– Может, ты снимешь его на то время, что я буду в кабинете ректора? – спросила я.
– Конечно, она его снимет, – тихо рыкнул Кайрен, открывая дверь, что вела с крыши и пропуская нас вперед. – И не только на время.
– Нет, – я твердо посмотрела ему в глаза. – Я готова поддерживать этот фарс до заката. А потом, клянусь всем, что мне дорого, я приложу все силы, чтобы выяснить, кто играет с нами.
Это были громкие, возможно, необдуманные слова. Но они уже сорвались с моего языка, и я не жалела о том, что поделилась своими намерениями, потому что они были истинными. Я действительно планировала найти этого безжалостного ублюдка. Решимость клеймом горела в моем сердце, подталкивая к действиям, и, наверное, она сверкала в моих глазах, потому что Кайрен с серьезным видом кивнул, принимая мою клятву.
– Я помогу тебе в этом, – сказал он. – Кажется, все зашло слишком далеко.
Браслет с такой силой ударил меня током, что я лишь после этого осознала, какое вожделение испытывала в этот момент к Артасу. Его решимость нашла отклик в моем сердце, воспламенив тело, но боль, как всегда, отрезвила меня, напомнив о том, что даже моя девственность мне не принадлежала.
Однажды я спросила отца, почему он выбрал именно браслет, а не банальный пояс верности, который уберег бы мое целомудрие с надежностью банковских стен. И на это мне ответили, что ни один дракон, не одобренный Кэмероном Саргоном, не получит от меня ни капли магии. У меня было еще много вопросов к своему родителю, начиная с того, почему он поступал со мной так жестоко, но задавать их можно было с тем же успехом, что биться головой о каменную преграду.
– Идем, – Ливия нетерпеливо дернула меня за поводок, вырвав меня из размышлений, в которые я внезапно рухнула, будто в глубокую пропасть. – Не будем заставлять господина ректора ждать.
Кайрен отправился с нами, глядя по сторонам со свирепостью дикого зверя, чтобы никто не смел к нам приближаться. В академии был самый разгар учебного дня, но, несмотря на это, многие адепты торчали в коридорах и провожали нас самыми разными взглядами. Я постаралась отгородиться от этого болезненного внимания, сделать вид, что ничего не произошло, но на самом деле сложившаяся ситуация беспокоила меня до такой степени, что казалась занозой, застрявшей глубоко в сердце. И все, чего мне хотелось – это вытащить ее и избавиться от дискомфорта, который она причиняла.
К кабинету ректора мы подошли втроем, и перед самой дверью Ливия сняла с меня ошейник.
– Надеюсь, это вы выйдет мне боком, – вздохнула она раздраженно.
– Скорее всего, Хранитель уже в курсе, что вы нарушили правила, – Кай, похоже, решил не щадить наши чувства. – И я почти уверен, что вы будете за это наказаны.
– Как и ты, – хмыкнула Лив, отвернувшись от Артаса и сложив руки на груди, будто его слова не напугали и ничуть не задели ее. Но после того, чем она поделилась со мной в той кладовке, я почти не сомневалась, что слова Кая достигли ее сердца, просто она не показывала вида.
Сделав глубокий вдох, будто перед прыжком в воду, я постучала в приемную ректора и тут же вошла, плотно прикрыв за собой дверь.
Николетта сидела на своем месте, как всегда лениво подпиливая ногти, и при моем появлении даже не подняла взгляд.
– Мистер Итан Саргон ждет тебя, – сказала она равнодушно. – Поторопись.
– Ага, – пробормотала я и, мгновение помедлив перед входом в ректорский кабинет, вошла.
Дядя Итан сидел за столом и, нахмурившись, изучал какой-то документ. Когда я подошла, он поднял голову и окинул меня мрачным, изучающим взглядом.
– Не думал, что мы снова увидимся так скоро, – сказал он низким голосом, от которого у меня по спине побежали мурашки. Этот тон не предвещал ничего хорошего. – Присаживайся.
Я без возражений опустилась на жесткий стул для посетителей, и, оправдывая мои мрачные мысли, дядя Итан вытащил из-под пачки бумаг уже знакомое изображение. Видимо, копий было несколько, и в холле висела всего лишь одна из них.
– Объяснись, – нахмурившись, потребовал от меня мужчина. – Что это такое?
