Алёна Берндт "Цветочница"

Сергей вздрогнул и побледнел. После этого разговора с дочкой он выбрал момент и начал разговор с матерью:

– Мам, ты почему мне не сказала, что тебе тяжело работать-то? Я ведь не знал…

– Что не знал? – спросила Капитолина, – Что дети растут, что им нужна форма школьная каждый год, одежда, обувь? И что дрова у нас сами по себе из лесу не приходят, их ещё пилить надо, колоть… Знаешь, сынок… ты не отморозил себе голову на этом самом севере?

– Мы можем Лену к себе забрать, у нас все условия есть для этого, – с вызовом сказала сидевшая у стола Тамара, как-то воинственно подобравшись, – Сами станем девочке всё покупать!

– Помолчи! – рявкнул на жену Сергей, а Капитолина и бровью не повела в сторону новой снохи.

– Серёжа, – жалобно пропищала Тамара, – Но ведь…

– Я сказал, помочи! Иди лучше посуду помой, вторую неделю сидишь, как в гостях!

Тамара подскочила и поспешно скрылась в кухне, откуда послышался плеск наливающейся в таз воды и сдержанные рыдания.

– Что ж ты, сынок, так с женой, – покачала головой Капитолина, – На Наталью ты и моргнуть сердито боялся, а тут – раздухарился! Может, если бы ты и с Натальей так с самого начала говорил, у внучки моей мать была бы.

– Мам… иной раз вот думаю, хоть не приезжай… всё ругаешь меня, ругаешь…

– Да как же мне тебя не ругать, непутёвого? Потому и ругаю, что не всё равно мне, как ты живёшь, как Ленка жить будет. Я ж тебе сразу сказала, не поедет Ленка с вами, здесь у неё вся жизнь. И ты уж сам смотри, как тебе с дочерью быть при таких обстоятельствах.

Ленка сидела в верхнем широком окне сеновала, створки которого были раскрыты настежь. Звёздная ночь только ещё зажигала огоньки, подсвечивая свой тёмный плащ, за стеной леса угадывался яркий, полный диск луны, обещающий залить серебром всю округу. Она недавно только отпросилась у бабушки и получила разрешение спать на сеновале, как это делали почти все её деревенские сверстники, и теперь радовалась несказанно!

На душе её было покойно и светло, и нисколько не волновали взрослые проблемы, она мечтала о чём-то своём, вдыхая аромат свежего сена. В этот год бабушка взяла в совхозе телушку, и теперь Ленка гоняла её утром в стадо, встречаясь там со своими подружками, а вечером ходила встречать Чернуху у околицы. Бабушка сказала, скоро у них будет молоко своё, как у Зорьки, коровы соседки тётки Насти, вот и сена купили на всю зиму, полный сеновал…

– Она же ещё ребёнок и должна тебя слушаться! – услышала Ленка негромкий голос Тамары, и поскорее спряталась внутрь, а то подумают ещё, что она специально подслушивает.

– Ты же понимаешь, что я не могу её заставить, она уже выросла из такого возраста, – отвечал Сергей жене, – К тому же ей здесь лучше, а переезд… как она его переживёт!

– Нормально переживёт, – в голосе Тамары послышались неожиданно жёсткие нотки, – Просто у девочки, по сути, не было матери, она не знает, что такое – слушать родителей, потому что бабушкино воспитание, оно какое… Ты же понимаешь, что так будет лучше для всех, и для Елены в первую очередь. При всём уважении, твоя мама её балует, девочка растёт неуправляемой… да и самой Капитолине Захаровне скоро уход может понадобиться! Девочка скатиться может, и не только в учёбе… Я думаю, тебе нужно принять твёрдое решение и забрать дочь! Нам будет проще и в финансовом отношении – где сыты трое, там сыт и четвёртый, как говорится, чем посылать ежемесячно сумму, которая неизвестно на что уходит! Ты сам видишь, что у девчонки и вещей-то нормальных нет, чтобы по росту, всё мало и коротко… Давай я поговорю с Леной сама, и с Капитолиной Захаровной тоже. Мы с тобой родители, а она всего лишь бабушка, нам решать, как дальше жить! Ты же взрослый человек…

