– Вот, возьмите, – Сибирцев вылез из машины и протянул мне листок с печатью. – Спасибо, Алексей Михайлович.
Я ответно поблагодарил лейтенанта, свернул листок и убрал его в сумку. В этот момент впереди истошно заорал бомж.
– Вон он! – Анисимов указал рукой в сторону деревьев. – Тот самый демон!
Я повернул голову и выругался.
– Твою ж мать! – потрясенно выдохнул лейтенант и одним движением расстегнул поясную сумку.
Анисимов не соврал. К дежурящим на краю поляны патрульным шел странный тип в длинном черном плаще с рукавами, с накинутым капюшоном и оранжевыми, сука, глазами! Не знаю, откуда он появился, но трое бойцов, судя по их поведению, увидели его только в тот момент, когда заорал бомж.
Когда я повернул голову, один из них уже падал на траву. Двое других сообразили, что происходит и вскинули автоматы, но выстрелить ни один из них не успел. Непонятное существо в чёрном плаще, развело в стороны руки, и из рукавов плаща к патрульным вытянулись чёрные веревки, ну или что-то похожее. Два немаленьких бойца словно словили по пуле и, замерев на середине движения, стали заваливаться на траву. Громко выругался обернувшийся фотограф, и события понеслись вскачь.
Полицейские – не спецназ, но ребята среагировали оперативно. Первым «проснулся» Зорин. Майор выхватил пистолет и три раза выстрелил на поражение. Одновременно с этим Сибирцев достал свой ПМ из поясной сумки и, отшагнув вправо, произвел два выстрела по незнакомцу. Капитан передернул затвор и выскочил из машины. Патрульные возле дерева вскинули свои автоматы. Оперативник, находившийся рядом с майором, обернулся и тоже выхватил пистолет. Фотограф что-то закричал и попятился, медики повскакивали с земли, бомжи неуклюже побежали в сторону зарослей.
Наверное, и мне умнее было бы попробовать отсюда сбежать, но я этого делать не стал. Не в моем состоянии бегать, но была и другая причина. Дело в том, что этот урод показался мне очень знакомым. Я словно встречал его не один раз, и при взгляде на эту фигуру в плаще в душе поднялась спокойная ненависть. Странное, идиотское чувство неправильности. У меня нет знакомых с горящими оранжевыми глазами, но этот не знаю кто определенно был моим личным врагом, без привязки к происходящему. Не такой как духи, или тренировавшие их пиндосы. Нет – этот враг настоящий, истинный, который всегда на другой стороне и которого обязательно нужно убить. А ещё я откуда-то знал, что полицейским его не достать. Тридцать метров – смешная дистанция. Из ПМ не промахнется даже ребёнок, а тут пять выстрелов и две короткие очереди, но противник даже не почесался.
Все это пронеслось в голове за мгновение, и я, скрывшись за кузовом автомобиля, продолжил наблюдать за происходящим, одновременно пытаясь разобраться в собственных чувствах.
– Да сдохни ты, мразь! – зло прорычал Сибирцев и произвёл ещё два выстрела из своего пистолета.
Зорин успел дострелять магазин и потянулся за запасным, когда ублюдок в чёрном выбросил вперёд правую руку, хлопнув на ветру рукавом. Мгновение спустя в середине поляны появился большой чёрный шар, и из него в разные стороны выстрелили тонкие щупальца.
Картина происходящего отпечаталась в голове, чудовищная в своей неправильности. Висящий в воздухе шар, и вытянувшиеся к людям отростки. В следующий миг перед глазами появилась какая-то пленка, и дыхание вышибло из груди.
Я открыл глаза и понял, что сижу, привалившись спиной к машине. Грудь, бедро и бок болят, но не так, чтобы сильно. Слева, раскинув в стороны руки, лежит лейтенант. Рот парня приоткрыт, глаза стеклянные. Поляна впереди завалена трупами. Зорин, второй опер, фотограф, криминалист, двое врачей и бомжи – слева у зарослей. Эта тварь убила их всех, но я почему-то пережил этот гребаный шар…
В какой-то момент сознание прояснилось окончательно, и я привычно выкинул из головы все ненужные мысли. Выжил и выжил, думать об этом буду потом, если получится.
