– Что ты делаешь? – взрывается Слава. – Переживаешь за Руслана?
Рыком разворачивается и опускается передо мной на колени.
– Ты себя слышишь, Даша? Тебя сегодня чуть по кругу не пустили, а ты блядь за Руслана переживаешь?
– Зачем ты так, Слава? – вздрагиваю от резкости его слов.
– Как "так"? – зло парирует он. – Я называю вещи своими именами. В этих бандах все так и происходит. И я не удивлюсь, если тот же Шмель точно так же "беседовал" с другими телками, которые попадались им под руку.
– Ты что вообще несёшь?! – ошарашенно смотрю на него. – Ты же знаешь Руслана!
– Не знаю! – грубо отрезает он. – Больше не знаю. А если он связался с Тихим, то тем более. Я же просил не ходить туда, дура ты!
– Еще раз назовешь меня дурой, пойдешь отсюда к чертовой матери, понял меня? – резко встаю и отхожу к окну.
Переживания, что успели улечься под воздействием близости Руслана сейчас поднялись на поверхность и закручивают с новой силой.
Слышу, как Белозеров медленно выдыхает, встает и подходит ко мне сзади.
– Прости. Это вырвалось. – произносит сдержанно, – Но только потому, что я за тебя переживаю.
Обхватываю себя руками, бесцельно смотря на темную улицу. В висках долбит паника, сердце не на месте.
– Кто этот Тихий? – спрашиваю, не оборачиваясь.
Повисает гнетущая пауза.
– Это зэк бывший. – нехотя объясняет, – Местный «смотрящий», который курирует весь мелкий криминал в городе. Батя говорил, что чел он непростой. Они за ним и братвой его давно охотятся, но пока взять кого—то не удалось. – останавливается, а потом с неверием выдаёт: – Пиздец… я думал Рус сам по себе промышляет, а он связался с этим уёбком. Ты хоть знаешь, на что он способен, Даша?
Могу только догадываться. Всё, что я знаю о криминале, почерпнуто из книг и фильмов. А сегодня я имела возможность прикоснуться к этому миру лично.
И мне это не понравилось.
Зачем это было нужно Руслану, Боже?
– И что Шмелев? Забрал тебя и отвез домой? – спрашивает Слава, так и не дождавшись от меня ответа на прошлый вопрос.
– Да.
О том, что было в промежутке распространяться я не хочу. Это касается только меня и Руслана.
– Ну хоть не совсем без мозгов остался. Ты запомнила их? Можно отцу заявление накатать.
– С ума сошел? Если мой папа узнает, он меня из дома не выпустит.
– И что? Оставить их шляться по городу дальше?
– Я все равно не видела их лиц. Они в масках были.
Вру, пока не понимая зачем. Просто шестое чувство подсказывает, что из—за меня Руслан и так уже влип по уши, а если я еще и заявление подам на его подельников, то станет в разы хуже.
– Жаль. Можно было бы их прижать.
– А Руслана? – резко оборачиваюсь к нему.
– Что Руслана?
– Его тоже прижать?
Славик недовольно сжимает губы.
– Он, между прочим, в ограблении участвовал. Непосредственно.
– Он – твой друг, между прочим, – последние слова выделяю другой интонацией, потому что не понимаю его сейчас.
– Был другом, если ты забыла. А потом слинял. И от тебя тоже, кстати.
– Я в курсе. Но, в отличие от тебя, не отворачиваюсь от людей, которые мне когда—то были близки.
– А я, в отличие от него, был рядом с тобой, – резко повышает тон, – Пиздец, Даша, давай еще посрёмся из—за него!
Я выдыхаю.
Внутри всё бурлит, как перегретый чайник, вот—вот и сорвёт крышку. Но я знаю, откуда это раздражение. Это тревога за Руслана. И если отбросить субъективную точку зрения, в чем—то Слава прав. Вот только мы оба знаем, что просто так Руслан бы не начал всем этим заниматься.
И он пообещал бросить. А значит он это сделает.
– Ладно, прости, – сдается первым Слава и обняв меня за плечи, прижимает к себе. – Я волнуюсь за тебя.
Утонув в его объятиях, тоже пытаюсь успокоить сорвавшийся пульс.
– Не злись, – просит Славик, проводя носом по моим волосам. – М?
– Я не злюсь, – сдаюсь. Еще пару дней назад я точно также кричала на Руслана, когда переживала за него. Поэтому причины для злости Славы мне очень хорошо понятны.
– Сильно испугалась сегодня, Даш? – он отстраняется и заглядывает мне в лицо.
Во взгляде забота и волнение.
– Было немного. Но уже все позади.
– Давай я буду провожать тебя до универа и встречать после пар. Хотя бы какое—то время, – его палец касается моей скулы, а я мотаю головой.
– Вот еще. Не надо. Ничего они мне уже не сделают. Руслан все решил.
В карих глазах вспыхивает короткая, злая искра. Он, кажется, хочет что—то возразить, но дверь в комнату без стука открывается. Папа заглядывает внутрь и тут же тормозит.
– Извиняюсь, дети. Не вовремя.
Я представляю какая картина перед ним открывается и быстро выбираюсь из рук Славы.
– Всё нормально. Мы уже собирались к вам.
Проходя мимо отца, замечаю, как он подмигивает Белозёрову. Папа спит и видит нас вместе. И, наверное, сейчас в глубине души просто ликует, приняв наши дружеские объятия за нечто большее.
Глава 9
– Ну, вроде у нас неплохо получается, – с гордостью заявляет отец, окидывая взглядом результат проделанной работы.