– Не то, о чем ты подумал, – пробормотала я, опустив взгляд. – Между нами ничего не было.
– Между вами? – его голос повысился. – Ты что, была там с кем-то еще?
Дядя внимательнее всмотрелся в снимок, и мой желудок сжался от отвращения к сложившейся ситуации. Он всегда был снисходителен ко мне и делал поблажки, пока не видел отец, но в тот момент отчего-то мне показалось, что вместо него за столом сидел мой драгоценный родитель. И дело не в том, насколько они похожи внешне. Дело во взгляде. В его тоне. В напряжённо скрестившихся на столе пальцах.
Я вскинула голову, нахмурившись:
– Я сегодня утром по твоему же указу проходила проверку у лекаря. Ты должен был получить отчёт. Какие ко мне могут быть вопросы? Не знаю, кто и как сделал это изображение, но на нём отчётливо видно, что я в комнате совершенно одна!
Дядя Итан немного успокоился и подался вперёд, глядя мне прямо в глаза.
– Мариса, – проникновенным тоном начал он, – я и сам хорошо помню сегодняшний отчёт от мистера Реми. И меня волнует вовсе не это.
Казалось, он изо всех сил сдерживался, чтобы не сорваться на крик и не влепить мне пощёчину. И я искренне не понимала, почему. Поэтому только покачала головой:
– Тогда к чему этот цирк? Ты же видишь, кто-то пытается меня унизить – только и всего. Может, просто отыщешь виновника и накажешь? Или не считаешь нужным вступиться за мою честь?
– Я уже провёл некоторое исследование, – дядя Итан постучал пальцами по лежавшей на столе фотографии. – И выяснил, что здесь изображена комната одного конкретного адепта. Мистер Рейвен Коннор, верно?
Он вскинул бровь, и я опустила взгляд. Кровь прилила к щекам, и это не могло укрыться от дяди: бледная кожа выдавала всё, ему не нужно было даже ощущать запаха моих гормонов.
– Он просто позволил мне отдохнуть в своей комнате. Я была одна.
– Я вижу, – глаза дяди Итана сузились. – Почему именно он? Слушай, я тебе не отец и не собираюсь блюсти твою девственность сверх того, что просит делать Кэмерон. Но Коннор… это последний, с кем ты могла завести дружбу.
– Почему? Чем он вам не угодил? – искренне изумилась я. – Папа тоже как узнал про него, сразу как с цепи сорвался!
Дядя Итан шумно выдохнул, откинулся к спинке стула и напряжённо потёр глаза. Помолчал немного и покачал головой:
– Чтобы я тебя с ним больше не видел. Никогда.
– Почему? Что с ним не так? Если он какой-то не такой, ты бы его не принял в свою академию. Или дело в чём-то большем? Политика? Он ведь из какого-то другого мира, да? Сын большой шишки?
Взгляд дяди Итана снова стал жестким, и в воздухе явственно повеяло запахом гари.
– Ты должна держаться подальше от этого юноши, Мариса. Без обсуждений.
– Что вам сделал Коннор? Отец говорил, он опасен. Почему? Преступник? Убийца? Нет, здесь что-то другое.
– Это не твоё дело, – дядя Итан жёстко оборвал мои рассуждения.
– Если я должна избегать его, то объясни мне хотя бы, почему.
Молчание затянулось, и тишина натягивалась, словно тетива, готова отправить в полёт стрелу. А потом дядя Итан вдруг выдохнул и уже тише произнёс:
– Потому что я беспокоюсь о тебе. Ты мне доверяешь?
Я не ответила, потому что вопрос был слишком неожиданным. Только моргнула и опустила взгляд на собственные ладони.
– Я ведь тебя нянчил с самого рождения. Мари, малышка, искорка моя. Ты мне как родная дочь. И ради твоего же блага прошу: не связывайся с Коннором. Когда-нибудь ты всё поймёшь. А пока просто поверь мне.
– Хорошо, – я вскинула голову и встретила взгляд ректора. – Но только при одном условии.
– Условии?
– Ты отдашь мне мой вещатель. Он мне нужен. Если ты действительно заботишься о моём благополучии, отдай мне его.
Дядя Итан покачал головой:
– Я не могу. Это будет против воли твоего отца.
