– Значит, пользоваться сможем, а продать нет? – спросил Демьян.
– Совершенно верно, – подтвердил Оленев.
– А ты уже собрался продавать Логово? – Акулина шагнула к Демьяну так стремительно, что тот отшатнулся.
– Успокойся, кузина! – Он выдавил из себя улыбку. – Наш дорогой дед позаботился, чтобы этого не произошло.
– Защита от дурака, – промурлыкала Мириам, затягиваясь очередной сигаретой.
– Что ты сказала, Мира? – Таис тут же встала на защиту кровиночки. – Кого ты назвала дураком?
– Я охарактеризовала ситуацию, а не её участников. Успокойся, Тася, никто не ставит под сомнение твой мощный интеллект.
Прозвучало все это сомнительно, но Таис неожиданно расслабилась, а её лицо осветилось благостной, почти блаженной улыбкой.
– Надо признать, дед оказался тем ещё… затейником, – процедил Тихон. – Почему нельзя было просто все поделить.
– Поделить, чтобы кто-нибудь из нас тут же продал свою долю? – спросил Гера.
Иногда Алексу казалось, что из всех младших Славинских именно Герасим был самым рассудительным.
– А ты, я смотрю, очень умный? – Тонкие губы Тихона растянулись в хищной улыбке, делая его похожим на Акулину. – Далеко пойдешь! Ах, пардон, ты же не можешь ходить!
– Что ты сказал?! – Акулина замерла, приготовилась к атаке.
– Систер, все норм! – Гера поймал её за руку, не позволяя тронуться с места.
– Я тебя закопаю! – Акулина не сводила взгляда с Тихона, и Алекс ни на секунду не сомневался, что закопает при первой же возможности.
– Хватит! – Неожиданно громко и твердо сказала Клавдия. – Что вы за родственники такие, что готовы друг друга закопать?!
– Мы хотя бы родственники! – огрызнулся Тихон, наверняка, намекая на темное происхождение Клавдии.
– Я не родственник, – процедил Алекс, успокаивающе сжимая ладонь Клавдии в своей руке. – Мне же можно тебя закопать, Тиша?
Дед проворчал что-то неодобрительное, но вмешиваться в перепалку не стал. Как не вмешивался и раньше, когда Тихон, самый старший и самый сильный из всех детей Славинских, шпынял маленького Алекса при любой возможности. Нельзя сказать, что дед ничего не видел. И нельзя сказать, что он не хотел ничего видеть. Наверное, если бы Алекс пожаловался, попросил о помощи, дед решил бы проблему одним коротким разговором. Но это была бы его победа, а не Алекса. Поэтому Алекс никогда не жаловался. Вместо этого он записался в секцию рукопашного боя. Полгода ушло на то, чтобы он понял, что может дать сдачу. Ещё полгода на то, чтобы решиться ответить ударом на удар.
Это был фееричный бой! Нет, не так. На самом деле не было никакого боя. Алекс просто свалил Тихона на землю раз, потом ещё и ещё раз. Он сшибал его с ног, не причиняя особой физической боли, до тех пор, пока Тихон не осознал, что это не случайное стечение обстоятельств. Дальше стало проще. Ещё пару раз Тихон пытался зацепить его или Геру, самого младшего из их компании. Драться за себя Алекс был не готов, а за ревущего от боли и обиды Геру лупил Тихона от души.
Узнал ли кто-нибудь о том бое? Из взрослых скорее всего никто. Но сестре Гера наверняка рассказал. Наверное, в благодарность целый год Акулина не называла Алекса ни дылдой, ни задохликом, ни Уваром-отваром. На Увара Алекс обижался особо. Понимал, что злыдня Акулина таким образом переиначивает его фамилию, но все равно переживал. К тому же задохликом он уже не был, а высокий рост считал скорее преимуществом, чем недостатком.
А потом как-то все успокоилось. Все участники подростковой драмы повзрослели и потеряли интерес и к дракам, и к дразнилкам. Но каждый из них помнил и твердо знал, кто на что способен. А если вдруг забыл, то самое время ему напомнить…
– Александр, что ты такое говоришь?! – взвизгнула Таис. – Андрей Сергеевич, вы видите, что происходит?!
– Я вижу, что мы все на взводе, – сказал дед устало, а потом спросил, обращаясь уже к поверенному: – Мы закончили, Василий Петрович?
Оленев с облегчение кивнул.
– В таком случае, позвольте вас поблагодарить. – Дед с неожиданной для его возраста легкостью поднялся с дивана, посмотрел в окно. – Кажется, буря улеглась. Я распоряжусь, чтобы после урегулирования всех необходимых формальностей вас доставили в аэропорт. К сожалению, не смогу вас сопровождать. У меня остались дела, не терпящие отлагательств. А с вами, – он обвел строгим взглядом притихших наследников, – ещё увидимся.
Глава 4
Из библиотеки выходили вроде бы все вместе, но все равно каждый сам по себе. Каждому из наследников предстояло осознать и осмыслить то, что он получил и особенно то, что не получил. Алекс как раз рассуждал над тем, стоит ли валить к себе прямо сейчас или дождаться, когда дед урегулирует свои неотложные дела, и уехать вместе с ним, когда из недр Логова послышался возмущенный и испуганный вопль Элены.
