Аколит Хозяйки Забвения
Георгий Георгиевич Смородинский
Аэнор
Майор спецназа ГРУ Алексей Ветров думал, что его боевые дни остались позади. Ранение, инвалидность, пенсия и первый день на новой, уже гражданской работе – казалось бы, о службе можно забыть, но судьба решила распорядиться иначе.
Обычное утро заканчивается путешествием в другой мир, где он встречает сказочное существо: маленькую девушку в истлевшем платье со стрекозиными крыльями, которая называет Алексея своим старшим. Как выяснилось, его появление в этом мире неслучайно. В прошлой жизни им была принесена присяга Хозяйке Забвения, и богиня снова призвала майора на службу…
Содержит нецензурную лексику.
Георгий Смородинский
Аколит Хозяйки Забвения
Аэнор. Книга 1
Действие книги происходит в вымышленной реальности. Все персонажи и события придуманы автором. Любые совпадения с реальными людьми или событиями случайны.
Глава 1
Что значит не прёт…
Я посмотрел вслед уезжающему автобусу, выругался и, перейдя дорогу, зашёл на территорию парка. Да, наверное, умнее было вызвать такси, но в карманах пусто, и на карте закончились деньги. Приложения банка на этом телефоне у меня нет, а устанавливать я его буду целую вечность. Проще дойти до метро пешком.
День не задался с самого утра. Сначала я проспал, потом неловко повернувшись, опрокинул на ноги чашку горячего чая. Не смертельно, но достаточно неприятно, особенно когда ты надел единственные чистые джинсы. Ещё хорошо, что я пью чай без сахара, а то бы вообще труба.
Впрочем, на этом неприятности не закончились. Когда выходил из дома, позвонила подруга и известила о том, что мы с ней перешли в свободное плавание. Нет, к этому все шло давно, и сохранять отношения не было смысла, но почему оно случилось сегодня? Семнадцатое ведь совсем не тринадцатое, и на дворе даже не пятница.
В довесок ко всему – дорогу перекопали, мне пришлось делать крюк и закончилось все этим автобусом. Очень хочется верить, что это дерьмо было последнее. Не хотелось бы опаздывать на работу. Только ведь устроился, м-да… Бегать я пока, к сожалению, не могу, но времени вроде хватает, так что все не так плохо, как кажется.
Вообще за чёрной полосой всегда следует белая, и такая вот череда неприятностей обязательно завершится удачей. С женщиной познакомлюсь красивой или выиграю в лотерею. Впрочем, я не азартный, поэтому никаких билетов покупать, конечно, не буду. Лучше подожду какую-нибудь красотку.
Размышляя так, я повернул за палатку мороженого, вышел на просек[1 - Просек – историческое название парковых аллей в парке Сокольники.] и увидел впереди две полицейские машины, возле которых находилось человек десять народа. Территория справа от дороги была обнесена желтыми лентами, и там определенно что-то случилось. Кому-то, судя по всему, сегодня повезло ещё меньше, чем мне.
В кармане зазвонил телефон. Я вытащил трубку, посмотрел на экран, хмыкнул и, поднеся аппарат к уху, произнёс:
– Здравствуй, Андрей! Что-то ты рано сегодня.
– Привет, командир, – поздоровался старлей. – Мне Настя Орлова только что звонила. Женькина жена.
– Что-то случилось? – уточнил я, глядя на стоящие впереди полицейские автомобили. – Надеюсь ничего…
– Женьку и Ваню Акатова вчера привезли в Москву…
– Что с ними? – внутренне похолодев, уточнил я. – Живы?!
– Да, оба в Бурденко, – ответил Андрей и пояснил: – Их, как и нас с тобой, посекло осколками, но Настя сказала, что жить будут. У Вани, наверное, ампутируют левую руку. В общем, для них тоже теперь только гражданка.
– Да и хрен с ним, – я облегченно выдохнул. – Главное – живы.
– Ну да, – согласился старлей и добавил: – Настя завтра ещё позвонит, сориентирует. Ты как в выходные?