По всему выходило, что сознание я потерял ненадолго, поскольку урод в чёрном плаще был ещё здесь. В мою сторону он не смотрел – шёл через поляну к зарослям, где лежали оба бомжа. Мгновенно оценив ситуацию, я скосил взгляд направо и увидел то, что хотел. Возле раскрытой двери машины, рядом с трупом капитана полиции в траве лежал автомат. Покойник не успел сделать ни одного выстрела. Он только дослал патрон и снял оружие с предохранителя. Полтора метра всего до него, и я дотянусь. Сдохну потом от боли, но когда на кону жизнь… И да, я помнил, что пули этого урода не берут, поэтому дергаться буду только тогда, когда не останется других вариантов.
Убийца тем временем подошёл к телу Анисимова и, вытащив из-под плаща чёрный меч, одним коротким ударом отрубил бомжу голову.
О-хре-неть, и по-другому не скажешь. Причём меня поразило не то, что ублюдок в плаще отрубил голову человеку, а то, как легко это у него получилось. Ты и специальным топором так не сразу научишься, а уж мечом-то, да всего лишь с удара… Впрочем, после того, на что я тут уже насмотрелся, можно поверить во все. Вот только вряд ли это чем-то поможет.
Убийца тем временем убрал меч и поднял с земли голову. Взяв ее в две руки и поднес лицом к капюшону. Простояв так секунд десять, он что-то неразборчиво прорычал, а затем отшвырнул голову в сторону и резко обернулся ко мне. Наши взгляды на миг встретились, и я не раздумывал ни секунды.
Мне казалось, что сделать это будет непросто, но все произошло словно на тренировке. Рванувшись вправо, я схватил автомат, совершил кувырок и встал в позицию стрельбы с колена. Одновременно с этим урод выбросил в мою сторону правую руку.
Мне не хватило мгновения, слишком долго валялся в госпиталях… В тот момент, когда я доводил прицел, в меня прилетела какая-то черная мерзость. В груди тут же заледенело, перед глазами снова появилась полупрозрачная пленка, и сознание погрузилось во тьму.
Глава 2
Сука!
Я очнулся и понял, что лежу на деревянном полу. Открыл глаза, поморщился от запаха гнили и, подтянув автомат, принял сидячее положение. Выругался от боли в боку, поморщился и с удивлением оглядел помещение, в котором сейчас находился.
Просторный деревянный зал с арочными окнами, из которых стекло осталось только в одном. Повсюду валяются гниющие обломки допотопной мебели. Грубые скамьи, треснувший стол с примитивной резьбой и корявой фигурой на столешнице. Два полуразвалившихся шкафа, куски истлевшей материи, большой ржавый стакан или что-то похожее, и человеческие кости у правой стены под уцелевшим окном. Сижу в вырезанном на половых досках кругу, внутри которого изображена какая-то птица. Вернее, ее скелет. Рисунок и круг сохранились нормально, но…
Но это же какой-то гребаный бред! Какой-то древний общинный дом? Может, сельсовет времён революции, ну или хрен пойми что. Наверное, так и сходят с ума? Я в психушке? Или уже умер? Только откуда тогда эта боль в боку, и почему у меня в руках автомат?
Хмыкнув, я осмотрел «Калаш», снял магазин, выщелкнул досланный патрон и добавил его к остальным. Пожал плечами, установил магазин, мгновение поколебался и снова дослал патрон. Не понимаю, что происходит, где нахожусь и как здесь оказался, но оружие должно быть готово к работе.
Судя по всему, я не псих и пока что живой. Сумасшедшим не выдают автоматы, а мертвые не могут думать и испытывать боль. Однако если я жив и нормален, возникает целое море вопросов, и нужно хотя бы попытаться во всем разобраться.
Ладно по порядку… Судя по всему, бомж передал мне что-то, и это «что-то» очень нужно тому ублюдку в плаще. Сначала оно было у того мужика, чей труп лежал посредине поляны. Покойник передал это «что-то» бомжу, и урод в плаще этого сразу не понял. Что ещё? Тот шар, который убил всех находящихся на поляне – это определенно какая-то магия, ну или что-то очень похожее. Ведь по-другому логично объяснить это дерьмо нельзя. Да, бред, но помещение, в котором я оказался – такой же бред! Однако я здесь! Сижу в вырезанном кругу со скелетом пернатой твари, чувствую запах гнили и вижу висящую в небе Луну! Ладно, хрен с ней, с Луной, нужно понять, что со мной происходит.
