Лиза Бетт "Бессмертный. Ты сдашься, Василиса"

Кухня в этом доме такая же большая, как и остальные комнаты. Тут огромная зона готовки, большой двустворчатый холодильник, широкая китайская раковина с разными прибамбасами в виде леек и отсеков для мытья овощей. Посередине кухонный островок, окруженный барными стульями, над ним уютная люстра с бахромой.

– Предпочитаешь бутерброды или сваришь пельменей? – задает вопрос, и в нем я уже слышу прямое указание.

– Как скажете, – жму плечами и окидываю кухню внимательным взглядом, гадая, где тут могут лежать кастрюли.

– Я за бутер, – проходит к шкафу в тон стены и открывает высокую дверцу, скрываясь внутри.

– Окей, – отзываюсь и иду к холодильнику, вынимаю оттуда карбонад, овощи и салат. Мясо кладу на разделочную доску, овощи в мойку, шарю в шкафах в поисках хлеба.

Губернатор выходит из Нарнии с бутылкой красного полусладкого. Ставит ту на стол и достает из ящика штопор. Технично отвинчивает пробку и разливает вино по бокалам. Я возвращаюсь к холодильнику, открываю морозильный отдел и нахожу там лед. Протягиваю ему. Он без слов понимает и вкладывает в мой бокал с вином несколько кубиков льда.

Я мою овощи, режу перец, помидоры и салат. Бессмертный вкладывает хлеб в тостер и достает хрустящие поджаренные куски. Я раскладываю на них листики салата помидоры и мясо. Получается довольно красивенько, почти как брускеты в ресторане. Берем по одной.

– Любишь холодное вино?

– Ненавижу теплое.

– По правилам вино должно быть комнатной температуры, чтобы ты могла почувствовать весь его букет.

– По правилам вино должно быть вкусным, чтобы удовлетворять пьющего его человека, – откусываю бутерброд, губернатор улыбается, безмолвно соглашаясь со мной. Молча едим.

Как только с бутербродом покончено, я берусь за бокал с охлажденным вином и отпиваю.

– Мммм… Неплохое.

– Гиуаани. Хванчкара. Любимое вино Сталина.

– Надо отдать ему должное, в винах он разбирался, – салютую Бессмертному, и тот берет свой бокал и отпивает.

– Как и в людях, – отзывается задумчиво.

Я сооружаю еще один бутерброд, и он с благодарностью берет его. И тут звонит мой телефон.

Мы переглядываемся, я беру трубку.

– Телефон господина Бессмертного, секретарь Сахарова. Слушаю вас.

На том конце провода звучит капризное.

– Какой еще секретарь? Позови-ка его к телефону, живо! – молодой женский голос, причем довольно красиво звучащий и томный. Я деловито заправляю за ухо темную прядь волос.

–К сожалению Антон Сергеевич сейчас не может ответить на ваш звонок, но вы можете оставить сообщение, я обязательно передам ему.

– Слышишь ты! Передай этому гаду, что если он сейчас же не возьмет трубку, я закачу ему такой скандал, что…

– Как я могу к вам обращаться? – спокойным тоном продолжаю.

– Ангелина!

– Ангелина, – проговариваю вслух, глядя на Бессмертного, жующего бутерброд. Тот ловит мой взгляд и отрицательно мотает головой. – Я передам ему, что вы звонили, как только сможет, он с вами свяжется.

И не дожидаясь новой волны истерики, сбрасываю вызов. Отпиваю вина, откладывая мобильник. Тот начинает трезвонить снова. Я бросаю в губернатора мрачный взгляд.

– Поначалу будет каша, да? – напоминаю ему его же фразу, касаемо звонков, и он разводит руками.

– Ты сама выбрала эту должность. Напомню, что другая все еще вакантна.

– Быть любовницей? Уж спасибо, это не по мне.

– Зря, – понижает тон и склоняет голову на бок, окидывая меня таким медленным и проникновенным взглядом, что мне становится не по себе. Я тут же некстати вспоминаю, что на мне только его футболка на голое тело. Нет даже трусиков, более провокационного вида даже придумать нельзя. Прокашливаюсь и встаю прямее, неосознанно напрягая все тело. – Будь ты моей женщиной, мы не тратили бы время на болтовню.

Отпивает вино, и я совершенно некстати обращаю внимание на его губы, касающиеся края бокала. Они красивой формы и довольно пухлые по-мужски. Я бы даже сказала чувственные.

– Я посадил бы тебя на столешницу, раздвинул бы твои ноги, – убивает меня медленно и методично, – встал бы вплотную, чтобы ты могла ощущать степень моего возбуждения в процессе…

Меня обдает жаром, я прячусь за бокалом вина, хотя и понимаю, преграда ненадежная.

– Отвел бы твои длинные волосы и перекинул за правое плечо. Оголил бы твою сладкую шею, стянув ворот моей футболки с одного плеча. И коснулся бы кожи губами. Сначала медленно и невесомо. Один поцелуй. Второй. Проверил бы реакцию твоего тела, а потом подключил бы язык.