– Свободен, – я вздохнул, вспомнив о разговоре с уже бывшей подругой. – Звони в любое время.
– Добро! – произнес старлей и отключился.
Я убрал телефон в карман, покачал головой и мысленно выругался.
Не знаю, но, может быть, все сегодняшнее невезение предвещало этот звонок? Ради того, чтобы они были живыми, а не двухсотыми? За десять лет на службе начинаешь верить во всякую чушь. И в приметы, и в Бога, и в черта. Как бы то ни было, день сегодня начался не так уж хреново. Ну а гражданка – это лучше, чем цинковый ящик. Я вот уже почти что привык. Хожу практически не хромая. Ну а простреленные бок и грудь – это такая фигня. До свадьбы, говорят, заживет.
Когда я проходил мимо полицейских машин, дорогу мне преградил молодой парень. В летней рубахе, синих джинсах с чёрной сумкой на поясе. Видя, что я обратил на него внимание, парень предъявил удостоверение и представился:
– Лейтенант Сибирцев. Уголовный розыск. Седьмое УВД ВАО.
– И что тебе нужно от меня, лейтенант? – остановившись, я вопросительно поднял брови.
– Нам нужен ещё один понятой, – парень убрал удостоверение в карман и кивнул в сторону огороженной территории. – Это займёт минут десять-пятнадцать. Вам только поприсутствовать и подписать.
– Я опаздываю на работу…
– Мы выдадим вам справку с печатью, – тут же заверил меня лейтенант. – Предъявите ее на работе, и вас не оштрафуют.
М-да… Меня и так никто штрафовать не стал бы, но это вроде как выход. Торопиться не нужно, и значит, бедро вечером не будет болеть. Как закончу здесь, позвоню Петровичу и все ему объясню. Он, конечно, поржет, но зато я не буду чувствовать себя виноватым. Да, мне, конечно, не хотелось со всем этим связываться, но вряд ли эта история получит хоть какое-то продолжение. Подпишу, где надо, получу справку и пойду себе подобру-поздорову. Ну и государевым людям помогу.
– Хорошо, – согласился я. – Говорите, что нужно делать?
– Идите за мной, – парень сделал приглашающий жест и поинтересовался: – У вас паспорт с собой?
– Да, – ответил я и, пройдя вместе с лейтенантом вокруг полицейских машин, оглядел огороженную территорию.
Посмотреть тут было на что… Посреди небольшой полянки, в десяти метрах от группы деревьев на траве, в луже крови лежал безголовый труп. Мужчина, в костюме с сумкой вроде моей, лежал на боку, подогнув под себя правую руку. Галстук, сорочка и пиджак были заляпаны кровью, сумка слетела и валялась в метре от тела. Небольшая и вроде закрытая, так что вряд ли этого несчастного кто-то пытался ограбить. Тут скорее непонятно другое. Голову этому мужику определенно срубили. Судя по крови, произошло это именно здесь и не больше часа назад, но кому, на хрен, такое понадобилось? Ритуальное убийство? В парке завелись самураи? Впрочем, какая мне разница…
Возле трупа работали фотограф и какой-то мужик в штатском – очевидно, эксперт. В пяти шагах справа от них, на траве, возле брезентовых носилок сидели два молодых парня в синих робах медицинских работников. Ещё один курил у машины скорой помощи, которую я сразу не заметил – она стояла за высокими кустами возле дороги.
Впереди, возле одного из деревьев, растущих в двадцати метрах от дороги, сидели два бомжа. Судя по отсутствию наручников, к убийству они никакого отношения не имели, но оно и понятно. Эти товарищи в первую очередь распотрошили бы сумку убитого, ну или вывернули бы карманы. Скорее всего они к нему даже не приближались.
