8. Малина
Будит меня звонок матери. С трудом отрываю голову от подушки и даже не пытаюсь разлепить веки, пока слепо шарю рукой в поисках телефона.
Я заснула только под утро, так что от резкой попытки очнуться мутит и подташнивает.
– Малечка, ты уже встала? – ласково интересуется мама.
Слишком уж ласково. Наверно, эта нежность обращена не столько ко мне, сколько к находящемуся где-то поблизости от нее Караеву-старшему.
– Нет, мам, я еще сплю, – сиплю в трубку, падая обратно на подушку.
– Малин, уже десять утра, – мама тут же меняет тон на деловой, – Давай, просыпайся-умывайся и иди к нам в малую столовую, будем завтракать.
– Мам, я без понятия, где в этих хоромах малая столовая, это во-первых, а, во-вторых, я есть не хочу.
– Через полчаса за тобой придет служанка и проводит, – отметает мои возражения мать, выделяя с каким-то особенным тихим восторгом слово "служанка", – Все, колючка моя, вставай.
Вызов обрывается. Беспомощно стону в подушку. За что?!
Первый мой порыв – проигнорировать пожелания родительницы, но, стоит хоть немного прийти в себя после сна, как меня тут же всю охватывает нервное перевозбуждение, которое не давало спать всю ночь.
Перед глазами мелькают картинки вчерашней стычки с Караевым-младшим, а в ушах звучит его низкий насмешливый голос, ставя дыбом волоски.
Какой же он все-таки....Бесит!
Самовлюбленный, ничего сам по себе не стоящий, заносчивый, похотливый придурок!
Он тоже будет за завтраком, да?!
У-у-у, я туда не хочу!
Но, если не пойду, он решит, что я прячусь, так?!
Нет уж, такого удовольствия я этому снобу с эрекцией наперевес не доставлю никогда! Боже, и зачем я только про эту чертову эрекцию опять вспомнила! Щеки предательски жарко вспыхивают, и хочется себя по ним отхлестать.
Просто я раньше никогда… Никогда! Не была в подобной ситуации. Вот, чтобы настолько демонстративно все, не прячась. У меня было два мальчика в школе. Мы целовались и даже немного больше, но… Ни Мирон, ни Коля не выпячивали передо мной так гордо свое возбуждение будто это знамя, добытое в тяжелом бою. Я уж молчу про предложение покупки моих …кхм.. “услуг” .
И ведь он реально поверил, что мне это интересно!
Придурок… Придурок в квадрате!
Встряхнув головой в попытке прогнать навязчивые образы, вскакиваю с кровати и отправляюсь в душ. Ведь уже через полчаса за мной зайдут, чтобы проводить на завтрак.
***
В малой столовой, которая оказывается небольшой светлой комнатой, соединенной проходом с кухней, меня ждут двое – мама и Назар Егорович.
Поняв, что младшего Караева нет, я облегченно выдыхаю и одновременно с этим чувствую смутное, давящее разочарование.
Я уже настроилась, нервы звенили, каждая клеточка наливалась напряжением, а сейчас все это сдувается как спущенный воздушный шарик, оставляя после себя унылый вакуум.
– Доброе утро, – присаживаюсь за стол, заставленный всякой всячиной, которую принято есть на завтрак.
– Доброе, как спалось? – ровно интересуется Назар Егорович. расправляясь с яичницей.
– Хорошо, спасибо.
– Я рад. По поводу сегодняшнего дня. Предлагаю сделать так… – и Назар Егорович обрывает сам себя, не договорив, потому что в столовую внезапно вваливается Эмиль.
Именно вваливается. Заспанный, растрепанный, босой, в белой футболке и серых спортивных штанах, с щетиной и полосатым следом на правой щеке от подушки.
Неопределенно кивнув нам всем разом, он шлепает через столовую на кухню к кофемашине. У меня мгновенно каменеет спина и пересыхает в горле. Я только расслабилась…уже почти выкинула его из головы, и словно шарахнули током.
Нельзя же так! Все у него… через место одно.
– Ты дома ночевал? – удивляется Назар Егорович, отслеживая перемещения сына, – Ты же хотел остаться в городе.
– Планы поменялись, – опершись задницей о столешницу рядом с кофемашиной Эмиль зевает, не особо прикрывая рот, и растирает ладонями помятое лицо.
– Ты бы хоть умылся, – ворчит отец.
