– И кто в этом виноват? – опускаю камеру и смотрю ему прямо в серьезные глаза. – Ты сам от нас отказался. И выбрал это отребье, – киваю в сторону отморозков, застегивающих сумки с награбленным.
– Только не говори, что вы скучали. Славик тебя не утешил?
– Представь себе, скучали. Я скучала. Или для тебя это ничего не значит?
От того, как он ведет плечами, будто ему все равно, я испытываю самые настоящие болевые ощущения в области сердца.
Хоть Руслан никогда не говорил мне, но я была уверена, что он чувствовал что—то ко мне. Ловила его взгляды, улыбки, и сходила с ума. Думала, что мои чувства взаимны. Глупая, наивная дурочка. Придумала себе то, чего нет.
Мне говорили, что он опасный. Предупреждали, а я не слушала. Верила, что моя интуиция не ошибается.
– Камеру дай сюда, если не хочешь уйти на переломанных ногах, Даша, – протягивает руку Руслан.
Меня же ударом молнии пронзает от его угрозы. Камера чуть не выскальзывает, но я сжимаю её крепче, до боли в костяшках пальцев.
– Черта с два. Если ты сам не в состоянии обеспечить себе нормальную жизнь, это сделаю я. Пусть таким способом, но я не позволю тебе и дальше прожигать свою жизнь с этими ничтожествами.
– Слышь, коза, – один из них встает рядом с Русланом. – Тебя пока по—хорошему просят. Во второй раз будет по—плохому. И тебе это не понравится.
Он мерзко облизывает губы, намекая на то, что меня может ждать. Внутренне сбиваюсь в комок, потому что не узнать того, кто еще днем зажал меня в арке невозможно. Я до сих пор помню его отвратительный запах.
К горлу подкатывает тошнотворное предчувствие.
Намеренно смотрю в глаза Руслану, ища хотя бы толику поддержки. Но он как бесчувственное изваяние, смотрит на меня чужим, незнакомым мне взглядом.
И я вдруг понимаю, что он не поможет. Это больше не тот Руслан, с которым мы валялись на пледе и ели бутерброды. От парня, который улыбался своей головокружительной улыбкой не осталось и следа.
Желудок в панике сжимается. Не разрывая с ним зрительного контакта, машинально делаю шаг назад.
Ты не сможешь так поступить… мысленно пытаюсь до него достучаться. Не посмеешь.
– Беги, Даша, – отвечает он мне вслух.
Спокойно. Но с устрашающим обещанием в голосе, от которого у меня вдоль позвоночника выступают ледяные мурашки.
– Ты чё, Рус? Мы отпустим ее вот так? – Оскаливается еще один отморозок.
– Мы поиграем, – лениво отзывается Руслан, обводя меня взглядом. – Ты же спортсменка, бегаешь хорошо. Даю тебе фору в тридцать секунд.
– Руслан… – голос обрывается на шёпоте. В груди паника, руки стынут, как лёд. Всё тело замирает в страхе.
– Беги, Даша. Время пошло.
Лихорадочно обвожу взглядом все три довольных лица. Моральным уродам идея с догонялками, похоже, пришлась по душе, и не веря в то, что они действительно способны на это, делаю еще один осторожный шаг назад.
Руслан демонстративно поднимает руку и смотрит на запястье, на котором красуются электронные часы.
– Уже двадцать пять секунд.
Господи…
Я срываюсь с места, будто по команде.
Забыв отключить камеру, несусь вперед, охваченная ужасом.
Я бегу – не оглядываясь, не думая, не чувствуя под собой ног. Воздух жжёт лёгкие, ноги подкашиваются, будто горят. Сердце грохочет в ушах, как барабан. Я мчусь, как в бреду, не разбирая дороги.
Фонари светят пятнами, но многие уже не горят. Темно. Жутко. Я не знаю этот район, не понимаю куда бежать. Здесь мрачно и пусто.
Хотя бы одна машина проехала, боже.
Перебегаю дорогу, надеясь спрятаться в посадке.
Ныряю в переплетение веток кустов, которые больно царапают кожу, и бегу куда глаза глядят.
Лишь бы вперед. Лишь бы оторваться.
В какой—то момент мне кажется, что за мной кто—то следует. Под быстрыми тяжелыми шагами слышится хруст веток. Я мчусь, не разбирая дороги, уворачиваясь от деревьев, что вырастают на пути.
Глаза жгут слезы. Поверить не могу в то, что Руслан захотел поиграть. Поиграть мною, как игрушкой.
На автомате нащупываю цепочку, которую он подарил мне на День Рождения четыре года назад и срываю ее с шеи. Яростно бросаю на землю.
Я хранила ее как самое дорогое, что осталось в память о нем, но того Руслана больше нет.
А это значит, и хранить больше нечего.
Привалившись к дереву, пытаюсь отдышаться. Грудь ходит ходуном, горло рвёт от жгучего воздуха. Сил больше нет. Я опускаюсь на корточки, пытаясь прийти в себя хоть на мгновение.
И вдруг за спиной раздается треск.
Я замираю. Сердце останавливается. Кажется, даже листья вокруг затихают.
Вскакиваю, но не успеваю сделать и шага, как мне грубо закрывают рот и валят на землю.
