаю, где он был все эти годы.
– Нет, – никак не сдается Макс. – Вчера мы были пьяны, но я прекрасно осознавал, что происходит. И просто напомню тебе, что, прежде чем переступить порог твоего бунгало, я сказал тебе, что это не станет лишь одноразовым сексом.
А, да. Что-то такое припоминаю. Но мы были пьяные, и я решила, что он говорит так, чтобы я ему дала. Кто же знал, что он не бредил?
Боже, а как вызвать аллергию на текилу?
Мне больше никогда нельзя с ней встречаться.
– Ну он был не одноразовый. Мы переспали дважды, – пожимаю плечами я. – Так что я была с тобой честна.
– Эми, я все еще хочу быть с тобой, – произносит Макс, глядя мне в глаза.
– А я хочу, чтобы мне скидывал нюдсы Крис Хэмсворт.
– Эми…
– Это ничего не меняет. Ты прав, мы взрослые люди. Это был просто секс. И никто не должен узнать об этом. На этом всё. Пожалуйста. Мне сейчас не до этого. Ты наверняка в курсе, что оба наших серф-лагеря борются за один и тот же тендер. Ты ведь за этим вернулся на остров? Ради тендера?
– Я вернулся из-за инфаркта отца.
– Да, я слышала об этом. Мне жаль. Надеюсь, он поправится.
– Спасибо.
В бунгало воцаряется тишина. Мне хочется спросить, надолго ли он приехал, но какой в этом смысл, если я точно знаю, что мне нужно держаться от него подальше.
Однажды я вручила ему свое сердце, а он просто взял и разбил его. И осколки внутри всё еще ранят где-то там, в грудной клетке. Там по-прежнему кровоточит. И я не уверена, что справлюсь, если история повторится.
Да, в глубине души я все та маленькая девятилетняя девочка, для которой центром Вселенной является Макс Миллер. И вчера ночью именно те чувства вспыхнули, стоило мне увидеть его. Я пыталась гасить их на протяжении всех этих трех лет и думала, что у меня неплохо получается. Но едва взглянула ему в глаза, в эти яркие изумрудные глаза, в которых пропадаешь, запутавшись в ядовитом плюще… чувства снова пробудились. И мне нельзя, категорически нельзя давать им вырваться на свободу.
– Нам ведь было хорошо вместе, почему ты не хочешь попробовать? – Меж его широких бровей появляется складка.
Я не хочу быть с тобой, потому что только научилась жить без тебя.
Я не хочу быть с тобой, потому что, когда ты исчез из моей жизни, я потеряла частичку себя.
Я не хочу быть с тобой, потому что у меня больше нет сил тебя любить.
– Попробовать что? Спать вместе?
– Ты понимаешь, что именно попробовать, Эми.
– Нет. Тебе пора, – выдыхаю я.
– Эми…
– Я не доверяю тебе. И не хочу отношений. Всё, что я могу предложить тебе, – секс. Никаких эмоций, просто выброс гормонов радости.
Или что там вырабатывается, когда кончаешь.
– Просто секс.
– Просто секс, – подтверждаю я, надеясь, что он будет упертым и откажется от моего предложения. Ведь если быть честной, лучше мне не заниматься с ним сексом, учитывая то, как я пытаюсь совладать с собственными чувствами последние полчаса.
– Ладно, – вдруг соглашается он, и я в очередной раз говорю себе, что больше никогда не прикоснусь к текиле.
Глава 2
Макс
Вы знали, что при влюбленности серотонин вырабатывается в меньшем количестве, чем при поедании шоколада?
Я тоже не знал. Но теперь я точно знаю, что уровень серотонина в моем организме после встречи с Эммелин по ощущениям равен всем съеденным шоколадкам за всю мою жизнь.
Секс с ней был нереален. Горячее, чем в мечтах. Лучше, чем в мыслях.
