Ректор, придерживая за локоть, вернул меня в горизонтальное положение.
– Вы как, Лина?
– Вроде бы жива. Что это было?
– Что, что… Студенты шутки шутят, – всплеснул маленькими руками эльф. – И что теперь делать?
Присмотревшись к шкафу более внимательно, я заметила небольшое пятно, словно кто-то подышал на стекло. Подошла ближе, и точно, то самое… Улыбнулась своим воспоминаниям. В детстве я с друзьями подшучивала над соседями. Мы устанавливали легкое заклинание на отражающие предметы – блестящие ручки дверей, окна, стекла карет. Дотрагиваясь до них, человек получал ощутимый укол в руку, не мог выйти или зайти, открыть или закрыть окно. Здесь же студенты слегка перестарались, увеличили активность заклинания, вот мой бытовой дар и отрикошетил, отбросив меня в сторону.
– Лина, идемте! Я позову профессора артефакторики и декана боевого факультета, они разберутся, в чем дело. У нас мало времени на это.
– Я быстро, здесь все просто, – остановила я ректора.
Достала из кармана платья носовой платок и протерла запотевшее стекло шкафа. А то еще собрание устраивать будут из деканов, целый совет собирать из-за детских проделок. Я тоже хороша. Но это станет мне уроком: в академии стоит быть внимательней, перед тем как магичить. Убрав следы запирающего заклинания, я восстановила покосившийся шкаф и возвела на нем надежный отпугиватель пыли.
– Отлично! Теперь можно возвращать книги на место, – оповестила я эльфа.
– А что вы сделали? – изумленно смотрел то на меня, то на шкаф библиотекарь.
– Это большой секрет и мои таланты, уважаемый эйт Кар, – улыбнулась я.
Покинув счастливого эльфа, ректор провел дальнейшую экскурсию по зоопарку академии, познакомил меня со смотрителем, а я записала еще несколько его просьб в свой вед-аналитик. Затем мы заглянули на полигон, обошли лабораторию целителей, где мне вновь был дан перечень необходимого инвентаря.
– Лина, все, что просят преподаватели, может находиться на складе. Если нужного не найдется, то при большой необходимости закажите.
Намек был понят: тратить академические средства надо по делу, а не из-за хотелок каждого встречного.
В подвал, где находился склад, мы спустились к сумеркам. Маглампы на стенах больше походили на древние факелы, чем на новейшие магические изобретения. Да и стены не вызывали романтического трепета, а внушительно высились над нами, достигая потолка не меньше чем в пять метрин над головой. Замыкались они куполообразным потолком. Задрав подбородок, я рассматривала жутковатые разводы на них. Видимо, здесь был потоп и не раз. Кое-где виднелась старинная мозаика, которая, скорее всего, время от времени сыпалась на приходящих сюда.
Шагая по извилистым туннелям, я старалась не влезть в паутину и мечтала быстрее отсюда уйти. К тому же нужно было забрать Элана с занятий, а ректор все не унимался:
– Лина, идемте.
Ноги гудели, просили хозяйку не издеваться над ними, ворчали на ректора в моей голове: «Ему хорошо, он один шаг делает, а мы за ним три». Как бы намекнуть, что рабочий день близится к концу и хорошо бы нам отложить осмотр подвала на завтра? Не сочтет ли он это наглостью? Все-таки я на испытательном сроке и моя задача показать себя с лучшей стороны, а не в первый же день указывать на завершение рабочего времени.
– Скажите, а в детском корпусе во сколько заканчиваются уроки? Не хотелось бы заставлять ждать преподавателя, – перешагивая порог огромного склада, спросила я ректора.
– Не стоит беспокоиться. Ребенка никто не оставит одного. К тому же воспитатели подготовят для него комнату и познакомят с другими учениками.
– Я бы хотела, если это возможно… чтобы сын жил вместе со мной в отведенной комнате.