Говорит все это, а я ощущаю, как сладко тянет соски, будто он не просто говорит, а исполняет все это в реальности. Грудь тяжелеет, и горошинки начинают выделяться сквозь белую ткань. Наглец ведет уголком губ, удовлетворенный происходящим. Отпивает, будто у него тоже пересохло в горле от фантазии его больного пошлого воображения.

– Медленно переключился бы на шею, целовал ее пока не добрался бы до чувствительного места за ушком. Вдохнул бы сладкий запах твоей кожи, провел бы по ней носом.

– Может хватит? Я замужем. И мне не нравятся такого рода намеки, – натянуто прерываю его, но он не теряется с ответом.

– Это не намеки, а инструкция. Хотеть выпить вина и пить – это разные вещи. За желание еще никого не наказывали.

– За подготовку к преступлению и за покушение на преступление предусмотрена отдельная статья уголовного кодекса, – огрызаюсь. Он улыбается нахально.

– Уголовная ответственность наступает только при подготовке к тяжкому и особо тяжкому, – не остается в долгу, и я допиваю вино залпом и ставлю бокал на стол.

– Собираться совершить измену это тяжкое. Проговаривать, как это сделаешь – особо тяжкое. Так что на этом закончим.

– Тебе не интересно, что я сделал бы после?

– Ни капли!

– Лгунья!

– Спокойной ночи!

Разворачиваюсь и ухожу из кухни, торопясь вернуться в свою комнату и остыть наконец. Иначе выдам себя с головой.

Глава 11

Звонки на номер губернатора начинаются с самого утра еще до моего будильника, поэтому я просыпаюсь сердитая и раздраженная. Чищу зубы, едва успевая делать пометки в блокноте, потом спускаюсь в прачку, глажу юбку, стоя в нижнем белье, потом надеваю ее и приступаю к блузке.

– Вот ты где, – открывается дверь и в проеме возникает голова Бессмертного. – Галина спрашивает, что будешь на завтрак…

Буднично интересуется, глядя на кружево моего белого бюстика, который буквально ничего не скрывает. Я ставлю утюг и складываю руки на груди.

– Я съем любое блюдо из тех, что она приготовит, спасибо! – делаю раздраженный акцент на последнем слове, давая понять, что разговор окончен. Бессмертный вдруг совершенно некстати входит в прачечную и закрывает дверь изнутри. Я теряюсь.

– Антон Сергеевич! – предупредительно повышаю голос, наглец делает шаг ко мне и сгребает своими красивыми и ухоженными грязными лапами. Я упираюсь руками в его плечи, обтянутые белоснежной рубашкой, держа дистанцию, а он исполняет ровно то, что собирался вчера. Настойчиво откидывает мои волосы на одно плечо и касается кожи на сгибе шеи губами. Глубоко внутри во мне зарождается дрожь. Я твердо произношу. – У меня раскаленный утюг, и если вы сейчас же не уберете руки!

Он убирает руки с моей талии и ставит их на гладильную доску по обе стороны от моей тушки. Я все равно в плену, и его губы все равно на моей коже.

– Я не это имела в виду!

– Знаю, – смакует вкус, даже не скрывая, как ему нравится процесс. – В следующий раз формулируй четче. Бл*дь ты такая вкусная. Даже слаще, чем я представлял…

– Пожалуйста, прекратите! – хнычу растерянно. Уже не смешно. Я ощутимо дрожу в его руках, мои соски царапают кружево лифчика. – Пожалуйста.

– Угу, дай мне минуту… – деловито кивает, доходит до кожи за ушком и вдыхает запах. Проводит по ней носом. Утробно рычит. А потом прикрывает глаза и отрывается от меня, стараясь взять себя в руки. Он все еще упирается в гладильную доску руками, но меня не касается ни одной частью тела. И я получила наконец передышку. Мои трусики взмокли, грудь сладко ноет, кожа покрыта румянцем и мурашками. Я пристыженно опустила глаза вниз, чтобы он не видел, какие они потемневшие. Облизываю губы. – Ты просто бл*дь что-то с чем-то Василиса. Ни одна наркота так вкусно не пахнет, как твоя тонкая шея. И я впервые сомневаюсь в правильности решения оставить тебя при себе. Это же гребаное испытание силы воли.

– Отпустите меня, я же сказала, что… – осекаюсь, когда он поворачивается ко мне и наши взгляды сталкиваются. Наши лица в считанных сантиметрах друг от друга, как и губы. Слишком интимно.

– Как только… – красноречиво сжирает меня глазами, но не продолжает. – Так сразу. Отталкивается от доски и выходит из прачки, оставив меня тут одну.

И я облегченно выдыхаю, а потом сжимаю бедра со всей ясностью осознавая: если так будет продолжаться дальше, мне придется носить с собой оружие.

Глава 12

Галина, кухарка и по совместительству горничная Бессмертного – женщина лет пятидесяти с добрыми лучащимися глазами и теплой улыбкой. Ее светлые волосы слегка всклокочены из-за работы у плиты, а на щеке след от муки, видимо появился, когда она готовила оладьи, которые сейчас парят в тарелке на столе. Помимо них тут вареные сосиски, яичница, разные соусы и свежие тосты. У меня текут слюнки.