Возле бомжей стояли трое мужчин в гражданской одежде и с ними двое патрульных. Ещё трое полицейских в форме дежурили метрах в тридцати справа на краю поляны, не пропуская случайных прохожих с той стороны парка. Шестой – с капитанскими погонами – сидел на пассажирском месте ближней машины, положив на колени пятнадцатый АК[2 - АК–15, или 6П71 – российский автомат калибра 7,62 мм под патрон 7,62?39 мм. Принят на вооружение в росгвардию и МВД России.], и записывал что-то в блокнот.
– Давайте паспорт, – потребовал лейтенант и, забрав мой документ, направился к машине, в которой сидел полицейский.
Через пять минут опер вернулся с листком бумаги и, отдав мне паспорт, сделал приглашающий жест.
– Пойдёмте, Алексей Михайлович. Нам нужно провести личный досмотр.
– Тех бомжей? – я убрал документ в сумку и посмотрел в сторону обозначенных кадров. – А они-то каким боком к этому трупу?
– Спали в тех кустах, когда мы приехали, – лейтенант кивнул налево в сторону зарослей. – Стали опрашивать, а один несёт какую-то чушь.
– Может, белая горячка? – хмыкнул я, направляясь за оперативником к дереву. – У них же она перманентно.
– Если бы… – лейтенант вздохнул, и в этот момент до меня донеслись слова бомжа – того, что сидел на корточках слева.
– Вот не верите мне, а он и за вами придёт! Увидите, тупоголовые! Одно слово: менты!
Мужик выглядел колоритно. В драной испачканной куртке на голое тело, таких же штанах и одном тапке на босой левой ноге. При этом на правой виднелся драный шерстяной носок, надетый, видимо, для симметрии. Второй бомж выглядел похоже и несло от них преизрядно. Когда подходили к дереву, ветер как раз подул в нашу сторону.
– Вот проспишься, Анисимов, тогда и запишем твои показания, – хмуро произнёс опер, которому на вид было лет сорок или чуть больше. – Книги бы тебе писать, дураку. Такие сюжеты придумываешь.
– Да был он! Вот те истинный крест! – бомж перестал чесать свою грязную голову и, выпучив глаза, коряво перекрестился. – Натуральный демон! Двухметровый, чёрный весь, в капюшоне! И глаза горят как два оранжевых фонаря.
– Как ты глаза разглядел, фантазёр? – хмыкнул второй парень в гражданском. – Утро же было. Какие на хрен глаза?
– Оранжевые! Как у змеи! – Анисимов возмущённо посмотрел на оперативника. – Они ж под капюшоном – в черноте! Я как увидел из кустов – так со страху и обоссался.
– И не только обоссался, – мой провожатый поморщился от нестерпимого запаха и тронул старшего оперативника за плечо. – Василий Данилович, вот привёл второго понятого.
– Отлично! – мужик обернулся, посмотрел на меня и перевел вопросительный взгляд на своего подчиненного.
– Ветров Алексей Михайлович, – подсказал начальнику лейтенант и протянул ему заполненный документ.
Тот пробежал глазами по листку, поднял на меня взгляд и представился:
– Майор Зорин. Зам по розыску. Седьмое УВД.
– Здравствуйте, – я кивнул в ответ. – Мне сказали, что долго оно не продлится.
– Так и есть, – майор обернулся и нашёл взглядом старика, который стоял чуть в стороне и с интересом наблюдал за работой криминалиста с фотографом. – Сейчас вы вместе с Геннадием Николаевичем поприсутствуете при досмотре этих товарищей, – он кивнул на бомжей. – Это и правда недолго.
Передав листок второму оперативнику, майор попросил нас со стариком подойти и направился к бомжам, чем вызвал мое глубокое уважение. Мне почему-то казалось, что досмотр будет проводить встретивший меня лейтенант, но настоящий профессионал не доверит такое молодому сотруднику. Да, от бомжей воняет и вряд ли у них что-то найдется, но тут не учебка. Молодых нужно учить, а не воспитывать.
– Поднимайся! – приказал майор разговорчивому бомжу. – И руки разведи в стороны.
– Да, начальник, – мужик покладисто кивнул, встал и наши с ним взгляды встретились.