Та штука, которую передал Анисимов, защитила меня от вражеского заклинания и потом перенесла сюда. Хорошо, допустим, но тогда вопрос: на хрена он мне ее передал? Она же могла защитить и перенести его самого. Ответ только один: эта штука сама решает, где ей удобнее находиться. То есть я тоже кому-нибудь ее передам? Или что? Хотя… Оно ведь как-то влияет на сознание. Анисимов говорил о демоне, но я того мужика таковым не считал. Истинный враг, да… Тот, кого нужно убить именно мне. Возможно, я последний носитель? Хорошо, что еще?
Непонятный голод, пленка перед глазами и сейчас меня куда-то тянет. Так, словно в отпуске перебрал и нужно дойти до ближайшего магазина за спасительным пивом. Ну, допустим, пленка – это та самая защита, голод – нехватка какой-то энергии, а на то, куда меня тянет, сейчас схожу и взгляну. Лучше бы, конечно, за пивом, но выбирать не приходится. Самое поганое – это то, что я не чувствую в себе никакой магии. Ведь если ты влез в такое дерьмо – она должна была появиться! В книжках и фильмах оно происходит так.
Усмехнувшись и обозвав себя идиотом, я поднялся на ноги, ещё раз обвёл взглядом зал и подошёл к лежащим под окном костям. Остановившись, оглядел останки и задумчиво почесал щеку. На костях сохранились куски истлевшей одежды. Чёрной и определенно не синтетической. Сами кости вроде бы целые, и, скорее всего, этот человек умер своей смертью. Да, я не патологоанатом, но скелетов повидал и это определенно представитель моего вида. Странно, что его не сожгли и не предали земле, но если этот зал в таком состоянии, то живых людей там, за дверью, я не найду.
В общем, это вся информация. Не понимаю, что происходит, но я жив и чувствую себя прекрасно. Бок больше не болит. Эта непонятная хрень, что во мне, похоже, способна притуплять боль. Спасибо ей за это, да… и я попробую отплатить добром за добро. Схожу и посмотрю, куда она меня так тянет. Колдовской силы не появилось, но зато есть пятнадцатый «Калаш», а с ним я обращаться умею.
Оглядев напоследок помещение, я перехватил левой рукой автомат и направился к открытым дверям. Перешагнув через порог, по привычке резко ушел вправо, огляделся и, не увидев опасности, озадаченно хмыкнул.
Местность вокруг вполне соответствовала тому, что я увидел в доме у себя за спиной. Какая-то деревня или что-то похожее. Десяток покосившихся деревянных строений, торчащая из земли скала и большая вода. Поселение находилось на острове, и противоположный берег не просматривался ни с одной стороны. Справа вниз вели каменные ступени. Там на берегу лежали три большие лодки с мачтами, но, судя по их виду, уплыть отсюда у меня не получится. М-да…
И нет, я не идиот и давно понял, что это не Сокольники, но все же теплилась надежда, что меня не закинуло в какую-то задницу. Карелия, или какой-нибудь уголок в Сибири… Вот только это ни хрена не Карелия, и, судя по всему, вообще не Земля. Ну да… Две Луны в небе это в два раза больше, чем нужно. Одна белая, другая ярко голубая. Звёзды вроде такие же, но это слабое утешение.
Хотя, а какого хрена я парюсь? Чего я ждал от жизни? Вторая группа инвалидности, пенсия и работа в гражданской конторе? Тот снаряд разделил мою жизнь на две части. Из комроты спецназа в пенсионеры. Да, страна меня не оставила, друзья нашли работу, о которой помечтает любой, но сам-то я не ощущал себя полноценным. Мечтал снова в Сирию, или хотя бы в Мали. Чтобы сделать ещё заход и подохнуть как человек. На хер мне эта гражданская жизнь? Шансов не было, но, видимо, тот, кто наверху, почувствовал это желание. И вот я здесь, в чужом мире, на острове, с автоматом. И если даже подохну, то ничего страшного. Я ведь о таком и мечтал.
Грустно усмехнувшись, я изучил взглядом дома вокруг и, не заметив опасности, направился по дороге в обход скалы. Туда, куда меня так тянуло.