Ректор словно не услышал или просто не стал отвечать. Продолжил говорить о том, куда можно перенести мебель из зала приемов. Я же приметила несколько симпатичных диванчиков, слегка выцветших, но целых. Низенькие столики с красивыми кованными ножками. Штук пять одинаковых запыленных пуфиков. Подумала, комплект выйдет замечательный и облагородит холл административного здания, заполнит пустоту и добавит уюта. Помимо мебели здесь имелись и многочисленные незнакомые мне приборы. Амулеты, спящие артефакты, устаревшие котелки для зелий, колбы, уличные маглампы и даже целый отсек с постельным бельем.
– А кто занимается оснащением комнат в студенческом общежитии?
– У каждого факультета есть декан, а у декана помощники. Они составляют списки необходимого и будут отправлять их вам. Комнаты уже подготовлены, так что до лета вас трогать не станут. Работы много и без этого. Вы ответственны за распределение, списание, пополнение. Пока придется справляться самой. Скоро выйдет из отпуска Клотильда, помощница Ильгиды, и станет легче. Иногда сами студенты могут обращаться, но вы смело можете отправлять их к демо… – ректор осекся, – к их кураторам. Иначе налетят все сразу и вам от них не отбиться.
Когда мы вышли в тускло освещенный коридор подвала, я с облегчением вздохнула. Неужели все? Силы мои были на исходе. Стало уже все равно, уволят меня или нет, больше я не могла стоять на ногах. И если мы не выберемся на свет богов сейчас же, я признаюсь в своей никчемности.
– Что ж, думаю, на сегодня достаточно. Если что-то будет неясно, спрашивайте Ильгиду. Идемте, Лина.
Это его «Идемте, Лина» в данном контексте звучало просто волшебно.
– Все осмотреть мы не успели. Но, думаю, разберетесь? – Он остановился и так взглянул на меня, что я усомнилась, что разберусь во всем. Я кивнула, а он все не отворачивается.
Пауза затянулась, и, не зная, как быть, я махнула на первую попавшуюся дверь.
– А там что? – отвела взгляд.
– Где?
– Вон там, в углублении. Ниша в разветвлении коридора. Кажется, дверь металлическая, но я не уверена. Перламутром отливает.
Он повернул голову, куда я указала, и дышать стало легче, но ненадолго. Ректор нахмурился и взглянул на меня. В полутьме голубые глаза почернели из-за расширенных зрачков, на скулах заходили желваки и, показалось, тень от его фигуры стала ползти по стенам подвала, устрашая меня своим шевелением.
– Там ходить не стоит. Хранятся вредоносные элементы магического отката. И это не металл, а коралл из Белого моря, удерживающий еще не утилизированный потенциал. Вам ясно, эйта Рид? – с нажимом спросил ректор.
– Д-да, конечно.
Чего это он? Я что, сама себе враг – ходить туда, куда не стоит ходить? Очень надо. К тому же мне вообще за Эланом пора. Я обошла ректора и направилась к выходу. Только свернула не туда, и меня развернули обратно.
– Выход там, Лина! – хмыкнул ректор.
Выбравшись из сырости и затхлости подвала, я с жадность вдыхала слега сладковатый воздух, насыщенный предгрозовым озоном. Совсем стемнело, надо поспешить забрать сына и вместе поужинать.
– Благодарю, что показали мне, где что находится, эйт Гурский. Я постараюсь вас не подвести и наладить работу хозяйственной части академии.
Ректор поправил вырез мантии и кивнул в направлении парка.
– Идемте, Лина.
– Куда?! – воскликнула я слишком эмоционально.
В самом деле, кажется, я понимаю, почему здесь такая высокая зарплата. Сотрудники не выдерживают долго и мало кто желает здесь работать. А денежное довольствие хоть как-то скрашивает рабский труд.
– Проведу вас. Заодно проверю, как дела у младших классов, – ответил ректор, а я выдохнула с облегчением.
Корпус для детей стоял в стороне от академических зданий, через парк с золотым деревом, лавочками и небольшим озером с узорчатым кованным мостиком.
Пока Элан собирал свои ученические принадлежности и надевал куртку, я спорила с его воспитателем. Миранда Янис не соглашалась со мной, утверждала, что ребенок должен жить вместе с другими детьми. Говорила, в общежитии присмотр круглосуточный, все обустроено для удобства воспитанников. Возможно, она права, но я была не готова. Мы с Эланом всегда вместе. Ей не скажешь, что я боюсь и мои страхи небеспочвенны. В любой момент все может повернуться не так, как хочется, и нам придется в спешке покинуть стены академии. Пусть лучше сын будет рядом.
