Мне, как князю, полагалась отдельная палатка, и, естественно, пользуясь привилегиями, я ее не тащил, но активно принимал участие в ее установке. Дело не сложное, но требующее несколько человек, чтобы вбить в землю деревянные жерди и накинуть сверху ткань. Да, это не те автоматически разворачиваемые жилые модули, которые использует армия Земной Федерации, но свою функцию выполняют.
Когда я уже разворачивал внутри спальное место, то услышал, как зашуршал полог и прозвучал вопрос:
– Дозволь, княже?
– Да, заходи, Воледар.
Святорок уверенно прошел внутрь и уже привычно снял с пояса деревянную коробочку, которую сразу же положил на пол. Беззвучно проявилось чаровое кресло, в которое он с выдохом сел.
– Через три дня перехода будет город Берегинск, – потирая свою бороду, начал Воледар, – там сможем пополнить припасы и передать раненых местным зельникам.
«Если город еще цел», – подумал я.
Но сказал совсем другое:
– Так и сделаем. Может, кто захочет остаться.
– Никто не останется, – покачал головой Воледар и, указав на меня пальцем, добавил: – Теперь ты их князь, и все пойдут за тобой.
Сразу я не ответил, а улегся на лежанке, устроенной прямо на полу, завел руки за голову и закрыл глаза. Как только мне напоминают о князе, сразу же перед глазами встает картина с тысячами погибших, и если люди пойдут за мной, то будут еще жертвы, к которым буду уже причастен я. Все потому, что на месте я не усижу и буду пытаться противостоять железодеям любым способом. Но одно дело – отвечать за свою жизнь, а другое – ответственность за людей, которые идут за тобой. Внезапно мне пришла в голову одна мысль:
– Воледар, ты говорил, что нелюди с железодеями не сталкивались.
– О таком я не слышал, – задумчиво ответил Воледар.
Интересно, почему ИскИн не вторгается в земли других рас, а пытается прогрызть только людей? Не может же быть так, что элимийцы испытывали особую неприязнь к людям еще задолго до того, как их ИскИны нас повстречали. Тогда в чем дело?
– Насколько я понял, – продолжил я расспрос, – Грамовичи граничит с двумя не людскими племенами на западе?
– Так и есть. йорты и октаниты. Мы сейчас идем у самой границы Беловодья. Если пройти километра три на запад, то начнется приграничный участок с нелюдями.
– Расскажи о них, что знаешь, – приподнялся я на локтях и скорчил особо заинтересованную гримасу.
Воледар хмыкнул и через секунду наклонился вперед, опершись локтями на свои колени.
– Никогда у них не бывал, но знаю, что йорты очень любят воду и долго без нее обходиться не могут. Поэтому вода у них везде и много, даже чары в основном направлены в сторону воды.
Воледар замолчал и нахмурился, видимо вспоминая еще какие-нибудь подробности.
– У них тоже есть что-то наподобие наших князей, но титул не наследуемый, их выбирают старейшины раз в пять-шесть лет. – Святорок неожиданно усмехнулся и веселясь продолжил: – Очень вспыльчивый народ, видел одного в столице, так он пытался драться даже за слишком долгий взгляд в его сторону.
– Так нелюди бывают в Беловодье? – заинтересовался я последней информацией.
– Конечно. – Воледар слегка повернулся боком и откинулся назад, опершись локтем правой руки о подлокотник. – Так же, как и мы у них. Нужно же как-то о торговле договариваться.
– Понятно. А что октаниты? – спросил я, повернувшись боком и подперев голову ладонью.
– Эти очень странные. Любят все, что можно разделить поровну на две части, и просто обожают, когда левая и правая части одинаковые.
– Любят симметрию? – не удержался я от вопроса, хотя знал, что ответит Воледар.
И он не подвел:
– Чаво?
– А, не важно, – махнул я рукой и снова улегся на спину, закрыв глаза.
Воледар секунд десять молчал, а потом спросил:
– А ты почему интересуешься нелюдями, Дамитар?
– Я еще не решил, – ответил я пространно.
Ожидаемо последовал вопрос:
– Не решил что?
Но я не стал отвечать, так как начал погружаться в сон. Воледар продолжал молчать и, не дождавшись ответа, крякнул и поднялся с кресла. Сквозь веки я видел, как погас свет в палатке и послышались шаги святорока, направляющегося на выход. Но когда он уже отодвинул полог палатки, я спросил:
– А если я не захочу быть князем?
Воледар остановился и секунд пять стоял не оборачиваясь.