– Он мне правда нужен, – я подалась вперёд. – На вещатель приходят все объявления о заданиях, зачётах, результаты контрольных. А я обо всём вынуждена узнавать от других. Я не могу без вещателя!
– Я… понимаю, – медленно проговорил ректор. – Но ты не хуже меня знаешь своего отца. Его приказы не обсуждаются – особенно когда речь заходит о его единственной дочери.
– Значит, не отдашь? – мой голос дрогнул, и я сжала кулаки на коленях.
Дядя посмотрел на меня с едва заметной тоской и медленно встал. Подошёл к шкафу у стены, отомкнул его ключом и достал небольшой чёрный футляр с эмблемой академии. Узнаваемый изгиб, металлический ободок, тонкая застёжка – вещатель. Мой. Покачал головой.
– Нет, Мари, прости. Не могу. – Он положил вещатель обратно в шкаф и бросил взгляд на часы. – Прости, мне нужно срочно отлучиться. Буквально на пару минут. Если дождёшься меня, мы можем продолжить разговор.
С этими словами он вышел из кабинета, оставив меня одну, и я с тяжёлым вздохом опустилась лбом на холодный деревянный стол.
Отполированная поверхность столешницы немного успокаивала головную боль, которая постепенно нарастала с того самого момента, как мы с Ливией выбрались из подсобки, и некоторое время я просто рассматривала тонкие резные линии с инкрустированными кристаллами. Между узором едва заметно струилось слабое свечение. Должно быть, кристаллы эти заключали в себе силу, и стол был зачарован. Я могла бы рассмотреть плетение и попытаться понять, какое именно заклятье было вложено в этот предмет интерьера, но усталость и разочарование пересилили, и я просто медленно выпрямилась.
Где-то за спиной щёлкнули шестерёнки настенных часов, заставив меня вздрогнуть и обернуться. Но дверь не открылась, и дядя Итан не появился на пороге, чтобы начать второй раунд нашего спора. Мой взгляд упал на шкафчик, в котором находился вещатель.
И тут до меня дошло.
Дядя Итан его не запер перед тем, как покинул кабинет!
Я взволнованно поднялась на ноги и прислушалась, не доносятся ли из приёмной шаги или голоса, но не услышала даже характерного звука, с которым секретарша пилила ногти.
Ступая как можно тише, я подошла к двери и неторопливо втянула носом воздух, пытаясь вычленить запахи. В основном чувствовались только дерево и медь – от мебели, запах бумаги – от документов и книг вокруг, уже рассеявшийся запах кофе и совсем тонкие ароматы бывших здесь за день посетителей.
Никого. Он даже секретаршу свою куда-то увёл. Впрочем, в этом-то как раз ничего удивительного не было, он не зря нанял такую легкомысленную особу, наверняка решил просто сделать перерыв и немного расслабиться в её компании.
Моё сердце застучало сильнее. Кровь прилила к лицу, а дыхание стало глубоким и прерывистым. Я собиралась сделать это. Просто выкрасть свой вещатель. Дядя Итан хотел от меня именно этого, сомнений больше не оставалось – так он мог бы с чистой совестью сказать, что он не разрешал мне забирать его, и даже кристалл истины не показал бы его лжи.
– Бездново дно, – шёпотом выругалась я и быстро распахнула шкаф. Вытащив оттуда вещатель, захлопнула дверцу и взялась было за дверную ручку, но меня остановила ещё одна мысль.
Рейвен Коннор. Что в нём было такого особенного, что отец и дядя так настойчиво велели мне не приближаться к нему? Перед тем, как разозлиться, папа заглянул в его личное дело. И я точно знала, где его искать. Поэтому, медленно отпустив дверную ручку, я с трудом засунула вещатель в поясную сумку, чтобы освободить руки, и прошла к шкафу с документами.
Где-то здесь. Я провела пальцами по корешкам коробок, изучая надписи на них. Безошибочно отыскав коробку с личными делами, быстро начала перебирать папки одну за другой. К счастью, они располагались в алфавитном порядке, и мне не составило труда найти нужную.
Я выудила ту, на которой было написано имя Коннора, и раскрыла на первой странице. Шестерёнки часов снова щёлкнули, заставив меня чуть не подпрыгнуть на месте. Сердце снова забилось с удвоенной силой, но я заставила себя вернуться взглядом к личному делу.