– Хватит! Я сам поговорю с дочерью, и если она не хочет уезжать, то я не буду её заставлять, увозить её насильно… Ты думаешь, это улучшит мои с ней отношения? И я так всю жизнь пропадаю где-то, вместо того чтобы быть рядом, а теперь ещё ты предлагаешь с ней так поступить? Я вообще считаю, что нам нужно подумать о том, чтобы всем перебраться сюда. Север есть север, климат там тяжёлый, ты сама говорила, Катя постоянно болеет. Так может быть деревенский воздух будет ей полезнее? Купим дом, хозяйством обзаведёмся, летом речка, лес! Красота!

– В деревню из города? Какой глупый поступок! – недовольно фыркнула Тамара, – Там у нас Катюша ходит в студию бальных танцев, а здесь? Что она будет здесь делать? Понятно, что тебе она чужая, и ты за свою дочь больше переживаешь, но всё же… Когда ты на мне женился, ты знал, что у меня дочь, и принял её. Так уж будь любезен, думай о всей своей семье, а не о её незначительной части.

Тамара поднялась со скамейки под старой яблоней, где они сидели с Сергеем, глянула на него сверху вниз и ушла в дом, оставив мужа размышлять о сказанном.

Ленка была уже достаточно взрослой, чтобы понять, именно её сейчас и назвали «незначительной частью семьи»… что поделать, для своих родителей она всегда такой была, и думала, что привыкла. Но сейчас противно защипало в горле, хотелось заплакать, но Ленка сдержалась.

Неслышно ступая босыми ногами по старым перекладинам приставной лестницы, она спустилась вниз и села рядом с отцом. Тот молчал, глядя куда-то вдаль, туда, где шумел за околицей лес. Шумел таким родным, с детства знакомым ему голосом.

– Пап, спасибо тебе, – прошептала Ленка, прижавшись к его боку.

– За что же? – с изумлением спросил Сергей, душа у него просто горела от всего этого…

– За то, что понимаешь и не заставляешь ехать с вами. Ты не волнуйся, никуда я не скачусь, и за бабушкой присмотрю. А ты… приезжай домой, когда сможешь.

Глава 6.

Так и жила Ленка с бабушкой, правда с того самого приезда Сергея с новой своей женой, жилось им полегче. Сергей уже не от раза к разу, а ежемесячно присылал деньги, им хватало на всё, бабушка так же откладывала на книжку, на будущее.

Правда сам Сергей приезжал редко и без Тамары с Катей, а через два года Ленка и бабушка узнали из телеграммы, что Тамара родила девочку, назвали Галинкой, в честь бабушки, Тамариной матери. Потом письмо пришло, в конверт были вложены фотографии семейства. Тамара сидела рядом с мужем, на коленях у них сидела толстощёкая девчушка, а позади них стояла темноволосая девочка-подросток с немного грустным лицом.

Ленка радовалась, разглядывая сестрёнку, с любопытством глядела, какая она, эта тёти Тамарина Катя, и не понимала, почему так вздыхает бабушка, ведь у неё родилась ещё одна внучка!

– Бабушка! Теперь у меня есть сестрёнка! – радовалась Ленка, – Ну, и ещё Катя, конечно, тоже сестра. Вот приедут летом к нам, как будет весело.

Но летом никто не приехал, Тамара повезла детей к своим родителям, в небольшое сибирское село. Сергей приехал на побывку, которую и отпуском-то назвать трудно, но за эту неделю помог матери заготовить сена и дров.

Так и повелось дальше, год от года, Сергея в Вишняках видели реже, зато письма с фотографиями подрастающей Галинки, подписанные ровным, аккуратным почерком Тамары, приходили регулярно.

