– Не могу сказать, но не она, – разводит руками стальной дракон.
– Ты уже начал говорить, так изволь, договори до конца.
– Государственная тайна, – огорошивает меня Дерек.
Я с трудом сдерживаюсь, но многолетняя практика с Рейвардом и его отцом помогают мне наконец-то взять эмоции под контроль. Эмоции, но не дракона. Зверь недоволен и хочет знать, что там у этих металлических рептилий к нашей Ларике.
– Отлично, этот вопрос выяснили, – с нарочитым благодушием произносит Панчек.
Его прерывает стук в дверь и последующее её открытие. Едва на пороге оказывается высокий мужчина, одетый в чёрные брюки, такую же тёмную рубашку и китель, как у меня волосы на загривке дыбом встают. Опасность! Я и без дара аметистового дракона ощущаю опасность, которая исходит от этого человека. И в противовес моим ощущениям на холёном лице незнакомца считывается абсолютное спокойствие. Даже бесстрастность и безразличие ко всему окружающему. Тёмно-синие, почти чёрные глаза мужчины окидывают взором всех присутствующих и останавливаются на ректоре.
– Вызывали, мастер Панчек?
– Мастер Зимма. – Ректор поднимается и, широко улыбнувшись, разводит руками в радушном приветствии. – Очень вас ждали. Проходите.
Я неотрывно слежу за тем, как этот странный оборотень продвигается по залу. Движения плавные, бесшумные. Осанка мужчины выдаёт уверенного в себе человека. И вроде бы ничего в нём такого страшного, но я верю инстинктам. За всем этим фасадом должно прятаться что-то, что вызывает у меня такую настороженность. Должно.
Пока мастер Зимма устраивается по левую руку от ректора, бросаю косой взгляд на стоящего рядом со мной лорда Греаза. Тот с лезвийным прищуром наблюдает за артефактором. Я знаю этот взгляд. Греазу тоже что-то не даёт покоя.
– Мастер Зимма, позвольте представить. Наши сегодняшние гости: лорд Ильке Эрто, посланник королевства Алерат. Альва Охотника, между прочим. Как и ваша ученица. – Мастер Панчек склоняет голову в сторону Ильке, который коротко кивает в ответ.
– Рад знакомству, – степенно произносит Деян.
На лице оборотня – ни грамма искренней радости, у меня вообще возникает подозрение, что Зимма не способен эту эмоцию испытывать. Отмороженный он какой-то. Может, у него зверь такой – безэмоциональный?
– Лорд-генерал Дерек Расмус, посланник империи Демастат, – продолжает знакомство ректор.
Дерек удостаивается точно такой же «радости», порцию которой только что получил Ильке.
– Его Высочество наследный принц Валестии Армониан Маврилик и глава Департамента скрытных дел лорд Конрад Греаз, – заканчивает мастер Панчек.
И вот тут меня ждёт сюрприз. Ледяное спокойствие на долю секунды слетает с лица Зиммы, обнажая какую-то другую эмоцию. Мне не хватает времени зацепиться за неё, понять, что это было. Но совершенно точно у Деяна ко мне есть какие-то претензии.
Дракон внутри довольно порыкивает. Ему не нравится эта нечитабельность сидящего перед нами артефактора, и сейчас зверь рад, что одно наше имя заставило оборотня сорваться. Ненадолго, но всё же. А что случилось однажды, можно и повторить. Я разве что руки не потираю от предвкушения. Останавливает меня лишь похлопывание по плечу от лорда Греаза. Кто-кто, а Конрад всегда держит эмоции под контролем.
– Солидная компания, – взяв себя в руки, произносит Деян. У него тихий, но поражающий глубиной голос. К таким людям прислушиваешься инстинктивно. – Можно поинтересоваться, зачем меня вызвали? Я был вынужден прервать испытание нового устройства.
Ого! Это как же здесь его ценят, раз позволяют подобное пренебрежительное отношение.
– Нужна ваша консультация, – как ни в чём не бывало отвечает мастер Панчек. – Посмотрите вот эти артефакты. Требуется ваше экспертное мнение.
Деян опускает взгляд на лежащие перед ним устройства, а я с азартом вглядываюсь в его лицо. Жду хоть какой-то реакции, которая поможет мне его прочесть. Сейчас всё бы отдал за дар моего друга чувствовать чужие эмоции. И слава Всеединому, что рядом его отец, который подстрахует меня.