Причина беспокойства стала понятна почти сразу после того, как семья снова собралась в гостиной. Элена стояла перед столиком в стиле Людовика Четырнадцатого. Элена стояла, а вот вазы династии Минь на столике не наблюдалось…
– Где?.. – Элена хватала губами воздух, словно выброшенная на берег рыба – яркая, дебелая, обвешанная дорогими побрякушками рыба.
– Что – где? – К ней с видом озабоченным и воинственным уже спешила Таис.
– Чего ты орешь? – Акулина не спешила. Подобное поведение было выше её достоинства. Но быть в курсе происходящего она, разумеется, хотела.
– Где он? – простонала Элена.
– Кто – он? – Таис поравнялась с ней, хотела было приобнять за плечи, но вовремя одумалась.
– Лука Демьянович… Его нет… Он был здесь, а теперь его нет! – Элена перекрестилась размашисто и весьма искренне.
И вот тут Алекс понял, для чего была нужна китайская ваза династии Минь! Неизвестно, по чьей именно прихоти, но очевидно, что ваза стала последним пристанищем Луки Славинского. Или, вернее сказать, предпоследним. Последним предполагался Лисий ручей.
– Ты хочешь сказать, что дед… – Акулина осеклась и тут же сама себя поправила: – Что прах деда пропал?
– Скорее уж не прах, а ваза династии Минь, – мурлыкнула Мириам, наливая себе порцию коньяка. – Сдается мне, ваза сейчас стоит гораздо дороже.
– Что ты несешь, Мира! – Таис всплеснула в ладоши. – Как ты вообще можешь сравнивать две эти…
– Вещи? – Мириам приподняла бровь, сделала большой глоток и удовлетворенно усмехнулась. – Я думаю, что ваза стоит очень дорого. Куда дороже самого крутого гроба. Мой дражайший свёкр знал толк в таких вещах. Очень иронично…
– Сколько? – спросил Демьян тоном одновременно алчным и легкомысленным.
– Сколько стоит ваза династии Минь времен правления императора Юнлэ? – Мириам сделала ещё один глоток. – По моим самым скромным прикидкам, два с половиной миллиона долларов. А если не спешить, то можно выручить за неё процентов на двадцать больше.
– Откуда ты знаешь? – Услышав озвученные суммы, Элена тут же позабыла о пропаже праха. Теперь пропажа вазы занимала её куда сильнее. – Откуда ты знаешь, сколько она стоит?
– Ты бы тоже знала, – сказала Мириам, прикуривая сигарету, – если бы хоть немного занималась самообразованием. Ты живешь в настоящем музее, а интересуешься лишь бессмысленными побрякушками. – Она многозначительно посмотрела на колье от Картье в виде головы тигра, украшающее декольте Элены.
– А я бы перевел разговор в другую плоскость, – сказал Тихон, зыркая по сторонам, словно надеясь отыскать вазу в одном из дальних углов гостиной. – Кто украл вазу?!
– И кому она принадлежит по закону? – поддержал его Демьян.
Это был тот редкий случай, когда братья проявили единодушие.
– Дом и всё, что в нем находится, принадлежит трастовому фонду. – Голос поверенного звучал все так же ровно и все так же скучно.
– То есть вазу украли у фонда? – Демьян посмотрел на деда. Тот ничего не ответил. Лицо его было мрачным и непроницаемым, как погребальная маска.
– И вазу, и прах, – подытожила Клавдия.
– И кто мог это сделать? – Гера подкатил к столику, осмотрел его поверхность.
– Да кто угодно! – сказала Акулина с мрачным злорадством и повернулась к Таис. – Тетушка, ты же явилась в библиотеку последней?
– На что ты намекаешь?! – Рыхлое лицо Таис пошло красными пятнами.
– Я не намекаю, я просто уточняю, – сказала Акулина с хищной ухмылкой. – Видела ли ты вазу, когда шла в библиотеку?
– Я не помню. – Таис рассеянно потерла виски, словно у неё разболелась голова. – Я была слишком расстроена, чтобы обращать внимание на предметы интерьера.
– Не смей называть моего покойного мужа предметом интерьера! – прошипела Элена.
– Ленок, не переигрывай, – осадила её Акулина. – Кстати, у тебя тоже была возможность оставить прах деда себе.
– На самом деле, у любого из нас была, – сказала Клавдия. – Между тем моментом, когда мы покинули столовую и собрались в библиотеке, был достаточно приличный временной зазор.
– И кому мог понадобиться прах дедушки? – спросил Демьян с язвительной улыбкой.
– Прах дедушки на хрен никому не нужен, – отозвалась Акулина. – А вот склянка, в которой он хранился, очень даже. Кстати, кто додумался поставить её в гостиной?
Все присутствующие недоуменно переглянулись.
– Когда вообще его доставили? – спросил Демьян. – Когда мы с Герычем приехали, ваза уже была здесь. Мне бы и в голову не пришло, что дед решил после смерти побыть джином.
