Каролина Дэй "Кончай, Босс!"

– Я скажу, как действовать и что спрашивать, чтобы тебя не заподозрили.

– Но я не могу клеиться к мужикам ради информации! Это низко!

– То есть, продавать подмышки хрен знает кому не низко?

Я хотела бы возразить, но Гвидон Васильевич был прав. Это чертовски унизительно.

– Вы предлагаете невозможное…

– Я предлагаю реальную работу с реальным окладом, оплату операции твоей матери и закрытие ипотечного кредита. Ты не будешь клеиться без приказа, не будешь заводить реальные отношения, уж тем более спать. Я проконтролирую эти моменты. Ты лишь инструмент для выполнения долга перед компанией. Либо ты соглашаешься, либо жду заявление об увольнении по собственному желанию.

Надо пояснить, чтоб у меня не было выбора? Думаю, нет. Я лишь молча кивнула в знак согласия, опустив глаза, и нутром почувствовала самодовольную улыбку князя Гвидона.

– Прекрасно. Сегодня ты свободна. Официально ты будешь переведена в мой отдел. Я договорюсь с Галиной Владимировной, она официально переведет тебя в ректорат. Завтра в девять жду на работе, к этому времени тебе подготовят кабинет. Я подготовлю рабочий контракт, где будут указаны все важные пункты. Мой финансист переведет деньги на счет банка через пятнадцать минут. Можешь идти.

Я сейчас должна поблагодарить за возможность, но эти слова застряли в горле. Они так и не сорвались с губ. Я лишь с благодарностью посмотрела в синие глаза Гвидона Васильевича. Он наверняка все понял. Я поднялась с кресла и проследовала к выходу, но меня вновь остановили.

– И, Кира…

– Что?

Я повернулась и встретилась с непроницаемостью на лице нового босса.

– Не вздумай влюбляться ни в одного из объектов.

– А в вас? – спросила я с иронией.

– Особенно в меня.

– Не надейтесь. Я же «тарелочница», помните? Развожу несчастных парней на кофе и салат «Цезарь» за пятьдесят кусков, – усмехнулась я. – Только расчет, ничего серьезного.

– Умница. Теперь повернись спиной ко мне.

Слава богу, я не успела открыть дверь, иначе его секретарша наверняка заметила бы внезапно возникшее волнение на моем лице. Он подошел ко мне сзади, встал практически вплотную. Я слышала, как он дышал мне на ухо, чувствовала его пальцы на своей шее, и как они перебирали мои волосы в хвосте. Он был слишком близко. Опять.

– Это ещё одна проверка?

– Последняя.

– А если бы разделась? Тогда… Что бы вы сделали?

– Я бы вышвырнул тебя с отвратительными рекомендациями.

Он наклонился к моему уху. Снова дразнил, снова вызывал мурашки. Я затаила дыхание и прикрыла глаза, прислушиваясь к своим чувствам. Его губы снова коснулись моей кожи на шее. Поцелуй мягкий, почти невесомый. Никакой страсти, только демонстрация моего подчинения и безвыходного положения.

– Зачем? – Мой голос звучал слишком жалко, но мне было все равно. Я не могла вынести его энергетику и его близость.

– Оценка ситуации.

– Вы опять играете со мной.

– Я не играю, я выигрываю. Завтра в девять.

Он открыл передо мной дверь и позволил покинуть его кабинет. А я осталась наедине с собой и с сердцем в пятках. И губами, которые не он поцеловал, но которые теперь хотели знать, каково это, если он захочет по-настоящему.

Глава 8

Операцию согласовали в тот же день, как только я внесла деньги в кассу. Гвидон Васильевич сдержал слово: ипотека была полностью погашена, а нужная сумма лежала на моем счету. После перевода денег врач даже стала вежливее, похвалила за энтузиазм и скорость. Теперь я точно знала, что человеческое отношение напрямую зависело от цифр на личном счете.

Я могла похвалить себя, что не позволила маме умереть, но чувства внутри меня все ещё бушевали, а стыд и совесть не оставляли меня ни на секунду. Я поднялась по лестнице на третий этаж, где лежала мама и откуда ее должны были забрать через час на операционный стол. Палата казалась холоднее, я едва поежилась, когда зашла к маме и услышала ритмичное пиканье датчиков. Маму уже подключили к новым капельницам, поставили дополнительные мониторы. Какая оперативность.

– Кирочка… Ты приехала…

Голос мамы звучал слабо, и это резануло по сердцу. Ничего, скоро ей станет лучше. Я подошла ближе и попыталась улыбнуться. Наклонилась, поцеловала в лоб.

– Привет, мам.

Я села рядом и взяла ее холодную, сухую руку. Тонкие пальцы, словно бумажные, прохладные. Она чуть сжала мои.

– Я волновалась. Думала, не увижу тебя до операции.

– Была в бегах, оформляла твои документы на операцию.

Я сказала это слишком спокойно, как будто речь шла об удалении зуба, а не об операции на сердце.

– Но у нас нет таких денег. Как ты добилась операции на сегодня? Очередь только через три месяца.

Я замерла. Секунда. Две. Нельзя ей говорить правду, она не выдержит. Ни онлифанс, ни сделку с морским доном.

– Я попросила на работе аванс. Обещала отработать за год.

– И твой начальник на это пошел? Он же в отпуске.

– Я договорилась с новым генеральным директором, – сказала я сухо.

Самое ужасно, что я верила в собственную ложь. Как будто действительно просто подошла в отдел бухгалтерии и взяла пачку денег с пометкой «на жизненно важное».