Рейвен Азраэль Коннор. Хм, у него двойное имя? Я подняла взгляд на окно, но тряхнула головой и заставила себя вернуться к изучению бумаг. Всё равно это имя мне ни о чём не говорило.
Раса. Дата рождения. Место рождения. Ни о чём не говорящие мне названия города и страны. Академия, из которой перевёлся. Стихии, которыми владеет. Тип и вид дракона. Дополнительных ипостасей нет.
Моё внимание на мгновение привлёк тот факт, что Коннор владеет магией огня, но мне мало было известно о чёрных драконах, поэтому вновь не сочла чем-то важным.
Физические особенности. Магические особенности.
Что?
Я сощурилась, вчитываясь в текст:
“Как представитель расы чёрных драконов, обладает способностью к подавлению магии некоторых артефактов при длительном нахождении в непосредственной близости. Рекомендовано заменить артефакты по месту жительства на более устойчивые или механические аналоги.”
Мой взгляд упал на браслет, под которым виднелся розовый след заживающей кожи. Может, в этом причина отцовской реакции на него? Узнав, что Рейвен – черный дракон, отец испугался, что я с ним подружусь, и со временем мой браслет выйдет из строя.
Это мне показалось весьма правдоподобным, но я всё же продолжила чтение. Перелистнула страницу… и замерла, зацепившись взглядом в знакомые до боли слова.
Кэмерон Саргон.
Дыхание перехватило. Что имя отца делает в личном деле Коннора? Мне стоило немалых усилий сосредоточиться и вчитаться в ближайшие строки. Имя отца – а это несомненно был именно он, потому что в Виригии принято давать двойное имя в случае совпадения имён – стояло во второй строке под заголовком: “Информация о родителях и законных представителях”.
Несколько мгновений я тупо смотрела сквозь бумагу, не в силах осознать простой факт: Рейвен был сыном моего отца.
Рейвен Коннор был моим братом.
Очередной щелчок шестерёнок привёл меня в чувство. Спохватившись, я быстро убрала коробку обратно в шкаф, а папку спрятала под отворот своей накидки, после чего торопливо покинула кабинет.
– Ректор давно ушёл, ты что там так долго делала? – недовольно спросила Ливия, надвигаясь на меня с ошейником в руках.
– Не важно, – взволнованно выдохнула я, шагая по коридору в сторону лестницы. – Уходим отсюда. Быстро!
Глава 5
Мы с Ливией шли в столовую. Я – продолжая делать вид, что ничего не вижу, она – молча думая о чём-то своём. После того, как мы покинули подсобку, в которой смогли разделить все прелести висящих на мне артефактов, она почти не говорила. Только злилась или молчала, напряжённо глядя перед собой. У меня, впрочем, не было ни малейшего желания или резона расспрашивать её о душевном состоянии. Меня беспокоили совершенно другие вопросы.
Например, какой бездны в Даркхолле объявился парень, который официально записан как сын моего отца? Оставалась, конечно, слабая надежда на то, что где-то в чужом мире отыскался его полный тёзка, но она не выдерживала никакой критики. Нет, отец знал об этом, знал с самого начала, именно поэтому так взбеленился, услышав его имя.
А ведь Коннор был совсем немного старше меня. Значит, отец изменял маме. Изменял – незадолго до её смерти. Может, потому у неё и не выдержало сердце?
Эти мысли злили меня настолько, что я то и дело выдыхала облако дыма. Мне никогда не рассказывали подробностей о том, как умерла мама, и всё, что мне было известно: во всём виноват сердечный приступ. Такое редкое явление среди драконов, даже полукровок, к которым и относилась мама.
Моё отношение к Коннору резко изменилось. Невыразимая ненависть, которую я не знала, к кому приложить, запылала в груди. И мне стоило огромного труда усмирить её.
Сначала я должна была поговорить с ним. Узнать обо всем. Возможно, он знал, как это произошло. И потом… О! Я была уверена, что не стану приближаться к нему на расстояние вытянутой руки. Но ещё я была уверена, что если отец виноват в смерти мамы, то он никогда не получит моего прощения.
– Будешь сидеть у меня в ногах, – бросила Ливия, когда мы приблизились ко входу в Хроно-Атриум. – И не смей вякнуть. Никто не должен заметить, что ты обрела зрение. Иначе нам обеим конец.
– Знаю, – буркнула я, глядя в пространство перед собой.
