– То, что вы назвали бы аккумулированием и перенаправлением электричества, – ответил жрец. – Древние, не имея научных знаний, объясняли это мистически. Но суть одна – амулет работал как трансформатор энергии. С его помощью жрецы могли разжигать ритуальный огонь без обычных средств. Создавать вспышки света.
Помолчав, он добавил с расчётливой осторожностью:
– В некоторых записях упоминается, что при правильном использовании «Око Далии» позволяло влиять на физическое и психическое состояние присутствующих. Участники ритуалов испытывали изменённые состояния сознания. Видели то, что хотели показать жрецы.
По лицам пробежала тень интереса. Руководитель психологической службы подался вперёд:
– Вы говорите о массовом гипнозе?
– Я лишь интерпретирую древние тексты, – Нефёндр развёл руками с деланной скромностью. – Но да, нечто похожее на коллективный транс. Вероятно, результат воздействия частот света и звука, усиленных амулетом, на нервную систему.
Головин наблюдал за реакцией команды. Идея использовать не абстрактную мистику, а конкретные артефакты с научным объяснением находила отклик у рациональных людей. Они могли презирать религиозное поклонение, но технологии манипуляции сознанием были понятны и близки.
– Где сейчас эти артефакты? – спросил Председатель, переходя к сути.
– Большинство, включая «Око Далии», хранится в запасниках Московского археологического музея, – Нефёндр указал на последний лист с картой центра Москвы и отмеченным зданием под Манежной площадью. – Музей имеет хранилище под основной экспозицией. Эти предметы не выставлены для публики, их сочли малозначительными.
– Вы уверены, что они всё ещё там? – взгляд Головина стал острым. – После блэкаута прошло много времени. Мародеры…
– Основные хранилища имеют усиленную защиту, – жрец говорил с уверенностью человека, владеющего точной информацией. – Стальные двери, которые невозможно открыть без специального оборудования. О существовании этих артефактов знали лишь некоторые специалисты.
– И вы, конечно, – иронично заметил один из присутствующих.
– Я проявлял интерес к истории культа задолго до блэкаута, – лицо Нефёндра застыло, выдавая напряжение. – Эти предметы необходимы для создания атмосферы в новом храме. Для легитимизации учения. Люди хотят соприкоснуться с материальными свидетельствами истории, которой поклоняются.
Головин откинулся в кресле, постукивая пальцами по столу. Затем наклонился к панели и нажал кнопки.
– Соколов, зайдите в конференц-зал немедленно, – сказал в микрофон, после чего обратился к Нефёндру: – Если эти артефакты так важны для создания убедительного культа, организуем экспедицию для их извлечения.
В глазах жреца мелькнуло что-то, похожее на жадность, но он подавил это выражение, натягивая маску отрешённости.
– Это будет великий дар последователям Осона, – произнёс с отработанной благодарностью. – Свет воздаст вам за понимание духовных потребностей народа.
Дверь открылась, и в зал вошёл Денис. Строгий костюм сидел безукоризненно, тёмные волосы аккуратно уложены, на лацкане пиджака поблёскивал значок Изолиума – как у всех, кроме Нефёндра. Глаза оставались внимательными, цепкими, настороженными. Глаза человека, поднявшегося из новоприбывшего до консультанта Председателя.
Денис окинул взглядом собравшихся, на долю секунды задержавшись на Нефёндре. Между ними возникло взаимное узнавание, но оба скрыли этот момент. Только мышца на щеке Дениса едва дрогнула.
– Вызывали, господин председатель? – голос Дениса звучал ровно, с нужной дозой почтительности.
– Да, Соколов, – Головин жестом предложил сесть. – Обсуждаем проект, который может вас заинтересовать. Речь о поисковой экспедиции на поверхность.
Денис сохранил невозмутимость, хотя внутри всё перевернулось. Поверхность. Возможность выбраться из-под купола Изолиума, из подземной тюрьмы с фальшивым небом.
– Какова цель экспедиции? – спросил, усаживаясь напротив Нефёндра.
– Культурная, – Головин кивнул на эскизы. – Верховный толкователь Осона считает, что для храма необходимы исторические артефакты, связанные с культом. Они находятся в археологическом музее под Манежной площадью.
