– У нас хоть аспирин есть? – жалобно спросила я.
– Аспирин – это от простуды, – бабушка махнула рукой. – От твоей хвори лучшее лекарство – труд и свежий воздух. Ну и рассол.
Глава 7 Алена
В этот момент в дверь постучали, и через секунду на пороге появился он – майор собственной персоной. К сожалению, уже одетый: в майку и шорты. Но мокрые волосы и румянец после бани все равно делали его неприлично привлекательным.
– Доброе утро, – поздоровался он с улыбкой. – Я принес свежей рыбки, сходил за ней сегодня утром.
– Ванечка! – бабушка просияла. – Проходи, садись! Мы как раз собирались завтракать!
Я тихо застонала. Только этого не хватало – завтракать с человеком, на чью задницу я пялилась пять минут назад и при этом не понимала, что со мной происходит.
Морозов перевел взгляд на меня, и его улыбка стала шире.
– Доброе утро, принцесса, – кивнул мне. – Выглядишь… бодро.
– Угу, – буркнула, не поднимая глаз. – Бодрее некуда.
– У нее болит голова, – сдала меня бабуля. – От наливки, которую она выпила прошлой ночью. Вся в деда, у того тоже с похмелья голова болела, а все потому, что пить не умел, меры не знал.
– Бабуль! – возмутилась я, чувствуя, что в висках пульсирует боль.
– А что такого? – она пожала плечами. – Ванечка не осудит, он же не зануда какой-то, он все понимает. Да, Ванечка?
Я заметила, как дрогнули уголки его губ. Черт! Он явно наслаждался моими страданиями.
– Конечно, не осужу, – подтвердил он, усаживаясь за стол напротив меня. – Всякое бывает. Тяжело тебе в деревне, да?
В его глазах плясали черти. Он явно издевался.
– Ты не представляешь насколько, – процедила сквозь зубы.
Он лишь улыбнулся, и от этой улыбки с ямочками на щеках у меня пересохло во рту еще больше.
«Господи, что со мной такое? – в панике подумала. – Это же Морозов! Зануда, чурбан и вообще старик!»
Но услужливая память подкинула картинку: капли воды, стекающие по рельефным мышцам, накачанный пресс и эта чертова упругая задница. Я почувствовала, как краснею, и поспешно уткнулась в свой стакан с рассолом.
– Ванечка, ты позавтракаешь с нами? – спросила бабушка, разбивая яйца на сковородку. – Я готовлю яичницу с колбасой.
– С удовольствием, – он кивнул. – Только руки помою.
– Конечно-конечно, – засуетилась бабуля. – Вон там чистое полотенце висит.
Пока он мыл руки, я украдкой рассматривала его. Майка обтягивала широкие плечи, а когда он повернулся к раковине спиной, я снова засмотрелась на его… ну, вы поняли. Дурацкие шорты удивительно хорошо подчеркивали то, на что я никогда раньше не обращала внимания у мужчин.
«Или просто раньше не было ничего такого, на что стоило бы обращать внимание», – предательски шепнул внутренний голос.
Почувствовав мой взгляд, Морозов обернулся, и я поспешно отвела глаза. Но судя по его ухмылке, он все заметил. Черт!
– Ну как, помогает рассол? – спросил он, возвращаясь за стол.
– Вроде того, – пробормотала, все еще не глядя на него.
– А если не поможет, – как ни в чем не бывало продолжил он, – то обливание холодной водой – хорошее средство. Бодрит и проясняет мысли.
Я чуть не подавилась.
«Он видел! – в панике поняла я. – Он видел, как я пялилась на него из окна!»
Румянец, который я тщетно пыталась подавить, вспыхнул с новой силой.
– Спасибо за совет, – выдавила из себя. – Обязательно воспользуюсь.
– Обращайся, – мужчина улыбнулся с таким невинным видом, что мне захотелось его ударить.
Бабушка поставила на стол ароматную яичницу с колбасой, и Морозов с энтузиазмом набросился на еду. Я наблюдала, как он ест – с аппетитом, но аккуратно. Ничего общего с теми парнями на мопедах, которые вчера чуть не забрызгали меня слюной, рассказывая какие-то тупые истории.
«А ведь хорошо, что я не поехала с ними, – внезапно подумала я. – Эти придурки наверняка напились бы и разбились на своих драндулетах. Или случилось бы что-то похуже».
Конечно, Морозов был занудой и постоянно подкалывал меня. Но, по крайней мере, с ним было… интересно? Безопасно? Я не могла точно сформулировать это чувство.
– О чем задумалась, принцесса? – его голос вырвал меня из размышлений.
– Да так, ни о чем, – я пожала плечами, ковыряясь вилкой в яичнице. – Просто думаю, как пережить доение козы с похмелья.
– О, так тебя отправили на трудотерапию? – он рассмеялся. – Закаляй характер!
– Очень смешно. Посмотрела бы я на тебя, если бы ты доил козу с головной болью.
– Я бы справился, – он пожал плечами. – У моей бабушки была целая ферма, я помогал ей с детства.
– Да-да, – закатила я глаза. – Ты же у нас универсальный солдат. И коз доишь, и бандитов ловишь, и бани топишь…
– И наливку пью без последствий, – добавил, подмигнув.
Собиралась огрызнуться, но вдруг обнаружила, что улыбаюсь. Как ни странно, его подколки не вызывали раздражения. Может быть, рассол действительно помогал или, может быть… мне просто нравилась наша словесная перепалка?
Странно, но с ним было легко. Никакого притворства, никаких масок, никаких ожиданий. Просто двое людей, подкалывающих друг друга за завтраком.
И пусть он зануда. Зато какая у него задница! Заглядение!
«Господи, Алена, перестань уже думать о его заднице!» – мысленно отругала я себя.
