– Эй! – Возмущенно вскидываю руки и вновь шагаю вперед. Не пропускают. – Да вы охренели? Что происходит? – не понимаю я.
– Приказ, – равнодушно отвечают мне.
Кажется, вечер перестает быть скучным…
Глава 9
Камиль
– Да пошел ты вместе со своим приказом, – вновь пытаюсь пройти. Меня жестко отталкивают назад.
Хочется ответить, но я ничего не успеваю сделать. Резким рывком за футболку меня оттаскивают в сторону и разворачивают в противоположную сторону от двери. Тика смотрит на меня с раздражающей ухмылкой.
– Спокойно, звереныш. – Его холодный тон электричеством проносится по позвоночнику и не вяжется с тем, что я вижу собственными глазами. От такого контраста становится не по себе. Я перестаю понимать, кто передо мной и как возможно одновременно быть таким разным. – Тебя на пять минут одного оставить нельзя? – Он вроде хмыкает, но так, что в меня попадает еще один электрический разряд, при этом продолжает улыбаться, будто я для него всего лишь развлечение, он пришел сюда поиграть. В людей. – Все нормально, парни, – обращается к охране. – Забираю.
– Я никуда не пойду, – делаю шаг назад. Мне не страшно, меня бесит, что этот… это… Я не знаю, как его лучше назвать… Мне приказывает.
– Не то чтобы у тебя был большой выбор. – Тика лениво растягивает слова, показывая себя с еще одной стороны. Он меняется как хамелеон, играя интонациями, едва заметными изменениями в мимике. Не меняется только взгляд. Он остается жестким, холодным и циничным с очевидной надменностью и насмешкой.
Я стреляю взглядом на охрану. Два каменных изваяния внимательно следят за каждым моим жестом. Выбор и правда небольшой. Окей, пойдем выяснять, что надо этому… Тике. Я так и не подобрал правильное слово для этого странного парня. Одно успел усвоить: с ним нельзя расслабляться ни на секунду. Это может быть опасно, возможно, даже для жизни.
Иду за ним мимо ринга, где за сеткой, как в настоящей клетке, завершился чудовищный бой. Притормаживаю, глядя на лежащего без движения бойца. Становится откровенно не по себе. Машинально оглядываюсь, безошибочно наткнувшись взглядом на Ильхана. Он равнодушно смотрит на ринг, и я все больше и больше понимаю, что попал в филиал ада. Злость на мать становится еще сильнее. Она испачкала себя отношениями с этим ублюдком. Я… Да черт! Мне тошно от того, что приходится думать об этом. Еще хуже от того, что до зубного скрежета неприятно вообще думать о матери в таком ключе. Она лучшего заслуживает! Лучшего мужчину, лучшего сына. Наверное, только Тася может претендовать на звание дочери этой женщины, а в моем личном пространстве происходят странные изменения, я их не понимаю, они не дают мне вернуться в состояние равновесия.
Тика уверенно входит в кабинет Ильхана. Я жду, что он сядет в его кресло, но странный парень разворачивается и прислоняется ягодицами к столу. Такой странный жест уважения… К кому? К монстру?
Меня передергивает, но я не подаю вида, что во мне есть хоть какие-то эмоции. Наверное, начинаю понимать правила этой игры.
Сажусь в удобное кресло, принимая дерзкую, расслабленную позу и смотрю на Тику с легкой усмешкой.
Да-да, я тоже так умею.
– Ну? – слегка вздергиваю подбородок. – И что это за цирк?
– Это не цирк, Кам. Это жизнь. Не та идеальная картинка, которую все хотят видеть. Это настоящая жизнь. Та самая, которая происходит за закрытыми дверями. Это место, где выживают только сильные и умные. «Клетка» срывает маски со всех, кто переступает ее порог, обнажая слабые места и самые грязные пороки.
– Но только не с тебя, да? – посмеиваюсь я.
Тика смеется, едва запрокинув голову. С прищуром смотрит на меня, обнажив в улыбке свои зубы.
– Что смешного? – Меня бесит его реакция.
– Ты забавный. Неумение контролировать эмоции делает тебя слепым. И ты не понимаешь, что уже стал частью этого места. Чем больше ты сопротивляешься, тем сильнее тебя затягивает. Чтобы выжить здесь, необходимо принять этот факт, расслабиться, включить голову и учиться у всего, что ты тут видишь. У обстановки, у людей вокруг, у меня, у Ильхана. Тот, кто учится, управляет теми, в ком живут глупость и самоуверенность. – Теперь он говорит со мной как строгий учитель, из его взгляда пропала насмешка, а губы превратились в ровную полоску вместо вечной ухмылки.
– Я не подписывался на все это, – напоминаю Тике. – У вас тут что, игра в богов? Я не марионетка, ясно?