Не могу с ним не согласиться. Я впервые сегодня кладу крышу, бате же не привыкать. Он делал это уже не раз, когда брал подработку.
– На сегодня всё? – бросаю взгляд на наручные часы.
– Думаю, да. Над кухней постелили, уже хорошо. Завтра продолжим. За неделю должны управиться.
– Тогда слезаем.
Принимаю душ и переодевшись, сажусь на байк. До двора Дашки можно пройтись пешком, но я хочу успеть перехватить её раньше.
Подъезжаю как раз, когда она сворачивает из—за поворота. Торможу недалеко от арки. Слезаю с мотоцикла и встречаюсь с ней взглядом. Даша расплывается в смущенной улыбке, а моя сердечная мышца толкается в ребра в ответ на это её действие.
Верю ли я, что всё так резко вывернулось наизнанку? Пока нет. Мне всё время кажется, что может произойти какая—то херня и откинуть меня назад. Туда, где мы существуем отдельно друг от друга. Где она – богатая девочка, не отказывающая себе буквально ни в чем, а я сын зэка, от которого её родители ей велят держаться подальше.
И ведь ничего не изменилось. Я все еще сын зэка, шпана, как сказал её отец, а она остаётся дочкой бизнесмена. Пропасть, что была между нами, никуда не исчезла. Но сейчас мне на это плевать. Я хочу построить над ней чертов мост. Потому что там, в этой пропасти все эти четыре года было без Дашки было хреново. Там все было в серых тонах.
Сейчас же, пока она приближается ко мне я периферией замечаю и ярко желтые листья, падающие с деревьев и лучи солнца, что пробиваются сквозь ветки и скользят по её распущенным светлым волосам. И даже то, с каким азартом на меня лает мелкая шавка, проходящая мимо с хозяйкой.
Всё как будто наполнилось красками, звуками и жизнью с момента её появления. Приобрело душу.
– Привет, – Даша подходит ко мне вплотную и положив на грудь руки, нежно касается моих губ своими.
Без раздумий и межеваний.
Я думал состояние аффекта и шока пройдет, и она пойдет на попятную. Вспомнит о том, кто она, а кто я. Даже готовился к этому, а она вот так просто уложила меня на лопатки.
– Привет, – провожу костяшками пальцев по ее щеке, выхватывая взглядом как светлая кожа покрывается мурашками.
И у меня самого такие же выступают.
Ныряю ладонью ей под волосы и надавив сзади на шею, подталкиваю к себе.
Невинного касания губ мне мало. С Дашей мне давно хотелось большего.
А теперь и подавно.
Поймав мягкие губы, раскрываю их языком и проталкиваюсь ей в рот. Горячая волна тут же скользит под кожей. По венам проходит ток, особенно когда Даша оплетает мою шею руками и прижимается в ответ. Доверчиво, нетерпеливо.
И нас замыкает. Не знаю можно ли общаться поцелуями, но мы это делаем. Ведем долгий диалог, из которого я узнаю, что она думала обо мне и на попятную идти не собирается, а я ей доношу то, что из моих мыслей она не выходила не то, что сутки. А все эти гребанные четыре года.
Мы сплетаемся языками, ловим губы друг друга. Внутренности плавит. Меня впервые так размазывает от поцелуя. Точнее, не впервые, а во второй раз. И оба эти раза с Дашей.
Обычно я воспринимаю поцелуи как прелюдию перед сексом. Нечто не слишком важное. Приправа для вкуса.
Губы Даши же мне хочется сожрать.
Инстинктивно зарываюсь ей в волосы пальцами и сгребаю их в кулак. Стон, что вылетает из ее рта, прошибает меня насквозь. Желание лезвием проходится по нервным окончаниям.
Не замечаю, как впечатываю ее в себя.
Даша порывисто подается мне на встречу, и тут же вздрагивает, когда рядом неожиданно раздается свист колес.
Я на автомате дергаю ее в сторону, подальше от дороги.
Мы синхронно смотрим на того, кто так лихо около нас тормознул.
Белозёров.
Даже не удивляюсь. Проехать мимо и не дать о себе знать – это не про него.
Вот только если мне все равно, то Даше похоже нет.
– Слав, – теряется она, взволнованно кусая губу, которую я целовал еще десять секунд назад. Раскрасневшуюся и припухлую.
Белозёр на нее не смотрит. Вместо этого в упор расстреливает меня. Если бы глазами можно было убивать, он бы сделал это не задумываясь.
Вот только обломится. Я три года проделывал с ним тоже самое, пока наблюдал за тем, как он крутился около Даши. Если уж на то пошло, от него давно остались ошметки.
Жду, что он сейчас выйдет из жигулей, начнет лечить, как делал это всегда, если с чем—то был не согласен, но нет. Этого не происходит. Отцепив от меня взгляд, он с обвинением косится на Дашу и сваливает, успев при этом фыркнуть:
– Пиздец, Даша.
С визгом покрышек срывает бедную тачку с места и скрывается во дворе.
Думаю, на этом между нами поставлена официальная точка.
Жалею ли я? Уже нет. Раньше мне его не хватало. Друг, всё—таки. Мы с шести лет не расставались. Но, так как я сам его от себя отрезал, то и отвыкнуть было не проблема. Особенно если учесть мою к нему зависть в отношении Даши.
– Обиделся, – выдыхает она.
– Переживет.
– У него выбора нет.
Подумав пару секунд, решаюсь на вопрос, который давно терроризировал мозг.
