Иден Хол "Неверный. Разорву твое сердце"

Я не знаю, говорит ли он правду, но вот укол совести почувствовать заставляет. Я так мало уделяла внимания тому, как он ездит на работу, что не видела, когда туда переехал парадный костюм.

– Зачем ты вообще так рано уехал? Ты никогда раньше меня не вставал, а тут вдруг ни свет ни заря?

– Юля, что это за допрос?! – смотрит на мою руку, – и хватит уже облизывать пальцы!

Я качаю головой в разочаровании и встаю из-за стола, иду к раковине и спокойно мою руки. Опять он увиливает от большей части вопросов.

Слышу, как муж сначала стоит у стола, а потом подходит ко мне. Оборачиваюсь до того, как он меня коснется. Но он делает еще более неожиданное, подхватывает меня за талию и усаживает на столешницу.

– Пусти! Ты что? – не успеваю дернуться, как он уже вжимает себя между моих коленей, я теперь как в ловушке его тела.

– Не пущу. Пока не ответишь, какого черта происходит? Что с тобой последние дни? Ты, как с цепи сорвалась!

Он слишком близко ко мне, лицо напротив моего, сердце сразу колотится как сумасшедшее.

– Ты происходишь! – упираюсь в его плечи руками, чтобы не вздумал прижаться ближе, – твое бесконечное вранье и игры! Зачем ты сожрал мою рекламную студию своей компанией? Почему никому не сказал, что я твоя жена? То это за слухи про тебя и других женщин?

– Ты меня любишь? – внезапно спрашивает он и смотрит на мои губы, я сжимаю их в тонкую линию от злости на него. Потом нервно облизываю.

Опять сбивает с толку!

– Я спрашиваю тебя о другом! Есть хоть капля правды в том, что ты говоришь? Чего ты добиваешься? Мы хорошо жили, и работа всегда оставалась за скобками наших отношений. Ты это специально все подстраиваешь?

– Отвечу, если ответишь ты. Ты меня любишь, Юля?

– Я не буду тебе подыгрывать! Скажи честно, ты мне изменяешь или нет? Хоть раз будь откровенен, ты что, не понимаешь, что разрушаешь наш брак?

– Ты. Меня. Любишь? – повторяет терпеливо, но настойчиво. Жестко даже, голос чуть дрожит от напряжения, глаза темные.

– Я люблю, – цежу сквозь зубы, – своего мужа Романа Воронцова. А вижу перед собой Ромео! Где мой муж? – несильно бью его по плечу.

– Это и есть я, – смотрит прямо в глаза с холодной уверенностью, «сталь» его темно-серых глаз режет меня не хуже ножа, – во плоти.

– Это не ты. Ты был совсем не таким! Я не знаю человека, который носит твои костюмы! Да и костюмы уже незнакомые! Он не был лгуном и бабником!

– Уверена?

– Я не понимаю, чего ты добиваешься? Помучить меня хочешь? Поиздеваться в свое удовольствие?

В душе у меня все кипит от несправедливости, ведь я столько времени была его женой, любила его искренне и бескорыстно. Мы строили свою жизнь, делили горе и радости. Все!

– Каким я был? – задает он очередной непонятный мне вопрос.

– Что это значит?

– Ты помнишь? Ну же, скажи, каким я был? Уверена, что не создала в своей голове образ, далекий от реальности?

– Рома, хватит!

Он закрывает глаза и чуть склоняет голову вперед. Я не понимаю, что он от меня хочет, но я явно этого ему не даю. Не удивительно, ведь он сам даже на простые вопросы ответить не может.

– Знаешь, что поменялось для тебя? – продолжает Рома, – ты увидела вторую половину моей жизни. Ту, что я провожу на работе, и она оказалась совсем не такой, как ты представляла. Я не сижу целыми днями как затворник в офисе, а общаюсь с очень большим количеством людей. Это часть моей работы. И женщин среди этих людей тоже очень много. Добро пожаловать в мой мир!

– Но об активном и общительном руководителе не ходят слухи, что он спит со всеми подряд!

– Не нужно додумывать то, чего нет. У тебя нет никаких доказательств, что я тебе изменяю. Не надо мои коммуникационные навыки превращать в смертный грех. Если ты помнишь, ты сама на них попалась, когда мы познакомились на конференции. Ты знала, за кого ты выходила замуж!

– Что-то я уже не уверена в этом, – отодвигаюсь как можно дальше.

– Может, ты просто забыла? А теперь не можешь собрать по кускам, что давно начало разваливаться? Может, это ты ищешь повод?

– Ты на что намекаешь? – от этого заявления я уже почти теряю дар речи.

