– Ты хотела сказать – всё стабильно. Это же прекрасно, зачем тебе какие-то перемены? У тебя шикарный дом, шикарный муж, превосходный сын. Кстати, как он – ещё не женился?
– Нет. Обещал вот познакомить со своей девушкой.
– Ещё одной?
– Не смотри на меня так.
– Вот везёт человеку. Где мои двадцать лет, когда я меняла парней…
– Да, и мои двадцать лет, когда я вышла замуж…
– Я тебе вообще удивляюсь, как можно было выйти замуж за первого, кто предложил?
– И, однако же, смотри – сколько лет мы живём… Это любовь, не иначе…
– Ну, дай бог, чтобы ещё столько же, – она покосилась в сторону Эдика, и я тоже посмотрела туда.
Он как раз стоит в компании двух мужчин и одной, довольно красивой девушки. Все они о чём-то живо разговаривают, Эдик часто посматривает на девушку и один раз даже осторожно положил ладонь ей на спину, а потом убрал.
– Интересная у них там компания собралась… – дернула бровями Алана.
– Да, я как раз готовила ужин, а он мне позвонил, сказал – собирайся.
– Ты готовила ужин? У вас же есть повар!
– Сегодня хотела приготовить Карбонару сама.
– Ой, если бы у меня был повар, я бы палец о палец не ударила. Но, честно сказать, я и так не особо много готовлю. Чаще ужинаем где-нибудь в ресторане.
– Сходила бы на курсы.
– Ой, нет, готовка – не моё. Если он голоден, пусть ужинает где-то. Я ему не жена и не собираюсь устраивать уютное гнёздышко.
– Тебе что, не хочется, чтобы рядом был любимый человек? – я удивлённо на неё глянула.
– Хочется… иногда. Но потом мне хочется остаться одной. Вот это всё – дом, муж, дети… Не знаю, наверное, это не моё.
Она моложе меня на восемь лет. Два неудачных брака сделали из неё женщину не доверяющую мужчинам. Со времени её развода у Аланы только любовники, причём не самые последние люди в городе. Иногда женатые. Ей так проще, знать, что она никому ничего не должна. Свободные отношения.
– А я уже привыкла к замужеству.
– Ну-у, ты вообще героиня! Я бы не смогла так, как ты.
– Да что здесь геройского – просто живёшь для своих любимых людей, делаешь всё для них…
– Обслуживаешь их.
– Не надо сарказма, я их не обслуживаю, я о них – забочусь.
– Нет, как хочешь это назови, но меня семейное рабство вообще никак не привлекает. Это единственное, что меня останавливает от замужества.
– Но это и есть смысл замужества… забота…
– Если смысл замужества – подтирать задницы, двадцать пять лет кому-то готовить, убирать и стирать, то увольте, я найду смысл в чём-то ещё.
– Ну, ты даёшь! – я засмеялась.
В этот момент мы с подругой снова посмотрели на компанию, в которой Эдик. Он что-то сказал девице, она кивнула, и они вместе отошли в сторону и исчезли за стеной.
Подруга повернулась ко мне:
– Ну что?
– Что?
– Ты это проглотишь?
– А что мне остаётся?
– Ты героиня! Я бы так не смогла, я бы давно закатила скандал.
– Я уже всё это слышала, – говорю тихо.
– И что, ты не собираешься ничего менять?
– Не сейчас, – уклончиво отвечаю.
– Ой, Тома, Тома, если что – я тебя поддержу.
– Ты о чём?
– Ну, если вдруг решишь…
– Я не решу. Что за глупости. Он – мой муж. Всё, на этом давай закончим беседу.
– Как скажешь.
Два часа превратились в три и в четыре. Весь вечер мой муж то исчезал, то появлялся, и всё время я видела его довольное лицо возле этой девицы в красном платье.
Я понимаю недовольство мной подруги, но также она не старается понять меня.
Для себя я давно дала все ответы, и я не хочу ничего менять.
Живу вот так, и меня всё устраивает.
И да, я на многое закрываю глаза.
