– Ты… ты… Да кто ты такая, чтобы… Ты хоть знаешь…!
– Знаю ли я, кто вы? Я прекрасно осведомлена, что вы мать леди Николетты. И кстати, будьте добры обращаться ко мне «леди Дарина». Я дочь лорда Дагона Аллирийского.
Слова Ханны вдруг заставили меня задуматься о том, что, несмотря на потребительское отношение Риммы ко мне в собственном замке, за его пределами я всё равно считалась одной из дочерей рода Аллирийских, поскольку была признана не только отцом, но и дедом, который в свое время был главой всего рода и советником императора, уважаемым драконом в обществе.
Я могла сколько угодно считать себя недостойной и никчемной полукровкой, но в моих венах по-прежнему текла кровь драконьего клана Аллирии.
Так что другие кланы, особенно стоявшие ниже нас по статусу и положению, должны были относиться ко мне с уважением и почтением.
Раньше я позволяла себе недостойное поведение в отношении себя лишь потому, что сама считала себя ниже остальных, особенно чистокровных.
И пусть сейчас я была всего лишь ламией Ардена, но я не позволю его новоиспеченной семейке обращаться со мной, как с прислугой.
В конце концов, я дочь своего отца и мать сына Ардена, которого вскоре он признает.
Конечно, уверенность в себе не пришла ко мне по мановению волшебной палочки, и, возможно, в моем состоянии сыграло роль то, что теперь я знала, что моя мать была не всеми презираемой подавальщицей в трактире, а наследницей солнечных метаморфов, королевского рода редкой расы.
Не собираясь слушать дальнейшие оскорбления этой дамы, я прошла мимо и не удержалась от того, чтобы не задеть ее плечом.
– Всего лишь бастард, а ведет себя так, словно королевской крови, – фыркнула она себе под нос, но я услышала.
– Вы что-то сказали? – медленно произнесла я и обернулась, угрожающе глядя ей в глаза.
Я стиснула кулаки, еле сдерживая себя, чтобы не накинуться на нее и не оттаскать за волосы, но напомнила себе, что я не простолюдинка, а аристократка, которой не подобало вести себя подобным образом. Мать Николетты сколько угодно могла быть хабалкой, но я должна ставить ее на место лишь силой слова и не опускаться до ее уровня.
– Нет, ничего, я всего лишь сокрушаюсь, что испортила свое платье, леди Дарина.
Она оскалилась, но перестала браниться, явно ощутив очерченные мной границы, и почувствовала угрозу, услышав в моем голосе уверенность в себе.
К тому же все знали, что лорд Дагон прибыл в столицу. Независимо от того, что она знала, что я бастард, это ничего не меняло в отношении меня, поскольку она не знала мои отношения с отцом. Ведь некоторые роды, действительно, признавали бастардов и ставили их вровень с чистокровными, если те обладали магией. Так что моя ситуация не была из ряда вон.
– Мама, ты почему здесь одна? Где отец? Когда вы приехали? Слуги меня не предупредили о вашем приезде, – вдруг раздался голос Николетты, а затем я увидела ее саму.
Она вышла из хозяйской спальни и направилась к нам.
– Почему ты в таком виде, мама? Ты в своем уме? Скоро придет Арден. Он и без того…
Она осеклась, вспомнив про мое присутствие, и недоговорила.
– Меня облили помоями из ведра, дочь. Тебе немедленно нужно пожаловаться мужу, что его гостья ведет себя неподобающе.
Николетте дважды повторять не нужно было. Она сразу поняла, что речь идет обо мне.
– Так и знала, что от тебя будут одни проблемы, дрянь! – процедила Николетта. – Думаешь, раз испортила платье моей мамы, Арден обратит на тебя внимание? Знай свое место, грязная полукровка, и не смей смотреть на моего мужа! Так и знала, что ты такая же легкодоступная и гнилая, как твоя сестра.
– Достаточно, – холодно произнесла я. – Держи язык за зубами, иначе я приму меры.
– И что же ты сделаешь? Пожалуешься Ардену? И что скажешь ему? Ты думай-думай, а вот мне есть много, что ему поведать.
