– Все, что я тебе сейчас продемонстрирую, – Хольт снял куртку, закатал рукава рубашки, натянул плотные перчатки для верховой езды, а другую пару дал Геральту, – должно служить исключительно целям самообороны. Подчеркиваю и отмечаю: только и исключительно обороны. Ты ведьмак, а не разбойник или забияка. Помни об этом.
Геральт кивком подтвердил, что помнит об этом.
– В Каэр Морхене, – продолжил Хольт, – наверняка не слишком многое изменилось со времен моего там пребывания, а в те времена мы регулярно дрались на кулаках. Здорово бить кулаком, правда? Это так приятно и естественно, ну просто атавизм какой-то. Тем более что иногда иначе и не выходит, особенно, скажем так, в аффекте. Однако когда аффект уступает место разумному расчету, необходимо помнить о грозящих серьезных травмах ладони, запястья, пальцев, а то и всего сразу. Порой удар голой рукой приводит к худшим результатам для бьющего, чем для избитого.
Поэтому, мой мальчик, пригодятся подручные средства. Да-да, знаю, не надо мне напоминать. У каждого из твоих мечей есть навершие, и лучше него придумать трудно. Стоит также обзавестись ножом с массивной рукоятью. Хорош и кастет; много места не занимает, а бывает дьявольски эффективен. Добрую палку тоже есть смысл носить, хотя бы принимая во внимание собак. Они гораздо опаснее людей.
Однако, не говоря уж о мече, ноже или кастете, даже трость может быть расценена как оружие, опасное приспособление, использование которого – пусть даже для самозащиты – может привести к тем последствиям, о которых я говорил. Поэтому стоит носить при себе что-то, не вызывающее подозрений, незаметное. Кусочек металла. Хотя бы ключ. Вот, посмотри – именно такой.
Возьми, с сегодняшнего дня это будет твой ключ. Чтоб было понятно – он не подходит ни к одному замку, я его нашел на свалке.
А сейчас мы быстро вспомним, что можно обнаружить на человеческой голове. Для демонстрации нам пригодятся вот эти человекообразные манекены, которые по моему заказу специально сшили из сыромятной воловьей кожи.
Брегма, она же макушка! – Хольт изо всей силы врезал по кожаному бюсту, так что полетела пыль, а столб закачался. – Стык лобной кости и двух теменных, под которыми лежат лобная доля и двигательная кора, зоны мозга, отвечающие за движение. Хорошим ударом можно и парализовать. Ну, теперь ты. Ударь в брегму пару раз. Прекрасно. Врожденный талант. Или тренировки в Цитадели?
Висок, вопреки распространенному мнению, вовсе не является наилучшей целью. Если уж приходится бить сбоку, то выгоднее ударить в клиновидную кость, расположенную вот тут – я специально отметил краской. – Хольт снова ударил по манекену. – Под этой костью проходит височная артерия. Удар вызывает кровоизлияние и смерть. Само собой, здесь следует напомнить то, о чем я предупреждал ранее. За убийство грозит петля. А ты, напоминаю, учишься бою для защиты, а не нападения.
Кости глазницы, как тебя наверняка тоже учили, являются чувствительным местом. Сила удара передается на лобную долю мозга, результатом является потеря сознания. Теперь ты. Бей!
Переносица и спинка носа, как знает каждый, кто в молодости дрался, легко ломаются и дробятся под ударом. Прямой удар в нос вызывает острую боль и сильное кровотечение, иногда способен вывести противника из боя. Однако стоит помнить, что более сильного и смелого противника из боя это не выведет, максимум разъярит. Поэтому значительно лучшей целью является – обрати внимание, это важно – расположенная на полдюйма выше переносицы глабелла, она же надпереносье. Это невероятно чувствительная точка. Сильный удар повреждает лобную долю, результатом становится сотрясение мозга и потеря сознания. Давай, покажи мне пару ударов в глабеллу. Отлично!
Под носом, на четверть дюйма ниже него, у нас находится так называемый межчелюстной шов. Отличная цель для кулака. Удар ломает передние зубы и носовые кости, что само по себе весьма зрелищно и дьявольски эффективно. Но это еще не все. Челюстные кости соединяются с neurocranium, или черепной коробкой, так что результатом удара обычно является сотрясение мозга. Я слыхал также – сам этого не практиковал и личного опыта не имею, – что сильный и умелый удар в межчелюстной шов способен повредить второй шейный позвонок, а конкретно его зуб, так называемый dens – уж не знаю, что это такое. Меня заверяли, что результатом является травма мозгового ствола, а она выведет из боя любого агрессора.