Глава 5
Новый день – новые проблемы
Раннее утро. После грозы и шквального ветра все стихло. Королевская академии еще спит, и Элан сладко посапывает, укутавшись в теплое одеяло. Я немного приоткрыла окно, впустив в комнату свежий воздух. Небо за ночь сбросило тяжелые тучи, открыв взгляду заснеженные горы Морены. Дышать. Хочется дышать глубоко.
Вчера мы никак не могли уснуть. Несколько часов делились впечатлениями о первом дне в академии. Сын с восторгом рассказывал об иллюзиях драконов. Сообщил, что именно эйт Гурский сделал их для младших классов. Зеленых, с огромными шипами и острыми зубами в два ряда. Похвастался, что домашнюю работу он выполнил сразу, и воспитатель поставила ему отлично.
Порыв ветра отвлек меня от воспоминаний о вчерашнем вечере. Я закрыла окно и разбудила Элана.
Собрались мы быстро. Передав сына в руки воспитателя, я отправилась в общую столовую.
Студенты толкались и шумели в ожидании своей очереди, держа подносы. Кухарки суетились за стойкой, заряженной стихийной магией огня и льда. Металлические углубления не теряли тепло, поддерживали еду в горячем состоянии.
Я встала в очередь и осматривала столовую. В углу завтракали несколько преподавателей. Чуть дальше ребята в бурой форме смеялись, рассказывая о своих достижениях на полигоне для боевых магов.
Глаз зацепился за понурого студента, вошедшего в зал столовой. Фиолетовая форма парню была явно велика. Слегка ссутулившийся, с длинной челкой на глазах, он словно пытался закрыться от присутствующих. Обходил учащихся стороной, стараясь ни с кем случайно не соприкоснуться. У меня знакомо кольнуло под сердцем, защипало кончики пальцев. Мой второй дар нашел себе цель – желал успокоить, помочь, подбодрить и подарить хоть каплю уверенности.
«Эвалина, не вмешивайся. Тебе больше всех надо?» – ругала я себя, с трудом отворачиваясь, когда в студента со стороны веселящейся компании полетел кусок чего-то съестного, обрызгав ему форму.
– Эйта Рид, светлого утра.
– Светлого… – отстраненно поздоровалась я, не замечая подошедшего и пытаясь сдержать себя, чтобы не ввязаться в разворачивающуюся сцену с парнем. Пребывая в раздирающих чувствах, подвинула поднос ближе к раздаче.
– Приветствую нашего дорогого ректора, – оживилась низенькая женщина за прилавком. – Тебе как всегда булочки с марципаном или будешь маковые колечки? Они сегодня удались на славу. Марийка тесто замесила пышное.
Только сейчас я поняла, что стою рядом с главой академии. Стало совестно за свое непочтение.
– Доброе, Золя, доброе! – посмотрел он на меня и добавил: – Давай тройную порцию и налей-ка еще зефира холодненького. Вы любите жидкий зефир? – спросил у меня.
– Хм… Я его ни разу не пробовала, – призналась честно.
На севере не растет зефирное дерево. Оно теплолюбивое и очень чувствительно к перепадам температуры. Белоснежные плоды быстро портятся, и до нас их не успевают довезти.
– Держи, Гила. – Золя поставила на поднос целый графин напитка.
– Благодарю. Как твои сорванцы, не шалят?
– Ой, нет, после твоей воспитательной работы я не нарадуюсь на детей, – засмеялась женщина.
– Ну и отлично! Я рад! – поддержал кухарку ректор и кивнул мне. – Лина, идемте!
У меня скоро нервный тик разовьется от этого «Лина, идемте!», а я здесь только второй день.
В коридоре нас приветствуют ученики и преподаватели. Гилатер несет поднос, а я бегу рядом. Поражаюсь легкости, с которой глава академии общается со всеми. В словах сотрудников и студентов нет ни тени наигранности или лести, лишь искреннее тепло. Удивительная картина после стольких лет равнодушия и фальши, которые мне довелось пережить. Синтер пренебрегал проблемами работников. Говорил, что он им платит достойно, пусть решают свои проблемы сами. На это у них есть личное время.