Но всё же хочется самому разгадать эту загадку под названием мастер Деян Зимма.
К моему огорчению, оборотень никак не раскрывает эмоций. Ни удивления, ни заинтересованности. Ни испуга, который выдал бы его причастность к производству поглотителей.
Всё с тем же бесстрастным лицом Деян достаёт из карманов экранирующие перчатки и принимается за изучение артефактов. Сначала – наш, затем – алератский, и последним осмотр проходит поглотитель из Демастата.
– Хм-м-м, – задумчиво тянет Деян и, потянувшись рукой под китель, достаёт скатку инструментов. – Занимательно.
Мы молчим, и только неугомонный Дерек уточняет:
– Что-то обнаружили?
– Минуточку, – вальяжно роняет Деян.
Раскрывает свёрток и, достав индикаторные пинцеты, принимается за детальное изучение артефактов. Бросаю вопросительный взгляд на Аксамита, но тот поднятием ладони просит подождать. Раздражение лёгкой волной омывает меня, но не успеваю я как следует разозлиться, как Деян откладывает инструменты.
– Что скажешь? – тут же спрашивает Аксамит, а я отмечаю, что с Зиммой он на «ты».
Друзья? Поэтому он так отстаивал его невиновность?
– Очень интересные устройства вы принесли. – Деян задумчиво потирает гладко выбритый подбородок. – Могу сказать, что эти артефакты комбинированные. Накапливают энергию извне и пускают её на исполнение дополнительной функции. Судя по сердцевинной связке, каждый из них настроен на подавление воли определённой расы. Но об этом вы и без меня в курсе, не так ли?
Зимма вскидывает брови, вопросительно глядя именно на меня. Игнорирует других и чётко даёт понять, что знает, кто инициатор этой встречи.
– Именно, – спокойно киваю я. Зеркалю поведение мастера, понимая, как это раздражает собеседника. – И очень хотим узнать что-нибудь новенькое.
– То, что это копии с оригинала, вам известно? – Зимма ехидно поднимает бровь.
– Естественно, – не удерживается и фыркает Ильке. – Все массовые артефакты – это копии с оригинальной разработки.
– Нет, я не об этом, – качает головой Деян. – Здесь бездумные копии, потому что некоторые элементы артефакта совершенно очевидно не несут полезного функционала. Сделаны для красоты. Когда устройство запускается в серию, все лишние детали, украшения убираются. Это удешевляет и ускоряет производство. Здесь же всё иначе. А это значит, что те, кто их делает, не понимают принципа всей конструкции. Просто копируют. И это играет нам на руку.
– Поясните, – в разговор вступает лорд Греаз.
– Мы сможем вычислить того, кто изобрёл оригинал. – Зимма пожимает плечами. – Я вам больше скажу. Я уже знаю, что неизвестный нам конструктор явно ученического уровня.
– Что? – хмурится Ильке, освобождая меня от необходимости возмущаться. – Вы хотите сказать, что вот это, – он с неприкрытым отвращением кивает на артефакты, – создал какой-то недоучка? С чего вы вообще это решили?
– Всё очень просто. – В ответ на выпад альвы Зимма и бровью не ведёт. – Здесь ученические скрепы.
– Скрепы? – тут уже и я не удерживаюсь и в лёгком недоумении поглядываю на сидящих за столом.
– Элементы или принципы, которыми связываются магические и физические элементы артефакта, – как нерадивому ученику объясняет Деян.
Меня обливает холодной яростью, но я удерживаю себя в руках. Мой просчёт, что не изучил техническую базу. Поэтому всё, что теперь остаётся, – это молчать и внимать. А потому я лишь вежливо киваю, благодаря мастера за пояснение.
– Скрепы в данных артефактах все сплошь начального уровня. Когда ученик достигает определённых высот, его переводят на мастерский уровень. Обучают новым методикам, которые на порядок сложнее, но при этом и более эффективны. Мастер уже никогда не вернётся к ученической технике изготовления артефактов. Так что наш гений явно остался на первом этапе.
– Либо сознательно его придерживается, чтобы запутать следы, – прищурившись, предполагаю я.
– Не исключено, – соглашается Деян с прежним ледяным спокойствием на лице.
Его вообще ничем из себя не вывести?
