Они хохочут. Я отступаю, упираясь спиной в холодную кирпичную стену. Оглядываюсь по сторонам. Переулок пуст. Охраны нет. Никого нет.
Рыжий протягивает ко мне руку, чтобы схватить за запястье.
Дыхание срывается. Тело деревенеет от ужаса.
Я одна. И никто не придет.
Глава 2
Лиза
Его жирная лапа вот-вот вцепится мне в запястье, а я не могу пошевелиться, парализованная диким, животным страхом. Холодный ужас сковывает мышцы, по спине бегут мурашки, а в горле стоит ком, не дающий закричать.
Я чувствую себя мышью в лапах у голодных котов, их сальные взгляды ползут по коже, вызывая тошноту. Мир сужается до этого вонючего переулка, до их похабных ухмылок.
Вдруг слышу резкий скрежет шин. Ослепляющий свет фар вырывает из темноты. Черный внедорожник резко тормозит в полуметре от коренастого байкера, тот отскакивает с матерным воплем.
Дверь распахивается, и из нее вываливается Демьян. На нем теперь только идеально сидящая черная рубашка с расстегнутым воротником, закатанными до локтей рукавами и дорогие часы на запястье.
Но вся безупречная картинка рушится перед лицом чистого, неразбавленного гнева. Глаза горят, скулы напряжены, желваки ходят ходуном. Сколько его знаю, никогда таким не видела!
– Руки прочь от девушки, мрази! – его голос гремит в ночной тишине, и от этого злого, низкого рыка у меня по телу пробегает новый разряд мурашек.
Но теперь это не страх, а облегчение.
Я замираю, не веря своим глазам. Откуда они? Как?
Рыжий теряется на секунду, но потом расправляет плечи.
– А ты кто такой, щегол? Иди своей дорогой, пока цел. Цаца наша!
Из-за руля выходит Олег. Медленно, спокойно, как будто хочет просто подышать. На нем простая серая футболка, подчеркивающая рельеф плеч, и темные джинсы. Но взгляд не отстраненный, а холодный, сосредоточенный, как у хищника перед прыжком. Парень молча оценивает ситуацию: трое против двух.
Плюс я.
Его челюсть плотно сжата, и я вижу, как под кожей играют желваки.
– Последний шанс, – говорит Олег тихо, но так, что его прекрасно слышно. – Уйдите. Сейчас.
– А ну, идите нах… – начинает рыжий, но не успевает договорить.
Демьян, не теряя ни секунды, бьет первым. Резко, прямо в челюсть. Это не драка, это взрыв. Он действует на эмоциях, сметая все на своем пути. Я вижу, как вся его ярость выплескивается в этом ударе.
Это завораживает.
Коренастый бросается на Демьяна, но Олег, будто читая его мысли, ловит его за куртку и резко оттаскивает, отправляя в нокаут точным и жестким ударом коленом в живот. Тот складывается пополам с глухим стоном.
Третий пытается встрять, но Демьян, уворачиваясь от неуклюжего захвата, бьет его локтем в бок.
Все происходит стремительно, почти молниеносно.
Они работают идеально, как отлаженный механизм: горячая, яростная энергия Демьяна и холодная, безжалостная расчетливость Олега.
Через пару минут все кончено. Байкеры, постанывая, поднимаются с асфальта и бормоча угрозы, пятятся к своим мотоциклам.
– Я вас запомнил! – шипит рыжий, залезая на сиденье.
– Рад за тебя, – бросает ему Демьян, поправляя рубашку. Его грудь все еще сильно вздымается, а в глазах тлеют угольки неостывшей злости. – Теперь катись отсюда, пока не отбили твою запоминалку окончательно!
Они уезжают. В переулке снова тихо, только я тяжело дышу, прислонившись к стене. Дрожь, наконец-то, начинает отпускать, сменяясь странной, пронзительной слабостью.
Адреналин отступает, и я чувствую, как подкашиваются ноги.
Демьян сразу подлетает ко мне.
