Измена. (Не) моя вина
Рика Ром
В один миг её мир рассыпается в прах. Беременность, о которой она так мечтала – потеряна. Муж, которому она доверяла безоговорочно – изменник. А в довершение ко всему – жестокий приговор врачей: она больше никогда не сможет стать матерью.
Но самое страшное ждёт впереди. Архип, человек, которого она любила больше жизни, оказывается не тем, за кого себя выдавал. Его ложь, его предательство, его холодная расчётливость ломают её душу вдребезги.
Сможет ли она собрать себя по кусочкам? Найдёт ли в себе силы начать жизнь заново? И главное – сможет ли простить предательство человека, который когда-то был для неё всем?
Рика Ром
Измена. (Не) моя вина
Пролог
Фотка с тестом на беременность улетает Архипу, а я перепрыгиваю лужи и забираюсь в свой новенький Лексус. Не могу на него нарадоваться. Вчера, я вновь колесила на нем по городу, наслаждаясь последними теплыми деньками и видами из окна.
Погода в этом городишке непредсказуема. Утром солнце, днем ливень, а вечером настоящая парилка. Но я привыкла. Мы уже два года здесь живем, и я ничуть не жалею. Люди добрые, улыбчивые, дома низенькие, пестрые, сошедшие с открытки. Мне все нравится.
Но сегодня особенный день. Я трижды проверяю результат и звоню гинекологу, у которого наблюдаюсь. Она назначает мне прием на одиннадцать часов и вот, я лечу на крыльях счастья в лучшую клинику из всех. Тоскливо только из–за Архипа. Он улетел в очередную командировку, оставив меня одну на целую неделю. Неделю! Давно такого не случалось. Обычно максимум сутки, двое. А тут…выкручиваю руль и встаю на светофоре позади старенькой легковушки. Время поджимает. Сердце бьётся через раз. Едва загорается зеленый свет, давлю на газ.
Возле клиники полно машин, но я нахожу местечко для своей красотки. Две девушки щебечут на скамейке у центрально входа и косятся на меня время от времени. Я подкрашиваю губы, беру сумочку с пассажирского сиденья и открываю дверь. Соленый, чуть горьковатый воздух душит. Просто смертельно. Опять будет дождь. Поправив короткое трикотажное платье, иду к двухэтажному зданию. Каждый шаг дается трудно. Мы так ждали эту беременность, даже имя малышу придумали. Но вдруг у меня просто гормональный сбой? Снова.
Тогда конец всему.
Мечтам и планам точно.
Больше даже пытаться не будем.
Случится чудо, значит случится.
Но я верю в лучшее. Мы столько пережили вместе и заслуживаем вознаграждения.
Я скачу по ступеням словно лань. Захожу внутрь и широко улыбаюсь полной медсестре в регистратуре. Она куксится и вот–вот пошлет меня на все четыре стороны. Видимо я слишком сияю.
– Доброе утро, я записана к доктору Кругловой.
– Так проходите, ваша карта в кабинете.
– Спасибо.
– Бахилы не забудьте! – показывает на специальный аппарат, выдающий их.
Я беру одну пару, быстро натягиваю на сапоги с высокими, но очень удобными каблуками и направляюсь прямо по коридору.
Женщины, сидящие вдоль стен, обсуждают питание, роды, уход за детьми и у меня лопаются барабанные перепонки. Неужели и мне вскоре это всё предстоит? Мы с Архипом договорились не подпускать нянь. Я хочу всем заниматься сама. От и до.
– Вы по времени? – спрашивает мужиковатая девушка в джинсовой рубашке. Я опешиваю на минуту, а потом отвечаю:
– Да. На одиннадцать.
– Тогда за мной.
– Хорошо.
В итоге я захожу в кабинет раньше положенного часа. Моя предшественница шустро справляется.
– Здравствуйте, Антонина Ивановна.
– Дана, проходи. – Ее теплая улыбка снижает напряжение.
Я пересекаю кабинет и сажусь на стул у ее стола.
– Как самочувствие. Мы вроде назначили встречу только через месяц.
– Кажется, получилось, – я кладу ладонь на живот. – Утром сделала несколько тестов и сразу же записалась к вам.
– Не будем торопиться и для начала сдадим анализы, сделаем УЗИ. А сейчас раздевайся, я тебя посмотрю.
Ждала этого предложения слишком долго. Вскочив, спешу за ширму, где оголяюсь ниже пояса. Буквально через десять минут, Антонина Ивановна разрешает одеваться.
– Ну что, моя дорогая, вперед в процедурный и на УЗИ. После зайди ко мне без очереди.
– Вы ничего не скажете? – я мнусь, пока она выбрасывает перчатки в мусор.
– Иди, всё замечательно.