Денис наклонился вперёд, рассматривая рисунки. Его взгляд остановился на изображении «Ока Далии».
– Интересно, – сказал, изучая детали амулета. – И эти предметы действительно так важны для духовных нужд населения?
– Они придадут учению историческую легитимность, – ответил Нефёндр, наблюдая за реакцией Дениса. – Покажут связь с древними традициями. Помогут людям принять новую духовную парадигму.
– Я хочу, чтобы вы возглавили эту экспедицию, Соколов, – Головин говорил тоном, не допускающим возражений. – Вы проявили себя как человек, способный мыслить нестандартно и решать сложные задачи. Кроме того, у вас есть опыт выживания на поверхности, которого не хватает нашим сотрудникам.
Денис ощутил растущее волнение. Это был шанс. Возможность не просто выбраться из Изолиума, но найти способ связаться с друзьями в особняке. Или даже сбежать? Нет, слишком рискованно. Даша всё ещё здесь, под землёй. Он не может её бросить.
– Я польщён доверием, – Денис наклонил голову. – Но такая миссия требует подготовки. Ресурсов. Команды.
– Всё это получите, – Головин отмёл возражения. – Будет оружие, защитное снаряжение. Карты и инструкции.
Денис помолчал, будто обдумывая предложение, хотя решение уже принял. Затем произнёс осторожно:
– Хочу включить в команду товарища Иванову.
Брови Головина приподнялись.
– Телеведущую? С какой целью?
– С информационной, – Денис говорил уверенно, хотя мечтал об этой возможности с момента их разделения по разным секторам. – Если хотим использовать артефакты для укрепления религиозной доктрины, стоит документировать экспедицию. Создать сакральное повествование о возвращении священных предметов.
Нефёндр, молчавший до этого, подал голос:
– Идея превосходная, – и посмотрел на Головина с энтузиазмом. – Прямые трансляции с места событий. Рассказ о возвращении забытых святынь к народу. Создаст живой контекст для всей работы.
Головин задумчиво потёр подбородок. Идея находила отклик.
– Действительно, – произнёс наконец. – Иванова зарекомендовала себя талантливым коммуникатором. Её присутствие придаст миссии вид культурной экспедиции, а не военной операции. Особенно важно, если хотим представить это населению как поиск наследия, а не… – сделал паузу, – ресурсов.
Денис ощутил внутри тепло облегчения. Они с Дашей снова будут вместе. На поверхности. Где, возможно, появится шанс.
– Когда планируется начало операции? – спросил, стараясь говорить деловито.
– Через три дня, – Головин взглянул на экран с календарём. – За это время подготовим оборудование и разработаем маршрут. Техническим обеспечением займётся отдел логистики, информационным – медиа-служба. Вам останется руководить поисковой частью.
Он повернулся к Нефёндру:
– А вы предоставите сведения о том, что искать. Точное местоположение, описание предметов, способы идентификации. Всё для успеха миссии.
Нефёндр склонил голову, его череп блеснул в свете ламп.
– Подготовлю полное досье, – пообещал жрец. – С подробными описаниями артефактов и схемой расположения в хранилище. Там есть определённая система размещения, которую нужно знать.
Головин посмотрел на часы.
– Отлично. Совещание завершено. Соколов, останьтесь для получения дополнительных инструкций. Остальным – благодарю за участие.
Присутствующие поднялись и покинули зал с бесшумным движением, с каким встретили появление Головина вначале. Только Нефёндр задержался, собирая эскизы. Его пальцы осторожно касались пожелтевшей бумаги, как реликвий. Когда наклонился за последним листом, их взгляды с Денисом на мгновение встретились. В глазах культиста мелькнуло что-то – страх или просьба. Но он опустил взгляд, завернул эскизы в папку и, поклонившись Головину, ушёл.
Дверь закрылась, оставив Дениса наедине с председателем Правительства Восстановления. Головин подошёл к панорамному окну, за которым простирался подземный город – идеально распланированный, сияющий искусственным светом, безопасный. Идеальное убежище для избранных.
– Я знаю, о чём думаете, Соколов, – сказал Головин, не оборачиваясь. – О возможности выбраться на поверхность. Увидеть небо. Почувствовать ветер. Может быть, даже найти старых друзей.