– Ни на что, – сам отходит, бросая меня на столешнице, – я такой, какой я есть, и меняться не собираюсь. Если тебя это настолько не устраивает, что ты готова устраивать мне скандалы каждый день, то учти, что рано или поздно все твои предположения превратятся в правду.

Я открываю от шока рот и не знаю, что сказать. Это что, уже прямая угроза начать изменять открыто, если я не перестану пытаться раскопать правду?

–– Так что прекрати весь этот цирк! Хватит за мной следить и провоцировать, ты ничего этим не добьешься, кроме как сама испортишь нашу с тобой жизнь! А ты явно этого не хочешь!

Глава 9

Если почти бессонной ночи после «разговора» с мужем мне было недостаточно, то утром меня ожидает еще один сюрприз. Я стою перед своей машиной на подземной стоянке жилого комплекса и не могу понять, как это могло произойти.

Как?!

Тут же охрана, камеры, жильцы все приличные.

Но на моей малышке спущены все четыре колеса, и не просто сдулись, а порезаны, в них зияют длинные неровные дыры.

Я абсолютно потеряна и смотрю на это, как будто мне снится страшный сон. Стою с сумочкой в руках, на шпильках, одетая и накрашенная по дресс-коду для офиса.

Куда бежать и что делать, не понимаю.

– Юль, что-то случилось? Ты чего тут… – слышу голос мужа со спины. Он сегодня встал позже меня, но вот догнал на стоянке, наши места для парковки рядом. – Это что за чертовщина? Подержи!

Вручает мне кожаную папку, в которой носит документы, если надо поработать дома, а сам обходит мою машинку со всех сторон. Присаживается возле колес и хмурится. Тихо выругивается себе под нос.

– Охрана называется, стой тут, я сейчас! – рычит и идет быстрым шагом в сторону лифтов, пункт охраны на первом этаже комплекса.

– Ром! Мы опоздаем! Я такси возьму! – кричу ему вдогонку, подозревая, что он собирается ругаться с теми, кто не выполняет свою работу, охрану имущества жильцов.

– Стой тут, я сказал! Никуда ты не опоздаешь!

Я остаюсь на стоянке и обнимаю его папку. Она так знакомо и тепло пахнет натуральной кожей, мужем, а меня немного колотит внутри. Что-то я стала совсем нервная.

Но то, как сейчас ведет себя Рома, меня еще больше ставит в тупик. Со вчерашнего дня он со мной не разговаривал, мы ходили друг мимо друга по квартире, будто соседи в коммуналке. А тут…

На миг я почувствовала себя той самой любимой женщиной, ради которой идут расшибать лица хулиганам, пристающим в темном переулке, даже если силы не равны. Будто ничего между нами не поменялось.

Не помню, когда такое было в последний раз, в нашей жизни все настолько хорошо и ровно, что практически никак. Ну… до последнего времени.

Боже, как же мне не хватает заботы и защиты мужа, я и не понимала этого. Сердце стучит так громко, что я почти не слышу, как он возвращается.

– Поувольняю их всех нахрен, засужу, будут мне ремонт оплачивать, – говорит сам с собой Рома и берет меня под руку, разворачивает к своей машине, – садись, поехали.

– Подожди! Нам же нельзя приезжать вместе, – немного упираюсь я, но это почти бесполезно, когда он такой напористый, – а как же корпоративная этика? Нас же увидят на стоянке, никто не должен знать, что мы муж и жена.

– Юля, садись! Это не твоя проблема! – он раздражен, и у меня сейчас нет сил с ним пререкаться. Не вариант сейчас ткнуть его теми фразами.

Открывает мне дверь на переднее сидение.

– Давай я лучше сзади, – закрываю ее обратно. Не знаю, почему не хочу сидеть с ним рядом, то ли для прикрытия, когда приедем, то ли мне просто неуютно оказаться так близко. Что-то сломалось между нами.

– Как знаешь, – поджимает губы и уходит на водительское место.

Опять я сделала что-то не так? Вечно всем недоволен. А кто в этом виноват? Сначала изводит меня, а потом внимания хочет.

Устраиваюсь на заднем сидении, и мы выезжаем со стоянки, едем по утренним пробкам, а я сразу погружаюсь в телефон, у меня сегодня много дел и несколько встреч с сотрудниками на аутсорсе, я должна выдать им задания для работы.

Надо расписать свой график, чтобы все успеть, а еще переслушать интервью Титова… минуты летят незаметно.

Машина подпрыгивает, и я вскрикиваю от неожиданности, роняю телефон под сидение.

– Юля? В порядке? – раздается от Ромы.

– Да, – я лишь чуть испугалась.

