– Слушайте, если вы передумали, я пойму. Пашке сам все объясню. И это платье… оно излишне. Брак фиктивный. Не стоит превращать действо в фарс. Паспорт давайте. Ну же. Вы же невеста?
Я послушно, как загипнотизированная, лезу в дурацкую сумочку, отдаю паспорт великану.
– Да, я невеста. Конечно. А зачем паспорт? – глупо блею я. Какой брак? Фиктивный? Ничего не понятно. Да и пофиг. От чего-то рядом с этим странным мужиком мне спокойно. Он наверняка сможет меня защитить. Да что там, он точно сможет меня отбить от целой толпы орков, или…
– Без паспорта нас не распишут, – спокойно говорит громадный красавчик. Оооо, он же чокнутый. Как я сразу не догадалась. Везет мне. – Вы странная. У нас сегодня бракосочетание. Нужен документ. Паспорт. Это такая красненькая книжечка с вашим фото. Еще раз говорю, если вы передумали…
Знал бы ты, какой ты странный. Но… Меня никто не заставит выйти замуж за Дароева, если…
– Нет не передумала, я немного устала просто. Ну, и волнуюсь немного. Шутка ли, замуж выйти. Пойдемте скорее расписываться, – тяну удивленного незнакомца за руку. Нужно скорее уйти отсюда. Стоим как три волоска на лысине у всех на виду. Не дай бог мой жених настоящий и мамуля предательница появятся. В конце концов замуж за ненормального выйти не хуже, чем за моего суженого, который будет меня касаться своими руками, теми, что он лапал мою мать, и не только руками, и… Тошнит, боже. Как меня тошнит. Омерзительно. – Я не передумала. Наоборот, мне срочно нужно выйти за вас замуж. Просто жизненно важно.
– Меня зовут… – снова грохочет мой новоиспеченный женишок. Тянет меня за руку к неприметной двери.
А вот это мне не важно совсем. Я хочу скорее содрать с головы корону, которая до крови натерла мои рога, а заодно и папины дистанционно. Я хочу скорее…
– Вот моя невеста. Держите паспорт. И если можно побыстрее. Я опаздываю на работу, – кривится незнакомец. Тетка регистратор совсем не из моих мечт. Да и огромный праздничный зал моей «шикарной» свадьбы, на деле крошечный кабинет. – И еще, Павел сказал, что уже сегодня вы выдадите мне свидетельство о браке.
– Вы уверены, что согласны выйти замуж за…
Я ничего почти не слышу. Просто согласно киваю. Что-то подписываю. Я замужем? И что дальше?
– Поздравляю. Вы стали моим мужем, – глупо хихикаю я, прежде чем зарыдать в голос. Что дальше? Что? Если Артур меня выловит сейчас, аннулирует брак. Если… Бедный великан, его же уничтожат. Что я натворила? Есть только один шанс спастись. Нам обоим. – Теперь с тебя первая брачная ночь, муж. Мне срочно нужно лишиться девственности. Можно прямо тут. Я знаю, тут есть одна подсобка. Ну, что смотришь? Горько!
Для того чтобы впиться губами в рот моего мужа мне нужно подпрыгнуть. Висну у него на шее. Его губы каменные, неподвижные. И пофиг. Боже, что же я натворила?
Взгляд у Громозепы такой ошалевший, что кажется глаза сейчас у него вывалятся. Красивые глаза. И сам он… Словно из гранита высеченный.
– Да уж. Спасибо Паша, подсуропил. – хмыкает мой новоиспеченный благоверный – Дорогая, очнись, брак фиктивный. Взаимовыгодный. Так что прямо сейчас ты идешь… Куда там ходят сумасшедшие девочки в коронах? А я…
– Девочки в коронах ходят в полицию и пишут заявление на дяденек обманщиков, заключающих фиктивные браки и целующих незнакомых барышень. Никакого Пашки я не знаю. И если ты сейчас меня отсюда не увезешь…
Я шиплю как кошка, когда он меня зажимает в какой-то темный угол. Сейчас наверняка спросит «Кто ты и кто тебя подослал?». У него прямо на физиономии написан этот вопрос. Я то ладно. Я знаю кто я. Но вот кто он? Черт, может он маньяк, который убивает фиктивных жен. Или…
– Ты же Зоя? – рычит страшный муж.
