– Мы заключим брак на лето, поиграем на публику в счастливую любящую семью.
– Как в театре? – глаза Дашки загораются. – Я буду изображать твою дочь?
– Именно, малышка, – этот бабник тянет обольстительную улыбку и подмигивает Дашке.
Ну какой из него папаша? Если он с ребёнком общается так же, как с очередной девушкой, которую пытается соблазнить и в постель затащить.
Дочь пробегается по нему оценивающим взглядом:
– Не о таком отце я мечтала, но сойдёт.
Самодовольная улыбка исчезает с мужского лица, словно рисунок с песка смывается волной. Вот была и больше нет. Даже малейшего следа не остаётся.
На долгих несколько секунд на кухне повисает тишина, пока громкий мужской смех не обрывает её.
– Знаешь, я бы на эту роль тоже мальчика предпочёл. Но приходится иметь дело с тем, что имеем, – гость переводит взгляд на маму, потом на меня: – Мы с Ирой поженимся. Я её познакомлю с деловыми партнёрами. Когда подпишем контракт, разведёмся, и вы получите деньги. Любую сумму.
Мама смотрит с недоверием.
Я тоже.
– Вот прям любую? – усмехаюсь, но Егор с серьёзным лицом кивает. – Даже пятнадцать миллионов?
– Запросто.
Смотрю на него какое-то время. Он на меня.
И мне совершенно не нравится этот взгляд. Слишком наглый и даже какой-то собственнический.
Словно он всю меня покупает.
Воспоминания опасным смерчем влетают в сознание. Из глубин памяти поднимает картинки прошлого. Как самый популярный парень школы мне улыбается. Как защищает от своих дружков, а потом приглашает на свидание. Ему потребовалось жалких пару недель, чтобы я влюбилась. По уши втрескалась в эту ухмылку и блеск глаз. Чтобы доверила себя, а потом…
Потом услышала, что всё это лишь был спор.
“Синицына, не воспринимай так близко к сердцу, это всего лишь была шутка”, – щёлкнул по носу, подмигнул и исчез из моей жизни.
Шутка оказалась с последствиями.
Я хотела поступать в Питер. Мечтала об учёбе в университете имени Герцена, как моя мама. Думала, буду хорошим педагогом. Но незадолго до отъезда в Северную столицу я узнала, что беременна. И все мои планы пришлось пересмотреть.
Вместо переезда в город мечты я уехала в деревню к тётке, где прожила два года. Поступить пришлось на заочку. Вместо учителя начальных классов стала кадровиком на местном заводе.
Я никогда не жалела о своей судьбе, ведь у меня есть Дашка!
Только какое право имеет этот напыщенный индюк заявляться ко мне и как ни в чём не бывало предлагать выйти за него?!
Да ни за что!
– Котов, я не выйду за тебя замуж!
– Синицына, это будет фиктивный брак на одно лето. В конце которого ты получишь пятнадцать миллионов. Глупо отказываться от такой возможности из-за детских обид.
Я себя чувствую спящим вулканом.
По моим венам течёт раскалённая лава ненависти, я готова в любой момент начать извергать всё, что думаю об этой скотине и его “шутке”. Только тогда придётся признаться, что Даша – его дочь. А я не хочу. Не заслужил! Моей малышке не нужен такой отец.
– Ищи другую подходящую семью.
– Ира, – мама говорит спокойно и смотрит так, что я сразу понимаю, что она хочет сказать.
Я и сама прекрасно знаю: это хорошая возможность достать нужную сумму, чтобы рассчитаться с коллекторами. Нельзя обманываться, даже если я буду двадцать четыре на семь бегать по подработкам, забыв о сне, то всё равно не наскребу пятнадцать миллионов за месяц. Точнее, уже за три недели.
– Нет, мам.
Родительница впивается в меня долгим взглядом, но не спорит, лишь качает неодобрительно головой.
– Егор, если хочешь, комнату можешь арендовать. А с остальным, увы, мы тебе не сможем помочь.
Котов не сразу, но кивает.
– Благодарю, Маргарита Витальевна, с удовольствием останусь у вас. Домашняя обстановка всегда приятнее гостиницы.
Мне только остаётся недовольно поджать губы. Вот зачем мама его пригласила остаться? Не нужны нам его деньги! Ни за аренду дома, ни в качестве алиментов. Может быть, моя гордость сейчас неуместна, но я просто не хочу, чтобы нас с Егором что-либо связывало.