Мама долго на меня смотрела, словно видела мою ложь насквозь. Я мысленно молилась, чтобы она не заподозрила меня во лжи. Не сейчас, когда ее будут резать.

– Спасибо, девочка моя. Ты не должна была…

– Должна. Я не оставлю тебя.

– Но ты точно ничем не жертвуешь? Начальник не будет требовать с тебя дополнительную работу?

– Нет, мам, не переживай.

Я произнесла эти слова едва сжав зубы. Мне придется кардинально изменить свою жизнь, но я бы не хотела об этом думать, а тем более сообщать маме. Всему свое время, а я сделала все возможное, чтобы с ней все было в порядке.

– Пора.

В палату приехала медсестра с капельницей.

– Я приеду вечером после пар.

– Всё будет хорошо? – тихо спросила мама.

– Конечно, как же иначе.

Я не понимала, в какой из параллельных вселенных я так уверенно верила в собственные слова, но сказала без запинки.

– Я тебя люблю, детка.

– Я тебя тоже, мам,– ответила я слишком быстро и покинула палату в спешке. Почему? Потому что иначе я бы расплакалась на месте.

Мама посмотрела напоследок печальными глазами, прежде чем ей ввели наркоз, и она окончательно погрузилась в царство Морфея.

Все будет хорошо. Все будет хорошо.

С этой мыслью я покинула больницу и двинулась на пары в университет. Но перед этим мне позвонила Алиса и спросила, как себя чувствовала мама. Ну, и хотела рассказать одну горячую историю о ее новом парне. Или о будущем бывшем. О ком именно – я поняла только в нашей кофейне, когда увидела ее максимально недовольное выражение лица.

– Боже, Кирюха, эти пацаны меня достали! Все, больше никаких свиданий!

– Что на этот раз? – усмехнулась я.

– Меня кинули у метро с половину двенадцатого ночи! Только представь, довел до кольцевой и говорит: «А давай ты до дома сама доедешь?». Тоже мне, джентельмен.

Новая история от Алисы как начало нового сериала по федеральному каналу. И я внимательно «смотрела» эту пилотную серию.

– Может, у него дела какие-то было?

– Дела? В полдвенадцатого? Нам ехать две станции оставалось, да и от метро я недалеко живу, а он взял и слинял!

– Где же ты таких находишь?

Вопрос риторический. И в ответ на него Алиса лишь угрюмо кинула свой светлый взгляд, потягивая свой смузи болотного цвета.

– А у тебя как жизнь? Ты выглядишь так, будто тебя с потрохами пожевали на этом сайте.

– Ну… можно и так сказать.

– Всё так плохо?

Я кивнула. В горле запершило от воспоминаний сегодняшнего дня. С учетом всех пережитых событий, разве моя формулировка не выглядела правдоподобно? Но я бы предпочла ничего никому не рассказывать, даже Алисе.

– Кир, ты пугать меня начинаешь. Что произошло? – она отложила телефон, подалась вперёд.

Я долго смотрела в чашку с горьким кофе, похожим на мою жизнь, и подняла глаза на Алису.

– Я удалила онлифанс.

Алиса замерла и ошарашено посмотрела на меня.

– Подожди… Но почему? Ты так быстро собрала деньги на операцию?

– Нет… То есть да. Но не там.

– Что ты имеешь в виду?

И меня понесло в прямом смысле этого слова. Я обещала себе, что не стану сразу рассказывать о произошедшем в офисе, и что генеральный предлагал мне раздеться прямо в его огромном кабинете с панорамными окнами, как из Пинтереста. Но эмоции взяли верх, а я не смогла сдержаться в подробностях рассказа. И чем больше подробностей я рассказывала, тем шире раскрывался рот подруги от удивления. Казалось, она даже о чертовом смузи забыла, который до этого попивала без остановки.

– Тебя трахнул твой князь Гвидон?

– Что ты! Конечно, нет! Сплюнь!

Я бы еще по дереву трижды постучала, но столики и стулья пластиковые.

– А что тогда? Как он узнал, что на онлифанс именно ты?

– Я так и не поняла. Заказал какую-то разведку на меня. Сказал, что из-за Паши пошла дурная репутация, хотел проверить.

– Допроверялся, – фыркнула Алиса.

– И попросил фото моих подмышек. Интересно, зачем?

– Может, будет ими наслаждаться, пока вы в разлуке? – хихикнула подруга.

– Не говори ерунду.

– А что? Представь, как в любовном романе. Он – богатый миллиардер, а ты – миловидная девушка в трудной ситуации. Он тебя спасает, а взамен получает твою взаимную любовь, – Алиса мечтательно закатила глаза, но я не стала перебивать ее мысль. – Потом вы женитесь, рожаете детишек, и будете счастливы.

– Мы не в любовном романе, Алис, а в реальной жизни.

– Да ладно тебе. Можно хоть немного помечтать за тебя?

– Мой случай – трагедия и комедия в одном флаконе.

Мы посмотрели друг на друга и обе рассмеялись. Алиса от озорства, а я – от горечи и легкой толики надежды, что все закончится благополучно.

– И что теперь?

– Я теперь его ассистентка и буду ходить на свидание с кем он скажет.

– Офигеть. У вас какой-то детективный сериал.

О да! И от этого детективного сериала я чуть не отбросила коньки. Точнее моя нервная система чуть не отбросила, но какая к черту разница? Само осознание ситуации еще не до конца отложилось в голове, и я не понимала, как будут проходить мои “свидания” с этими людьми и как именно я смогу вытаскивать из них нужную информацию. Оставалось надеяться только на план босса.

– Кир, ты в это влезла глубже, чем могла представить.