– Лиза! Ты в порядке? Эти твари тебя не задели? – Он подходит слишком близко, его глаза полны неподдельного беспокойства, смешанного с остатками гнева. Он пахнет дорогим парфюмом, потом и адреналином. Густой, мужской запах опасности, которая только что миновала.
– Я… я… – выдыхаю, все еще не в силах говорить связно. Горло пересохло. – Спасибо. Вы… вы очень вовремя.
– Господи, мы чуть не опоздали, – он проводит рукой по темным волосам, и я замечаю, что его костяшки сбиты в кровь. – Я видел, как они на тебя смотрели в клубе, что-то внутри екнуло. Решили подождать у главного входа, а ты не вышла. Олег сказал, что ты редко пользуешься служебным…
В этот момент подходит Соколов. Он молча достает из кармана чистый, темный носовой платок и прижимает его к своим сбитым костяшкам. На его лице ни тени волнения или злости, будто он только что вышел из кинозала, а не разнес группу головорезов.
Но в уголках его глаз затаилась глубокая, холодная ярость, которую он полностью контролирует.
– Все живы? – его голос спокоен и деловит, но в нем есть какая-то новая, металлическая нотка.
– Да, – киваю я, наконец-то, приходя в себя. Силы возвращаются ко мне. – Спасибо вам. Обоим. Я… я не знаю, что бы было, если бы не вы…
– Не стоит, – отрезает Олег, его взгляд скользит по мне, оценивая, цела ли. – Так бы поступил любой адекватный человек.
– Ага, особенно тот, у кого есть правило не связываться с танцовщицами, – не удерживаюсь я, и моя привычная колкость возвращается как защитный механизм, чтобы скрыть остатки страха.
Демьян смотрит на меня, потом на Олега, и на его лице появляется та самая ухмылка, сметая следы недавней ярости.
– Правила существуют, чтобы их нарушать, Орлова. Особенно когда на кону твоя жизнь!
Олег качает головой, но в его глазах, таких внимательных и спокойных, мелькает что-то похожее на одобрение. Он смотрит прямо на меня, его взгляд тяжелый и пронзительный, заставляющий забыть о пережитой секунду назад панике. Он переводит взгляд на свои сбитые костяшки, потом снова на меня.
– Наше правило, – говорит он тихо, и в тишине переулка его слова звучат громче любого крика, – было не связываться с девчонками гоу-гоу. И сегодня мы его нарушили…
Глава 3
Демьян
Черт возьми, эта девчонка сводит меня с ума!
Стою в своей ложе, потягиваю виски, и глаз от нее оторвать не могу.
Она на сцене – это просто огонь. Каждое движение, каждый взмах этой ее чертовски сексуальной юбки-пачки, как плевок в лицо всем этим прилизанным кисам из моего окружения.
Она не просто танцует, она правит этим залом. И я готов присягнуть ей на верность прямо здесь и сейчас. Моя неприступная королева. Лизка Орлова.
Олег невозмутимо стоит рядом и что-то бубнит про рентабельность нового светового оборудования.
Я уже готов ему что-то грубое ответить, как замечаю, что он тоже не сводит с нее глаз. Его взгляд пристальный, изучающий.
Он просто смотрит без дурацкого улюлюканья, как у остальных.
Это меня настораживает. Если Олег чем-то так заинтересовался – это надолго. А я хочу Орлову себе!
– Демьян, ты меня слышишь? – доносится его голос, а сам он не отводит от сцены глаз.
– А? Да, конечно, оборудование, – отмахиваюсь я. – Слушай, а она же чертовски хороша, да?
Олег медленно поворачивает ко мне голову, на его лице ни единой эмоции.
– Перспективный актив. Зрители от нее без ума. Надо бы пересмотреть ее контракт в сторону увеличения.
– Да плевал я на контракт! – фыркаю. Но понимаю, что для Олега это высшая форма комплимента.
Потом она уходит за кулисы, а мы еще минут пять просто молча тупим в пустоту, как два идиота. Хочу Лизку, сил моих нет!
Отделавшись от занудного товарища, спускаюсь вниз, типа по делам, а сам ищу Орлову. И вот она, у бара, пьет воду.