– Ошибаешься. – «Этот» снова скалится. – Ты именно марионетка. И так будет до тех пор, пока ты не научишься держать нити сам. Тебе придется меня слушать, Кам. У тебя нет выбора. Просто смирись с этим. Я не тот, кто отличается высоким уровнем терпения. Есть парень, у которого с этим все отлично, но он так загоняет тебя на тренировках, что ты будешь умолять меня вернуться к твоему обучению. Не факт, что я соглашусь на это второй раз.
В моей голове это звучит иначе: «Ты будешь умолять меня вернуться к твоей дрессировке». И все мое нутро снова сопротивляется, но я не дергаюсь, продолжая держать свою злость под контролем.
– Давай я объясню тебе еще кое-что, – Тика отлипает от стола, обходит кресло и оказывается у меня за спиной. Кладет ладони на мои плечи, надавливает, до боли сжимая их. Склоняется к уху так близко, что я чувствую его дыхание с запахом сигарет. – Ильхан не видит в тебе сына. У него уже был сын, и он погиб. А ты… ты не замена. Ты всего лишь вариант. Или ошибка. Как получится. – Он отталкивается от моих плеч и вновь оказывается у стола.
Мы долго смотрим друг на друга, и никто не отводит взгляда, почти не моргает. Я слежу, как губы Тики снова растягиваются в улыбке. Сейчас она хищная, царапающая и насмешливая.
– Добро пожаловать в «Клетку», Камиль, – шепчет он. – Здесь не прощают слабость. Здесь ею питаются. – Он облизывается так, будто только что сожрал младенца. Меня передергивает уже в который раз за сегодняшний вечер.
Как по сигналу, после слов Тики за моей спиной распахивается дверь. Я еще не оглядываюсь, но уже понимаю, кто вошел в кабинет. У него слишком узнаваемая энергетика.
Ильхан спокойно подходит к Тике, кивает ему и направляется к своему креслу. Усаживается как истинный Король, устроив руки на подлокотниках. Я жду, что Тика покорно встанет за спиной у владельца клуба, но он встает рядом как равный.
– Если тебе не нужен сын, то на кой хрен все это? – прямо спрашиваю у Ильхана.
Он смотрит на Тику, чему-то улыбается и возвращает внимание мне. Вздохнув, протягивает руку и произносит лишь:
– Паспорт.
– Ты прикалываешься? – смеюсь я. Но, судя по выражению лица Короля, нет, он говорит это на полном серьезе.
– Ты не уйдешь отсюда, пока я не получу то, что мне нужно, – поясняет Ильхан. Кошусь на Тику, тот всем своим видом показывает, чтобы я не спорил. – Я могу забрать его у тебя иначе.
Может, я уже это понял. Боюсь, я не в том состоянии, чтобы одержать победу в этой битве. Слова Тики о контроле над эмоциями не выходят из головы. Достаю удостоверение личности и швыряю его на стол. Ильхан накрывает его ладонью, подтягивает к себе и листает страницу за страницей, затем отдает Тике, и «этот» убирает документ в сейф. Меня поражает уровень доверия между ними, и вместе с тем все сильнее давит чувство безысходности. Я еще не смирился, но уже понимаю, что теперь по-настоящему угодил в клетку.
– Дверь открыта, – взмахом руки указывает Ильхан. – Уходи, ты же хотел.
– Зачем ты делаешь это, если тебе на меня наплевать? – тихо спрашиваю у него.
Он замирает на секунду, словно раздумывая, что именно мне сказать.
– Вали, я сказал! – повышает голос. Его лицо искажается злостью, но уже через секунду эмоция исчезает, оставляя после себя лишь тени под черными как ночь глазами.
Встаю и ухожу, не сказав больше ни слова. Гнев рвется наружу, но я держу его в сжатых кулаках. Оказавшись за дверью, останавливаюсь, чтобы перевести дух, и слышу разговор этих двоих, легко распознавая голоса.
– Не слишком жестко? – Это точно Тика.
– Если я прав, то нет, – отвечает ему Ильхан. – В самый раз.
– А если ты ошибаешься?
– Значит, у меня так и останется только один сын, – холодно бросает Король.
Я беззвучно врезаюсь кулаком в ближайшую стену, чувствую боль во всей руке и резким, размашистым шагом без единого препятствия покидаю бойцовский клуб.
Выхожу на улицу, не оглядываюсь. Не хочу видеть, как охрана возвращается к своим постам, как мерцают неоновые лампы. Все это чужое. Меня туда впихнули, как в ловушку, и теперь во мне пульсирует одно – злость. Ноги сами несут в сторону города. Мимо улиц, фонарей, ночных таксистов и закрытых магазинов. Пальцы судорожно сжимаются в ноющий кулак. Я бы сейчас кому-нибудь втащил просто за то, что он громко дышит, но район, в котором оказался, практически пуст.