В ее глазах искрится надежда. Я выбегаю в коридор и не оглядываясь, несусь на второй этаж. Там никого. Я первая в процедурный кабинет и вторая в диагностический. Узистка производит со мной необходимые действия и распечатывает результат на принтере. Естественно, изучаю его, не отходя от кассы. Беременность восемь недель. Сердце замирает, а потом срывается с петель. Прижимаюсь к стене, покинув полутемное помещение, и закрываю глаза.
– Вам плохо?
Я не смотрю кто передо мной. Отрицательно верчу головой и слышу удаляющиеся шаги. Вдох и медленный выдох. Спокойный, размеренный выдох. Надо вернуться к врачу. Срочно. Собираю себя в кучу и спускаюсь вниз. На лестнице меня пару раз ведет в сторону, но я удерживаюсь. Дамочки с кислыми лицами пропускают меня к Кругловой и бубнят в спину всякие едкие замечания. Мне все равно. Я беременна!
– Вообще–то, у нее там семейная пара. Могли бы подождать. – Комментирует мое действие рыжеволосая кудрявая штучка с внушительным животиком. Я мило улыбаюсь ей в ответ и берусь за дверную ручку. Момент и я захожу в кабинет. И лучше бы я этого не делала и послушала будущую мамочку…
Мой Архип обнимает какую–то расфуфыренную девку с длинными черными волосами, увешанную золотыми украшениями. Меня никто не видит.
– Миланочка, поздравляю тебя, – Антонина Ивановна распинается перед ней, словно перед дочкой президента. – Ты будешь прекрасной мамой.
Кем? Мамой? Если она мама, то Архип…папа?
– Ты же должен быть в командировке…– выдавливаю я еле слышно.
Троица оборачивается, и мой муж меняется в лице. Брови нависают над глазами, челюсть ходуном ходит, а на лбу собираются морщины.
– Дана? – говорит так, будто сам себе напоминает мое имя.
Загорелая, ухоженная, вылизанная до блеска Милана обводит язычком накаченные губы.
– Кто это, Архип? – мурлычет драная кошка и касается пальчиками его щетинистого подбородка.
Антонина Ивановна просекает неприятную, почти скандальную ситуацию и выходит в центр своего кабинета.
– Так, прошу вас не устраивать здесь разборки. Мне еще работать, пациенток пруд пруди.
– Извините, кровь сдала, а вот результаты УЗИ, – бросаю бумажку гинекологу. – До свидания.
В глазах туман, в груди открытое ранение. Я оставляю за собой не закрытую дверь и слышу крики Архипа. Но меня ничто не остановит. Даже Терминатор.
– Дана, стой! – муж все–таки догоняет меня на финишной прямой.
– Отвали! – я вырываюсь из его рук. – Отвали от меня!
– Успокойся!
– Отпусти! Возвращайся к своей любовнице!
Пациентки вылезают из укрытий и наблюдают за нами с большим любопытством. Неприветливая медсестра за стойкой, единственная никак не реагирует.
– Прекрати это шоу. Угомонись уже. – Рычит Архип, стискивая меня в объятиях.
– Я буду делать то, что захочу. Отдавай приказы той подзаборной…
– Дана! – отрывает меня от пола, и я болтаю ногами на весу. Ему повезло. Я Дюймовочка и вешу не больше пушинки.
– Ты лживый трус! Ненавижу!
По внутренней стороне бедер пускаются тонкие струйки. Я насколько могу, наклоняю голову и вижу кровь. Мой крик и истерика усиливаются.
– Ребенок! – истошно ору на весь холл.
Архип смотрит на светлую плитку, на которой расплываются два алых пятнышка.
– Малышка…– ставит меня на ноги и зовет на помощь. – Вызывайте скорую!
Я обхватываю себя и плачу. Впадаю в ступор. Он мечется в непонимании и разгоняет женщин, которые, кажется, забыли, зачем пришли в клинику. Две медсестры поспевают ко мне, хотят увести, но Архип берет на руки и орет всем отойти.
Антонина Ивановна вылетает с красным лицом из–за угла и громко заявляет:
– Скорую кто–нибудь вызвал?
Медсестры молчаливо переглядываются.
– Да чтоб вас! Бегом звоните! – отправляет их, взмахнув рукой. – Даночка, держись, моя хорошая.
Она касается моей щеки и тепло улыбается. Уже ничего не осознаю. Боли нет, и я не знаю должна ли она быть. Все зыбко и туманно.
– Уведите из клиники Милану. – Советует Архипу Антонина Ивановна, когда он укладывает меня на холодную кушетку в холле. Я уверена, он хотел что–то сказать мне перед уходом, но не смог. Наши глаза встречаются на секунду, а потом я падаю в обморок.
Глава 1
Я просыпаюсь в очень светлой палате. Глаза жжет насколько чисто и светло. Во рту сухо. Пить хочется. Поблизости никого. Я приподнимаюсь на локти, тянусь за стаканом с водой на тумбочке и делаю пару глотков.
– Пришла в себя? Хорошо.
Оказывается, Антонина Ивановна находилась совсем недалеко. Прямо за стенкой. И вышла на шорох.
