Аля Кьют "Призраки прошлого"

Жалеть, что связалась с ним, категорически поздно. Срок давности истек. К тому же у меня от него чудесная дочь.

В общем, нет смысла жалеть ни себя, ни его, ни мир в целом.

Я решила пропустить стадии отрицания и гнева. Сразу перешла в принятие.

Придётся договариваться, как будем жить в этом мире.

Матвей оставил машину на стоянке и попытался обойти ее, чтобы открыть мне дверь. Я выпрыгнула раньше, не позволяя проявить галантность.

Закусочная на заправке популярностью не пользовалась. Я взяла себе лимонад и выбрала столик в уголке, подальше от кассы и входа.

Матвей ждал кофе чуть дольше.

Я изо всех сил старалась не рассматривать его. Хотелось найти изъян, но и с первой встречи я поняла, что он стал еще привлекательнее.

Удивительно, но я даже в максимально стрессовой ситуации, как сейчас, не могу не любоваться им.

Нельзя отвлекаться, нельзя быть слабой.

Матвей присел напротив меня и попросил:

– Можешь показать ее фото?

Я вздрогнула и полезла за телефоном.

Странное чувство ревности и тревоги сжигало меня, пока Матвей листал галерею. На его губах снова заиграла улыбка. Только теперь она была теплой и ласковой, а не злой.

– Красивая девочка, – проговорил Матвей.

Он сказал это легко и просто, как факт. Ему не требовались комментарии, но я тоже автоматически выпалила:

– Вся в тебя.

Матвей поднял глаза, но не нашел на моем лице ни капли сарказма. Дочь и правда была на него похожа. Я, как и он, просто констатировала факт.

– Как ее зовут? – спросил Матвей.

– Алиса.

Он прикрыл глаза, поднес кофе к губам, но не сделал глоток, а задал еще вопрос:

– Она знает про меня?

– Она знает, что ты есть. Но мы не можем видеться.

Он вздохнул.

– Что ж… Хотя бы живой.

– Врать про летчика-героя я бы не стала.

Его взгляд обжег меня до костей. Думаю, Матвею тяжело далось лишь посмотреть на меня максимально осуждающе, а не обвинить во всех грехах вслух.

Он вернул мой телефон и зачесал пальцами свои шикарные светлые волосы. За семь лет его шевелюра не поредела. Он все еще был преступно похож на беспечного серфера.

– Почему, Лиля? Почему ты скрывала дочь от меня столько лет? – спросил Матвей очень тихо.

Возможно, этот вопрос был риторическим, но я ответила.

– Потому что ты выбрал жену, Матвей.

– Я выбрал тебя, Цветочек, – заспорил он. – Я же объяснял миллион раз. Ты должна была учиться…

– К черту учебу. Ты бросил меня на растерзание проклятой комиссии ректората. Ты уехал… Уехал со своей женой. Ты выбрал её.

Матвей продолжал упрямиться.

– Я не хотел портить тебе жизнь. Мне обещали, что тебя не тронут.

Я расхохоталась на всю заправку. Кассирша обернулась и уставилась на нас, как и двое путешественников с хот-догами. Но мне было плевать.

– Обещали? Кто тебе обещал? Мать твоей жены? Она и устроила это грязное разбирательство, разве что не распяла меня при проректоре, декане и моем кураторе. Они позволили мне остаться только после тотального допроса и унижения.

– И после клеветы, видимо, – не без злости добавил Матвей. – Или ты не упоминала о совращении, угрозах, насилии. Разве не так все было?

Я вцепилась в бутылку с лимонадом до белых костяшек. Смотреть на Матвея не могла.

– Мне было девятнадцать лет, Матвей. Я злилась на тебя. И они все время уточняли: не соблазнил ли ты меня? Не применял ли силу? Не обещал зачет?

– А, плевать, – неожиданно перебил Матвей. – Какая разница теперь?

Какая разница? Мне до сих пор часто снится допрос. Я умирала от стыда и чувства вины за его испорченную карьеру моими руками. А для него нет разницы?

Как так?

– Я хочу встретиться с Алисой. Сейчас, – заявил Матвей, прерывая мои размышления.

– Нет, – выпалила я. – И думать забудь.

– Не мечтай, Цветочек.

Я снова рявкнула:

– Прекрати звать меня так.

Очередной неодобрительный взгляд кассира и случайных посетителей забегаловки привел меня в чувства. Я сжала бутылку и зашипела на Матвея:

– Я не позволю тебе свалиться Алисе снегом на голову. Ей всего семь. Она слишком чувствительная для таких потрясений . Любой человек не вынес бы…

Матвей неожиданно кивнул и согласился.

– Пожалуй, в твоих словах есть смысл. Что ты предлагаешь? – вполне мирно спросил он.

– Я поговорю с ней, подготовлю. Мы можем встретиться где-нибудь. Не знаю… Погулять.

– В парке? – предложил Матвей.

– Да. Подойдет.

– Что она любит? Чем интересуется?

Матвей задавал слишком хорошие вопросы, на которые я не хотела отвечать. Но мне пришлось.

– Как все дети. Любит облопаться сладким, смотреть мультики про принцесс и динозавров.

Никакой ценности эта информация не имела, но я как будто с кровью от себя отрывала куски для голодного зверя.

– Динозавры? – переспросил Матвей. – Может, сходим в музей?