В круглосуточном магазине беру банку ледяного энергетика и подхожу на кассу.
– Паспорт, – сонно требует продавщица.
На автомате лезу в карман и нервно смеюсь. Паспорта у меня теперь нет. Мама напоминала, что надо бы зарегистрироваться в государственном приложении, где можно хранить все свои документы, но мне всегда было некогда, и сейчас я обламываюсь, не получив то, что мне нужно.
Усталость и какая-то эмоциональная пустота накрывают меня все сильнее. В последние дни я горел, как хренов костер, а сейчас он гаснет, образуя на своем месте толстый слой пепла.
Прикинув финансы, вызываю такси и еду домой, не думая вообще ни о чем, лишь глядя, как мелькают городские огни за стеклом.
Поднимаюсь на последний этаж. Ключ в замке клацает слишком громко, но в квартире тишина. Прохожу на цыпочках, как будто все еще боюсь разбудить маму, спящую перед утренней сменой. Только мамы нет, она уехала от нас, и мне тоскливо от этого. Я позволяю себе это чувство, пока никто не видит.
Останавливаюсь у двери Коротышки, приоткрываю и с усталой улыбкой смотрю, как она спит. Рядом с ней Валя, носом утыкается в плечо лучшей подружки. Обе закутаны в плед, будто снова маленькие. На тумбочке у кровати пустая коробка из-под пиццы, пара бумажных стаканов с надписью «Coca-Cola» и мой плюшевый подарок.
Я тихо прохожу в комнату, наклоняюсь и прижимаюсь губами к теплому лбу Коротышки. В груди странно дергается сердце, а пальцы с разбитыми костяшками сами тянутся, чтобы убрать волосы с ее лица, коснуться щеки. Секунд десять смотрю на приоткрытые пересохшие губы и смеюсь, заметив следы кетчупа в левом уголке. Дыхание сбивается. Я встряхиваюсь и быстро выхожу из спальни Коротышки.
– Я запрещаю тебе взрослеть, – произношу, плотно прикрыв за собой дверь.
Закрываюсь в ванной. Сначала долго отмываюсь после посещения «Клетки» и разговора с Ильханом. Затем, замотав бедра полотенцем, опираюсь обеими ладонями на раковину и смотрю на себя в зеркало. Сегодня меня загнали в ловушку и бросили вызов. Я никогда не был трусом, и мне придется согласиться, чтобы доказать это.
Глава 10
Камиль
Я не сплю. Пятый час сижу на балконе как привязанный. Над городом повисла легкая дымка, она сливается с сереющим небом и нагоняет тоску. Курю, чувствуя себя максимально отвратительно. Почему я отдал Ильхану паспорт? Это странно, но у меня не было выбора. Я могу быть придурком, но точно не идиотом, и прекрасно понимаю, что преимущество в этом противостоянии не у меня. Это бесит еще сильнее.
Тика вообще странный персонаж в этой цепочке. Я никак не могу до конца его понять. Кто он на самом деле? Что делает в клубе? За что отвечает? Чего хочет? Между ним и Ильханом отношения тоже на непонятном мне уровне.
Тянусь за еще одной сигаретой, но больше не прикуриваю. Разминаю ее в пальцах, слыша, как хрустит табак и чувствуя его запах. Я ощущаю себя в ловушке: и двери открыты, и сбежать нельзя. Это изощренная пытка от Ильхана. Такое чувство, будто я и правда спустился в Ад.
Слышу шорох из кухни. Оглядываюсь и через стекло вижу, как сонная Тася наливает себе воды. Она очень забавная сейчас, взъерошенный домовенок, уютный, теплый и очень родной. Делаю несколько глубоких вдохов, чтобы вернуть себе хотя бы подобие нормального состояния. Я не хочу ее пугать.
Захожу на кухню. Коротышка оглядывается, чуть заторможенно моргает, держа прозрачный стакан с водой обеими ладонями. Делает несколько глотков и отставляет его на тумбу. Я тут же обнимаю свою крошку, в очередной раз поражаясь тому, какая она у меня миниатюрная и… пахнет чертовски приятно. Меня немного сбивает этот новый запах. Шампунь или гель для душа? Что-то такое, что будоражит во мне мужскую физиологию. Она взгляд на меня поднимает, все еще сонный и доверчивый. Я смотрю в ее голубые глаза и не понимаю, что в этом взгляде изменилось. Тася зубами царапает влажную от воды губу. Ее щеки розовеют прямо на моих глазах, а пальцы крепко сжимают футболку на спине, будто она боится упасть.
– Как повеселились вчера? – Собственный голос немного возвращает мне адекватность, но румянец с щек Коротышки никуда не девается. Мне даже кажется, она дышит как-то иначе.
– Хорошо, – хрипло после сна отвечает она и отводит взгляд. Я успеваю поймать в нем грусть, совершенно мне незнакомую. Другой оттенок, другая тональность. Тася зевает, облизывает губы. – Отпусти меня, пожалуйста, – просит шепотом, и я разжимаю руки.
Она отходит к окнам и застывает возле них хрупким силуэтом. В этой огромной квартире Коротышка кажется еще меньше. Спутанные светлые волосы спускаются по ее спине. Она перекидывает их на одно плечо и заплетает в небрежную косу.
– Ты расскажешь мне, что вчера случилось? – Она разворачивается и складывает руки под грудью, обнимая себя по ребрам.
– Ничего не случилось, – уверенно лгу ей, оберегая от лишнего волнения.
– Поэтому Марсель и Сева по очереди спрашивали у меня, вернулся ли ты домой?
– Не часто ли Марс стал тебе писать? – цепляюсь за ее слова.
– С каких пор это стало проблемой? Мы дружим с детства, – напоминает Коротышка с таким важным видом, что мне становится смешно. – Ты не ответил.
– Я немного пообщался с Ильханом. Вынужденно, – нехотя добавляю. – Ничего страшного не случилось. Просто разговор.
Коротышка продолжает упрямо на меня смотреть. Хочется сказать: «Эй, малая! Я тут старший, а тебе лучше пойти поиграть в свои игрушки, пока я решу наши проблемы», но язык не поворачивается сейчас такое произнести.
– Он забрал у меня паспорт, испортив тем самым все мои планы. Это все, Тась. Ничего действительно не случилось.
– Зачем ему твой паспорт? – Она делает пару шагов в мою сторону.
– Скажем так, мы вряд ли поладим, и он решил, что может таким образом получить надо мной контроль, – тщательно подбираю слова, сдерживая все нецензурное и злое, что пытается лезть наружу.
– Чего он хочет? Кам, почему я должна все вытягивать из тебя клещами?! – злится Коротышка. – Прекрати говорить со мной как с маленькой!
– Ты маленькая, – напоминаю ей.
Таська вдруг вздергивает подбородок, стреляет в меня таким взглядом, что я от удивления перестаю дышать, просто смотрю на нее и хлопаю ресницами. А она уходит, крутанувшись на пятках. Хорошо хоть средний палец мне не показала, я бы точно осел прямо тут, охренев от такой вспышки.
– Коротышка, – очнувшись, догоняю ее на лестнице на второй ярус, – подожди, – ловлю за локоть. Тася выдергивает руку и бегом поднимается по оставшимся ступеням. – Тась, прекрати так себя вести.
– Иди к черту, Кам, – отвечает она сверху и снова стремительно отдаляется. Хлопает дверью одной из комнат перед моим носом. Я там даже не был ни разу, а она уверенно спряталась. От меня!
– Таськ, – стучу, слыша ее сопение с другой стороны.
– Отстань.
– Ну хорош, ты чего?
– Это ты чего? – злится она. – Ведешь себя как придурок! Ничего не объясняешь. Я все время должна за тебя волноваться?
– Не волнуйся, я взрослый и разберусь сам, – пытаюсь ее успокоить.
– Вот и не буду больше волноваться. Отстань, у меня тут дела.
Я смеюсь от того, насколько она забавная и важная. Дела у нее, видите ли. Где? В непонятной комнате чужой квартиры?
– И что у тебя там за дела? – интересуюсь, стараясь скрыть эмоции.
– Тебя это не касается, – раздается в ответ.
– Ясно, – снова смеюсь и решаю дать ей время подуться на меня. Остынет, придет, но немного цепляет такая ответка. Вредная мелочь решила отзеркалить мое поведение. Окей, я понял, но все равно не хочу втягивать ее в ту грязь, в которую втянули меня.
Спускаюсь на первый ярус, делаю себе кофе покрепче и проверяю мессенджеры в надежде, что нам подкинут работу. Вместо этого в непрочитанных висит сообщение с номера, которого нет в моих контактах. Открываю и усмехаюсь, сразу поняв, кто это объявился.
Тика (вношу его в список с желанием сразу закинуть в ЧС): «Сегодня в 15:00 я жду тебя на тренировке». А в следующем сообщении адрес и название клуба – «Хаос».
Отвечать ему не вижу смысла, в своей голове я уже согласился принять этот вызов и уверен, он понял это, поэтому решаю отложить кофе и все же попытаться немного поспать, чтобы не дать человеку Ильхана возможность легко вкатать меня в маты.
В этот раз у меня получается отключиться на несколько часов. Будильник напоминает, что пора подниматься и готовиться к встрече.