В этот момент она замахнулась, но сделала не то, чего я ожидала.
Я приготовилась отбивать ее удар, но она со всей силой влепила сама себе пощечину. Затем вторую и третью, отчего на ее щеке лопнули капилляры, и кожа покраснела, словно спелая вишня.
Она закричала и начала вырывать у себя волосы, взлохмачивая их и портя прическу, а затем порвала подол платья и разорвала ткань с самого горла до плеча.
Я стояла, как вкопанная, не понимая, что происходит, и не успела отреагировать, как она меня толкнула, вынуждая схватиться за ее плечи.
И в этот момент она с силой надрывно заплакала.
– Хватит, прошу тебя. Я же не сделала тебе ничего плохого! Леди Дарина, пожалейте меня!
Это было до того неожиданно, что я опешила. А когда сзади раздался голос Ардена, то всё поняла.
– Что здесь, черт подери, происходит?!
Это был спектакль для одного зрителя. И я выгляжу в нем агрессором. Напала на Николетту, облила грязной водой ее мать, а сама осталась целой и невредимой.
Патовая ситуация.
– Я еще раз спрашиваю, что здесь происходит? Мне что, из вас клещами информацию вытягивать?
Арден выглядел уставшим и изможденным, оттого, видимо, и нетерпеливым. Выражение его лица было гневным, а глаза метали молнии.
– Любимый, хорошо, что ты пришел. Защити нас, пожалуйста. Ты только посмотри, что она сделала с моей мамой. Вылила на нее грязную воду, которую слуги собирались вылить после уборки ее комнаты, как ты и приказал. Я ведь хотела, как лучше, а она почему-то избила меня.
Я опешила от ее вранья. Мало того, что она вывернула всё так, будто я напала на них, так еще и не сказала, что предоставила мне с ребенком и Ханной пыльную неубранную комнату.
– Что здесь произошло? Внятно и без слез! Я очень устал и голоден, поэтому не тяните с рассказом.
В иной ситуации я бы, может, и защитила бы себя, но когда Арден глянул на меня, я увидела в его глазах приговор. Взгляд его был жесткий и осуждающий.
Он уже сделал меня виноватой, и неважно, что я скажу. Это не сыграет никакой роли, поэтому я лишь стиснула кулаки и сжала зубы, раздраженная тем, что ситуация, которая часто повторялась в отчем доме, повторилась. Хотя мне казалось, что такого больше никогда не повторится. Но это был самообман.
– Леди Дарине не понравилось, как слуги убрали комнату. Она хотела получить другую, но ты же знаешь, что все остальные гостевые заняты и отданы будущим гостям. Мы ведь готовимся к рауту.
Сглотнув, Николетта кинула на меня взгляд, полный слез, и продолжила жалобным тоном давить Ардену на жалость.
– А когда слуги закончили уборку, ее не устроил результат, и она вылила ведро воды на мою маму, которая пыталась всё это время ее успокоить. А когда я попыталась защитить маму, леди Дарина меня избила.
Не знай я истинный хитрый и противный характер Николетты, то могла бы поверить ее словам, поскольку голос ее звучал жалобно, а выглядела она так, что ее хотелось пожалеть.
Будучи женщиной, я улавливала фальшивые нотки в ее голосе, но Арден был мужчиной, а их слух был настроен как раз таки на более грубые тональности, и он не слышал, что леди Николетта так мастерски врала.
– Но это я во всем виновата, Арден, прости меня. Я должна была заранее всё подготовить, еще до прихода леди Дарины и лорда Мира. Я не думала, что они прибудут так рано. Просто слуги были заняты, и я не хотела лишний раз их нагружать. Думала, что они управятся к обеду, но леди Дарина потребовала, чтобы они всё бросили и занялись ее комнатой. Ты же знаешь, как я трепетно отношусь к труду прислуги. Мы ведь с ними всю ночь генералили поместье, но не успели с несколькими комнатами. Ты же помнишь.