– Хорошо. – Дерек хлопает ладонями по столешнице. – Предполагаемый конструктор ученического уровня. Чем нам это поможет? Сколько учеников в Ворви-Уш? А в Драгрисе и Пацифаль? Даже если мы отбросим Илларию, в которой не учат артефакторике, остаются самоучки. Где искать? Кого искать?
И снова взгляды присутствующих скрещиваются на мастере Зимме. А тот, будто того и ждал, перед тем как ответить, позволяет себе лёгкую снисходительную улыбку.
– Эти образцы нам и помогут. Как известно, каждый артефактор обладает своим техническим почерком. Методик изготовления много, на каждом этапе можно чуть-чуть, но отступать от прописных истин. Это так же, как с письмом: набор букв один, но каждый из нас обладает своим уникальным почерком. При более детальном изучении представленных артефактов я смогу набросать схему, типичную для нашего преступника.
– И что дальше? Вы предлагаете проверить каждого ученика? – с недоумением на лице интересуется мастер Панчек. – Да на это уйдёт несколько месяцев!
– Не каждого, – качает головой Деян. – Даже мой поверхностный анализ рассказал мне несколько фактов о личности изобретателя. Это ученик – раз. Весьма сообразительный – два. Таких даже в Ворви-Уш немного, что уж говорить об остальных академиях.
– Вы намекаете на конкретных учеников, мастер Зимма? – чувствуя, как снова закипаю, уточняю я.
– Если вы про мою Ларику… – Деян чуть наклоняет вперёд голову и смотрит на меня исподлобья. Но взрывает меня не эта визуальная угроза, а то, как он выделяет слово «моя». – То я, напротив, готов за неё поручиться. Моя ученица последние три года занята только одним устройством, и оно никак не связано с этим. – Лежащие перед мастером артефакты удостаиваются пренебрежительного взгляда.
– Вы с ней двадцать четыре часа семь дней в неделю проводите, чтобы точно знать, чем она занимается на досуге? – понизив голос до вибрирующего рыка, продолжаю давить я.
Ловлю на себе недоумевающие взгляды парней и ректора. Хватка Греаза на моём плече становится ещё более жёсткой, но меня несёт. И отрезвляет лишь мелькнувшее в глазах Деяна удовлетворение. Он добился, чего хотел. Выводил меня на эмоции – и я поддался. Показал своё слабое место.
Всеединый, Ларика делает меня уязвимым!
– Нет, конечно, – с лёгкой ухмылкой отвечает Деян. – Личное время моей ученицы – только её дело. Но, боюсь, наша с ней разработка забирает у неё слишком много сил, чтобы плести ещё и какой-то заговор. Но спасибо за ваши мысли, думаю, Ларике будет интересно узнать, что наследный принц Валестии подозревает её в противозаконной деятельности.
Закончив речь, мастер Зимма смотрит на меня с видом победителя. А мне приходится бороться с драконом, который рвётся показать зарвавшемуся оборотню его место. Но если зверь действует на инстинктах, то я прекрасно осознаю, что проиграл. В этом раунде я проиграл. И мне хватает сил, чтобы это признать.
Но есть и хорошее: теперь я совершенно точно знаю, что мастер Зимма – опасный противник.
– Стоп, стоп, стоп! – примирительно выкрикивает мастер Панчек, поднимаясь из?за стола и разрывая наш с Деяном зрительный поединок. – Оставим пока ученицу Тэлль в покое. Против неё нет никаких улик. Нам нужно сузить круг подозреваемых. Если мы начнём проверять каждого ученика, наш конструктор может что-то заподозрить. Нужен какой-то безобидный предлог. У кого-нибудь есть идеи?
В зале повисает тишина. Понимаю, что надо сосредоточиться на деле и думать о том, как вычислить преступника. Но мысли сами собой кружат вокруг отношений Деяна и Ларики. Что их связывает? Неужели они не просто ученица и её мастер? Одна эта мысль вызывает боль за грудиной и вой дракона на задворках сознания.
– Конкурс?
Голос Ильке вспарывает тишину, заставляя меня дёрнуться. С этими душевными метаниями я теряю связь с происходящим. Пора браться за ум.
– Какой конкурс? – Встряхнувшись, я пододвигаюсь к столу и, сложив руки в замок, склоняюсь в сторону альвы.
– Банальный конкурс на лучший артефакт. – Тот пожимает плечами. Обводит взглядом присутствующих и добавляет: – Соревнование между учениками и академиями.