– Не знал, что тут… гости, – парирует Караев -младший, смотря на отца в упор.
"Врешь же! Мы же виделись вчера – все ты знал!" – думаю про себя, но, прикусив губу, естественно молчу.
Лишь делаю мысленно заметку, что Эмиль с легкостью может солгать, честно глядя в глаза. Впрочем, я и не сомневалась…
– Я попросил Вику с Малиной остаться, – объясняет Назар Егорович.
– Как мило с твоей стороны, – дергает Эмиль губами в подобие улыбки.
Отец никак не реагирует на яд в его голосе и спокойно продолжает.
– Что ж, это даже хорошо, что ты тут. Присаживайся, – указывает сыну на стул напротив, – И спокойно обсудим ближайшие планы, а то вчера… Не получилось.
– А есть что обсуждать? – хмыкает Эмиль, отпивая кофе.
Смотрит он при этом только на отца, так толком и не взглянув еще ни разу ни на мою маму, ни тем более на меня.
Будто нас не существует. Два пустых места, если не хуже. И от этого мои щеки так и продолжают гореть.
Ночная встреча на балконе настойчиво маячит перед глазами.
И этот контраст между вечером и утром настолько…унизительный!
Словно я вещь, которая пригодна только для определённого времени суток, а не живой человек. Что-то вроде матраса, о котором и не вспоминают днем. Козел… Даже его пошлые намеки мне было бы проще пережить, чем вот этот вот непроницаемый игнор.
– И зачем тебе я? – продолжает тем временем Караев-младший драконить Караева-старшего, – Ты, кажется, уже все решил. Не обсуждая.
– Эмиль, сядь, – коротко рявкает отец.
И сын, помедлив, под тяжелым взглядом Назара Егоровича сдается и опускается на соседний со мной стул.
9. Малина
Когда Эмиль садится рядом, кое-что происходит. А именно он, продолжая смотреть только на отца, широко расставляет ноги и плотно вжимается в мое бедро своим. И я бы даже поверила, что это случайность, но он толкает меня коленом и снова прижимается еще сильнее.
Я вздрагиваю от неожиданности и мощной волны жара, прокатывающейся по всему телу. Кофе застревает в горле, по коже словно стремительно расползается ожог.
С трудом сглотнув, со скрипом отодвигаю стул подальше. Караев -старший мельком бросает на меня недоуменный взгляд и снова концентрируется на сыне, который делает вид, что не понимает, почему я отодвигаюсь от него.
– Кхм, Эмиль…Сегодня Виктория и Малина переедут к нам. Учитывая обстоятельства, не вижу смысла с этим тянуть, – откашлявшись, говорит Назар Егорович спокойным, но безапелляционным тоном.
У Эмиля дергается щека. Взгляд становится острым и блестящим. Будто он невидимыми клинками режет отца.
– Я сейчас поеду с ними, чтобы помочь. Если хочешь, можешь с нами, – продолжает Караев-старший.
– Нет, спасибо, – быстро отрезает Эмиль. Его пальцы до побелевших костяшек впиваются в кружку с кофе, – И какой срок?
– Что? Беременности? Три месяца.
– Почти тринадцать недель, – вклинивается моя мама, – У меня есть запись УЗИ, если хочешь посмотреть. Сказали, будет мальчик… – голос матери становится тише, а затем и вовсе обрывается, потому что Эмиль поворачивает к ней голову и откровенно смотрит как на дуру.
А мне хочется одновременно провалиться под стол от испанского стыда, потому что с предложением посмотреть УЗИ был явный перебор, и в то же время всечь Эмилю, так как мог бы настолько явно свое пренебрежение не демонстрировать.
Она все-таки моя мама. Мне больно наблюдать такое отношение к ней. Неважно, есть для этого основания или нет. Пусть лучше дальше продолжит взглядом отца пилить.
– Свадьба будет в сентябре, – тем же не терпящим возражений тоном сообщает Назар Егорович, – Мы с Викой все обсудили и решили, что не будем делать официальное торжество в Москве. Полетим вдвоем в Доминикану на пару-тройку недель, там нас в посольстве распишут.
– Успеешь развестись к тому времени? Это же следующий месяц, – едко интересуется сын.
– Успею.
– Быстро…Хотя живот поджимает, да? – сжимает челюсти Эмиль, и по его скулам перекатываются желваки.