– Ну да. Зоя Дмитриевна Шальнова.
– Шальнова? – у него глаза, кажется, сейчас вылезут из орбит. И повиснут на ниточках. Откуда он вообще знает, что я Зоя? А вдруг он подстава? Вдруг конкуренты моего отца решили наш брак с Артуром разрушить, чтобы… Или сам Артур, чтобы бизнес у него отобрать и опозорить меня и всю нашу семью. А может…
– Тимофей? Я вас еле нашла. Простите, опоздала. Меня Зоя Михайловна зовут, я от Павла Алексеевича… Я готова. Паспорт вот… Эти проклятые автобусы никогда не ходят по расписанию. Вы же Тимофей Крылов?
Тетка немолодая словно из-под земли вырастает. Ну все, сейчас меня убьет этот великан. Растопчет.
– Вы ошиблись, – ухмыляется он, повернувшись к тетеньке. – Я уже женат. Сопливых вовремя целуют. Пошли дорогая, – он меня почти за шкирку подхватывает, как котенка. Тащит к выходу. Из огня да в полымя это называется. Я не знаю его. Он чужой страшный мужик. И теперь он мой муж. МОЙ МУЖ. Это катастрофа.
– Куда ты меня тащишь? – выдыхаю я уже в машине. Дешевая какая-то тачка, я к таким не привыкла. Но хоть теперь ясно, как зовут моего мужа. Тимофей. Имя дурацкое. Ни разу не слышала отчества Тимофеевич. Боже, какие глупости, у нас же не будет детей с ним. Абсурд. Страшно как, капец.
– Ты хотела первую брачную ночь? – скалится он, но глаза его при этом похожи на два лезвия.
– А ты, вроде спешил на работу, – пищу я.
– Ничего. Я женился. Возьму отгул. Да и документы наши пока остались в ЗАГСе. Так что… Говори, кто ты на хрен такая? И какого черта…
– Поехали скорее, – кричу я шепотом, глядя как на крыльцо дворца бракосочетаний выбегают мои родственники и несостоявшийся муженек. И Артур в ярости, это написано на его лице. Сползаю с сиденья почти на пол чертовой тачки.
Глава 2
Тимофей Крылов
– С места не сдвинусь, пока не узнаю, откуда ты свалилась на мою голову, – девка меня раздражает от чего-то. Напоминает по ощущениям занозу, загнанную под ноготь, не больную, но жутко раздражающую. Избавиться от нее трудно. Поэтому приходится ждать, когда «само отвалится». И это мелкое рыжее недоразумение, распластавшееся по сиденью моей тачки, вот именно такое вот противное удовольствие. Еще и сопливая, судя по тому, как носом хлюпает своим курносым. – Ну, я жду…
– Я пошла в туалет, пописать. А там… Мой жених и моя мама… В подсобке… Оооооо. Я бежать… А тут вы… Давай паспорт, говорите. А я дала. А вы… Вы на мне женились. И вот…
– Понятно, – прерываю поток сознания, завожу машину. Ничего не понятно, но очень интересно, как говорит моя дочь. Я настолько занять своими мыслями, что даже не смотрю на суету, творящуюся на крыльце чертова Дворца бракосочетаний. Выруливаю с парковки ЗАГСа, стараясь не слушать всхлипываний моей первой в жизни официальной «жены». Мама бы в обморок упала, если бы узнала. Она давно пытается меня женить, безрезультатно. Но она не узнает. Пашку я точно убью. Точно и безоговорочно.
– Поехали, – приказывает эта рыжая холера. В ее голосе слышу властные нотки. Да кто она такая? Шальнова, Шальнова, черт знакомая фамилия. Я ее уже слышал где-то. Хотя, мало ли Шальновых вокруг.
– Слушаюсь, моя госпожа. – хмыкаю я. Надо просто избавиться от докуки и все. И развестись. Все просто.