Теперь несколько слов о шее. Ударом в шею можно убить, если сильно и точно ударить вот в эту точку, чуть ниже уха, в часть черепа, что зовется сосцевидным отростком. Его я также отметил краской. Точный и сильный удар в этот отросток, особенно с использованием чего-то вроде твоего ключа, разрывает позвоночную артерию, проходящую вот здесь, в отростках позвонков. Разорванная позвоночная артерия означает мгновенную потерю сознания и неизбежную смерть. Если уж действительно необходимо кого-то лишить жизни, то сосцевидный отросток дает нам неплохой способ для этого. Давай, покажи удар в отросток. И еще раз! Хорошо.
И все же шея это прежде всего гортань. У человеческих мужчин ее указывает кадык, он же выступ гортани, prominentia laryngea. Краснолюды и гномы, как ты знаешь, тоже такой выступ имеют, эльфы и иные гоминиды – нет. Но вернемся к теме: удар в это место вызывает внутреннее кровотечение, а опухающие мягкие ткани блокируют трахею. Если пострадавший не получит немедленной помощи, то задохнется. Тоже, кстати, неплохой способ лишить кого-либо жизни. Особенно, если это нужно сделать по-тихому. Вижу, ты хочешь о чем-то спросить.
– Тот мужик в Спинхэме… Ну тот, что бил женщину. Я не заметил, куда ты его… Он выжил?
– У природы много загадок. Но я не вижу причины переживать. И вообще заморачивать себе этим голову. Тренируемся дальше. Покажи мне, Геральт, несколько хороших ударов в кадык. И на этом закончим.
На обед был кролик, тушенный с луком и сельдереем.
* * *
Назавтра настала очередь палок, потертых от употребления дубовых палок длиной в три фута, заменяющих мечи.
Искалеченная нога, как оказалось, не мешала Хольту фехтовать. Он вертелся как юла.
Атаковал без предупреждения, Геральт парировал квартой к приме, летящую на него из молинетто[7 - Удар с размахом, при котором оружие описывает круг.] палку отбил высокой секундой декстер. Сам нанес контрудар терцией меццоцеркио[8 - Удар по полукруговой траектории.], Хольт принял терцию к кварте на форте, сильную часть клинка, резко развернулся и из финта молниеносно нанес удар. Геральт парировал примой и с полуоборота ответил мощным мандритто[9 - Диагональный удар справа налево сверху вниз.]. Хольт парировал высокой октавой, нетипичной защитой.
Стук палок несся по подворью. Такой громкий и в таком быстром ритме, что управляющий и работник даже пришли посмотреть.
– Ты склонен выходить из вольта и наносить мандритто, юный Геральт. Да, мандритто у тебя сильный, в этом убедился тот дезертир. Сильные удары, но, так сказать, без грации, без тонкости…
– А кому и зачем нужны грация и тонкость? Удары наносят, чтобы убить.
– Но чтобы убивать, не скатываясь в рутину, попробуй для разнообразия роверсо[10 - Обратный диагональный удар слева направо сверху вниз.]. Или, используя терминологию Весемира, синистр. Заверяю, удар не менее смертоносный. То есть выполняется наоборот, пассо ларго[11 - Большой шаг.] правой ногой, полуоборот, молинетто и роверсо. Проработаем?
Они проработали.
Более чем за час ни один не смог попасть в другого палкой. С тем же успехом они могли бы сражаться без защитного снаряжения.
– Неплохо, юный ведьмак, неплохо. Вижу, что Весемир по-прежнему в прекрасной форме и по-прежнему отлично учит. Финиш, на сегодня закончим. Но под занавес… Небольшой подарок на память.
Он молниеносно атаковал, из гран пассаты[12 - Максимально возможный шаг.] правой ногой и таким сильным молинетто, что Геральту пришлось блокировать серпентиной. Хольт, изогнув туловище, исполнил мандритто с финтом в левый висок, молинетто, контратемпо пассо ларго левой ногой, повторный молинетто, трамаццоне[13 - Вращательный удар, род молинетто.] и…
У Геральта засверкало в глазах, он сам не понял, как очутился на земле. Крепко приложился к ней задом. В голове жужжал и звенел рой пчел. Удар пришелся в висок и был очень сильным. Кожаный шлем все-таки пригодился.
– Что это было? – спросил он в ошеломлении.
– Грация, Геральт. Грация и тонкость.
* * *
Тело Хольта, когда тот разделся в бане, оказалось картой травм и хроникой несчастных случаев.
– Вот это, здесь, это кикимора. – Он указал на полукруглый ряд следов от укуса на левом бицепсе. – Застала меня врасплох.
Ужасный шрам на лопатке оказался памяткой от когтей серпоноса. Шрам выше правого бедра оставил коготь грифона, на левом плече отметились клыки виппера, он же глумец.
