– Даррел! – окликнула я, решив воспользоваться моментом.
– Не замедляемся! – скомандовал он парням. – Бежим дальше.
Изображая бодренький бег на месте, Рэдвин повернулся ко мне лицом, а к отряду – драконьим… хвостом. Прибавив шаг, я быстро с ним поравнялась. Волосы дракона были влажными, от поджарого тела шел жар.
О таких, как Рэдвин, рыжих и конопатых, говорили, что они поцелованы Валлой, доброй богиней солнца и света. Видимо, создавая Даррела, простым чмоком в лоб она не ограничилась. Раскрасила всю физиономию, а заодно и ресницы с бровями.
– Напоминаю! – задрав голову, чтобы смотреть прямо в наглые глаза, строго сказала я. – Зачет послезавтра, в девять часов, северный подъемник.
Он даже остановился.
– Староста, ты всегда такая душная?
– Это не я душная, а ты забывчивый. Если бы не забыл свой номер, когда вносил в мой связеон, сейчас просто получал бы сообщения, – парировала я.
Рэдвин упер руки в бока и ухмыльнулся уголком рта.
– Ты специально пришла, чтобы напомнить?
– Не хочу ранить твое самолюбие, но у стихийников сегодня занята арена. Мы тренируемся у вас, – презрительно ответила я. – До встречи у северного подъемника, Рэдвин.
– А где счастливый влюбленный? – немедленно напомнил он мне условия спора.
– Не переживай, счастливый влюбленный уже счастлив и влюблен, – буркнула я.
– Пускает слюни и вытирает слезы? – не унимался он.
И почему-то мне представился Николас Блайк со страшной аллергией на березу. Даже мороз пошел по коже! Он слишком аристократичен для вульгарной аллергии.
– Встретимся у подъемника! – отрезала я, обходя Рэдвина.
Тот сорвался с места, чтобы нагнать отряд, но снова оглянулся и с ехидной улыбочкой нарисовал пальцами сердце. Некоторое время золотистая фигура пульсировала в воздухе. Сквозь нее, как через дыру в заборе, можно было смотреть на удаляющуюся фигуру дракона. Потом контур разлетелся дымком.
На полигоне, большой вытоптанной до голой земли площадке, не было никого, кроме Блайка. Я всегда считала, что староста обязана приходить на занятия раньше остальных, но ни разу не опередила Николаса. Он неизменно появлялся первым. Даже сейчас, когда нам стоило вместе художественно изобразить парное дефиле по ветренному мосту.
Народ собирался постепенно. Магистр Рофигр вручил мне списки студентов и пробудил защитный купол. На боевом факультете всегда активировали защиту, чтобы случайно унесшееся вверх шальное заклятье не вмазалось в горделиво парящего в небе дракона. Над островом стихийников им кружить запрещали – никогда не знаешь, что прилетит снизу и собьет с курса.
Под действием заклятия на четырех столбах вспыхнули синим светом кристаллы, заключенные в деревянные корпусы и отчасти напоминающие фонари. С шелестом развернулась тускло поблескивающая от солнечных лучей магическая сеть.
– Разбиваемся на пары и начинаем разминку, – скомандовал магистр, когда к нам бегом доскакали запыхавшиеся опоздавшие.
И тут пришел наш с Николасом звездный час!
– Воттер, ты сегодня тренируешься со мной, – безапелляционным тоном объявил он, повернулся спиной и уверенным шагом ступил на полигон.
После его категоричного приказа однокурсники примолкли. Все знали, что Блайк предпочитает тренироваться с парнями. Он встал в самом центре полигона и развел руками, прося у меня поторопиться.
Если подумать, Блайк взялся за ум и начал нормально учиться всего пару лет назад, тогда же впервые появился в библиотеке за соседним столом. За полгода он догнал меня по баллам, и у нас началось негласное соревнование за верхнюю строчку в рейтинговой таблице. После зимней экзаменационной декады мы поделили первое место. Не пойму, как помощница декана сумела втиснуть оба имени в одну графу. Однако – к моей огромной досаде, – сначала написали фамилию Блайк и только потом Воттер! Уверена, она заложник предубеждений и испытывает к парням больше симпатии.
– Пойду, – вздохнула я и сунула папку с табелем посещений в специальный ящичек, приколоченный к гудящему от магического напряжения столбу.
– Удачи! – С издевательской улыбкой подруга подняла сжатый кулак.
Во время разминки появились боевики. Как правило, на этот факультет поступали драконы или полукровки, не способные оборачиваться крылатыми ящерами, но обладающие драконьими силой, выносливостью и магическими способностями. Сейчас эти крепкие парни с интересом наблюдали, как мы перебрасывались водными шарами, словно в детской игре в мячик.
– Защита-нападение! – скомандовал магистр и что-то пометил у себя в записях.