– Ир, покажи, пожалуйста, Егору комнату.
– Идём, – кидаю на ходу и не жду, когда он поднимет свою задницу со стула. Догонит.
Догоняет.
Показываю комнату, рассказываю, что и где находится.
Хочу выйти, но он преграждает мне путь: упирается ладонью в дверной косяк. Хочу отступить – не успеваю: вторая мужская ладонь оказывается на стене по правую сторону от моей головы.
Ловушка захлопнулась.
А лицо Егора оказывается непозволительно близко от моего.
Глава 4
– Котов, руки убери и дай пройти.
– Дам, только когда ты признаешься, – этот гад расплывается в широкой улыбке, наклоняется ко мне ещё сильнее, будто собирается поцеловать. Неужели думает, я лужицей перед ним растекусь? Это же каким самоуверенным надо быть! – скажи, ты отказываешься от сделки, потому что до сих пор влюблена в меня?
От такой наглости я просто начинаю задыхаться.
Влюблена в него?!
Серьёзно?
Сначала вырывается один тихий смешок наружу. Потом другой. И я, уже не сдерживаясь, смеюсь прямо в эту самодовольную рожу. Мне доставляет удовольствие видеть, как уверенность слетает с мужского лица. Сначала появляется растерянность, а потом и вовсе злость.
– И что тебя так рассмешило? Позволишь узнать?
– Твоя самоуверенность, Котов, – перестаю смеяться. Смотрю прямо в карие глаза и уверенно чеканю каждое слово: – Ты мерзкая свинья, с которой иметь дело – себя не уважать, – тыкаю указательным пальцем в грудь, отодвигая от себя, и Егор поддаётся. Увеличивает между нашими лицами расстояние, но из ловушки своих рук до сих пор не выпускает. – Нормальный человек никогда не поспорит на другого. Не будет хвастаться дружкам своими победами. Скажи, Котов, мне всегда было интересно, как далеко ты зашёл? Просто рассказал, что я в тебя влюбилась или вы все дружно обсудили, в каких позах ты меня поимел?
Егор поджимает губы, желваки дёргаются. Он в бешенстве. Наверное, мне стоит замолчать – безопаснее будет. Но я, наоборот, ещё сильнее распыляюсь.
– Весело было спать со мной за пятьсот рублей?
Карие глаза распахиваются от удивления. Да, он явно не ожидал, что я в курсе таких подробностей. Он ведь мне сказал всего лишь, что всё было игрой. Шуткой. Да, признался, что поспорил с ребятами, но без подробностей. Мне они и не нужны были. Это уже потом его добрые дружки посвятили меня в детали, когда сам Егор исчез с горизонта.
– Откуда ты знаешь? Про пятьсот рублей?
– Твой дружок рассказал. Дочь директрисы большего не стоит, – дословно припоминаю слова ещё одного говнюка, – только, Егор, дела обстоят наоборот. Это ведь тебе заплатили за секс. Как какому-то проституту.
Пользуюсь его замешательством, отталкиваю мужчину обеими руками в грудь.
– Тебе просто-напросто нельзя доверять. Поэтому между нами не будет никакой сделки.
Из комнаты вылетаю.
Ярость внутри клокочет. Выплёскивается наружу. И, словно нефть в океане, растекается внутри меня, отравляет собою всё.
Когда захожу на кухню, дышу часто, будто пробежала марафон. На мамин вопросительный взгляд лишь мотаю головой. Потом. Иначе сорвусь и наговорю лишнего.
– Мам, мне Регина сейчас звонила, она с родителями на речку сегодня поедет. Можно я с ними?
– Даш, ты же знаешь… – эмоции улеглись после той встречи поздним вечером, но страх всё равно остался.
– Мам! – перебивает дочка. – Так всё лето пройдёт, а я и не покупаюсь! Там же дядя Ренат будет, а его все боятся.
– Я могу съездить с твоей дочкой, если ты так боишься её куда-то отпускать, – раздаётся голос за спиной.
Оборачиваюсь и взглядом натыкаюсь на Котова, расслабленно привалившегося к дверному косяку и наблюдающему за нами.
– Нет! Я бы тебе даже хомяка не доверила, не то что свою дочь.
