– Нет, – ответила неожиданно спокойно, а может быть, и вовсе отрешённо. – Я ребёнка похитила.
***
Шесть лет назад
С лестницы я тогда чудом не слетела, в последний момент уцепившись за металлический поручень перил. В итоге шмякнулась на пятую точку, довольно сильно ударившись. Первая реакция – оцепенение. Я сидела на холодных ступеньках крыльца и не могла пошевелиться, с ужасом прислушиваясь к ощущениям в теле. Но всё вроде как было в порядке, кроме ушибленного зада, который вполне ощутимо побаливал.
И лишь выдохнув, я осмелилась дотронуться до живота. Плотно обтянутый мехом, он был в порядке. По спине прошла волна облегчения.
Телефон отлетел в сторону.
Не знаю, сколько времени я просидела на ступеньках, дрожащей рукой гладя детей, словно успокаивая, но Каринин голос, фоном доносившийся из динамика, успел сменить тональность на тревожную.
– Нина Евгеньевна…
Сил что-либо объяснять у меня не нашлось, поэтому, дотянувшись до трубки, пробормотала что-то маловразумительное и отключилась. Домой ехала на такси, посчитав, что садиться за руль в таком состоянии крайне хреновая идея.
Илюха прискакал домой через пять минут после того, как я перешагнула порог квартиры. Боюсь представить, на какой скорости он гнал по обледенелым улицам города.
– Такие, как ты, – возмутилась я, – являются бомбой замедленного действия на дорогах!
Но Нечаев лишь отмахнулся, стянул капюшон куртки с головы и провёл ладонью по волосам.
– Лучше расскажи, что случилось.
Заторможено пожала плечами.
– Да ничего.
Не знаю, почему не стала рассказывать ему о своём падении, на самом деле это была сущая мелочь, но страх, сковавший в первые мгновения после того, как я «села» на ступеньки, будто пустил во мне корни, всколыхнув что-то неспокойное.
– Карина сказала другое…
– Карина? – переспросила я, абсолютно позабыв про помощницу мужа. – А при чём тут она?
Илья слегка нахмурил брови.
– Она сказала, что ты звонила, вы разговаривали, а потом резко пропала, а когда… заговорила снова, голос у тебя был напуганный.
– И ты примчался только потому, что кто-то решил, что голос у меня был напуганный?!
Моя речь всё больше теряла своё спокойствие, обретая нотки недовольства и возмущения. Непонятно, откуда во мне бралось это раздражение – обычно в жизни я старалась полагаться на доводы разума.
– А как я должен был реагировать?! Ты же беременна, – тоже вдруг начал заводиться супруг.
– Я вполне в состоянии позаботиться о себе сама!
Нечаев тряхнул головой, словно не веря услышанному.
– О чём мы сейчас спорим? Я запереживал, я приехал. Да любой бы нормальный мужик сделал бы точно так же. Любая бы другая была только благодарна!
Он был прав, я это чувствовала, но остановиться никак не выходило.
– А я, видимо, не любая! Илья, я – врач! И я способна здраво оценить своё состояние. Если бы что-то случилось, я бы позвонила тебе!
– Ты беременная в первую очередь, – отрезал он, – а уже потом всё остальное!
В общем, слово за слово мы разругались и недовольные друг другом разошлись спать по разным комнатам первый раз в нашей семейной жизни.
Уже сильно позже, пытаясь проанализировать тот вечер и своё странное поведение, я решила, что всё дело было в напряжении, которое копилось во мне на протяжении последних лет, ну а с беременностью лишь усилилось. Я всё ещё чувствовала себя виноватой за то, что не смогла забеременеть сама. Неосознанно продолжала переживать какую-то свою женскую несостоятельность, поэтому невольно «прочитала» слова Ильи как упрёк в том, что я и детей не способна нормально выносить.
Ну а само падение стало лишь пусковым механизмом, давшим волю моим эмоциям.
Тараканов в голове было много, а вот голос разума ушёл в отпуск вместо меня.
Утром оба были хмурые и недовольные.
– За тобой заехать вечером? – попытался Нечаев сделать шаг навстречу, правда, скорее из чувства долга.
– Я не поеду, – заявила немного театрально, – я же детей жду. Буду сидеть на месте и беречь себя.
– Не нагнетай, – разозлился он. – Не хочешь ехать… Уговаривать не буду.
Вместо ответа одарила его тяжёлым взглядом. На этом мы и… порешили.
Сам день прошёл спокойно, я занималась какими-то домашними делами, злясь на Нечаева, жалея себя и, наоборот, злясь на себя и сочувствуя мужу. Кто бы знал, что гормоны превратят мой мозг в сплошной компот?
В обед заехал Костя.
– Дружка своего защищать будешь? – хмыкнула я, обнаружив на пороге квартиры Козырева. Все эти годы они оставались с Нечаевым лучшими друзьями, я же привыкла воспринимать его как ближайшего родственника. Ещё бы, я видела его в разы чаще, чем собственных родителей.
– А надо? – с намёком изогнул он свою бровь.
– Ещё не решила, – честно призналась. И тут же пожаловалась: – Он носится со мной как с писанной торбой.
– Заботится.
– Ну не так же навязчиво!
– Это же Илюха, ему всё под контролем держать надо.
Предупреждающе прищурилась, пытаясь взглядом сообщить гостю всё, что думаю о нём.
– И всё-таки ты его защищаешь.
– Скорее твои нервы берегу.
– Да-да, все вы так говорите, – вздохнула я, ставя перед Костей чашку кофе и садясь за стол напротив него.
Друг благодарно кивнул, но продолжал рассматривать меня, словно пытаясь что-то найти.
– Что? – смутилась под его пристальным взглядом.
– Ты бледная…
Невольно фыркнула.