Глава 3
Машина бесшумно въехала во двор и остановилась.
– Приготовишь мне ванну?
– Конечно, – я кивнула, вышла и направилась к дому.
У крыльца, обернулась и увидела, Эдик что-то пишет в телефоне.
Не стала ничего спрашивать и подходить. Я вообще никогда не лезу в его дела, никогда не сую нос в то, во что не должна его совать. Уже давным-давно знаю своё место здесь, свою роль, обязанности.
Я ничего не хочу менять. Ничего.
Когда через десять минут он вошёл в дом, ванна была уже готова.
– Тебе с солью или с бергамотом?
– Извини, Том, я не буду сейчас принимать ванну, приму душ, – он развернулся и пошёл к себе в комнату.
Да, комнаты у нас тоже разные.
В мою, он давно не заходит.
Давно – это лет пять уже.
Ах, нет, вру, два года назад он пришёл, слегка выпивший, и всё-таки ко мне зашёл. Я тогда уже почти спала, а он о чём-то разговаривал, рассказывал, и я старалась не слушать – о каких-то его душевных переживаниях.
Между делом он быстро мной воспользовался, а потом всё так же грустно ушёл к себе.
Да, мы давно живём как соседи, и этот прошлодвухгодичный секс я вспоминаю как недоразумение и даже как что-то оскорбительное.
Но я всё ещё живу здесь, я всё ещё его жена и мать нашего сына.
Я не могу разрушить тот мир, который мы создали, и в котором сейчас существуем. Кажется, если однажды, когда-нибудь, сумею разозлиться и послать всё к чёртовой матери – этот мир сразу рухнет. Он мгновенно прекратит своё существование.
И я этого боюсь. Мне кажется, именно я – та подпорка, которая всё держит. Убери её, и этот мир разрушится до основания, сравняется с землёй и исчезнет. Как будто не было. Я – человек, который держит все нити в руке, и стоит разжать пальцы – наша семья будет уничтожена.
И от этого мне страшно.
Поэтому я не хочу ничего менять.
Подруга предлагала завести любовника, но это же смешно – с таким мужем как Эдик, заводить любовника нереально.
Да и не хочу я этих обманов, не хочу врать кому-то в глаза – мне это претит.
А то, что Эдуард врёт… Так он почти не врёт, он просто не говорит правды, просто не рассказывает, чем занимается, когда задерживается на работе, не приходит домой, едет куда-то без меня.
Он давно уже ездит везде без меня, и я понимаю, почему – я, это что-то типа мебели в нашем доме или обслуживающего персонала.
Постояла над набранной ванной с мыльными шариками и ароматическим маслом, сунула руку в воду, дёрнула за цепочку – и вода начала медленно убывать.
Уже привыкла, настроение моего мужа всё время меняется. А я выполняю всё, что он хочет.
Хотел принять ванну – пожалуйста.
Передумал – нет проблем.
Заказал Карбонару – отлично. Не вопрос. Сделаю.
Перехотел – ничего страшного. В другой раз.
Я даже не высказываю своё недовольство, потому что считаю, он имеет право делать выбор, а потом его отменять.
Он имеет на это право.
Пошла к себе в комнату.
– Тома! – услышала, зовёт.
Не успела снять туфли – пошла в них, стуча каблуками.
– Боже, сними ты уже эти туфли! У меня голова раскалывается за сегодняшний день.
Пришлось снять прямо перед ним.
– Что ты хотел? – смотрю на мужа, улёгшегося в одежде на диван.
Ощущаю себя круглосуточной горничной. Вроде привыкла и всё равно порой коробит.
– Слушай, приготовь мне, пожалуйста, на завтра чемодан.
– Куда ты едешь?
– Мне нужно на пару дней уехать – партнёры собираются за городом, на даче Снявского.
– А зачем тебе чемодан? Возьми сумку.
– Да, правда, лучше сложи в сумку… чемодан не надо.
– А что положить?
– Ну, я думаю, там будет гольф, что-то такое для отдыха.
– Плавки, шорты, футболки, поло.
– Да-да, именно.