– Какое поразительно точное определение, – пробормотала Мириам, выпуская изо рта идеальное колечко дыма.
– А я смотрю, ты осмелел, Дёма! – Акулина вперила в кузена колкий взгляд. – Что-то не припоминаю, чтобы при его жизни ты позволял себе такие шуточки.
– Никто не позволял, детка, – сказала Мириам, любуясь тем, как дымное колечко растворяется и исчезает в воздухе. – Никто, даже ты.
– И ты! – Тут же ощетинилась Акулина.
– И я. – Мириам пожала плечами. – Я ведь так и сказала – никто!
– Мы отвлеклись от темы, – вмешалась в назревающий спор Таис. – Откуда взялась ваза?
– Её доставили рано утром. – Послышался грубый, с характерным акцентом голос Арнольда.
Он вышел на середину гостиной, стал прямо в центре ковра по стойке смирно.
– Кто доставил? – спросила Акулина.
– Арнольд, только не говори, что вазу династии Минь, которая стоит чертову тучу денег, доставил курьер! – усмехнулся Гера.
– Не вазу, а прах! – взвизгнула Таис. – Что за богохульство?!
– Вазу династии Минь с прахом Луки Дмитриевича доставил представитель похоронного агентства, – отчеканил Арнольд. Лицо его оставалось беспристрастным, как у андроида. – Я сохранил сопроводительный документ.
– А это вообще нормально, что прах возят туда-сюда, как посылку? – спросил Демьян.
– В век высоких технологий и не такое возможно, Дёма! – отозвался Гера. – Скоро нам дедов будут выдавать в виде цифрового кода на флэшке. Вставил флэшку в комп и наслаждайся общением!
– Что ты такое говоришь, Герасим? – Таис укоризненно покачала головой.
– Арнольд, у нас возникли некоторые трудности. – Дед выступил вперед, встал напротив Арнольда. Два старика, одинаково крепких, одинаково статных, не мигая смотрели в глаза друг другу. – Урна с прахом Луки пропала.
Дед мог позволить себе называть патриарха семьи Славинских только по имени. Пожалуй, лишь он один и мог. А ещё он мог позволить себе назвать урной китайскую вазу за несколько миллионов долларов.
На каменном лице Арнольда не дрогнул ни один мускул, но во взгляде промелькнуло что-то тёмное, едва уловимое. Скорбь? Досада? Злорадство? Алекс не успел разглядеть.
– Когда ты видел урну в последний раз? – Продолжил дед пусть мягкий, но все же допрос.
– В то же время, когда проводил вас с Клавдией Лукиничной в гостиную, – отчеканил Арнольд. На нотариуса он даже не глянул, не счел нужным.
– И после этого ты в гостиную больше не заходил?
– Я был занят приготовлениями к поминальному ужину.
– А остальные? Кто есть в доме помимо нас?
– Повар и старшая горничная.
– Больше никого?
– Я посчитал, что этого будет достаточно для ужина в кругу семьи.
– Никаких представителей кейтеринговых служб? Никого из посторонних?
Из этого вопроса становилось понятно, что Арнольда, повара и горничную дед посторонними не считал. Все они жили в Логове почти столько же, сколько Алекс себя помнил. Лука Славинский был большим сторонником традиций и рабом привычек. Лишь собственную кончину он обставил с несвойственной ему экстравагантностью.
– Разумеется, нет. – В голосе Арнольда послышалось сдержанное негодование. – Из посторонних в доме никого нет.
– И посторонних нет, и вазы нет, – пробормотала Мириам, мелодично позвякивая коготками по хрустальному бокалу. Даже напивалась она с каким-то небывалым изяществом.
– Что будет делать? – задал Тихон риторический вопрос.
– Вызовем полицию? – предположил Гера.
– И что мы скажем? – Акулина резко развернула к себе кресло брата, заглянула Герасиму в глаза. – Скажем, тут такое дело, у нас пропал прах любимого дедушки и погребальная урна за несколько лямов зелени?! Так и вижу заголовки, которые за этим последуют!
– Детка, ты абсолютно права! – Мириам отсалютовала ей бокалом с коньяком. – К тому же, и прах, и урну умыкнул кто-то из своих. Давайте прямо сейчас решим, мы готовы вынести сор из избы? – Она задумчиво улыбнулась и осушила бокал.
– Это исключено! – сказала Клавдия с неожиданной и несвойственной ей резкостью, а Алекс подумал, что после смерти Луки Славинского именно Клавдия стала самой старшей представительницей рода. Давало ли это старшинство ей право решать за остальных – отдельный вопрос, но конкретно сейчас никто не стал возражать. Ни сор из избы, ни скелеты из шкафов выносить не хотел ни один из членов клана. Что касается самого Алекса, он просто хотел, чтобы этот бесконечный день, наконец, закончился, и он оказался не в Логовое, а у себя дома.
– Я согласна! – неожиданно поддержала Клавдию Элена. – Нельзя порочить честное имя моего… Луки Демьяновича!