Николас бил первым. В мою сторону закрутился водный смерч, но я выставила вперед ладони и ловко погасила заклятье. Вода врезалась в невидимую стену и стекла тонкими струями на землю. Под ногами образовалась большая лужа. На арене стихийной магии влага мгновенно высыхала под действием заклятий, а тут под ботинками сразу захлюпало.
Со стороны драконов раздались одобрительные выкрики. Кто-то пронзительно засвистел. Невольно я обернулась и заметила среди прочих знакомую ухмыляющуюся физиономию, покрытую веснушками. Рэдвин не смог пропустить шоу и с интересом наблюдал, как мы с Николасом месим ногами грязь.
– Катарина, сосредоточься! – скомандовал Блайк. – Твоя очередь.
– Извини. – Я махнула рукой, давая понять, что готова к нападению.
Злясь, что на периферии зрения все время вижу рыжую шевелюру, я перекинула из ладони в ладонь быструю злую струю воды. Стоило сложить формулу нападения, как Рэдвин крикнул:
– Староста, это он?
От неожиданности я поскользнулась и позорно, не пытаясь балансировать, шлепнулась на пятую точку! Водный поток вырвался и, набрав в полете мощь, накрыл зрительный зал. Одногруппникам тоже перепало.
Сначала воцарилась звенящая тишина. Боевики обтекали в прямом смысле, я сидела в луже – во всех. Никогда, ни разу в жизни я не теряла контроль над магией!
Где-то в небе пронесся драконий рык, и поднялся страшный галдеж. Я свирепо посмотрела в сторону Рэдвина. Он обтер ладонью конопатое лицо и с ухмылкой поднял вверх большой палец, поздравляя меня со вселенским провалом.
– Воттер! – рявкнул магистр с другого конца полигона. – Будьте добры вылезти из грязи и немедленно подойти ко мне!
Абсолютно сухой Николас, успевший прикрыться от бесконтрольного заклятья, приблизился и невозмутимо подал руку.
– Поднимайся.
Я посмотрела на свои вымазанные в глине пальцы и буркнула:
– Сама встану.
Магистр отчихвостил меня, как первоклашку, не знающую элементарных законов стихийной магии, и отправил дожидаться окончания тренировки, что называется, за забором.
– После занятия приведете в порядок площадку! – приказал он.
– Слушаюсь, господин магистр, – кивнула я, принимая наказание.
Впервые за время учебы мне досталась позорная роль дежурного штрафника. С самым гордым видом, словно совершенно не задета шепотками однокурсников, я вышла за пределы защитной сети. С помощью магии заставила выбиться из-под земли на загляденье аккуратный фонтанчик, умылась и развеяла заклятие. И только начала сушить противно прилипшие к ногам грязные штаны, как передо мной вырос промокший до нитки Рэдвин.
– Чего тебе? – буркнула я.
– Посуши, – бесцеремонно потребовал он и расставил руки, предлагая обдать его потоком теплого воздуха. Наверное, со стороны выглядело так, словно он хотел меня крепко обнять и поздравить с громким фиаско.
– Даррел, что ты делаешь? – спросила я.
– Заставляю влюбленного ревновать, – ухмыльнулся он. – Ревность – движущая сила любви.
– Ладно, пусть поревнует, – улыбнулась я и, срывая досаду за собственную ошибку, отправила ему в лицо поток ледяного воздуха.
Рыжие волосы немедленно встали колом, на конопатой физиономии появилось обалдение. Было ужасно по-детски мстить таким образом, но я почувствовала удовлетворение.
– Высох?
– Ты отлично управляешься со стихиями, Воттер! – с фальшивым восхищением протянул он.
– Катарина? – Николас появился незаметно. – У тебя все в порядке? Тебе надо просушиться, пока не простудилась.
– Да все прекрасно, приятель. – С нахальной улыбкой Рэдвин похлопал его по плечу и расслабленной походкой отправился к друзьям.
– Это и есть твой напарник на зачете по нечисти? – Николас брезгливо отряхнул рукав куртки в том месте, где его посмели потрогать.
– Он самый, – проворчала я, наблюдая, как рыжий боевик вместе с друзьями покидает полигон.
– Сочувствую, – без особых эмоций прокомментировал Блайк.
До конца тренировки я злилась, что позволила себе отвлечься, а потом в грязной одежде под ехидные комментарии Оливии аккуратно сушила грунт на площадке. В последний раз такое унижение мне пришлось испытать… Собственно, пару дней назад! Когда Рэдвин не явился на зачет, и я бессильно наблюдала, как платформа подъемника медленно спускается в холодный туман Разлома.
После занятий мы с Николасом блестяще выполнили очередную часть плана: сели за один стол в библиотеке. Отлично позанимались! Ни разу не заговорили и даже локтями не толкались. Нас виделись абсолютно все. Перед экзаменами народ в читальном зале не переводился. По всем меркам мы были божественны. Особенно я в роли девушки, принимающей ненавязчивые знаки внимания. Но вечером, расчесывая волосы серебряной щеткой с эффектом выпрямления прядей, Оливия заявила безапелляционным тоном:
– Никогда еще не видела такого ущербного флирта! Слепой догадается, что Блайк влюблен в учебники, а не в тебя.