Дорога только угадывалась. Все вокруг поросло густой травой. Тут и там, возле домов и на дороге лежали человеческие кости. Возможно, тут прошла какая-то эпидемия? Хотя, во время болезни люди, как правило, умирают дома. Здесь же смерть застала жителей в разных местах. Не знаю, как давно это случилось, но деревня брошена уже как минимум лет пятьдесят. Может больше, но какая мне разница? Я не испытывал ни жалости, ни сострадания к этим несчастным. Наверное, потому что не воспринимал происходящее всерьез. Не, ну реально же – клиника. Средневековая деревня, скелеты и мужик с автоматом. Неплохой сюжет для какого-нибудь фэнтезийного фильма.
Дома в этой деревне напоминали колодцы. Небольшие. Примерно три на три метра и около пяти в высоту. Крыши – треугольные, черепичные. Закреплены на четырех торчащих столбах, между которыми ничего нет. Не знаю, но, наверное, тут не бывает зимы. Иначе бы на хрена нужны были эти террасы?
Погода, к слову, стояла хорошая. Градусов двадцать, или чуть больше. Легкий ветерок пах большой водой и какими-то травами. В звездном небе ни облачка. Из звуков – только шум прибоя и поскрипывание ветхих конструкций. Видимость отличная. Местные луны больше земной раз так примерно в двадцать. Их света достаточно, чтобы видеть местность вокруг в мелких деталях.
Все пока что неплохо. В том смысле, что я жив и могу нормально передвигаться. С едой и водой проблем не возникнет, а все остальное пока скрыто в тумане. Не знаю, где я и как отсюда потом выбираться, однако голову греть пока что не стоит. Слишком много всего свалилось, чтобы все это быстро обдумать. Схожу посмотрю, куда меня тянет, потом обыщу дома и дальше уже буду что-то решать.
Размышляя так, я дошёл до одиноко стоящего домика, за которым дорога поворачивала направо в обход торчащей скалы, и в этот миг интуиция заорала о смертельной опасности. Одновременно с этим за спиной раздались хлопки, и я, ни мгновения не медля, прыгнул за деревянную стену.
Почти успел, но чуть-чуть, как говорят, не считается. Многострадальные бок и плечо рванула резкая боль. Ещё одна стрела пролетела около уха, остальные ушли в молоко.
Выматерившись и скрывшись за домом, я быстро оценил ситуацию и, не раздумывая, забежал в дверной проем. Стрелков там никак не меньше пяти, пространство за поворотом открытое, и скрыться от них не получится. Просто не успею никуда добежать. Стрелять из-за угла – тоже не вариант. Эти твари не дадут высунуться. Зайдут с двух сторон и расстреляют в упор. Да, кого-то из них я, конечно, убью, но мне от этого легче не будет. Раны вроде не опасные. Бок и плечо разорваны стрелами, но двигаться оно не мешает, и значит не все так плохо, как кажется.
Забежав в небольшую прихожую, я ударом ноги выбил хлипкую дверь и взлетел наверх по рассохшейся лестнице. Оглядевшись, перевел автомат на стрельбу одиночными и, поднявшись над стеной возле одного из столбов, первым же выстрелом снял одного из бегущих к дому стрелков.
Гребаный цирк, по-другому не скажешь. Шестеро мужиков в темных кольчугах в приплюснутых шлемах с полями, наподобие шапелей. Луки средние, с гнутыми дугами. На поясе у каждого короткие ножны, за спинами – колчаны. Вся эта гоп-компания, судя по всему, выбежала из того же строения, куда перенесло меня. Тот вырезанный на полу круг, очевидно, какой-то портал. Ну или что-то похожее. Стрелять они стали не раздумывая. Значит, их кто-то отправил по мою, блин, скромную душу. Шестерых, ага, но это, скорее всего, не последние.
Поймавший пулю мужик выронил лук и ничком завалился в траву. Пока он падал, я снял ещё двоих одиночными, и остальные наконец-то поняли, откуда их убивают. Резко остановившись, все трое слитно спустили тетивы, а дальше произошло странное. В том смысле, что увернуться от пущенных с пятидесяти метров стрел оказалось не сложнее чем поймать мяч, который бросил в тебя ребёнок. И не только это…
Один из лучников, стреляя, проорал: «Сдохни предатель!», и я его прекрасно понял! Гортанный незнакомый язык. Ничего общего с английским, французским, арабским, или курдским, но звуки сложились в слова. Впрочем, думать об этом буду потом, сейчас и без того хватает проблем.