– Уроды ночью асфальт сняли, и даже знаков не поставили, прости, я не успел сбросить скорость, – оправдывается он.

– Ничего, я цела, – шарю рукой под сидением и пытаюсь выловить телефон, который нырнул непонятно куда. Нахожу его и еще что-то мягкое.

– Почти приехали уже, мы не опоздаем. Про машину не беспокойся, – муж со своего места говорит со мной, – я приеду, позвоню в свой сервис, они заберут ее со стоянки, и все поменяют, с охраной договорюсь, чтобы вывезти дали. У тебя нет ценных вещей в машине?

Он все продолжает, а я вытягиваю из-под сидения галстук. Тот самый, что вчера я видела на муже в обед. Он и правда в машине, как Рома и сказал, только почему на заднем? Швырнул?

– Юль! – зовет громче.

– А? Что? Нет, ценное не оставляю, там только шарф… вроде, – я забываю, о чем говорила, потому что смотрю на светло-серый, чуть серебристый галстук Ромы.

Он смят, будто его сильно тянули или скручивали, а посередине… пятна темно-розового цвета, с двух сторон. Меня заливает жаром от осознания, что это такое.

Это губная помада.

Будто кто-то взял этот галстук в рот. Женщина.

Это было вчера вечером в машине? Прямо здесь?

– Приехали, – говорит муж, и я чувствую, как машина останавливается, – выходи и не думай ни о чем, слышишь? Мы рано, тут народу еще никого, – он глушит мотор и выходит, открывает мне дверь. А я не знаю, зачем, прячу этот чертов галстук в сумку вместе с телефоном.

Рома подает руку и помогает подняться с сидения.

– Ты чего бледная такая? Переживаешь из-за машины? Не переживай, я все решу, и с охраной тоже. Найдут этого придурка, – берет меня за плечи и заставляет посмотреть на себя.

А я смотрю и представляю, что эта же помада у него не только на галстуке, а еще и по губам размазана. Измены становятся осязаемыми и реальными настолько, что я не могу ни о чем другом думать. До этого момента я еще как-то сомневалась.

А сейчас… Ведь придумает еще больше оправданий. Он в этом мастер. Уходить от прямых ответов и объяснений.

– Укачало немного, наверное… потому что не завтракала, – оправдываюсь.

– Уверена? – хмурится, нависает надо мной и вглядывается в лицо в поисках лжи, убирает прядку, выбившуюся из прически.

– Да, я…

– Ой, извините! – раздается сбоку, и мы резко оборачиваемся.

Из-за внедорожника, что я стоит рядом с седаном Ромы, выскочила Ульянова и тут же ретировалась обратно, будто застала нас за чем-то постыдным. Поцелуями какими-нибудь или сексом прямо на стоянке. Но мы всего лишь очень близко друг к другу стояли.

– Надо было мне ехать на такси, эти дурацкие корпоративные правила, они все портят! – срываюсь на Рому, чувствуя, как покраснела до кончиков волос.

Подумать только, я стесняюсь стоять близко к собственному мужу.

– Все портят твои подозрения! Все нервы себе истрепала, хватит верить этой Ульяновой! Она вообще в каждой дырке затычка, вот как сейчас, – Рома тоже сердится, резкие жесты выдают еще больше раздражение. – Не я эти правила придумал! Если мы хотим оба здесь работать, надо их соблюдать!

– Я пойду лучше, – выкручиваюсь из его слишком обширного вокруг меня личного пространства. Кто знает, кто еще нас видит.

– Я все решу с ней, – муж срывается с места первым и исчезает между машинами. Я слышу его голос, – Татьяна! Ульянова, стой!

Дожили.

Я закрываю глаза, потому что у меня уже никаких нервных клеток не хватает. Встряхиваюсь немного и иду в противоположную от Ромы и Тани сторону, чтобы обойти стоянку по краю.

У меня в сумке галстук, вещественное доказательство, что муж был с женщиной в машине. А главная сплетница посчитала, что это у меня роман с коммерческим директором.

Прекрасно? Что еще сегодня может случиться?

К моменту, когда я захожу в фойе бизнес-центра, Рома уже уезжает на лифте вместе с Таней, не знаю, что он ей говорит, но вид у нее испуганный и смущенный одновременно. Она выглядит как фанатка, встретившая своего кумира.

А вдруг это она его любовница и вот таким образом отводит от себя подозрение?

Прихожу от этой мысли в шок. Да нет, она не в его вкусе, он любит стройных шатенок, как я. Или блондинок с силиконовыми сиськами, как начальница дизайнеров?

А какая помада была у Тани? А у Трутневой? А у секретарши Иры?