Глава 4
От ощущения тяжелого тела, придавившего меня к земле, меня почти накрывает панической атакой.
Я скулю, яростно мотая головой, дергаюсь, а потом застываю, когда слышу твердое:
– Тихо!
Руслан с силой давит на мои губы, вжимаясь подбородком в висок.
– Ни звука, Даша.
Шершавая ладонь вдавливается мне в лицо, второй рукой Руслан обхватил мои плечи, полностью меня обездвижив.
Под тяжестью его тела тяжело дышать, но я даже не пытаюсь этого сделать.
Он сказал не двигаться, и я делаю как он велит. Машинально. На автомате. Просто потому что всегда слушала его наставления.
Где—то неподалеку раздаётся хруст веток.
– Рус, что у тебя? – сквозь ночную темноту доносится голос одного из его дружков.
– Пусто, – кричит Руслан, а я зажмуриваюсь. – Наверное в сторону трамвайных путей двинула. Ищите там, я на всякий случай еще здесь пройдусь.
– Вот сука, – летит со злостью в ответ. – Найду, пальцы переломаю и камеру ей о башку разобью.
Сквозь оглушающий пульс прислушиваюсь к удаляющимся шагам. С каждой секундой становится всё тише. Только сверчки разрезают тишину и кваканье лягушек из пруда, что расположен недалеко отсюда.
Я внутренне дрожу от пережитого адреналина, меня знобит, в колено больно вонзился камень, но сделать даже малейшее движение, чтобы отодвинуться, я не решаюсь.
Только когда с моего рта исчезает ладонь, а тело больше не впечатывается в землю под давлением веса Руслана, судорожно втягиваю сквозь приоткрытые губы воздух.
Оперевшись на деревянные руки, привстаю и оборачиваюсь.
Руслан садится на землю, сложив ноги в коленях и кладет на них локти.
Я тоже усаживаюсь. В лесу темень, но благодаря проглядывающей сквозь ветки деревьев полной луне я вижу очертания его ожесточенного лица.
Он смотрит на меня исподлобья. Желваки заострились, челюсть сжата.
– Тебе стало скучно жить? – спрашивает, пока я отряхиваю от осенней листвы джинсы и куртку.
Поднимаю с земли камеру и осматриваю. Надо же, чудом не разбилась.
– Да. Именно поэтому я решила развлечься за ваш счет, – буркаю, поглядывая на него с опаской. – Подумала, поеду, поснимаю, а потом приму участие в ночном марафоне. Не спать же мне спокойно в своей кровати, в самом деле.
– Спала бы. Тебя никто не заставлял сюда ехать.
– Ты заставил.
Руслан вопросительно заламывает бровь.
И ведь не понимает, что я из—за него здесь. Даже не догадывается.
– Как тебя угораздило вообще в это всё вляпаться? – произношу на эмоциях, но негромко, потому что всё еще остерегаюсь быть услышанной.
Вдруг мне только показалось, что его подельники уехали. Вдруг они затаились и только и ждут, чтобы поймать меня.
– Не твоё дело, – отвечает сухо.
– Ошибаешься, Руслан. Если бы было не мое, я бы не подвергала себя опасности.
– Разве тебя об этом просили?
Его взгляд царапающий. Колючий. Но я и так вся исцарапалась пока бежала, поэтому сейчас меня им не испугать. Ведь в конце концов он сделал то, на что я рассчитывала.
Спас меня. Не сдал.
А это значит, что глубоко внутри Руслан все тот же, кого я когда—то полюбила. И я больше его не боюсь. Ведь того Руслана я не боялась. Тот Руслан всегда был рядом, если мне нужна была помощь. Рисковал собой, несмотря ни на что.
А сейчас моя очередь быть рядом с ним.
– А ты когда о ком—то переживаешь тоже спрашиваешь разрешения им помочь? – жадно всматриваюсь в когда—то родное лицо.
Уголок его губ искривляется в циничной усмешке.
– Обо мне не нужно переживать.
– Слава тоже так сказал, но я другого мнения.
Усмешка, вдруг застыв, превращается в маску, а потом и вовсе стекает с его лица.
Руслан неожиданно встает, отряхивает одежду, а потом кивает мне.
– Идем.
– Куда? – недоверчиво смотрю на него, не спеша покидать свое убежище на земле.
– Отсюда идем. Или ты собираешься здесь всю ночь просидеть?
– Нет.
– Значит, вставай и иди за мной.
– А твои друзья? Если они там?
– Нет их там.
– Уверен?
– Даша, слишком много вопросов. Или ты идешь за мной, или жди рассвета и добирайся сама.
Руслан разворачивается, а я тороплюсь положить камеру в сумку, вскочить и пойти следом. Одной в лесопосадке оставаться точно не вариант.
Колено пульсирует. Кажется, я пробила камнем джинсы и расцарапала его. А может это вовсе и не камень был. Но рассматривать повреждение не самое подходящее время.
Идем мы молча. Руслан впереди, я плетусь сзади. Между нами несколько шагов, а ощущение будто целая пропасть и преодолеть ее сложнее, чем я думала. Она как будто бесконечная, а мне так хочется проложить дорожку и найти к нему дорогу. Как раньше.
Когда мы выходим на дорогу я инстинктивно оглядываюсь. На улицах пусто. Только в редких окнах домов горит свет.