Одна из стрел с глухим звуком ударила в столб, две другие ушли в молоко, и я как в тире расстрелял оставшихся противников. Полсотни метров для «Калаша» – не расстояние. Небольшая поправка на высоту, и попал бы даже ребёнок. Последний лучник успел произвести ещё один выстрел, и, в тот момент, когда он подох, окрестности огласил чей-то яростный рёв. Неизвестный зверь ревел из того самого дома. Очевидно, он перенесся сюда следом за этими уродами. Гребаный портал! Сколько их ещё тут появится?
Пару секунд спустя раздался оглушительный треск. Дверной косяк вылетел вместе с частью стены и из дома выбежал огромный ящер. Ну или кто-то очень похожий. Издали не разобрать, но в холке эта тварь была не ниже трех метров и весила несколько тонн! Мощное горбатое туловище покрывали пластины грязно-серой брони. Массивную голову венчали костяные наросты, похожие на рога, глаза горели желтым огнём.
Безошибочно определив, где я нахожусь, чудовище взревело и, сверкнув глазами, рвануло по дороге вперёд. Следом за ним из дома выбежал мужик в плаще с короткой палкой в руке и, выбросив правую руку, швырнул в меня огненный шар.
Твою же мать! Чего я ещё сегодня не видел?! Дракона? Привидение? Бабу ягу?
Определив мага главной угрозой, я произвёл по нему два одиночных выстрела и, сместившись влево, прикрылся запястьем. В следующий миг брошенное заклинание ударило в один из столбов и, снеся его, брызнуло в разные стороны жидким огнём. Дом содрогнулся, перед глазами появилась знакомая пленка, в лицо дохнуло жаром и запахом паленых волос. Край крыши и стена загорелись, невредимый маг пробежал вперед и швырнул в меня еще один шар, и я, матерясь, произвел по нему еще три одиночных выстрела.
Этого оказалось достаточно. Третья пуля, пробив непонятную защиту, угодила противнику в голову. Маг взмахнул руками и рухнул на землю. Второй огненный шар ударил в край стены, обдав меня жаром, а в следующий миг дом содрогнулся от чудовищного удара.
Живой БТР с разгона ударил головой в стену, перед глазами мелькнула голубая луна и я, не устояв на ногах, упал на бревенчатый пол. Бок и плечо прострелила резкая боль, руку обожгло, но автомат я не выпустил. Яростно ревя, чудовище ударило снова, дом закачался, крыша обрушилась, в лицо пахнуло запахом дыма.
Выматерившись в очередной раз, я прыгнул в лестничный люк, ощутимо приложился плечом и, не устояв на ногах, завалился в груду какого-то мусора. По ушам ударил оглушительный треск, часть потолка обрушилась вместе с лестницей, на голову посыпались доски.
Стиснув зубы от боли, я выкатился из двери и в этот момент дом с треском рассыпался. Ящер, торжествующе взревел, расшвырял мордой бревна и тут заметил меня. Вот даже не знаю, что он при этом подумал, но вряд ли что-то хорошее. Желтые глаза чудовища налились кровью, и оно, оскалив загнутые клыки, утробно рыкнуло и пошло на меня.
Жесть! И по-другому не скажешь. Встав на колено и, сдвинув регулятор огня, я засадил в морду ящера длинную очередь, но этого не хватило. Пули рванули плоть, чудовище обиженно взревело и, налетев на меня, резко повело мордой. Снизу вверх, справа налево, стараясь перехватить меня челюстями.
Мне каким-то чудом удалось увернуться. Сильный удар отбросил метра на три, ребра хрустнули, дыхание вышибло из груди, перед глазами на миг потемнело, но автомат остался в руках. Ударившись о землю, я прокатился по траве, вскочил на ноги и с ненавистью нажал спусковую скобу. Или он или я… Третий раз просто не встану. Сейчас, или уже никогда!
Пущенные в упор пули простучали по морде разворачивающегося чудовища. Ящер нашел меня взглядом, покачнулся, обиженно взревел и, сделав шаг вперед, завалился на землю.
Я выдохнул, прижал автомат к груди и тяжело опустился на оба колена.