Но самые тяжелые последствия оставила стычка с меганеврой. Левое бедро старого ведьмака было деформированным; кроме рубцов от челюстей на нем виднелись следы хирургических операций, разрезы и швы – от бедра почти до колена.
– К этому, – Хольт полил себя водой из бадейки и хлестнул по спине березовым веником, – надо прибавить еще лодыжку, вот, глянь. Знаешь, кто меня так уделал? Дворовый пес, беспородной расы. Убил я сукина сына. Ну и еще череп, у меня бывают головокружения. В новиградской таверне засветили мне пивной кружкой в лоб. Да-да, юный Геральт. Кожа ведьмака – это летопись. Зимой, когда ты вернешься в Рокамору, осмотрим и подсчитаем твои мемуары. Ибо без них не обойдется. Я тебя не пугаю. Просто констатирую факт.
Медальон на шее Хольта изображал голову змеи с крупными ядовитыми зубами.
Геральт долго колебался, задать ли вопрос. Так долго, что Хольт ответил наконец. Сам. Не дожидаясь вопроса.
– Да, я был тогда в Каэр Морхене, тридцать пять лет назад. Когда-нибудь расскажу тебе об этом. Не сегодня.
– Но…
– Я носил тогда другое имя. Не удивлен, что Весемир скрыл это от вас; я же говорил, наши дороги разошлись. А я перешел на настоящие имя и фамилию. Потому что знал их, хочу тебе сообщить. Когда мать подбрасывала меня, – пояснил он, видя вопросительный взгляд Геральта, – вроде как где-то в Ковире, то вложила в конверт с младенцем еще и бумажку. Бывает, что умеющие писать вкладывают вместе с подкидышем еще и листок с личными данными… но обычно лишь дату рождения. Порой имя, но иногда еще и имя отца, а то даже и его фамилию. Милые дамы из ковирского приюта сохранили мой листок и передали ведьмакам, что забирали меня оттуда. А когда я прощался с Каэр Морхеном – а сердечным это прощание не было, – то Весемир раскрыл мне мое настоящее имя. Потому что Весемир, как и старик Бирнйольф до него, держит архив таких записок, сопровождающих подкидышей, но никому не позволяет в него заглянуть. И все же иногда делает исключения.
– Делает. – Геральт оживился. – Я поэтому знаю, что мой дружок Эскель на самом деле зовется Эсау Келли Камински. Но фамилия Эскелю не понравилась. И неудивительно. Он придумал себе сокращение из двух своих имен.
– А тебе, когда ты отправлялся на большак, Весемир не сказал, кто ты таков?
– Нет.
* * *
– Когда ты обучишь меня этому финту? Этой… грации? Мандритто, а потом двойной молинетто и трамаццоне…
– Во-первых, я не веду школу фехтования. А во-вторых…
– Да?
– Должны же у меня быть от тебя какие-то маленькие секреты, правда?
* * *
– На, примерь.
Куртка была из мягкой кожи, с набитыми на плечи и рукава серебряными шипами.
– Новенькая, а у меня уже на брюхе не сходится. А на тебе, ха, вот пожалуйста, сидит как влитая. Ну, значит, с этого момента она твоя. А вот перчатки к ней в комплект. Не благодари.
* * *
Наконец – а была уже середина мая, начало месяца Блатэ – пришлось попрощаться с Рокаморой. С избиением кулаками кожаных манекенов. С фехтованием палками. С матрасом, набитым гороховой соломой. С говяжьими рулетиками, голубцами из капусты и блинами с медом.
Пришло время сесть в седло.
Престон Хольт поправил ремни и тороки у вьюков Геральта. Проверил подпругу и пряжки путлищ[14 - Ремень для подвески стремян, крепится к седлу.]. Стремена.
Потом перепроверил все еще раз.
– Решения насчет сотрудничества со мной, – сказал он, – ты радикально так и не принял. Я не настаиваю, не вынуждаю, цирограф[15 - Договор с дьяволом (пол.); изначально просто любой рукописный документ, от греч. «хирограф», значение изменилось после возникновения легенды о пане Твардовском, именно цирограф и подписавшем.] кровью подписывать не предлагаю. Пока что мы действуем на основе добровольности и взаимного доверия.
Ворота Рокаморы раскрылись с лязгом и скрипом.
– Вставай на большак, ведьмак Геральт.
Глава пятая
Нижняя Мархия с юга упиралась в реку Понтар. Владычество там издавна род Мансфельдов держал, господ богатых и своевольных, собственной армией располагающих. В 1215 Post Resurrectionem году они на королевство Аэдирн оружно напали и, Понтар перейдя, марки свои на речке Дыфне вбили, новую границу мархии тут провозгласив. Король Видемонт аэдирнский счел сие за casus belli и со всем войском своим на захватчика пошел. С тяжелыми боями удалось ему отбросить Мансфельдов обратно за рубеж Понтара. С тех самых пор бесперечь там стычки ведутся, а границу часто «пылающей» называют.