Стоит такая, отдышаться пытается, грудь вздымается, кожа блестит под софитами. Рот наполняется слюной.
И тут же эти обезьяны в коже к ней пристают. У меня аж кровь в жилах закипает, такая ярость подкатывает, что в глазах темнеет.
Да кто они такие, эти немытые отбросы, чтобы дышать на нее своим пойлом, пожирать ее взглядом?
Руки сами в кулаки сжимаются, тело напрягается для удара. Уже делаю шаг, чтобы разнести их в клочья, но охрана срабатывает быстрее. Не зря свои зарплаты получают.
Ко мне присоединяется Олег, и мы пытаемся подкатить к Лизке. Но она жестко отбривает нас, используя наши же правила. Да блядь!
В общем, возвращаемся ни с чем, и вечер кажется испорченным. Не замечаю, как время шоу подходит к концу.
– Ладно, пошли, – наконец, говорит Олег, вставая с кожаного кресла и потягиваясь. – Нам пора.
– Куда? – удивляюсь я.
– Стратегическое планирование, – он бросает на меня короткий взгляд. – Нужно оценить эффективность логистики. И посмотреть, не появятся ли у входа те «поклонники» в коже. Они выглядели настойчивыми.
Вот черт. Я и не подумал. А он все просчитал. Как всегда.
Садимся в машину, заезжаем в переулок, гасим свет. Сидим и молча курим, уставившись на служебный выход.
Чувствую себя сталкером, блядь! Извожусь весь, представляя, что она уже вышла и ушла домой, а мы тут сидим, как кретины.
Олег совершенно спокоен, лицо каменное, только глаза в темноте сверкают. Явно не ради «логистики» мы тут торчим.
И тут появляются они. Эти трое. Идут к выходу с таким видом, будто хозяева жизни. У меня аж дыхание перехватывает от злости.
– Видишь? – тихо произносит Олег, и в его голосе впервые слышится нечто острое, холодное. – Я же говорил.
Выходит Лизка. Одна. И они ее сразу окружают. У меня на глаза прямо красная пелена находит. Готовлюсь выйти, но друг останавливает.
– Подожди. Давай подъедем ближе. Чтобы не сбежали.
Черт, он всегда прав. Вжимаюсь в сиденье, стискиваю зубы, пока Олег газует, подруливает почти вплотную. И резко тормозит, ослепляя ублюдков фарами.
Я вижу, как Лиза жмется к стене, а этот рыжий урод тянет к ней лапу…
Больше не могу! Вываливаюсь из машины. Вся ярость и бешенство, которые копились во мне все это время, вырываются наружу.
– Руки прочь от девушки, мрази! – ору я.
Один лезет ко мне, а я бью. Просто впечатываю кулак ему в рожу, чувствуя, как костяшки вминаются во что-то мягкое.
Кайф!
Мгновенное облегчение.
Краем глаза вижу, как Олег, молча и без лишнего шума, валит самого здорового. Он не говорит, а просто делает. Быстро, жестко, эффективно. И на его лице выражение холодной, безжалостной злости. Таким я своего друга еще не видел!
Через пару минут все кончено. Гоним байкеров прочь, наслаждаясь их жалким видом.
Поворачиваюсь к ней. Лиза прислонилась к стене, дрожит вся. Боже, какая же она хрупкая на самом деле! И милая…
– Лиза! Ты в порядке? Эти твари тебя не задели? – подбегаю к ней, хочу обнять, прижать к себе.
Она что-то говорит про спасибо, глаза огромные, испуганные. Отвечаю что-то про чутье Олега, а сам сгораю от желания успокоить девчонку.
А она еще и характер свой показывает! Про правило это блядское вспомнила! Я ухмыляюсь. Ну конечно!
– Правила существуют, чтобы их нарушать, Орлова. Особенно когда на кону твоя жизнь, – парирую я, и это чистая правда.
Смотрю на Олега. Он свой платок к руке прижимает, молчит. И тут выдает свою коронную фразу, смотря прямо на нее. Про правило. И нарушение.