Денис сохранил невозмутимость, хотя внутренне напрягся.
– Моя задача – обеспечить успешное выполнение миссии, – произнёс ровным голосом.
Головин обернулся, на его лице играла улыбка.
– Разумеется, – кивнул он. – Поэтому получите максимальную свободу действий. В разумных пределах. Я ценю вашу инициативу, Соколов. И вашу лояльность.
Последнее слово прозвучало с едва уловимым нажимом. Денис выдержал взгляд Головина.
– Я не подведу, – сказал просто.
– Не сомневаюсь, – Головин вернулся к столу и протянул Денису планшет. – Здесь предварительная информация о миссии. Изучите. Через час жду в моём кабинете для обсуждения. А сейчас идите.
Денис взял планшет, поклонился и вышел. Только в коридоре он позволил себе глубокий вдох. Разговор с Головиным всегда оставлял ощущение, будто тебя просветили рентгеном, изучив каждую мысль.
Но сейчас это не имело значения. Главное – удалось добиться своего. Через три дня они с Дашей будут на поверхности. Под настоящим небом. И кто знает, какие возможности это открывает? Три дня. Нужно успеть подготовиться, продумать каждый шаг, собрать максимум информации.
Денис сжал планшет и направился к лифтам. Его шаги громом отдавались в пустом коридоре. Внутри разгоралась странная смесь чувств – азарт, надежда, страх, решимость. Там, наверху, под звёздами, где-то в лесном особняке ждали друзья. И он должен был найти способ дать им знать, что он и Даша живы. Что они не сломлены. Что борьба продолжается.
Перед ним стоял выбор, сложнее которого не было: рискнуть всем ради свободы или принять правила игры, стать частью системы, получить власть в новом мире. Но что-то внутри него уже знало ответ. Что-то, не уничтоженное неделями в Изолиуме, золотой клеткой сектора D&D, лестными предложениями Головина.
Пока двери лифта закрывались, Денис мысленно составлял список необходимого. И среди прочего – способ послать сигнал. Сигнал надежды тем, кто остался снаружи. Тем, кто считает их погибшими.
С отражением решительных глаз в зеркальной поверхности лифта, Денис чувствовал растущую уверенность: эта экспедиция станет началом конца для Изолиума. И первым шагом к освобождению всех, кого система держит в плену – под землёй и на поверхности.
Коридор административного крыла оказался пуст. Шаги Дениса гулко отдавались в стерильной тишине, словно Изолиум создавал вокруг него пустоту, подчёркивая одиночество каждого обитателя. Полированный пол отражал свет потолочных панелей, и в бликах Денис увидел себя – консультанта Головина, члена элиты, человека в костюме со значком на лацкане. Он замедлил шаг, разглядывая отражение, пытаясь понять, насколько глубоко система проникла под кожу, сколько прежнего Дениса осталось под этой оболочкой.
– Соколов! – голос за спиной заставил обернуться.
Нефёндр быстро шёл по коридору, одеяния шуршали по полу, создавая странный звук. Лысая голова поблёскивала в свете, а на шее, под воротником, выступили красные пятна – признак волнения, которое культист пытался скрыть.
– Удивительно, как высоко ты забрался, – Нефёндр остановился на расстоянии вытянутой руки, его губы изогнулись в улыбке, призванной выглядеть надменной, но в ней проступал страх. – От бродяги с периферии до консультанта самого Головина. Впечатляет.
Денис молчал, наблюдая с холодным интересом. Нефёндр, воодушевлённый молчанием, продолжил:
– Но не обольщайся насчёт экспедиции. Поверхность изменилась. То, что там происходит… – он сделал неопределённый жест. – Многие не возвращаются. Особенно те, кто много знает.
В его голосе прозвучало злорадство, смешанное с завистью. Нефёндр шагнул ближе, понизив голос:
– Я видел отчёты службы безопасности. – Жрец наклонился, голос стал шёпотом. – В районе, куда направляетесь, участились случаи появления погашей нового типа. Более агрессивных. Организованных. Один даже сумел заманить агента в ловушку, будто всё спланировал. Агента нашли с перерезанным горлом и вырванными глазами.