– С чего ты решил, что наш конструктор на это клюнет? – хмурится Дерек.
– Ни с чего, – хмыкнув, отвечает Ильке. – Мы просто предложим достойную награду. Такую, от которой никто не сможет отказаться.
– Это какую же? – настороженно интересуется Зимма.
Переглянувшись с лордом Греазом, понимаю, что мы думаем в одном направлении.
– Что самое ценное для артефакторов? – спрашиваю я, глядя на троицу оборотней.
– Звание лучшего? – выдвигает предположение мастер Панчек.
– Создание уникального устройства? – Аксамит почёсывает бровь и непонимающе смотрит на меня.
– Редкие ингредиенты, – запальчиво произносит Зимма и тут же осекается.
И я по глазам его вижу, что он понял, как сам сплоховал. Теперь я знаю, что важно для каждого из присутствующих представителей Конклава. Ректор, как самый амбициозный, гонится за славой. Ведагору всегда были интересны сами артефакты, нежели их продажа и распространение. А вот мастер Зимма удивил. Зачем ему редкие составляющие?
– Вот это всё мы и посулим, – довольно оскалившись, я откидываюсь на спинку стула. – За создание уникального артефакта участник получит звание гранд-мастера четырёх академий. Дополнительным призом будут самые редкие в мире ингредиенты.
– Это какие же? – спрашивает Ильке, впервые проявив неподдельный интерес к разговору.
– Осколки Светочей. Каждого из народов.
Молчание, повисшее следом, показывает мне, что я сделал верную ставку. Светочи, источники магии для каждой из наших рас, являются святынями. Раздобыть их осколки не просто сложно – практически невозможно. Поэтому и для любого из артефакторов они бесценны. В мире ещё нет артефакта, в составе которого был бы осколок.
– Что ж, это может сработать.
Зимма говорит выверенно спокойным голосом, но от меня не укрывается, как дрожат его руки. Деян взбудоражен, но пытается скрыть это.
– Отлично! Тогда так и поступим! – Мастер Панчек довольно хлопает в ладони. Поднимается из-за стола и опирается на его поверхность. – Значит, так, вы, – он обращается к Дереку с Ильке, – отправляетесь к своим и подбираете кандидатов.
– Как? – в один голос восклицают альва и стальной дракон.
– Деян выдаст вам инструкции.
– Ведагор, я могу рассчитывать на твою помощь? – Зимма тут же поднимается и подхватывает поглотители. – Составим техническую схему и укажем узлы, на которые надо будет обратить внимание. А уже на самом конкурсе будем тщательнее изучать представленные артефакты.
Аксамит подскакивает с места и, быстро кивнув, собирается следом за Зиммой.
– Вы точно сможете вычислить нашего преступника? – уточняю я.
Просто потому, что вся эта схема вызывает у меня вопросы. Не верю я, что она сработает.
– Преступника найти не обещаю, – отзывается Деян, остановившись на полпути к выходу. – Но того, кто собрал оригинальные устройства, мы найдём. А дальше уже вам решать: преступник этот человек, или он просто доверился не тем людям.
В его словах мне чудится намёк. Будто Зимма знает, кто наш гений, но уже заранее пытается его выгородить. Учитывая неоднозначное отношение Деяна к Ларике, это не может не беспокоить.
– Тогда совещание на этом объявляю законченным, – разве что не урчит мастер Панчек, потирая ладони. – Совету кланов понравится, что первое в нашей истории соревнование академий пройдёт именно в Ворви-Уш.
– Теперь главное, чтобы это нашим правителям понравилось, – недовольно бурчит Ильке, поднимаясь.
– Ты хотя бы сможешь объяснить всю эту техническую муть. А мне что делать? – вздыхает Дерек.
Они вдвоём следуют к ожидающему их у выхода из зала ректору. Мастер Панчек, пропуская альву и дракона, поднимает удивлённый взгляд на меня:
– Ваше Высочество, а вы? Вас проводить до покоев?
– Нет, мне ещё надо поговорить с лордом Греазом.
– Ага, – кивает ректор. – Тогда глушители не выключаю, можете беседовать без опаски.
Я с благодарностью киваю старику и, едва за ним закрывается дверь, вскакиваю с места. Порывистыми шагами отхожу к окну. Меня сопровождает тишина. Конрад, отлично считывая моё состояние, ждёт, пока я первым начну разговор.