– Комплименты у Нечаева учился делать? У него с этим проблемы.
– Да нет же, – мотнул головой Костя, отчего-то тоже покраснев. – Просто ты… какая-то… – он, не договорив, махнул рукой и сделал большой глоток из кружки, после чего неожиданно кивнул в сторону моего живота: – Толкаются?
Не сразу сообразила, о чём он, только потом осознав, что уже какое-то время потираю свой живот.
– Тянет, – нехотя пояснила я, только сейчас поймав себя на том, что всё утро боролась с неприятными ощущениями.
– Может, к врачу? – тут же нахмурился Костя, сильно напомнив этим Нечаева.
– Да нет, всё нормально, – отозвалась не совсем уверенно. – Завтра плановый приём перед уходом на праздники, так что всё должно быть хорошо.
И всё же Козырев по темпераменту уступал моему мужу, а может быть, просто не считал себя вправе лезть в нашу жизнь, поэтому придержал свои советы, лишь попросив:
– Если что, звони, в любое время.
– Хорошо, – с самым серьёзным видом пообещала я, прекрасно зная, что воспользуюсь приглашением лишь в крайнем случае.
К этому времени мы уже стояли в коридоре и неловко топтались друг напротив друга, не представляя, что ещё можно сказать. Костя обулся и натянул куртку, но отчего-то не спешил уходить, а я маялась от желания остаться одной.
Наконец, Козырев сделал глубокий вздох и признался:
– Нин, а я женюсь.
Немного зависла, соображая, о чём он говорит, а потом засияла во все свои тридцать два зуба:
– Это же здорово! Давно пора. Только я думала, что вы с Кристиной расстались.
– А я не на Кристине.
– Да?! – удивилась не на шутку. Кристина была давней пассией Кости, с которой они провстречались несколько лет, а полгода назад неожиданно объявили о расставании.
– Её зовут Ева, и она… славная.
Нужных слов у меня не нашлось. Хотелось порадоваться за него, но вот никак не получалось.
– Хочешь сказать, что ты женишься на какой-то славной девице, которую знаешь меньше шести месяцев?! – всерьёз возмутилась я.
– Ну вам же это с Нечаевым не помешало! – непривычно жёстко парировал Костя.
Чуть было не ляпнула, что у нас с Ильёй… другое, но вовремя прикусила язык. Другое что? Великая любовь? Судьба?
Прав судить Козырева у меня не было, поэтому пришлось идти на попятную.
– Да-да, извини. Ляпнула, сама не поняла что. Я действительно очень рада за тебя… вас, – соврала совсем неубедительно.
Впрочем, Костя и так всё понял.
– Ладно, давай опустим, – подыграл он мне, хотя взгляд был самый что ни на есть странный – тёмный и взбудораженный. – Я вас познакомлю, и ты сама всё поймёшь…
Его голосу тоже не хватало веры.
– Конечно.
***
Уже к вечеру я пожалела, что отказалась ехать на Нечаевский корпоратив, но позвонить и покаяться в этом не позволила гордость.
Часов до девяти прослонялась по квартире, изнывая от тоски и неясной тревоги. Муж не звонил. Это злило неимоверно. И даже вчерашние разборки меркли перед тем, что он смеет там развлекаться и радоваться жизни, пока его жена (между прочим беременная!) скучает.
Логику в своих размышлениях я перестала искать ещё накануне, списав всё на ретроградный Меркурий.
«Вот рожу, – обещала самой себе, – и стану самой адекватной женой и матерью на Земле». Помогало плохо.
Спать решила лечь пораньше, дабы разбудить в Нечаеве совесть. Вот придёт он со своей гулянки, а тут я сплю, вся такая несчастная и разобиженная. Пусть потом извиняется как хочет.
Сон не шёл долго, в голове клубились всякие мрачные мысли, от которых даже дышалось тяжело. Дети в животе были непривычно притихшие, обычно перед сном у них начиналась самая веселуха. Как хорошо, что завтра на приём.
На часах было уже за полночь, когда меня вдруг выкинуло из сна. Я резко подорвалась на постели, жадно хватая воздух ртом. В голове гудело, и никак не получалось собраться с мыслями. Приступ ужаса накрыл меня с головой, хотя причин я не понимала, лишь знала, что случилось что-то ПЛОХОЕ.
Попыталась встать с кровати, но острый приступ боли пронзил тело насквозь. И тут через пелену страха до сознания стало доходить…
Судорожно откинула в сторону одеяло, словно это был не кусок ткани, а как минимум ядовитая змея. Пальцы дрожали, но я всё же взяла себя в руки и дотронулась до внутренней стороны бедра. Там было горячо и влажно. И вовсе не по любимой причине современных авторов-романистов.
Теперь мне казалось, что тошнотворный запах крови заполнил собой всю спальню. Как ни странно, но именно это позволило мне окончательно прийти в себя и включить мозги.
Первое, что сделала, – вызвала скорую. А уже потом начала звонить мужу.
– Аппарат абонента выключен или находится… – начал вежливый механический голос.
– Сволочь! – выругалась я на телефон. В голове ещё промелькнула мысль, что с Нечаевым могло что-то случиться, но развивать её дальше я себе не позволила, приказав:
– Сначала дети!
По ощущениям скорая ехала непростительно долго. Хотя на деле между звонком в скорую и приездом бригады прошло всего минут десять, я уже предчувствовала, что нужное время упущено.
– Вы там держитесь, хорошо? – молила я детей, прижимая окровавленную ладонь в своему боку. – Вы только держитесь.
До Ильи я так и не дозвонилась. И лишь из скорой под давлением врача набрала Козырева.
– Нина?! – испуганно выпалил наш друг уже после второго гудка. – Что-то случилось?