Бессмертный при моем появлении окидывает меня деловитым взглядом и возвращается к своему кофе.

– Доброе утро, – киваю женщине, – меня зовут Василиса. Я помощница Антона Сергеевича.

– Доброе утро, Василиса. Вы можете звать меня Галина. Я помогаю по дому. Прихожу обычно к семи утра и заканчиваю к семи вечера. Если у вас будут для меня поручения, я готова выполнить их, только скажите.

– Спасибо, я буду иметь в виду, – сажусь за кухонный островок и беру в руки чашку кофе, любезно приготовленного Галиной. На губернатора не смотрю, хотя надо отдать ему должное он тоже ведет себя прилично.

– Василиса заняла комнату рядом с моей на третьем этаже. Она будет жить тут, поэтому пожалуйста, когда доставят ее чемодан разберите вещи.

– Конечно, Антон Сергеевич.

Я бросаю в губернатора предостерегающий взгляд. Он спокойно его выдерживает.

Я хочу возразить, но решаю оставить этот разговор на потом. Завтракаем в молчании. Потом за нами приезжает машина и мы движемся в администрацию. Всю дорогу до города его телефон не переставая звонит, и у меня уже исписаны добрых пять листов с сообщениями от звонящих. Все по делу. Ни одна девушка кроме вчерашней ему не набирала.

К администрации подъезжаем со двора. Машина тормозит у высокого крыльца, и мы выходим. На улице накрапывает дождь. Утро пасмурное, но теплое. Я вбегаю под козырек, Бессмертный шагает следом. Придерживает для меня дверь, держится деловито и без намеков. Его безукоризненная рубашка и брюки сидят идеально. Дорогие часы подчеркивают его статус, а неброский кожаный ремень с матовой пряжкой очень гармонично завершает образ. Губернатор выглядит с иголочки просто. Я невольно засматриваюсь.

– Сюда, – делает мне знак идти за ним в кабинет, и как только мы оказываемся тут, закрывает за собой дверь. – Располагайся. Кофе на тебе. По шкафам пошарь, запомни, где, что лежит.

Я исполняю его приказ, нахожу взглядом кофемашину, готовлю свежий. Потом устраиваю себе экскурсию по шкафам и их содержимому, лопачу все полки, запоминаю, где, что. Тем временем кофе готов, губернатор за столом работает в ноутбуке, разгребает почту, и я ставлю перед ним чашку, за что он меня благодарит.

– Когда начнется прием граждан, будь под рукой. Надо делать пометки, запоминать и записывать.

– Поняла, – киваю, губернатор переводит взгляд на дверь, в которую стучат.

– Войдите.

В проеме появляется высокий поджарый мужчина. Окидывает меня беглым взглядом и переводит тот на Бессмертного.

– Про сегодня помнишь? – фамильярно проходит в кабинет и плюхается на стул напротив губернаторского. Разваливается, расстегнув предварительно строгий пиджак. – Это кто?

Кивает на меня, и я растягиваю губы в напряженной улыбке и опережаю губернатора. А я думала, Бессмертный тут единственный хам.

– Я Василиса премудрая, заложница великого государя. Кофе изволите, сударь?

Мужчина хлопает глазами, с интересом меня изучая.

– Черный без сахара и сливок, – кивает. Я отхожу, улыбка с моего лица тут же слетает, уступая место неприязни. – Признавайся, где нашел.

– Где нашел, там уже нет, – Бессмертный довольно твердо подытоживает. – И не вздумай подкатывать.

– И бы и сам не отказался от премудрой. Сам же знаешь, от меня недавно ушла одна претупая, так что место вакантно.

– Никитич, судьбу не испытывай. От греха.

– Ваш кофе, – ставлю около гостя чашку, бросаю короткий взгляд на губернатора, мне кажется в его взгляде проскальзывают извиняющиеся нотки.

– Василис, поди проверь, зал для приема готов или нет? Вторая дверь дальше по коридору.

Я удаляюсь из кабинета, успевая услышать их разговор о некоем контракте на строительство моста. Мотаю на ус.

Кабинет для приема граждан готов, вскоре ко мне присоединяется губернатор, и весь день напролет выслушивает просьбы и предложения. Я записываю суть каждого вопроса, отмечаю, в чем предстоит разобраться, а что я знаю итак. Весь день нахожусь по правую руку губернатора и невольно отмечаю, что он привык работать на износ. В быстром темпе, без перерывов и перекуров. Только по делу, только коротко и без пустословия. Серьезно и четко. И к концу дня я признаю, что просто с ног валюсь.

Когда последний записавшийся уходит из кабинета, губернатор устало откидывается на кресло и откладывает ручку.

– Живая? – оглядывает загруженную меня с ног до головы. Я киваю. – Умница, девочка.

– Ужинать где предпочтете?

– По дороге перехватим. Сегодня еще одна встреча.

Я смотрю на часы с тоской отмечая, что уже начало девятого. Какая нафиг встреча? Я же просто с ног валюсь.

– Где встреча?