Гребаная жизнь! Голова раскалывалась, все тело ощущалось как одна сплошная рана, одежда промокла от крови, сильно болело бедро.
Выматерившись, я открыл сумку и достал из неё пачку обезболивающего. Кинул в рот четыре таблетки, разжевал их и, проглотив горечь, снова поднялся на ноги. Торчать тут – не вариант. Сюда ведь могут прийти ещё какие-нибудь уроды, а у меня в рожке осталось не больше пяти патронов. Погано, что сам я себя перевязать не смогу. Футболка и куртка прилипли, но раны вроде бы не опасные, и их сейчас лучше не трогать.
Еще, наверное, стоит обыскать трупы, но сделаю это потом. Из лука все равно стрелять не умею, меч мне сейчас не поможет. Много бы я навоевал с клинком против мага и его ручного чудовища?
Кинув взгляд на окровавленную тушу ящера, я повесил автомат на плечо, застегнул сумку и направился дальше. Обошёл скалу, огляделся и озадаченно хмыкнул, заметив каменную постройку.
Небольшой готический храм, часовня или, может быть, церковь. В Европе таких строений хватает. Стрельчатые арки, черно-белые окна в проржавевших металлических рамах и четыре небольших шпиля по углам, увенчанных облезлыми крестами, похожими на перечеркнутую букву «Х». Размеры: примерно двадцать на тридцать метров и около двадцати в высоту. Большая часть окон выбита, фасад в верхней его части пересекает ветвистая трещина, портик[4 - По?ртик (лат. porticus, от porta – проход, навес) – в классической архитектуре – выступающая часть здания, крытая галерея, образованная колоннадой или аркадой, имеющей собственное перекрытие: антаблемент, увенчанный аттиком или треугольным фронтоном.] частично обвалился, три из шести колонн осыпались и превратились в груды камней.
Самым странным было то, что при виде этой непонятной постройки я испытал странные чувства. Теплоту, грусть, досаду и злость. Словно вернулся в родной дом после долгой разлуки и обнаружил, что его разрушили какие-то твари. Не знаю, откуда это чувство взялось, но сегодня лимит удивления уже исчерпан. Слишком много непонятного навалилось на мою больную голову. Обернувшись и не увидев врагов, я направился к этому странному зданию, зашёл внутрь, огляделся и выдохнул.
Это и правда был какой-то храм, но посвящён он был явно не светлому богу, поскольку выцветшие рисунки на стенах совсем не походили на сцены из жизни святых. Ангелы с чёрными крыльями, мужчины и женщины с отрешенными лицами в длинных одеждах без рукавов. Стоят возле разрытых могил и запрокинув головы смотрят в небо, где в воздухе, на фоне чёрного солнца висит девушка, половину лица которой художник изобразил в виде черепа. Вторая половина – бледная, с густыми чёрными волосами. Рот слегка приоткрыт, череп оскален. На девушке надето длинное платье и тёмный плащ с откинутым капюшоном. Руки разведены в стороны, и они тоже разные. В правой – нормальной – девушка сжимает длинный волнистый клинок, левой – костлявой – указывает на чёрное солнце.
Не знаю, что со мной не так, но при взгляде на этот рисунок я не испытал никаких негативных эмоций. Наоборот. Увидев картину, я осознал, что восхищаюсь изображенной на ней девушкой. Так же, как и те люди, что смотрят на нее с кладбища. Не знаю, кто она, но, скорее всего, богиня и точно не светлая. Значит мое второе «я» тоже из этих, что стоят на разрытых могилах? М-да…
Остальные изображения на стенах похожие: мужчины, женщины с черными крыльями, какие-то жуткие существа, похожие на демонов, и обычные с виду люди. Некоторые с оружием и в броне.
В торцевой части храма, за потрескавшимся алтарем, большой осыпавшийся барельеф, по всему залу разбросаны обломки гниющей мебели, подсвечники, обрывки темного полотна и куски деревянных крестов. Судя по всему, этот храм был когда-то разграблен.
Вандалы разбили стекла, сломали мебель, погнули подсвечники, но почему-то не тронули алтарь и стоящие возле него статуи. Переведя взгляд на одну из них, я поморщился и почувствовал, как в душе колыхнулась лютая ненависть. Одновременно с этим понял наконец зачем меня «позвал» этот храм.