Я едва усмехнулась, услышав это вранье. Все мы прекрасно знали, чем она была занята ночью. Ей явно было не до уборки.
– Иди к себе, – процедил сквозь зубы Арден и кивнул на дверь их спальни.
– Лорд Арден, неужели вы так просто это оставите? Я, конечно, понимаю, что дочь влиятельного лорда, но разве это не унизительно, что она оскорбляет и поднимает руку на вашу жену? Если об этом прознает знать, все будут смеяться.
На защиту собственной дочери встала мать, которая вдруг поступила довольно умно и продуманно.
Все драконы тщательно следили за своей репутацией, и Арден был не исключением. Неважно, кто я: истинная пара или чья-то дочь, но если он закроет глаза на то, что я «избила» его жену, то остальные будут об этом судачить, поскольку это будет означать, что его самого можно унижать и оскорблять, раз он не может защитить собственную жену.
И никого не волнует, права его супруга или нет. Ее слово против моего. И все факты против меня, ведь, кроме ее матери, свидетелей инцидента не было. Она всегда будет на стороне собственной дочери, поэтому я оказалась в тупиковой ситуации.
Зная отношение ко мне Ардена, я не сомневалась, чью сторону он примет.
Если бы на моем месте была Аиша, то она бы устроила грандиозный скандал и добилась бы справедливости для себя, но я была не она.
Конечно, я обрела уверенность в себе, но сейчас я считала ниже собственного достоинства что-то говорить. Мне было достаточно и того, что я сама знала правду, и я не собиралась опускаться до уровня этих хабалок и повышать голос.
– Я сказал, прочь! – зарычал Арден, теряя терпение, и обе женщины отшатнулись, чувствуя животный страх. Он был настолько осязаем, что у меня прошла дрожь вдоль позвоночника.
В глазах Ардена разверзлась тьма. Зрачок потемнел и заполонил весь белок, но я не ощущала от него угрозы. А зря.
Когда мы остались наедине, всё его внимание переключилось на меня.
– Ты забыла свое место, Дарина?
Голос его звучал вкрадчиво и обманчиво спокойно, и от этого меня лихорадочно затрясло. Я узнала этот тон.
– Мне нужно покормить сына, Арден, я пойду.
Я попыталась пройти мимо него в сторону лестницы, но он грубо схватил меня ладонью за кисть и сжал ее, причиняя мне боль.
– Ай!
– Ты не смеешь уходить, пока я не разрешил. Мы не закончили разговор.
– Ты уже всё решил для себя и обвиняешь меня, так что не вижу смысла что-то обсуждать. Оправдываться я не собираюсь.
– Это хорошо, что признаешь свою вину. Ты всего лишь моя ламия и не смеешь ни на кого кидаться в этом доме. Это ясно?
– Ясно, – глухо ответила я и опустила взгляд, разрывая контакт с его бешеными глазами.
– В качестве наказания будешь обслуживать гостей на завтрашнем рауте. Может, научишься подчинению и покорности, поработав прислугой среди высокородных.
Если бы он ударил меня, это не принесло бы мне столько боли, что его слова.
Он хочет унизить меня при всех, и это навсегда поставит меня на один уровень с простолюдинами.
– Я поняла. Раз это всё, то я пойду. Мой сын голоден.
На этот раз Арден не стал меня останавливать, и я спустилась на пошатывающихся ногах.
Николетта с матерью обрадуются и будут злорадствовать, что так умело подставили меня, а я поняла, насколько отец был прав.
Они, может, из семьи не особо влиятельной, но оттого и обладали куда более гнусными качествами, выгрызая себе путь наверх.
Но я не собиралась становиться для них той самой ступенькой на пути к власти, пусть даже не мечтают.
Глава 9
Когда мы с Ханной расположились в комнате и закрыли двери, я почувствовала себя спокойнее.
Мир, на удивление, когда я пришла за ними на кухню, спокойно спал и проснулся, лишь почувствовав мое присутствие.
Говорить Ханне раньше времени, что в скором времени на рауте я буду наравне с прислугой обслуживать гостей, я не стала, чтобы она лишний раз не волновалась. Я уже представляла, какая у нее будет обескураженная и недовольная реакция.