– О чем вы задумались? – спросил Гилатер, когда мы зашли в его кабинет.
Действительно ли ему важно, о чем я думаю, или это просто вежливость для поддержания разговора? Откровенничать я точно не собиралась. Перестала верить в чудеса давно. Только трещина в моих ледниках почему-то становится больше. Капли скатываются по ее краям, словно слезы, омывают горечь прошлых лет.
– Лина, вам плохо? Вы побледнели.
Я присела в кресло возле окна, где на столе уже разместился поднос с едой. Ректор налил в стакан зефирный напиток и протянул мне.
– Выпейте!
Я сделала глоток. Затем еще и еще. Как же вкусно. Прохлада на губах со сладко-терпкой кислинкой. Воздушный кремовый привкус на кончике языка и аромат ни с чем не сравнимый.
– Эм… блаженство, – не смогла не произнести вслух.
Прикрыла глаза на секунду, а открыв, увидела направленный на меня взгляд Гилатера. Чернота самой глубокой пропасти расползлась по его радужке, поглощая теплоту и распаляя жар. Я вздрогнула от прилива энергии. Той самой – бурной, желающей. Знакомой мне и так давно не испытываемой рядом с мужчиной. Я вскочила на ноги, поставив стакан на стол.
– Простите, эйт Гурский, мне пора работать.
– Нет, – резко ответил он. – То есть… Лина, сядьте на место. Прошу… – смягчился, проведя ладонью по лицу.
– Мне правда надо идти. Мне нужно еще проверить…
– Так, стойте. Чего вы испугались? Давайте сначала завтрак, потом работа, – подвинул ко мне блюдо с булочками. – Садитесь. И хватит меня бояться. Я вас не съем.
– Вы серьезно собираетесь завтракать в кабинете? А если придут посетители? – намеренно пропускаю его слова про страх.
– Им не привыкать. Работы много. Так что присоединяйтесь.
Отпираться дальше я не стала. Во-первых, была голодна, а подкрепиться перед применением бытовой магии необходимо. Мне еще перетаскивать мебель на склад. А во-вторых… Да и во-первых хватит.
Маковые колечки оказались не сладкими, а солеными. Я хрустела ими, не стесняясь, и запивала зефиром. Ректор не отставал, за два укуса проглатывал булочку с марципаном и приступал к новой. Я поглядывала, как он разделывался с четвертой по счету сдобой.
– А вы сладкоежка, эйт Гурский? – прозвучало, словно я кокетничаю с ним, а мне этого совсем не нужно.
– Еще какой, – без лишних слов согласился он и отклонился на спинку кресла.
Сладкое и я люблю, а кто не любит? Но все же стараюсь не налегать. На фигуре быстро последствия отражаются. Только у ректора их нет. Под мантией не видно, но я помню его в рубашке, и лишних килограмм там не наблюдается. Интересно, сколько ему лет? Выглядит слегка за сорок. Небольшие морщинки у глаз, волевой подбородок придает значительности, а взгляд такой, которому хочется верить.
– Сейчас пойдем вместе, мне тоже Ильгида нужна. И, Лина, можно по-простому, на ты и по имени. Конечно, не при учащихся. А то пока все уважительные обращения произнесешь, полдня пройдет.
По-простому так по-простому. Я не против. Ректор стал собирать блюда, ставя их одно на другое, а я, вставала с кресла, открыла окно и заклинанием чистого воздуха выветрила запах пряных булочек.
– За потерей так никто и не пришел? – решила я разбавить молчание. – За ракушкой-аналитиком, что я нашла вчера?
– Нет, а что? – отчего-то насторожился глава академии.
Он подошел к своему столу взял очки и крутит их в нетерпении, ожидании моего ответа.
– Ничего, просто хотела уточнить, – пожала я плечами.
Гилатер приблизился, сокращая между нами расстояние, а я запрокинула голову, чтобы смотреть на него. Все никак не привыкну к его росту.
– Ты ничего не хочешь мне сказать? – склонил голову набок.