От четырех фигур стоящих по сторонам алтаря к жертвенной плите тянулись едва заметные невесомые ленты какой-то непонятной субстанции. Сами фигуры были похожи на африканских идолов, которых мне доводилось видеть во время службы. Уродливые раздутые тела, непропорционально большие головы с грубыми чертами лица. Приплюснутые носы, круглые пустые глаза, овальные пасти из которых и тянется эта полупрозрачная хрень. Непонятно откуда, но я, вдруг понял, что эти каменные истуканы вытягивают из алтаря Силу, которой там осталось немного. Нужно остановить этот процесс, но только как это сделать? Каждый идол весит килограммов по триста. Возможно, если получится их уронить, этот процесс оборвется? Не в моем состоянии ворочать каменные глыбы, но других вариантов не вижу.
Подойдя к первому истукану, я осмотрел его и толкнул правой рукой. Бестолку. Каменный урод даже не пошевелился. Я выругался, поправил на плече автомат, толкнул голову идола обеими руками и почувствовал дикий холод. Левая ладонь заледенела. Холод поднялся до плеча, перед глазами потемнело. Стало трудно дышать, по телу прокатилась противная судорога, а в следующий миг голова истукана отломилась как какой-нибудь кусок пенопласта. Каменный обломок с грохотом обрушился на пол, и я, морщась от боли, удивленно посмотрел на свою окровавленную ладонь. Кровь натекла из разорванного стрелой плеча. Немного, но, видимо, это и послужило причиной разрушения идола. Не знаю как, но других вариантов не вижу. Засохшей крови на ладони достаточно, и если моя догадка верна…
Подойдя ко второму идолу, я уперся ему в голову левой рукой и все повторилось. Холод, боль, темнота перед глазами и отломанная голова. Чувствовал я себя отвратительно, но нужно закончить то, что требует от меня этот храм. Возможно, после этого меня отправят назад? Ведь здесь, на острове, выжить будет проблематично. Слишком ослаб. Хотя, у мертвых стрелков в заплечных мешках, скорее всего, есть еда и вода. Может быть, найдутся какие-то местные медицинские пакеты? Ну или что-то такое… Посмотрю, в общем, но сначала нужно доломать этих уродов.
В тот момент, когда у четвертого идола отвалилась башка, я уже еле стоял на ногах. Перед глазами плыло, и то, что случилось дальше, показалось горячечным бредом. В тот момент, когда последний обломок ударился об пол, по поверхности алтаря побежали ветвистые трещины. Спустя секунд пять, немаленькая каменная плита осыпалась грудой песка, над которой в воздухе осталось полупрозрачное облако Силы, которую вытягивали эти уроды.
В следующее мгновение из этого облака сформировался призрак юной девушки. Той самой, что была на картине. Она шагнула ко мне, и в голове прошелестели затухающие слова на незнакомом чужом языке.
– Здравствуй… Возьми… То, что могу… Возьми и закончи, что ты начал…
Произнеся это, призрак исчез. Сила втянулась мне в грудь, тело заледенело, и я с трудом устоял на ногах.
Чувствительность к телу вернулась через пару секунд. Я по инерции отшагнул назад, ошарашенно выдохнул, обернулся, но ничего за спиной не увидел. Получается, эта Сила впиталась в меня?! Твою же мать! Какого хрена тут вообще происходит?!
Эта прозрачная девушка со мной поздоровалась! Отдала Силу и попросила что-то закончить. Проблема в том, что кроме холода я ничего не почувствовал и уж точно не понял, что ей от меня надо. Она ведь этого не сказала.
Выругавшись, я прикрыл глаза, сжал правой рукой ремень автомата и стиснул зубы, пережидая приступ боли. Здесь, в храме, больше дел не осталось. Нужно заставить себя дойти до трупов этих уродов и осмотреть их мешки. Пить уже хочется нереально. Должен чем-то себя занять, иначе расслаблюсь и потеряю сознание. Думать о произошедшем буду потом. Сейчас бесполезно. Мысли ворочаются в голове как мельничные жернова.
Стоило мне об этом подумать, как в груди снова заледенело. Дыхание перехватило, и в голове прозвучал звонкий девичий голос:
– Приветствую, старший! Спасибо, что вернул меня из забвения! Я рада, что ты снова рядом со мной.