Едем молча. Она сидит, надувшись, как мышь на крупу. Нос свой кнопку сморщила, глаза пуговичные уперла в лобовое стекло. И корона эта уродская, съехавшая на бок, которую девка периодически дергает, пытаясь содрать с головы, придает ей вид сказочной дурочки принцессы.
Паркуюсь возле обочины. Только тогда она поворачивает лицо в мою сторону. Взгляд удивленный и растерянный.
– Почему встали?
– Потому что дальше сама. У меня куча дел. И тебя в моих планах нет, – хмыкаю я.
– Вообще-то ты мой муж, – супится рыжая холера. – В болезни и радости, в богатстве и горе. Как там дальше? Не помню. Поэтому должен…
– Вообще-то, фиктивный. И ничего я тебе не должен. Слушай. Вали давай, а. Реально, затянулся прикол. Я получил, что мне нужно. Ты сама дура. Так что…
– А я пойду в полицию, и напишу на тебя телегу… – пытается убить меня наповал эта дурочка. Напугала, блин, ежа…
– Скатертью дорога. Там, кстати, за углом местный околоток. Идти недалеко. Даже на своих ковырялках доковыляешь. Дверь помочь открыть? – бесит она меня неимоверно. Раздражает, похлеще осколка в сердечной мышце. Она замерла. Сидит как истукан. – Мне что тебя, за шкирку выволакивать?
Она молча дергает ручку на дверце. Нос свой вытирает шикарным кружевом рукава. Он и так у нее уже весь красный и исцарапанный. Гипюр, видимо, твердый. Всхлипывает сердито. Да черт меня возьми, что б ее… ну вот зачем?
– Что, вообще некуда идти? – я дурак. Дурак, чудак на букву «М», долбач, как там еще Леночка говорит про мальчиков из своего класса? Надо чаще общаться с дочерью, а не баб непонятно каких тащить к себе домой. Нужно…
– Некуда, – пыхтит рыжая, продолжая дергать ручку. – Но и подачки мне не нужны. Засунь свое благородство…
– Да ради бога, – фух ты, пронесло. Спасибо господи, что у ведьмы раздуто чувство собственного…
– А, впрочем, ты же меня на себе женил, почти насильно. Обвел вокруг пальца. Я, может, не хотела. Так что…
«Эй, господи, мы так не договаривались. И ручку эту проклятую заклинило так не вовремя. Сто раз себе напоминал заехать, отремонтировать дверцу. Я чудак, чтоб меня»
– Не хотела, значит? А в подсобку меня кто тянул, на шею вешался кто, обслюнявил меня всего? Слушай, просто замолчи.
– Но…
– Просто закрой рот, пока я не передумал и не дал тебе пинка под кринолин, – я уже рычу. Сил нет выдерживать этот идиотизм. И самое поганое, что виноват во всех своих бедах я сам.
– Ого, да ты у нас модник-сковородник. Кринолин… Слова какие знаешь, – фыркнуло исчадье. Но напоролось на мой взъяренный взгляд и замолчало.
Я определенно очумел. Везу в свою квартиру жену. Чужую бабу, которая мерзким ужиком в мою жизнь как-то умудрилась просочиться. Да на кой черт мне сдались эти звезды на погоны? Нужно было соглашаться на кефир. Он полезный хотя бы, не то что эта вредная ведьма.
– Ты тут живешь? – приподнимает бровку «жена», рассматривая дом. В котором мне выдали квартиру за годы безупречной службы. И мне нравится этот дом. И район нравится, и все меня устраивает. Устраивало, пока чертовка не приподняла свою поганую бровку.
– Что-то не нравится?
– Да нет. Просто я думала, что ты живешь в лесной хижине. Что у тебя есть ручной медведь. И ты ходишь на охоту с огромной винтовкой. А потом тащишь туши убиенных лосей… И…
– Ты нормальная? – господи, кого я притащил в свою нору? Лучше бы как она фантазирует, тушу лося приволок.
– Это от стресса. – истерично хихикнула заноза и снова дернула себя за корону, которую, судя по всему, прибили к ее шальной башке гвоздями.