Несмотря на то что внутри меня буквально лихорадило от чувства несправедливости, я считала, что такое наказание гораздо лучше, чем если бы Арден потребовал близости.
Насколько я слышала, во время войны ламии выполняли функции любовницы, и хоть я была готова на это ради своего сына, но думала об этом с отвращением, до сих пор вспоминая, что именно из-за его измены чуть не потеряла ребенка.
– Ох, не нравится мне всё это, моя леди. Вам пришлось всё самой тут убирать. Как бы ни повелось так, что всегда придется этим заниматься, как и в доме отца.
Впервые Ханна упомянула о том, что жизнь в отчем доме была для меня несладкой.
Если раньше эти воспоминания вызывали во мне боль, то сейчас я не чувствовала ничего, что меня бы огорчало. Словно я отпустила ситуацию. Не то чтобы я простила мачеху и младшую сестру Аишу, но понимала, что они, скорее всего, просто несчастны, оттого так злы.
Женщинам в нашем обществе в принципе нелегко. Ими распоряжаются, как вещью, выдают замуж когда вздумается, и даже не спрашивают согласия. Так что несмотря на дрянной характер Аиши, мне было ее даже немного жаль, поскольку отец вряд ли поинтересуется ее мнением, когда вздумает выдать замуж за того, кого уже приметил на роль следующего лорда Аллирийского.
– Всё хорошо, Ханна. Я и не ожидала какого-то помпезного приема. Благо, что Арден вообще согласился помочь Миру, так что я готова вытерпеть всё ради его благополучия, – произнесла я, пока кормила сына, поглаживая его волосики.
Услышав свое имя, мой сын приоткрыл глаза и сонно проморгался, из-за чего я улыбнулась, чувствуя, как внутри разливается тепло.
Сынок вдруг беззвучно рассмеялся, и я ощутила прилив сил, готовая вытерпеть всё, что готовит мне судьба, ради того, чтобы постоянно слушать счастливый смех моего Мира.
– Кстати, моя леди, вы бы были поосторожнее с леди Николеттой. Пока мы с лордом Миром были на кухне, слуги шептались о ее семье. Разные слухи о них ходят. Темные. Нехорошие.
Голос Ханны звучал беспокойно. Я чуть было не ответила ей, что отец меня предупреждал, однако в последний момент прикусила язык, вспомнив о том, что наше с ним сотрудничество должно остаться в секрете, чтобы ни одна душа не подозревала, что я здесь нахожусь не только по велению Ардена, но и для того, чтобы знать, что происходит в столице.
Несмотря на то что первоначальная моя цель – это спасение Мира, я начала вдруг осознавать, что нам с ним нужно жить как-то дальше. И прямо сейчас лучше начать готовиться к будущему, которое уготовано нам судьбой и нашим происхождением.
Может, внутри я и желала вместе с сыном остаться где-нибудь на задворках империи, доживая свою жизнь без проблем и чужого вмешательства, но я понимала, что не могу лишить собственного сына его наследия. Раз моя мать принадлежала к королевской династии, то я должна получить свое назло всяким лордам Бейрутам, которые хотели отобрать жизнь моего сына.
Когда настало время ужина, в животе забурлило, но никто из слуг не пришел позвать меня вниз в столовую. В иной ситуации я, может быть, последовала бы примеру Ханны и пошла бы на кухню есть с прислугой, но не могла себе этого уже позволить. В первый день мне нужно показать всем, что я не бессловесная полукровка и изгой.
Это Арден в курсе моего статуса в этом доме, однако отчего-то я сомневалась, что он захочет продемонстрировать всем, что сотворил со своей истинной парой, поэтому я набралась смелости и сама спустилась, прямиком к хозяйскому столу, накрытому для гостей.
Уже на подходе к гостиной я видела, что все в сборе.
Арден сидел во главе стола, Николетта – по левую руку от него, а около нее расположились ее родители. Я поразилась ее невероятному сходству с отцом, поскольку мать была хоть и красива, но более простовата.