– А тебя никто не спрашивает, – серьезно заявил он и вышел наружу.
Сонливость как рукой сняло, и я снова поднялся на локти, желая прокричать ему вслед, что я на это не подписывался, но того уже и след простыл. Ладно, завтра выскажу ему все, что я об этом думаю, а сейчас – спать. Повернувшись набок, я устроился поудобнее и закрыл глаза.
Кабинет безопасника на Луне был таким же, каким я его запомнил. Да и капитан Тэйлор тоже здесь присутствовал. Правда, он сидел за своим столом и молча смотрел в сторону, а не на меня. А вот я почему-то оказался в клетке из толстых прутов, которые светились голубым светом. Когда я притрагивался к этим прутам, то в месте касания искрило.
Я наблюдал, как крохотные огоньки падают на пол, разлетаясь в разные стороны, а я все трогал и трогал прутья. За такой игрой я провел несколько минут, не в силах оторваться, хотя время здесь понятие относительное. Но я сделал над собой усилие и все же отошел от стенки клетки, после чего обратил внимание на Тэйлора, который продолжал сидеть в задумчивости.
– И что дальше? – спросил я безопасника.
Услышав вопрос, тот начал постукивать пальцами по столу.
– Вот и я не знаю, что дальше, – отрешенно ответил безопасник.
– Не понял? – удивился я.
– А ведь ты такой же пришелец, как и он, – заявил Тэйлор что-то странное.
– Кто?
Странный разговор у нас получается. Думал, что мне снова будут рассказывать, что я должен кому-то помочь, а тут будто разговор двух аутистов. И Тэйлор подтвердил мою догадку. Он наконец посмотрел на меня и сказал:
– Тебе пора. Огонь.
Я резко открыл глаза и несколько мгновений лежал в недоумении, но внезапно до моих ушей донеслись крики, топот ног и ругань. Вскочив с лежанки, я натянул на левую руку чаровый щит и, подхватив свой чародин, пулей выскочил наружу. И тут же зашелся кашлем от едкого дыма.
Когда наконец откашлялся, прижал рукав ко рту и осмотрелся. Видимо, проспал весь день, так как уже начало темнеть, да и белая пелена дыма придавала дневному свету сумрачности. Видимость была никакой, от силы метров три – пять, а вокруг происходило что-то непонятное. Я видел, как темные силуэты людей пробегают мимо с неразборчивыми криками, больше похожими на «мы все умрем». Только через минуту наблюдений за этой вакханалией я заметил оранжевое зарево на севере лагеря.
– Да чтоб тебя железодеи драли! – выругался я в манере Воледара.
Похоже, кто-то подумал, что мы себя вольготно чувствуем здесь в лесу, и решил подать сигнал железодеям, что мы здесь. Так сказать, добавить огоньку в наше приключение. Как вообще караульные пропустили такой пожар?! Не могли же они проспать все это! Но разбираться, кто виноват, будем потом, а сейчас нужно действовать.
Окинув взглядом пространство вокруг, естественно, ничего не увидел, да я даже рук своих не видел. И в этот момент я услышал душераздирающий женский крик, доносящийся со стороны оранжевого зарева.
?
Я бежал сломя голову к краю лагеря, откуда услышал крики о помощи. Густой и едкий белый дым мешал ориентироваться в пространстве, и я боялся, что сейчас попытаюсь пройти лбом сквозь дерево. Периодически из дыма мне навстречу выбегали люди, в панике проносясь мимо. На их лицах хорошо читался страх, и мне становилось не по себе от понимания, что обычный пожар так напугать не может.
Когда приблизился к месту предполагаемого очага возгорания, то передо мной открылась странная картина. То тут, то там вспыхивали дорожки огня, изгибающиеся дугой, а местами сразу появлялись огненные круги, и это был точно не обычный пожар. Огонь очень быстро охватил площадь квадратов двести не меньше. Горело все: лесная подстилка, кусты, стволы деревьев и крайние палатки. Даже с расстояния тридцати метров я чувствовал жар пламени, а шум потока горячего воздуха и треск закладывал уши.
– Да что здесь происходит? – задал я сам себе вопрос и начал осматриваться.
Дым резал глаза, и мне приходилось постоянно протирать их руками, отчего становилось еще хуже, но я все-таки сумел разглядеть, что там, за стеной огня, все еще есть люди. Их силуэты метались из стороны в сторону в попытке найти выход. Но каково же было мое удивление, когда я обернулся и обнаружил, что стою один. Мне казалось, что не только я прибегу на выручку. Нет, я слышал крики людей, доносящиеся из глубины лагеря, но они не были похожи на организацию спасательной операции.