Одновременно с этим болью обожгло раны, но мгновение спустя места попадания стрел заледенели и перестали ощущаться, словно их не было. Открыв глаза, я обернулся и понял, что моя крыша уехала уже окончательно. Теперь только галоперидол и тёплые ванны. Ну или чем там лечат неизлечимо больных головой?
Передо мной в воздухе висела девушка с большими стрекозиными крыльями. Очень худая, длинноногая, с едва заметной грудью и бледным треугольным лицом. На вид лет семнадцать-восемнадцать. Рост что-то около двадцати пяти сантиметров. С короткими до плеч светлыми волосами и большими зелёными глазами с прямым змеиным зрачком. Босая. Одета в полуистлевшее платье, но оно ее совершенно не портит. Скорее наоборот. Глаза светятся, тело окружено слабым голубым ореолом, крылья едва заметно шевелятся. Так, что на них заметен тонкий узор, напоминающий мелкую паутину. Странно… Ведь по логике она должна ими махать как стрекоза или какая-нибудь колибри. Хотя, какая тут, на хер, логика?! Девчонка со стрекозиными крыльями! Передо мной! В воздухе! И она разговаривает! Интересно, что я еще тут должен увидеть?!
С трудом уложив происходящее в своей больной голове, я кивнул и осторожно произнёс:
– Здравствуй! А ты, собственно, кто?
Произнес и осознал, что не только понимаю её, но и говорю с ней на одном языке. Причем, совершенно естественно. Так, словно знаю этот язык с самого детства. Впрочем, удивляться буду потом.
– Здравствуй, ага, – девчонка весело усмехнулась и изобразила в воздухе подобие книксена. – Я Лейсиа Мортема. Фея Смерти и твоя бессменная спутница. Можешь называть меня Лесой.
– Ого, – я выдохнул и поморщился. – Настоящая банши[5 - Ба?нши?, или бэ?нши (англ. banshee от ирл. bean s?dhe – женщина из Ши) – в ирландском фольклоре и у жителей горной Шотландии – особая разновидность фей, предвещающих смерть. Обычно бродят крадучись среди деревьев, либо летают. Издают пронзительные вопли, в которых будто бы «сливаются крики диких гусей, рыдания ребёнка и волчий вой», предвещая смерть кого-либо из членов рода.]? Ты пришла меня забрать? В Чистилище? Ну или куда там принимают таких?
– Тебе по голове прилетело, старший? – на лице девушки появилось иронично-участливое выражение. – Все твои раны я залечила, но душевные не могу. С ними справляйся как-нибудь сам. – Девчонка картинно нахмурилась и, чуть подавшись вперёд, объявила: – Я твоя спутница, а не проводница за Грань! Ты ещё должен выполнить наказ Госпожи!
– А моя госпожа – Смерть? Я правильно понимаю?
– Неужели вспомнил? – в голосе стрекозы снова прозвучала ирония. Леса совершила кульбит и, подлетев к картине на стене, указала рукой на висящую в воздухе девушку. – Двуликая Госпожа Асана. Владычица Сумеречных Краев, где никогда не заходит Чёрное Солнце. Богиня Смерти и Великой Вереницы Перерождений. Хозяйка Темной Судьбы.
М-да… Впрочем, я и сам уже догадался, что как-то связан с этой богиней. Осталось узнать ответ на самый главный вопрос.
– Хорошо, – я кивнул и, посмотрев на фею, уточнил: – Тогда расскажи обо мне. Кто я такой, и что должен сделать для Госпожи?
Ситуация идиотская. Та непонятная хрень, которую передал мне бомж, как-то связана с этим миром. Собственно, она меня сюда и закинула за мгновение до атаки того урода в плаще. Больше ведь некому. Здесь меня узнал образ богини и передал Силу, с помощью которой как-то появилась эта мелкая язва. Фея Смерти, ага… Девчонка меня признала и вылечила каким-то магическим образом. Раны ведь и правда больше не чувствуются. А я ещё хотел поискать в мешках мертвых стрелков какие-нибудь лекарства. Но у меня теперь есть свой персональный медицинский пакет. Со стрекозиными крылышками, в истлевшем платье, как у мертвой невесты из мультика Тима Бёртона. Забавно, да, но если отсюда свалить не получится, то придётся соответствовать образу. Нужно хотя бы узнать, что от меня хочет богиня.