– Давай уже, шевелись! – поторопил его Зорин, и в следующий миг произошло странное.
Глаза у Анисимова почернели. Он шагнул вперёд, схватил меня за руку и плаксиво запричитал:
– Ну хоть ты им скажи, что он придёт и всех убьёт! Ты же с виду нормальный!
М-да… Я никогда не жаловался на скорость реакции. Даже после ранения, госпиталя и долгой реабилитации, все оставалось по-прежнему. Вот только убрать руку или оттолкнуть бомжа я не смог. Тело стало словно бы ватным, а в голове зазвучали странные звуки, похожие на сбивчивый шепот. В тот момент, когда бомж схватил за руку, Мое запястье словно сдавило в раскаленных тисках. Кожу обожгло и одновременно с этим чудовищно заболели раны. Жар мгновенно поднялся до локтя, а потом предплечье заледенело. Стало трудно дышать, перед глазами на миг потемнело.
– А ну назад! – в себя меня привёл резкий окрик майора. Зорин отшвырнул бомжа к дереву и, придержав меня за руку, уточнил: – Что с вами?! Плохо?!
– А хрен его знает, – тяжело дыша, прошептал я и, вытерев со лба пот, пояснил: – Последствия болезни. Так иногда бывает…
На самом деле такого со мной ни разу не было, но не говорить же майору о черных глазах и горячечном шепоте. К слову, на предплечье и запястье никаких следов не осталось. Глаза у бомжа снова стали нормальными, но раны еще продолжали болеть. В голове шумело, хотя никакого шепота я уже не слышал.
Боль потихоньку отступала, дышать стало легче, но что опять не так с моим организмом?! Не хватало ещё загреметь в какую-нибудь психушку. Десять дней назад закончилась реабилитация, ходить начал нормально, а тут такая херня…
– Давайте я позову врача? – предложил стоящий позади лейтенант.
– Нет, не нужно, – я покачал головой. – Говорю же – бывает.
– Хорошо, – майор кивнул и, переведя взгляд на бомжа, рявкнул: – Руки развёл! И только попробуй мне дернуться.
Обыск длился пару минут, и все это время я пытался понять, чего же мне не хватает? Мало того, что боль прошла как-то удивительно быстро, так ещё и появилось какое-то странное чувство, очень похожее на голод. При этом ни есть, ни пить мне совсем не хотелось, но внутри что-то тянуло. И ещё во всем организме появилась странная легкость, слегка изменились зрение и обоняние. Предметы вокруг добавили объема и четкости, добавилось запахов, но они стали терпимее. Вонь от бомжей не воспринималась так резко. Ощущение такое, словно вмазался дурью[3 - Дурь – одно из жаргонных названий стимулирующих препаратов.]. Наверное, так и сходят с ума?
Как я и думал, у бомжей ничего не нашли. Это если не считать мелочи и пустого пузырька из-под какого-то лекарства. Закончив с обыском, майор обернулся к нам со стариком и кивнул:
– Спасибо! Пройдите к машине, подпишите документ и больше вас никто не задерживает.
– Мне нужна справка…
– Да, конечно, – майор посмотрел на Сибирцева. – Евгений, выдай документ гражданину.
Мы прошли к машине, в которой сидел капитан с автоматом, и подписали протокол. Старик бодро попрощался и ушел, а Сибирцев залез в салон в поисках нужного бланка. Я стоял возле машины, смотрел по сторонам, прислушивался к себе и мысленно матерился. Нет, по ощущениям все было очень даже неплохо. Раны не болели, непонятный голод слегка поутих, и чувствовал я себя превосходно. Так, словно не было этого проклятого года. И это произошло после того, как бомж схватил меня за руку. Непонятный ступор и чёрные глаза… При этом видел их только я. Такое же нельзя не заметить! Не знаю, но, может быть, этот Анисимов юродивый? Лечит прикосновениями? Ага, хорошая отмазка, чтобы не идти к психиатру.