Ленка оформилась в красивую девушку с точёной фигуркой, шикарной русой косой и завораживающим взглядом зелёных глаз. Парни засматривались на неё, теряя дар речи, но десятиклассница ни на кого внимания не обращала, не до этого было.

– Ленка, гляди, как на тебя Лёшка Звягинцев смотрит! Он на прошлой неделе из Армии вернулся, глянь, глянь, моряк…, – восторженно шептала Ленке лучшая подруга Анюта и указывала глазами на симпатичного парня в тельняшке.

– Да? Ну хорошо, что вернулся, – Ленка и бровью не вела в сторону бравого моряка, у неё в руках была новая книжка, которую она взяла в библиотеке, – С чего ты взяла, что он на меня смотрит, а не на тебя…

– На тебя, точно. На тебя все смотрят, только ты не видишь ничего со своей химией и ботаникой. Тебя даже на танцы в субботу вытащить невозможно!

– Ну, что поделаешь, – с улыбкой отвечала подруге Ленка, – Ботанику и химию я люблю больше, чем танцы.

На самом деле это была чистая правда, но на танцы она не ходила ещё по одной причине, о которой мало кто знал – у неё был Ваня… и больше никто ей не был нужен, даже красивый бравый моряк.

Ленка училась тогда в седьмом классе и мало обращала внимания на мальчишек, они казались ей слишком шумными, слишком беспокойными. Осенним днём бабушка отправила Ленку в соседнее с Вишняками Советское, большое село в четырёх километрах, через речку и совхозные поля.

– Ты с тёткой Настей доедешь туда, а вот обратно уж она тебя отправит с Анатолием, он машину новую на совхоз погонит, тебя до развилки подвезёт, а там уж недалеко и до дому, – говорила бабушка, с некоторым беспокойством глядя на внучку, – Сама бы поехала, да сегодня мне на работу за Нину надо выйти, это полдня на комбинате пробуду.

Советское было большим селом, дворов на сто, а то и больше, и колхоз там был большой, и завод сахарный, а Ленке нужно было в ветеринарку попасть – купить лекарство для Чернухи, какое местный ветеринар назначил, и Ленка такой оказии обрадовалась, ведь можно по пути в книжный магазин заглянуть!

День клонился к закату, осень только ещё расцветала красками, расплескав золото по берёзовой роще, когда дядька Анатолий Рябов, муж тётки Насти, высадил Ленку на развилке и махнув ей рукой, укатил на новенькой «буханке» в сторону совхозного гаража.

До Вишняков отсюда было рукой подать, по тропке вдоль берега небольшой речушки, но Ленка никуда не торопилась. Она шла, любуясь вызолоченной рощицей, и зелёными ещё ивами, склонившими свои длинные ветви к самой воде. Багровая осина трепетала на лёгком ветру, доносившем с полей запах перепаханной под озимые земли.

Ленка решила собрать немного этой осенней красоты, всё равно скоро по ботанике зададут гербарий делать, вот и пригодятся и остролистая ива, и резной клён, живописно раскинувшийся на пригорке.

– Ты чего тут лазишь? – услышала Ленка любопытный возглас снизу, сама она сидела на нижней ветке пышного клёна.

На неё смотрел вихрастый паренёк, Ванька Ярославцев, который был её старше на два года. Они виделись в школе, конечно, и знали друг друга, но никогда между собой и не разговаривали, повода не было.

– Ты что, не можешь спуститься? – улыбнулся Ванька, – Страшно? А как забралась?

– Почему не могу. Могу, – чуть смутившись, ответила Ленка и спрыгнула вниз, придерживая рукой набитый кленовыми листьями карман.

Она не заметила, как он тут оказался, этот Ванька… Сидя на ветке высоко над землёй она смотрела на бабушкин дом на холме, и на то, как змеится с холма жёлтая грунтовка, теряясь в гряде островерхих крыш деревни, и как медленно ползёт по пашне трактор, оставляя за собой след в виде кружившихся над вспаханной землёй птиц. А прохожего она и не приметила…

– Ты за листьями что ли туда лазила? – спросил Ванька, и Ленка собралась даже обидеться на него, но обнаружила, что тот вовсе и не смеется, – Красивые, конечно… вот и осень.