Дверь я открываю долго. Попасть не могу ключом в замочную скважину. Раздражает ее тихое сопение нетерпеливое за моей спиной.
Зачем я притащил ее к себе? Ну зачем? Нужно было сразу пойти и аннулировать брак. Сразу, как только выяснилась ошибка. И фамилия ее в голове зудит назойливо как комар. И руки трясутся, как у горького пропойцы. Зато, странным образом. Осколок сегодня не дает о себе знать.
– Помочь? – Наконец не выдерживает «жена». Ее Зоя зовут. Даже имя такое, зудящеке, как писк комариный. Зоя. Зоя. Да что же такое. Наконец попадаю ключом куда надо, и в кармане начинает разрываться телефон. Запускаю в мою святая – святых рыжую проблему, достаю мобильник.
– Крылов. Ты совсем офонарел? – беснуется на том конце провода Павел Лексеич. – Это что за фердибобели? Мне Зоя вся в слезах звонит. Говорит. Ты ее прямо в загсе бросил. Что-то про сопли плел. Ты что, пил что ли?
– Я вообще не пью, ты знаешь. И тебе не советую. Разорушительно на психику действует. А ты и так нервный. Поди употел весь, лысину платочнком полируешь.
– Я тебя… Да я… Ты у меня… Кефир, клистир. И сортир не теплый… Гарантирую…
Я молча жду, пока Пашка выплеснет все свое красноречие. Минуты две, обычно на это уходит, пока не выдохнется.
– Все? – спрашиваю я. В этот раз генерал уложился в минуту. Стареем мы с ним.
– Пока да, – хмыкает Павел Лексеич.
– Тогда проей мне по базам Зою Дмитриевну Шальновыу. Я подъеду через часок.
– Шапльнову? Ты опять за свое Крылов? Я тебя… Крылов…
Отключаюсь, потому что из недр моей квартиры несется ужасающий грохот. Да уж, вот это я подженился. Вечно мне везет, как утопленнику.
Зоя (Фамилия пока не определена)
Он влетел в крошечную кухню как тайфун. Огромный такой тайфун. Как он тут живет вообще? Ему же эта квартира жмет в плечах.
– Как ты умудрилась оторвать от стены этот гребаный шкаф? – прорычал великан, оглядывая руины, в которые я превратила его кухню за пять минут. Ну да, у меня есть супер сила, я рушу все, к чему прикасаюсь, включая собственную жизнь. На кой черт я поперлась в туалет в этом проклятом ЗАГСе? Почему, и вправду, не согласилась на выездную церемонию? Все бы было гораздо проще. А если же не видел измены, то… – Это даже Ленке ни разу не удалось, а она… На хрен ты вообще туда полезла?
– А Ленка это кто? – ну надо же. И этот муж бракованный. Он такой же, как и все. И у него вон Ленка есть, и она, видимо, хозяйничает в этом лилипутском дворце страшного великана.
– Тебя не касается. Ты гостья. Ненадолго.
– Я хочу есть. Приготовь. Чего смотришь? Я когда нервничаю, хочу или в туалет, или есть. Или и то и другое, в нормальной последовательности. А шкафчик висел на соплях. У тебя очень плохая обслуга. Криворукая. За такую работу…
– Обслуга? Детка, ты принцесса крови, что ли? Ау, у нищих слуг нет. Так что, хочешь есть, приготовь сама. Только сначала прибери за собой. Веник и совок в кладовке. Найдешь. У тебя будет уйма времени в мое отсутствие. Я тебя запру на все замки. Так что, развлекайся.
– Погоди, как это в отсутствие, – блею я. Он что, решил меня бросить тут одну? И готовить? Я? Готовить? Он что, больной?
– Знаешь, те кто не родился в короне из стекла, чтобы кушать – работают, – смотрит он на меня насмешливо. Как на глупую мышь, попавшую в мышеловку, но не башкой тупой своей, а хвостом. Не смертельно, но не вырваться. – А шкафчик вешал я. Еще раз назовешь меня криворуким, вышибу на улицу. Андестенд?