– Думаешь? – Я нахмурилась.
– Да сразу видно, что ты ему нравишься, как огненная ливиния во время брачных игр.
Невольно вспомнилась нечисть, похожая на лисицу с пятью моргающими вразнобой глазами на плоской морде. Со стороны она выглядела смешной и даже милой, пока не начинала плеваться огнем. Вот тогда очарования у мохнатой заразы убывало по закону уменьшения магии в замкнутых пространствах. В смысле, очень-очень быстро.
– Мы сегодня вместе сели в библиотеке, – вяло принялась защищаться я.
– Как и всегда.
– За одним столом!
– Ботаники. – Оливия закатила глаза. – Понимаю, если бы он тебя поцеловал на публике.
У меня даже мороз пошел по коже и захотелось поежиться, хотя в идеально чистой комнате было тепло.
– Как ты себе это представляешь?
– Честно говоря, вообще не представляю, – вздохнула она.
Но идея уже поселилась у меня в голове. Утром я встала в убеждении, что мы просто обязаны изобразить поцелуй, и немедленно позвонила Блайку по связеону. На заявление, что нам следует сделать что-то из ряда вон выходящее, иначе ни Рэдвин, ни Стефания не поверят во внезапно вспыхнувшие чувства, он только сухо спросил:
– У тебя есть конкретные предложения?
– Поцелуй меня! – выпалила я, словно командовала всем немедленно сдать контрольные работы.
– Извини? – Кажется, Николас опешил.
– Ничего такого серьезного! – поспешно уверила я. – Просто касание губами! Выберем момент во время завтрака, когда твоя невеста будет нас видеть. Что скажешь?
– Я не против, – ответил Блайк.
– Ты согласен?
– Три раза будешь переспрашивать? – отрезал он и отключился от магической связи.
Не веря, что Николас не послал меня к хверсам в нижнюю чашу Разлома, я в обалдении разглядывала потухший связеон. Прямоугольное зеркало, почерневшее после завершения вызова, начало светлеть. В нем отразилось мое раскрасневшееся лицо.
– И что сказал Блайк? – Оливия с полотенцем на голове таращилась на меня в нетерпеливом ожидании. Она сидела на кровати, обложенная книгами, и, кажется, была готова подпрыгивать.
– Он не против? – с вопросительной интонацией недоверчиво ответила я.
У соседки вырвался нервный смешок. Она прикрыла рот ладонью.
– Видимо, очень хочет заставить Стеф ревновать, – предположила я.
– А выглядит так, как будто его вообще не задевает, что невеста ходит по академии с драконом с боевого, – насмешливо заметила подруга.
На завтрак я специально вышла на полчаса раньше, чтобы занять места на улице, но пока добралась до столовой, опасливо поглядывая на густеющие облака, Блайк с подносом еды уже сидел за столом и что-то читал.
– Сегодня обещали дождь? – поздоровавшись, спросила я.
– Весь день солнечно.
На деревянную столешницу, доказывая несостоятельность прогноза, тут же плюхнулась пара крупных дождевых капель.
Каждую неделю перед входом в столовую вывешивали график погоды. Никаких погодных сюрпризов! В идеальном мире. Но мы учились в академии, где за выполнением графика следили первокурсники. Никогда не знаешь, в какой из обещанных ясных дней попадешь под ливень и промокнешь до нитки.
Наш план оказался под угрозой срыва, но пока я за стойкой раздачи нахваливала блузку тетушки Берты, распогодилось. Все дождевые облака собрались над островом стихийников. Издалека было видно, как там поливало.
Николас по-прежнему читал и прихлебывал кофе. Из любопытства я украдкой заглянула в книгу. С утра пораньше он развлекался мемуарами магистра Друммиара Эйдса. Тот завещал себя воскресить после смерти и до сих пор преподавал на факультете некромантии. Было так интересно, что я перестала стесняться и вытягивала шею, чтобы лучше видеть мелкий шрифт и поспевать на Блайком. Тот перелистывал страницы с такой проворностью, словно владел методом скорочтения.
– Подожди. – Зачитавшись, как магистр провалился в гнездо хверсов в нижней чаше Разлома, я придержала страницу указательным пальцем.
Со вздохом Николас подвинул ко мне книгу и проворчал в своей обычной манере:
– Только не жуй мне на ухо.
В реальный мир я вернулась внезапно, обнаружив, что пытаюсь глотнуть кофе из опустевшей кружки. Вокруг галдели студенты, столы оказались заняты. На лужайке боевики перебрасывались вместо мяча сверкающим на солнце безобидным заклятьем.
На нас с Блайком косились с большим любопытством, а кое-кто, рыжий и нахальный, откровенно таращился, сидя в компании друзей.
– Воттер, – сдержанно позвал меня Николас. – Пора.