Потом они вместе шли до деревни, обсуждая разное. Оказалось, что Ваня тоже увлекается химией, и даже на городскую олимпиаду ездил по этому предмету. Потом они улыбались друг другу при встрече в школьном коридоре, вместе ходили в ботанический кружок и в библиотеку.

А когда Ленка перешла в девятый класс, Ваня пришёл попрощаться. Они шли по узкой тропке вдоль реки, туда, где на высоком берегу стояли клёны.

– Вот вернусь через два года, а ты уже в институте будешь учиться, – Ваня не мог скрыть грусти в голосе, он смотрел на идущую рядом с ним девушку, надеясь уловить в ответном взоре хоть намёк на то, чего он так ждал.

– А ты после Армии будешь поступать? – спросила Ленка, внутри было горячо и грустно от предстоящего расставания… она сама не заметила, как стал Ваня неотъемлемой частью её маленького мира.

– Буду конечно, как и говорил – в медицинский, а ты? В педагогический или передумала?

– Нет, пока не передумала, но говорят у нас в городе новая специальность будет на биологическом факультете – озеленитель. Может быть, туда попробую…

Расстались они вечером возле Ленкиного палисада, пожелав друг другу удачи и ничего не пообещав. Хотя обоим было и так понятно, по глазам, как тяжела будет эта разлука.

Оказавшись дома, Ленка по старой привычке забралась на сеновал, хотя осенние ночи были уже стылыми, холодными, и там дала волю слезам, пока никто не видит.

– Ленушка, ты там долго не сиди, застынешь, – бабушка вышла на крылечко и окликнула внучку, – Ночь-то ясная какая, поди заморозок будет. Ладно мы уж гряды все прибрали с тобой…

– Бабуль, не волнуйся, я недолго, – ответила Ленка, – А ночь и правда красивая… сейчас ещё полюбуюсь и приду, станем чай пить.

Ваня уехал, и скоро стали Ленке приходить письма, каждый день она то и дело поглядывала в окно, не идёт ли к их калитке почтальон. Сама бегала на почту, конверты покупала, писала пространные ответы – о новостях деревенских, о себе, о том, как к выпускным экзаменам готовится…

В один из таких визитов на почту, когда Ленка бережно опустила запечатанный конверт в синий почтовый ящик, позади неё раздался недовольный голос:

– Что, так и написываешь ему? Глаза твои бесстыжие! – это была Ванина мать, Лидия Ярославцева.

– Здравствуйте, Лидия Васильевна, – сказала растерявшаяся Ленка, – Да, Ване письмо написала ответное…

– И не надейся даже сына моего охмурить! – тихо и злобно сказала Лидия, – Мне такая сноха даром не нужна, так и знай! И на двор не впущу, выгоню! Так что Ване не пиши, зря бумагу не марай! Собралась в город, вот и кати, поступай там в свои институты, не морочь моему парню голову!

Ленка попятилась назад и скрылась за дверью деревенского почтового отделения, скрывшись от горящих злобой глаз женщины. Она прижалась к прохладной стене за дверью, всё дрожало внутри и она прикрыла глаза.

– Лида, зачем ты так с девчонкой-то? – спросила Лидию проходившая мимо женщина, – Хорошая девчонка же, да и собой красавица! Ваньке твоему повезло!

– Да, повезло, красавица! – злобно ответила Лидия, – Такая же шaбoлдa, как её мамаша! Знаем, наслышаны мы про Наташку-то, первую Серёжкину жену! Вот и пусть катится так же в город, там хвостом своим вертит, а местным парням головы не кружит! Тебя, Люся, это вообще не касается, вот и не лезь не в своё дело.

Ленка тихо плакала за почтовой дверью, слушая этот разговор женщин. С того дня ни одного письма больше не ушло солдату из Вишняков. Какое-то время Ваня ещё писал, Ленка не читала, плакала и жгла конверты в печи. Вскоре и эти письма перестали появляться в стареньком почтовом ящике дома Капитолины.

На бабушкины вопросы Ленка отвечала, что так лучше, и просила не выспрашивать. Поплакала Капитолина украдкой, глядя как похудела и побледнела внучка, но со временем расспросы прекратила, может что случилось у них… Если судьба, то наладится, а нет, так уж пусть теперь выясняют, смолоду.

Глава 7.

В институт Ленка поступила легко, вот только после оформления в общежитие жить было трудновато – за бабушку беспокойно, как она там будет без неё управляться, и девчонки кругом незнакомые… Отец приехал на побывку перед самым Ленкиным отъездом в город на учёбу. Гостинцев привёз и совместных фотографий его нового семейства.

– Лен, а чего ты не стала поступать в нашем городе? – спросил отец, – Жила бы не в общежитии, а у нас, лучше ведь с семьёй-то.

– Пап, а бабушка как же тут одна? – помолчав, спросила Ленка, сначала она хотела сказать, что её никто и не звал, когда она только ещё выбирала институт для поступления, а теперь какой уже смысл – это обсуждать, – Так я на выходные смогу приезжать, и в каникулы. А ты и сам-то вон как редко к нам выбираешься.

– И то верно, – согласно кивнул отец, – Ну, ничего, денег я тебе буду по-прежнему присылать, на жизнь тебе хватит.

– А что тётя Тамара и в этот раз к нам не поехала? – осторожно спросила Ленка, – Хоть бы на Галинку посмотреть, она ведь, наверное, и не знает, что у неё здесь я есть, и бабушка.

Сергей дочери ничего не ответил, да и что ему сказать, если Тамара категорично заявила, что к свекрови в деревню больше ни ногой, выслушивать её выговоры, да и Лена пусть живёт там, у бабушки, потому что ей, Тамаре, и с двумя детьми забот полно, чтоб еще за взрослой девицей присматривать… может и эта в мать натурой пошла, такая же «гулящая».

От Натальи, Ленкиной матери, вестей никаких не было, она и думать забыла о своей дочери. Сергей знал, что Наталья повторно вышла замуж и родила двоих детей, Ленка и там была не нужна.

Бабушка вздыхала порой, храня секрет – раздобыв у сына адрес бывшей снохи, она написала Наталье пространное письмо о дочери, фотографию Ленкину вложила… В городском фотоателье Ленку фотографировали, для поступления в институт, заодно и портрет сняли. Глаз не отвести, как сказал старый фотограф…

Ответа Капитолина не получила, вернее, получила не тот, что ждала – её письмо вернулось с пометкой «Адресат выбыл», на этом и завершила Капитолина попытки хоть как-то матери напомнить, что у той дочка растёт.

Учиться Ленке нравилось, химико-биологический факультет она выбрала сама, и планировала после окончания вернуться в родные края, работать на молокозаводе. Ей в учёбе нравилось буквально всё, и вечера она проводила за книжками, иногда выбираясь на какое-нибудь мероприятие от студенческого комитета. Особенно ей нравились разные выставки и театр… Такого в деревне не увидишь, и приезжая в выходные домой, Ленка с жаром рассказывала бабушке, что ей довелось посмотреть.

Ленка заканчивала первый курс, когда стало понятно, что перемены в стране – явление вовсе не временное. А вот что непонятно было, так это чего же ожидать от этих перемен…

– Распределение отменили, – сказала Лена, приехав домой, – Теперь после окончания института искать работу мы будем сами. Даже не знаю, хорошо это или плохо… С одной стороны, я могу быть спокойна, что не пошлют за тридевять земель, точно на наш завод попаду. А с другой… не знаю.

Бабушка качала головой и не признавалась Ленке, что сама ночи не спит от раздумий, что же происходит и как они дальше будут жить. На молокозаводе людей отправляли в отпуск без оплаты, а тем, кому повезло остаться на сменах, зарплату выдавали продукцией, под запись…. А кому оно в деревне надо, когда здесь в каждом дворе и молоко своё, и сметана, и творог. И вот вроде бы пришла пора тратить отложенные раньше деньги, те самые, с книжки. Капитолина Захаровна, словно что-то предчувствуя, сняла их и хранила дома, но… теперь на них можно было мало что купить, потому и вертела бабушка Капа в руках эти новые цветные купюры и думала – муки да сахару, хоть на какое-то время хватит! Ленке продуктов запас, чтоб с собой в общежитие возить…

Народ потянулся на электричку, которая в пять утра отъезжала от маленького полустанка в город. Нагруженные сумками и корзинами, деревенские, кто попроворнее, везли на городские рынки овощи с огорода, яйца и домашнюю «молочку». Вечером той же электричкой возвращались домой. Торговля шла не бойко – стихийные рыночки наводнили город, продавали всё чуть не на каждом углу. Только вот денег у людей не было, зарплаты везде задерживали.

– Капа, давай и мы поедем, – говорила соседка Алевтина, – Сколько уж пенсии-то нет, задерживают…Да что там её – за свет заплатить только и хватит, да и хватит ли, снова ведь подымут, ироды! Что ж творится, охо-хо!

– Да я не умею торговать-то, – сокрушалась Капитолина, а сама думала, как же она сможет дотащить сумки до станции, ноги болят, и спина не разгибается, – Думаешь, кто купит у нас чего-то? Поди в городе магазины есть!

– Так дорого всё в магазинах, и попробуй ещё найди – печенья импортного полно, а разве это еда?! Скоро новый год, вот мы огурчиков солёных повезём, капусту квашенную по пакетикам нафасуем, яичек сколько-то возьмём, продадим. У тебя Ленка приедет на новый год, хоть ей денежку какую-то дашь.

Подумала Капитолина, да и пошла сумку в чулане искать. Сергей уже чуть не полгода денег не шлёт, только три коротеньких письма пришло, что приехать не сможет. А девчонку учить надо…

А Лена сама понимала, что времена изменились. От отца помощи ждать не приходилось, это ей было понятно, а тянуть с бабушки совестно, ведь взрослая уже. Стала Лена присматривать себе работу – брала все газеты, какие только попадались на глаза, и внимательно изучала объявления, которыми были оклеены все остановки. Но, к сожалению, про работу там почти ничего не было, только – продам, продам…

И пока Лена искала работу, она старалась экономить на всём, но цены росли с такой быстротой, что стипендии хватало на скромный набор продуктов – примерно на неделю… А дальше – выворачивайся, как хочешь. Выручали овощи со своего огорода и то, что давала бабушка со скромного их хозяйства, только всё равно есть хотелось постоянно, и Лена вскоре привыкла к неведомому ей раньше чувству постоянного голода. Ну, думала она, зато похудела, а раньше стеснялась своих румяных «деревенских» щёк.

Лена шла из библиотеки и решила срезать путь через двор выстроенной недавно элитной многоэтажки. Улица города теперь чистили от снега редко, а тут, в широком дворе, снег был вычищен чуть не до асфальта и уложен на газоны аккуратными горками. Ленка засмотрелась на такую картину, зимний вечер был тих, с неба большими хлопьями медленно спускался снег, сверкая в свете фонарей.

– Чего ты тут бродишь? Чего надо? – возле ровной горки снега стоял пожилой мужчина с лопатой в руках и нахмурившись смотрел на Лену, – Ходят тут по чужим дворам…

– Я в общежитие иду, вон туда, – показала Лена, – Решила немного путь срезать… красиво тут у вас. Это вы такие ровненькие сугробы сделали?

– Я, – голос деда потеплел, – Дворником тут работаю, а ты, выходит, студентка?

– Да, студентка. В библиотеку ходила, – тут Лена приметила небольшую доску объявлений возле подъезда и подошла, вдруг что про работу есть.