Делаю глубокий вдох в попытке успокоиться, привести мысли в порядок. Я раньше никогда не позволяла себе грубить кому-либо при дочери. И за это я Егора ненавижу ещё больше.
Поворачиваюсь к дочери, пытаюсь улыбкой сгладить своё настроение:
– Хорошо, Дашуль. Позвони Регине, скажи, что едешь. Только, пожалуйста, держи телефон при себе и отвечай на звонки.
Целую дочь, маму и ухожу на работу. Мужчину старательно игнорирую. Но это был бы не Егор, если бы он не поплёлся за мной.
– Я тебя отвезу.
– Обойдусь.
– Да ладно тебе, Синицына, ничего страшного же не произошло в прошлом, а ты ведёшь себя так, будто я тебя изнасиловал и всю жизнь сломал, – резко торможу, оборачиваюсь, готовая высказать всё про сломанную жизнь, но Котов продолжает: – Нам же двоим было хорошо. Так что кончай строить из себя жертву.
– Какой же ты гад, Котов! Боже, где только были мои мозги, когда повелась на тебя?! Знаешь, в какой-то момент там, в прошлом, я поверила, что ты неплохой парень. Мне казалось, что я увидела в тебе то, что не видели другие. Доброту, заботу, человечность. Но как же я, оказывается, ошибалась! Я тебя ненавижу, Котов. Всем сердцем ненавижу. И единственное, о чём мечтаю, – что ты снова исчезнешь из моей жизни.
Ухожу, оставляя его позади.
Я раньше и не предполагала, что можно вот так гореть ненавистью. Это по-настоящему страшно, когда чернота полностью окутывает тебя. Не оставляет ни единого просвета.
Весь день я сама не своя, на работе сосредоточиться не получается. Всё буквально валится из рук, а ещё ужасно не хочется возвращаться домой.
Не понимаю маму. Зачем она сдала ему комнату? Она ведь знает, что произошло. Слухи о споре на меня быстро расползлись по школе и добрались до директора. А потом моя неожиданная беременность. Родители не спрашивали, чей это ребёнок, и так было очевидно. Кто бы знал, как мне было стыдно смотреть им в глаза. Хотя ни мама, ни папа ни словом, ни взглядом не упрекнули и не осудили меня.
И вот сейчас она зачем-то позволяет Котову остановиться в нашем доме. Словно забыв обо всём. Будто это не он двенадцать лет назад так низко поступил со мной. От непонимания в груди начинает зарождаться обида.
Когда вечером захожу домой, мама встречает меня в коридоре.
– Мам, зачем встала? – как бы там ни было, но я сильно переживаю за её состояние.
– Нам нужно поговорить. О Егоре. Ты не всё знаешь, Ира.
Глава 5
Я хочу сразу поговорить. Закрыть тему бывшего одноклассника раз и навсегда. Достаточно того, что он живёт у нас. Не хватало ещё и обсуждать его постоянно. Но моим планам не суждено сбыться, мама отправляет меня в душ, а сама уходит накрывать на стол.
– За ужином поговорим. Всё равно дома мы одни, и никто мешать нам не будет.
Мне не остаётся другого выбора, кроме как согласиться.
Я не сразу замечаю, как начинаю тянуть время, оттягивая разговор. Потому что догадываюсь: говорить мы будем о прошлом. А мне до сих пор болезненно вспоминать о случившемся.
Наверное, я должна была давно простить и отпустить старые обиды. Не получилось. Так же как и начать заново доверять мужчинам. Котов одним своим поступком перечеркнул всю мою веру в мужчин. В их способность искренне любить.
Я дольше обычного стою под горячими струями воды в тропическом душе. Жду, когда вода смоет с меня всю злость. Мысленно я постоянно возвращаюсь к прошлому. Как Егор нагло мне улыбался, брал за руку, притягивая к себе, и целовал. Целовал так, что все мысли сразу улетучивались из головы, и я могла думать лишь о нём. Я думала, что у нас любовь. Мечтала о белом платье и семье.
Спустя двенадцать лет Котов предлагает мне сделать детскую мечту реальностью: выйти за него замуж. Правда, не по-настоящему, а понарошку. Его предложение – как насмешка над моей детской любовью. Убивает остатки веры в светлое чувство.
Снова злюсь.
Запрещаю себе думать о прошлом и Егоре. К чему это? Всё равно не отмотать назад и не изменить то, что было между нами.