– Ладно, – я допила рассол и встала из-за стола, – пойду готовиться к битве с Шурой. Если не вернусь через час, вызывайте козью полицию.
– Удачной охоты, – Морозов отсалютовал мне вилкой. – И не забудь: глядя в бездну, помни, что бездна тоже смотрит на тебя.
– Ты сейчас о козьих глазах? – я невольно рассмеялась.
– Именно, – он кивнул. – Эти желтые глаза видят твой страх.
– Пф, я не боюсь какой-то козы!
– Ага, конечно, – ухмыльнулся он. – Только почему-то на бочку с водой у бани ты смотрела с гораздо меньшим ужасом, чем на Шуру.
Я замерла, а потом метнула в него испепеляющий взгляд. Значит, он точно видел, как я подглядывала!
– Не понимаю, о чем ты, – гордо вздернула я подбородок и вышла из кухни.
Его смех преследовал меня до самой двери. И, как ни странно, головная боль начала проходить.
«Вот морда! – думала я, идя к сараю. – Он точно заметил, как я на него пялюсь, и теперь будет издеваться».
Но почему-то эта мысль не вызывала раздражения, скорее… предвкушение? Что за чертовщина со мной творится?
Может, дело и правда в бабушкиной наливке? Или в деревенском воздухе? Или в том, как капли воды стекали по его…
– Стоп! – я хлопнула себя по щекам. – Соберись, Алена! Тебя ждет Шура!
Переодевшись, я решительно направилась к сараю, стараясь не думать о майоре и его плавках, которые слишком низко сидели на бедрах. Впереди меня ждало серьезное испытание – доение Шуры. А потом можно будет разобраться с этими странными ощущениями, которые вызывал во мне зануда Морозов.
В конце концов, у меня впереди еще практически две недели в этой глуши. Нужно же как-то развлекаться. Даже если это развлечение – подглядывать за полуголыми полицейскими у бани.
Почему бы и нет?
Глава 8 Морозов
После завтрака собирался отправиться в лес. План был простой: прогуляться по тропинкам, найти грибные места, которые наверняка знала местная детвора, и просто побыть наедине с природой. Городской шум и суета уже начинали казаться далеким сном.
Зашел в свой домик, взял рюкзак, бутылку воды и направился к калитке. И тут услышал знакомый голос, доносящийся из сарая.
– Ну давай же, Шура! Не будь такой вредной! – Алена явно боролась с козой. – Я же не делаю тебе больно!
Любопытство взяло верх. Вместо того, чтобы идти в лес, незаметно подошел к сараю и заглянул внутрь.
Картина, которую я увидел, заставила меня сдержать смех. Алена сидела на низкой табуретке рядом с Шурой, держа в руках ведро и пытаясь подоить козу. Коза же, в свою очередь, явно была не в восторге от происходящего и всячески выражала свое недовольство.
– Стой спокойно! – умоляла девушка. – Мне же нужно… Ай!
Шура дернулась, и Алена чуть не свалилась с табуретки.
– Слушай, рогатая, – сменила тактику она, переходя на угрожающий тон, – если ты не будешь стоять смирно, я скажу бабуле, что ты плохо себя ведешь! И тогда ты не получишь никаких вкусняшек!
Коза в ответ многозначительно мекнула, и я понял, что Шура абсолютно не впечатлена угрозами.
– Может, нам стоит договориться по-хорошему? – Алена снова сменила подход. – Я тебе потом принесу самой свежей травки, а ты дашь мне немножко молока. Идет?
Прислонился к косяку двери, наблюдая за этим спектаклем. Избалованная московская принцесса, пытающаяся подружиться с деревенской козой, – зрелище было одновременно комичным и… трогательным. Принцесса старалась, несмотря на очевидное отсутствие опыта.
– Да что же это такое! – взмолилась Алена, когда Шура снова попыталась отойти в сторону. – Я же по-хорошему прошу! Будь человеком!
В этот момент коза резко дернулась, ведро опрокинулось, и Алена с воплем отскочила в сторону.
– Все, хватит! – воскликнула она, вскакивая с табуретки. – Я сдаюсь! Ты выиграла, Шура!
Не выдержав, я вошел в сарай.
– Проблемы с местным населением? – спросил, стараясь не улыбаться.
Алена обернулась, и я увидел, что ее щеки пылают от смущения и досады.
– А, это ты, – буркнула она. – Пришел поиздеваться?
– Пришел помочь, – я поднял упавшее ведро. – Если позволишь, конечно.
Она колебалась, явно разрываясь между гордостью и отчаянием.
– Ладно, – наконец сдалась. – Но только не смейся.
– Обещаю, – кивнул, хотя улыбку сдержать было сложно.
Взял табуретку и поставил ее рядом с козой. Шура недовольно посмотрела на меня, но с места не сдвинулась.
– Садись, – сказал я Алене. – Но сначала нужно успокоить козу.
– Как? – она села на табуретку, с недоверием глядя на Шуру.
– Вот так, – я встал позади нее и осторожно взял ее руку в свою. – Сначала погладь ее. Медленно, спокойно.
Моя рука накрыла ее ладонь, направляя движения. Я почувствовал, как она слегка напряглась от неожиданной близости, но не отстранилась.
– Видишь? – прошептал я ей на ухо. – Она начинает успокаиваться.
Действительно, Шура перестала дергаться и даже тихонько засопела от удовольствия.
– Теперь можно попробовать подоить, – сказал я, не убирая руку. – Но движения должны быть плавными, ритмичными.
Мои пальцы легли поверх ее, направляя. Алена была так близко, что я чувствовал тепло ее тела, легкий аромат цветочного шампуня и… что-то еще. Что-то чисто женское, что заставило мое сердце забиться чаще.