– Да где же все? – процедил я сквозь зубы.
Где Воледар, когда он так нужен? Наверняка он сможет разогнать этот дым потоком воздуха.
Внезапно где-то впереди и правее раздался знакомый хлопок, и я тут же обернулся в эту сторону. Сначала ничего не увидел, но потом заметил в дыму движение голубоватого пятна. В этот момент, словно по заказу, подул ветер – и дым слегка развеяло.
Там, где я видел голубой свет, стоял один из подчиненных Когтя и трясущейся рукой пытался сунуть пулю в магнитный приемник чародина. Когда ему все же это удалось, подросток мгновенно вскинул оружие и выстрелил в дым, где мелькали невнятные тени. От увиденного у меня волосы на загривке встали дыбом.
– Да там же люди! – с возмущением пробормотал я себе под нос и, набрав в легкие воздуха, крикнул: – Отставить огонь! – И тут же поплатился за это выворачивающим наизнанку кашлем.
Но у моих вояк выполнение команд еще не достигло автоматизма, как у солдат прошедших учебку, тем более в такой стрессовой ситуации. И, естественно, стрелок не отреагировал, достал очередную пулю из мешочка на поясе и снова принялся пихать ее в приемник чародина.
Наконец откашлявшись, я метнулся к горе-стрелку, за считаные секунды оказавшись у него за спиной. Но тот успел справиться с заряжанием и снова вскинул ружье к плечу. В последнее мгновение, перед тем как подросток нажал на спуск, я ухватил чародин за цевье и резко поднял стволом вверх. Раздался резкий хлопок, и пуля угодила в крону дерева, размочалив одну из веток. Нас осыпало разлетающимися щепками, и боец наконец обратил на меня внимание, повернув голову в мою сторону, и тут же застыл с вытянувшимся от испуга лицом.
Недолго думая, я вырвал у него оружие и, взяв за плечо, довернул к себе.
– Я сказал отставить огонь! – выпалил я ему в лицо и схватил подростка за грудки. – Что здесь происходит, кто напал?!
Боец смотрел на меня округлившимися глазами и постоянно повторял заикаясь:
– Так… так… так…
Я не стал дожидаться очередного «так» и, не сильно усердствуя, ударил его ладонью по щеке, а затем разок встряхнул:
– Говори четко и ясно, кто напал?
– Так огнегрив, – неуверенно промямлил подросток побелевшими губами.
– Это что еще за хрен такой?
– Это не хрен, – с обидой в голосе сказал мальчишка, – это огнегрив, стая огнегривов.
Яснее не стало, но продолжать расспрос я не желал – сейчас людей спасать нужно и, похоже, в одиночку. Поэтому я отпустил подростка и сказал:
– Найди Когтя и приведи его сюда вместе с взводом оружных. Ты понял? – прикрикнул я на него, и мальчишка быстро закивал. – Тогда бегом выполнять!
Подросток сорвался с места, побежав в ту сторону, откуда появился я, практически мгновенно скрывшись в дыму. В этот момент со стороны огня раздался леденящий кровь крик, который заставил меня бросить второй чародин и тут же взять на изготовку свой. Но, ничего не разглядев в дыму, я все же медленно присел, продолжая всматриваться в белую пелену, и поднял брошенное ружье. Затем поднялся и быстро, как мог, зарядил чужой чародин. Взяв его в левую руку, я согнул ее в локте и направил ствол оружия вверх. Свой же держал в правой руке и, вытянув ее перед собой, повернулся боком к фронту огня.
Если эта тварь действительно так опасна, значит, лучше подождать подкрепления и уже потом предпринимать шаги по спасению. А то получится так, что уже меня будут спасать. Так и стоял секунд десять, пытаясь уговаривать себя не идти в одиночку. Но в следующее мгновение я чуть не наложил в штаны, когда впереди появилась тень, быстро двигающаяся прямо на меня. Адреналин мгновенно поднял мою концентрацию до небес, и я чуть было не нажал на спуск, но в последний момент разглядел в этой тени человеческую фигуру.
Тень приобрела четкие очертания, и передо мной словно материализовался знакомый лысый мужичок.
– Кирим? – удивился я.
Купец тут же упал передо мной на колени и вытянул руки вверх, цепляясь за мою одежду. Он смотрел на меня с искаженным от отчаянья лицом и жалобно завыл:
– Дамитар, помоги! Умоляю, помоги!
– Да ты что, Кирим? Встань сейчас же, – возмутился я.
Но купец не собирался останавливаться:
