Не смей меня любить
Агния Арро
– Ты с ума сошла, Коротышка? Выключи это немедленно. Ты можешь любить меня только как брата, как защитника. Не смей, поняла?! – злюсь на нее.
А она смотрит на меня своими чистыми голубыми глазами, блестящими от слез, и молчит.
– И реветь не смей! – рявкаю на нее.
– Я все равно люблю… – шмыгает носом Коротышка.
– Тогда мне придется тебя отпустить.
– Нет… – она хватает меня за руку.
– Да. Собирай свои вещи и уходи отсюда. Я дам денег. На первое время тебе хватит, – отворачиваюсь от нее.
– Кам, не надо. Не надо… – умоляет она.
– Ты все испортила, Коротышка. Все испортила своей дурацкой любовью!
Он жесткий, вспыльчивый, проблемный.
Она – сирота, Коротышка, и все еще верит в единорогов.
Их ждут: безответная первая любовь, страх, недетские проблемы, взросление, ошибки, дружба, разочарование, предательство и прощение.
P.S. Главы от трех участников истории.
Добро пожаловать в заключительную книгу цикла «Клетка».
Приятного погружения!
Агния Арро
Не смей меня любить
ЧАСТЬ 1. Глава 1
Камиль
На момент сцен 18 + все герои являются совершеннолетними!
Все совпадения не случайны
Агния Арро
– Куда собралась? – Прислонившись плечом к дверному косяку, лениво интересуюсь у Коротышки.
Она смешная в низко посаженных, широких голубых джинсах, скрывающих ступни под бесформенными штанинами. Волосы светлыми кудряшками лежат на плечах, обтянутых белой тканью топа, спине и концами касаются поясницы. На тонком запястье серебряный браслет с маленькими прозрачными камушками, который я подарил еще пару лет назад на какой-то праздник.
– С Валей в кино. Ты против? – Она оглядывается, взмахнув длинными, пушистыми ресницами. Накрасилась, и теперь ее лицо стало совсем кукольным. Меня бесит, когда она это делает.
Подхожу ближе. Коротышка задирает голову, чтобы смотреть мне в глаза. Строго щурюсь и, слегка надавливая подушечкой большого пальца, стираю блеск с ее пухлых губ. Таська едва дышит, а затем обиженно надувает щеки.
– Умойся, и можешь идти в свое кино, – требую я.
– Прекрати так делать. Это было красиво! – злится Коротышка, чем смешит меня еще сильнее.
– Это было пошло, – вновь включаю строгого старшего брата. – Тебе рассказать, о чем думают мужики, видя такие губы?
– Все девушки красятся, Кам, – не унимается мелочь.
– Все пусть хоть голыми ходят, мне насрать. Ты либо умываешься, либо остаешься дома.
– Я, я…
– Я все сказал, – пресекаю возражения и собираюсь уйти в свою комнату.
– Ну Камиль…
Оглядываюсь. Коротышка плюхается на свою кровать, складывает руки на груди и отворачивается к окну. Вздохнув, подхожу к ней, присаживаюсь на корточки и беру ее ладони в свои, чувствуя, как по предплечьям разливается приятное тепло.
У нас с ней разница в возрасте меньше года, но она с детства была Коротышкой – маленькой, смешной девчонкой. Сиротой, которую я прятал под своей кроватью от матери, чтобы ее не вернули в детский дом, где мелкую блондинку постоянно обижали. Она всегда была моей персональной ответственностью. Коротышку могу защитить только я, и она это знает, но все равно иногда дуется.
– Ты красивая, – тихо говорю приемной сестренке, – без всей этой дряни на лице.
В ее ясных голубых глазах появляется теплый свет. Щеки розовеют, а язык медленно проходит по верхней губе, словно на автомате пытаясь стереть эту мерзкую блестящую химию.
– Просто сделай, как я сказал, ладно? И иди, а то опоздаешь на сеанс.
– Хорошо, – вздыхает Тася. Она знает, что спорить со мной бесполезно. В нашей семье нет другого мужчины, только я, и решения принимаю я.
Из прихожей раздаются щелчки замка. Затем хлопает входная дверь. Выхожу встречать мать.
– Ты рано, – забираю у нее пакет с продуктами.
– Я не была на смене сегодня. – Она устало присаживается на обувницу и, надавливая на задники, снимает обувь с уставших ног.
– А где ты была тогда? – не понимаю я.
– Встречалась с одним человеком, которого очень долго искала. Я сейчас приготовлю обед, и мы поговорим. Тася дома? – Мать поднимается и снимает с себя легкую кофту.
– Пока да. В кино собирается с Валькой.
– Скажи ей, пожалуйста, что кино сегодня придется отменить. У нас есть другие дела.
– О-кей. – В непонятках несу пакет с продуктами на кухню.
Смотрю на часы и надеюсь, что моя подработка сегодня не накроется. Деньги семье позарез нужны. Мать работает медсестрой в поликлинике, там платят копейки, и ей приходится брать смены в стационаре. Когда мне подворачивается возможность заработать, выходит неплохо и покрывает наши с Тасей «хотелки». А если не покрывает, я знаю, как это исправить.
Ухмыляюсь под тяжелым взглядом матери. Она знает меня как никто и неодобрительно качает головой.
– Я еще ничего не сделал, – смеюсь, направляясь в комнату Коротышки. Сообщаю ей, что с кино все же придется обломаться, и ухожу к себе.
На мониторе старенького компа с утра открыт файл с лекцией, которую надо прочитать перед зачетом, но у меня были другие дела, гораздо интереснее, и я забил. Мне скучно учиться, я больше люблю двигаться, работать руками. В колледже меня держит только мечта матери увидеть диплом в моих руках. Она верит, что эта бумажка может повлиять на мою жизнь, я с этим в корне не согласен, но мой долг делать ее хотя бы немного счастливее.
Разваливаюсь в крутящемся кресле и смотрю новое видео в ТикТок[1 - TikTok – социальная сеть, запрещенная в России. В тексте присутствует для реализма, а не ради рекламы.], которое выложил на канале мой друг. Марсель круто танцует на одной из городских крыш. Музыку мы вчера подбирали вместе, переслушав кучу треков. Попали. Алгоритмы сети уже качают видео, а под ним собираются комментарии. Читаю, усмехаюсь.
– Ноги со стола убери. – Мать хлопает меня по ступням. Нехотя спускаю их на пол и вопросительно смотрю на нее.
– Ты объяснишь что-нибудь? – вновь кошусь на часы.
Мама собирается, но телефон, сжатый в руке, начинает настойчиво названивать. Короткий разговор заканчивается тяжелым, задумчивым взглядом.
– Пойдем, я накормлю вас, и надо кое-куда съездить…
– Меня задолбали твои загадки! Объясни, что происходит, или я валю нахрен отсюда. Мне на работу надо, – завожусь я.
– Прекрати! – осаживает мать. – И за языком следи. С мылом бы тебе его вымыть! Если не голодный, можешь собираться.
– Куда?
Но мать уходит, так ничего и не объяснив.
Переодеваюсь, созваниваюсь с фирмой, на которую работаю, и предупреждаю, что могу немного опоздать. Конечно, они недовольны, но надо разобраться, что происходит в голове у этой женщины.
Коротышка взволнованно смотрит на меня. Приобнимаю ее за плечи и подталкиваю к выходу. Спускаемся к подъезду, моя челюсть отъезжает от тачки, которая нас ожидает. Она стоит дороже нашей убитой квартиры.
– Просто сядь в машину, Камиль, – просит мама.
Беру Коротышку за руку и веду за собой. Молча помогаю ей забраться в салон, затем подаю руку матери, а сам сажусь вперед.
Мы выезжаем со двора и мчим по городу в район, где я точно еще ни разу не был. Он больше смахивает на промзону, чем на место, где должны быть дорогие мне женщины. У дверей два вооруженных амбала. Нас пропускают внутрь.
Это хренов клуб! Бойцовский, судя по рингу, обтянутому высокой сеткой по всему периметру. Бойцы здесь будут выглядеть как звери в клетке. Наверное, это зрелищно.
У меня только один вопрос: как моя мать оказалась в этом месте?
Оглядываюсь по сторонам. Столики пустуют, за барной стойкой бармен натирает стаканы. Водитель дорогой тачки ведет нас через зал по коридору и останавливается у темной двери. Коротышка прижимается ко мне, я напряженно жду развития событий.
– Проходите, – разрешают нам.
Я первым шагаю в кабинет и упираюсь взглядом в черные глаза мужчины, сидящего в кресле с высокой спинкой в позе настоящего короля. Весь его вид излучает власть, циничность и холод.
– Еще раз здравствуй, Ильхан. – Мать проходит вперед, я заинтересованно наблюдаю, поймав ладонь Коротышки, и притянув к себе.
– Это он? – без каких-либо эмоций интересуется мужик.
– Да. Это Камиль.
Мужик медленно склоняет голову к плечу. Его рот так же медленно двигается, изображая оскал вместо улыбки.
– Не знает? – еще один странный вопрос.
– У него тяжелый, вспыльчивый характер. Я решила, так лучше. Сразу вас познакомить.
– Ничего, что я здесь? – рыкаю на этих двоих.
– Ничего, – ухмыляется Ильхан. – Ты мне не мешаешь. Пока.
– Да пошел ты!
А он ржет. Просто сидит и откровенно угорает надо мной, запрокинув голову. Меня выносит нахрен его реакцией. Внутри все кипит. Только Таськина ладонь в моей руке тормозит от взрыва.
Смех Ильхана прекращается так же неожиданно, как начинался.
– У меня был только один сын, и теперь он мертв. – Владелец клуба резко поднимается со своего трона и направляется к нам.