– Йес, ай ду, А корона у меня, между прочим…
– Избавь меня от себя, хоть ненадолго, – рявкнул мой «муж» и исчез за пластиковой дверью, из-за которой через минуту послышался звук льющейся воды. Душ. Мне тоже нужен душ. Срочно. Душу продам за душ. Нужно смыть с себя грязь этого нескончаемого дня, который должен был стать счастливейшим днем в моей жизни. И что теперь? Я стою посреди узкой прихожей дешевой квартиры, находящейся в самой сраке мира. Я даже не бывала никогда в таких районах. Мой муж – не пойми кто. Злой, огромный, щетинистый дровосек, который меня ненавидит и всячески дает мне это понять. Я никак не сниму с головы чертову корону, которая стоит как пять вот таких квартирешек. Про перспективы я уж вообще молчу. Он что, поет в душе? О боже…
Иду в комнату, лишь бы не слышать этот вой. Поет он, точнее рычит. Кажется, что-то про оперов. Мужик еще и любитель НТВшных сериалов. Во мне фортануло.
Комната похожа на казарму. Ни цветочка, ни подушечки. Все ровно, как по ранжиру. Фигово Лена тут хозяйничает. Я бы, например, вон там в углу поставила торшер. Тиффани бы прекрасно вписался, и сделал интерьер более легким. На диван можно набросить покрывало из меха. А вот тут, на комоде, фото рамки. Одна стоит фото рамка. На ней мой новоиспеченный благоверный, одетый в форму, обнимает смешную, но судя по всему очень шебутную девочку. Ребенок насуплено смотрит в объектив, видно заставили насильно фотографироваться. Сходство с великаном у малышки фантастическое. Не нужно никаких анализов ДНК, чтобы понять, что это его дочь. У него есть дочь, значит… Да ничего это не значит, кроме того, что его жена от него сбежала. А просто так не сбегают любящие женщины.
– Поставь на место.
Вздрагиваю от неожиданности, Он голоса не повысил, но мне показалось, что в комнате раздался оглушительный выстрел. От испуга, едва не выпускаю из рук фото.
– И ничего тут не трогай.
– Ты еще и мент? – господи, ну почему я такая дура? Папины гены. Он терпеть не может полицейских. И нам с Маринкой внушал с детства свое презрение к людям в форме. Боже, он в одном полотенце. И капли воды стекают по широченной груди. Но на небольшом шраме, в районе сердца, они застревают. И не прикрывает этот шрам даже вытатуированная морда волка, оскалившаяся, как перед нападением. Но мне не страшно. Мне…
– Сотрудник органов внутренних дел, – кривится, как там его? Тимофей? Дурацкое имя какое. – Первое предупреждение тебе. Еще раз услышу подобные эпитеты, применимые к моей службе, выкину в окно. Предупреждаю я обычно три раза.
– Мусор, тоже нельзя? – как будто сам черт меня за язык дергает. Почему мне так нравится его злить? Может потому, что тогда в его глазах появляется хоть какая-то эмоция?
– Два. Следующая станция – клумба под окнами. Короной войдешь. Красиво.
– Разговаривать с дамой голым наприлично, – я его не боюсь. Не боюсь. Ну если только самую малость. Совсем чуть чуть. Настолько, что мне срочно нужно в туалет, ну да, вот такой у меня организм.
– Это ты что ли дама? – насмешливо интересуется он, приподняв бровь. – Ты моя жена. Это моя квартира. Хоть без трусов могу тут шляться.
– Не надо без трусов, – сиплю я сдавленно. Хотя, мне страшно интересно было бы… Черт, ну и мысли лезуит в мою сдавленную короной башку.
– Что смотришь? – поддергивает на бедрах полотенце, стыдливо. Тоже мне, институтка. Мышцы на его груди ходят ходуном. Он весь словно вылеплен руками мастера скульптора. И шрамы. Куча шрамов. Но, самый страшный там, где подергивается мышца. Наглый и нахальный и… – Нравлюсь?
– Завидую. Я бы тоже помылась. Слушай, а у тебя есть во что переодеться? Это платье дурацкое… Я в нем вся вспотела. И корсет жмет, и вообще…