Денис продолжал молчать, лишь наклонил голову, прислушиваясь. Его неподвижность нервировала Нефёндра, заставляя говорить быстрее.
– Возможно, ты не вернёшься, Соколов. Подумай об этом. Возможно, и твоя подруга тоже. А здесь, под защитой Изолиума, всё продолжится без вас. И никто не вспомнит о консультанте, исчезнувшем во время экспедиции.
Денис наконец шевельнулся. Медленно, с пугающей плавностью, сократил расстояние между ними и оказался так близко, что Нефёндр отшатнулся, упёршись спиной в стену.
– Ты забыл важную деталь, – голос Дениса звучал тихо, почти ласково, делая слова жуткими. – Я ведь ещё не выполнил обещание убить тебя.
Нефёндр вздрогнул. Его глаза расширились, в них появился ужас.
– Это было бы неразумно, – прохрипел он. – Я теперь под защитой системы. Официальное лицо.
– Защита системы, – Денис улыбнулся, но улыбка не затронула глаз. – Она действует, пока ты полезен. А знаешь, что происходит с теми, кто перестаёт быть полезным? Их отправляют на поверхность. Как меня. Как Дашу.
Он наклонился ещё ближе, почти касаясь лбом лба Нефёндра:
– Разница между нами в том, что я знаю, как выживать наверху. А ты? Ты погибнешь в первую же ночь. И перед смертью вспомнишь всех, кого отправил на корм погашам.
Нефёндр дёрнулся, пытаясь отстраниться, но Денис положил руку на стену рядом с его головой, блокируя путь.
– Одно моё слово Головину о том, как ты подделывал энергетические карты, и твоё место будет не в храме Осона, а в яме для трупов. И не думай, что артефакты из музея спасут тебя.
Лысая голова Нефёндра покрылась бисеринками пота, отражая свет ламп.
– Я не хотел… – начал он, но Денис уже отстранился, вернув лицу выражение безразличия.
– Беги к своему новому хозяину, – сказал он, делая приглашающий жест. – Пока я не передумал.
Нефёндр не заставил повторять. Он оттолкнулся от стены и почти бегом устремился по коридору, а его одеяния развевались при движении. Он ни разу не оглянулся, боясь увидеть преследующего Дениса.
Денис проводил его взглядом с брезгливой жалостью. Затем поправил галстук, одёрнул пиджак и направился к лифтам, будто ничего не произошло.
Апартаменты в секторе D&D встретили Дениса роскошью и тишиной. Мягкий свет, настроенный по индивидуальным предпочтениям, идеальная температура, аромат настоящих цветов в вазе – всё создавало иллюзию благополучия. Денис бросил планшет на диван, снял пиджак и пошёл на кухню, где из холодильника достал бутылку настоящего яблочного сока – редкость в мире, где большинство продуктов были синтетическими.
Он услышал звук открывающейся двери ванной и увидел Дашу – в домашнем халате, с влажными волосами. Её глаза удивлённо расширились.
– Ты рано, – сказала она, приглаживая пряди. – Что-то случилось?
Денис улыбнулся, впервые за день искренне.
– Случилось, – кивнул он. – Нас отправляют на поверхность. Вместе.
Даша замерла, не донеся руку до волос. Затем опустилась на стул, не отрывая взгляда от его лица, пытаясь понять, не шутка ли это.
– Поверхность? – переспросила она. – Обоих? Зачем?
Денис сел напротив, поставив перед ней стакан сока. Когда их руки соприкоснулись, он ощутил, как дрогнули её пальцы – нервное движение.
– Официально – за артефактами для храма Осона, – ответил он, понизив голос, хотя в апартаментах не было прослушки. По крайней мере, явной. – Головин затеял игру с религией. Хочет контролировать не только тела, но и души.
Он рассказал о совещании, о Нефёндре, о планах создания официального культа. Даша слушала, потягивая сок, и с каждым словом её взгляд становился сосредоточеннее, как бывало при анализе сложной информации.
– Это наш шанс, – сказала она, когда Денис закончил. – Первый реальный шанс с тех пор, как попали сюда. Мы будем на поверхности, вдвоём, с официальным разрешением и снаряжением.