Она была невероятна. Ее тело, ее стоны, ее горящие глаза.
Это было… гораздо лучше, чем хорошо. Это было великолепно.
Я не предполагал, что моя первая же после возвращения на остров рабочая смена в баре закончится встречей с ней. И уж точно не планировал, что мы займемся сексом. Кроме того, я был уверен, что она ненавидит меня за то, что три года назад я исчез из ее жизни, а потому чертовски удивился, когда она сама подошла ко мне в баре.
Но… это было лучшее стечение обстоятельств в моей жизни.
И меня не мучает совесть, что я переспал с ней вместо того, чтобы начать все цивилизованно. Судя по ее реакции этим утром, если бы я пригласил ее на свидание, она бы послала меня куда-нибудь далеко. Например, в задницу кита. И да, она у него есть.
Так что хорошо, что мы переспали. Плохо, что она, кажется, жалеет.
Но я принял ее условие. Чисто секс, и ничего больше. Хоть и считаю это полным бредом. Что мне еще остается?
Остается верить, что ежедневный секс рано или поздно приведет к чувствам. Я надеюсь на это, ведь с того самого момента, как я вышел из ее бунгало около трех часов назад, я не перестаю думать о том, что хочу в ее постель снова. Но не только в постель.
Мне нужно больше.
Гораздо больше, чем несколько оргазмов с ней.
Точнее – я хочу видеть ее рядом с собой по жизни, и лишь потом наслаждаться ее оргазмами. Удивительно, но все эти три года в разлуке я все еще производил в памяти, как она смеется. И клянусь, порой мне казалось, что я помню даже ее запах. Эми совсем не изменилась: такая же громкая, искренняя и чертовски забавная. Я думал, мои чувства к ней прошли, ведь я не был дома три года. Но едва заметил ее в толпе, мое сердце вновь забилось чаще. Оно перекачивало кровь с такой скоростью, что клапаны могли не выдержать. Так было всегда: когда речь шла об Эммелин, я был близок к гипоксии. И за три года это не изменилось.
Я все еще по уши в нее влюблен.
И я сделаю все для того, чтобы начинать каждое утро в постели Эммелин Ричардсон. Желательно – в ее объятиях. Ведь это рецепт моего идеального утра. И раз Эми согласна только на секс, я притворюсь, что меня это устраивает, но при этом сделаю все возможное, чтобы влюбить ее в себя снова.
Она нужна мне.
– Ты меня слушаешь, Макс? – доносится до меня голос отца.
Твою мать. Он что, все это время что-то говорил?
Поворачиваюсь к нему и встречаюсь с недовольным выражением его лица. Мы с отцом не виделись около полугода, с его последнего приезда к нам в Сидней. Его волосы за это время стали совсем седыми, в уголках глаз появились морщинки, а взгляд совсем потух. Инфаркт ударил по нему сильнее, чем я думал. И на мгновение я испытываю за это чувство вины.
– Ты сам не свой сегодня. Что с тобой?
– Перебрал вчера на вечеринке, – прочистив горло, почти не лгу я.
– Ты в бар работать устроился или веселиться?
– Одно другому не мешает.
– Иди проспись.
– Я в норме, пап.
– А по тебе не скажешь, – фыркает он. – Слабак. Вот я в твои годы мог зажигать до самого утра.
– Не слушай его, Макс! – кричит стоящая в ангаре мама. – В твои годы он не знал, что такое «зажигать», ведь у него уже было трое детей.
– Ты просто пропускала все наши ночные вечеринки с памперсами и присыпками, потому что я давал тебе возможность поспать, – ерничает отец.
– Ты был королем этих вечеринок, Лиам. – Мама подходит к отцу и смачно чмокает его в губы.
– Не подлизывайся, – закатывает глаза отец, но сам улыбается и заходит в бунгало, чтобы продолжить инвентаризацию.
Я усмехаюсь и с восхищением гляжу на этих двоих.