Назар Егорович мгновенно багровеет и, тяжело смотря исподлобья, грозит пальцем сыну.
– То, что ты сейчас говоришь, как смотришь и как себя ведешь, я спишу на стресс, – рычит глухо, – Но на будущее, сынок. Прекращай. У тебя будет брат. И еще одна сестра. У меня новая жена. Пора начинать смиряться с этим фактом. Он от твоих взбрыкиваний не изменится. Это ясно?
Эмиль молчит, смотря в упор. На несколько мгновений воцаряется гнетущая тишина. И меня так и подмывает просто встать и уйти. Но тело будто деревянное. Да в и принципе не хочется привлекать к себе хоть какое-то внимание. Так и сижу, практически не дыша и чувствуя, как от находящегося совсем рядом Эмиля становится все жарче, будто он постепенно накаляется до неестественной температуры.
– В общем, в сентябре остаешься за старшего, – заключает Назар Егорович, раздраженно проводя ладонью по лицу, – Я же могу на тебя положиться? – вопросительно поднимает брови, – Кстати! Раз уж заговорили про сентябрь. Очень удачно, что вы с Малиной в одном универе. Как смотришь на то, чтобы ее подвозить? Прав у нее пока нет. Николай будет на развозе девочек в гимназию и на секции, нанимать еще одного водителя пока смысла не вижу и…
– Ты издеваешься! Есть же такси! – восклицает Эмиль так искренне и возмущенно, что я на секунду жмурюсь.
– Я правда могу сама, не надо! – вклиниваюсь в их милую беседу.
Но ко мне даже голову никто не поворачивает. Отец упрямо смотрит на сына, который от гнева уже красными пятнами пошел.
– А в чем сложность? – продавливает свое Назар Егорович, – Я не говорю про все время, но если расписание совпадает. Объясни.
– Да ни в чем. Я ей что? Нянька?! Может мне ее еще и на пары за руку водить, и в компанию свою притащить?
– Не утрируй. Завелся, – отмахивается от него отец, – Ладно, это ближе к сентябрю решим. Пока остынь. И кстати, – хмыкает, – Насчет компании я был бы не против. Малине новый круг общения не помешает, почему нет. И ты мог бы оказать ей протекцию в универе. Тебя уже знают, ты заканчиваешь, играешь в команде, а она – только первый курс. Если ты проследишь, чтобы у нее не было проблем, я был бы благодарен, сын.
Эмиль шумно тянет воздух носом, смотря куда-то за спину отцу. Под столом его нога рядом с моей начинает быстро дергаться. Кошусь на него, в ожидании, когда заметит. Через секунду срабатывает. Поворачивает голову и ловит мой взгляд. Карие глаза от злости почти черные, будто неживые.
– Не надо мне ничего, не слушай, – артикулирую ему бесшумно.
– Заступница, на хер иди, – беззвучно выдает он и снова поворачивается к отцу.
– Если это все, я пойду. Мне с Гордеем встретиться надо, – громко сообщает на всю столовую и резко поднимается из-за стола.
– Что так рано? – спрашивает Назар Егорович.
– Тренировка.
– Домой сегодня придешь?
– Не знаю. Позвоню.
– Ты помнишь, что в понедельник в офис? – бросает Караев- старший в спину сыну, когда он уже практически выходит из комнаты.
– Я даже помню, что в воскресенье вечером надо забрать и привезти твоих дочерей.
10. Малина
После завтрака Назар Егорович отвозит нас с мамой в нашу квартиру и оставляет там, а сам уезжает по делам, обещая вернуться через пару часов. К тому моменту как раз уже должны прибыть грузчики, а нанятые помощники все упаковать.
Мама, неестественно оживленная, начинает носиться по квартире, обклеивая все стикерами с пометками и сама собирать все самое ценное.
– Маль, ну что ты ворон считаешь? Через полчаса уже придут упаковывать, комнату свою разбери!
А я, если честно, переступила порог нашего дома и как-то онемела. Не в плане речи. Душой.
Только сейчас до конца осознала, насколько круто меняется моя жизнь за какие-то сутки!
В прошлый раз похожие ощущения я ловила год назад, когда умерла бабушка. Сразу после похорон мама вот точно так же носилась по нашему с бабушкой дому и деятельно размышляла, что продавать, что забирать, а что можно оставить за ненадобностью будущим владельцам – пусть выкидывают сами. Или пользуются. Как захотят.