В гербе у Мансфельдов голова кабана – d'argent, hure de sanglier arrachеe de gueules[16 - В серебряном поле отрубленная голова вепря червленая (фр.).]. Тот же герб и у всей мархии.
Болдуин Адовардо, Regni Caedvenie Nova Descriptio
Его Превосходительству господину Префекту Стражи
Эстевану Трилло да Кунья
в Ард Каррайг
Написано: в Бан Филлиме, мая 22-го числа,
на 8-й год правления
наисветлейшего короля Миодрага
Ваше Превосходительство, господин Префект,
нижайше доношу, что согласно повелению усадьбу под названием Рокамора принял под тщательное наблюдение. С досадой и огорчением уведомляю, что внутри усадьбы доверенного лица более не имею, поскольку подозреваемый ведьмак Хольт пронюхал что-то и доверенное лицо мое из усадьбы прогнал, перед тем телесно строго оное покарав. Угрожал подозреваемый Хольт, что доверенному лицу моему, прощения прошу, ноги из жопы повырывает, что само по себе аморальность его доказывает и кары требует. Что же в дальнейшем в усадьбе творилось и о чем там разговоры велись, знать при всем своем желании более не могу, равно как и донести об этом, за что прощения прошу.
Доношу все же, что тот второй ведьмак, юнец, что в усадьбе Рокамора раннюю весну пережидал, где-то в середине мая месяца выехал оттуда конно и к Западной Мархии трактом отправился.
Что касаемо подозреваемого Хольта, то он из имения на шаг никуда не двинулся, и медика туда вызывали, из чего вывод делаю, что с ногой его искалеченной не лучшим образом дела обстоят. О чем нижайше доношу, в пожизненной своей преданности заверяю и счастья всяческого Вашему Превосходительству господину Префекту желаю.
С уважением огромным,
Угер Золтери,
розыскной агент королевской службы
* * *
Городок Бельвуар лежал в лесной долине. С холма, на который Геральт въехал, он смог внимательно к нему присмотреться. И прикинуть, что Бельвуар был как минимум вдвое больше Спинхэма, который он посещал в марте. Застройка городка тоже казалась значительно более плотной; с холма была видна путаница тесных улочек, настоящий лабиринт. К счастью, место, в которое Геральт направлялся, располагалось на самом краю городка и можно было не бояться заблудиться в этом лабиринте.
Вокруг городка кольцом лежали огороды и сады, как раз полные прекрасным яблоневым и вишневым цветом.
Дом с крутой крышей из красной черепицы был на улочке единственным, вход в который защищал высокий забор, не позволяющий увидеть того, что лежало за ним. В заборе имелись крытые козырьком двустворчатые ворота, широкие, для конных повозок. Глубокие колеи позволяли сделать вывод, что повозки проезжали тут часто. Рядом с воротами располагалась калитка, а над ней висел латунный колокол.
Геральт потянул за шнур, колокол зазвенел громко и звучно. Через минуту калитка открылась и в ней появился привратник.
Привратником оказался тот еще амбал. На нем была куртка из кроличьих шкурок. Чтобы пошить куртку для человека нормальных размеров, таких шкурок нужно было штук тридцать. Привратник отличался от обычного человека примерно еще на тридцать.
Он заметил две рукояти над правым плечом Геральта, поморщился, но, ни о чем не спрашивая, кивнул на въездные ворота. Те тут же распахнулись, и Геральт смог въехать внутрь.
На небольшом подворье показались еще два индивида. Средних размеров. Кроличьих курток не носили, но если б носили, то тридцати шкурок хватило бы как раз. Один сходу занялся конем. Второй молча принял у Геральта оба меча.
У дома имелось элегантное крыльцо с балюстрадой, с изящной скатной крышей, которую поддерживали четыре резных столба. На крыльцо вели ступеньки. Перед которыми Геральту и велели встать.
Ожидание затягивалось. Решительно свыше той меры, которую Геральт мог бы счесть обычной и допустимой. К счастью, на крыльцо наконец вышел смуглый мужчина в бордовом кафтане с цветистым золотым шитьем и двумя рядами декоративных пуговиц. Мужчина держал в руке батистовый платочек, которым то и дело вытирал губы.
– О, юность, – сказал он, вонзая в Геральта взгляд черных глаз, – всё б тебе над долом возлетать и цвести цветуще[17 - Прямая аллюзия на оду Мицкевича «К молодежи», пер. Н. П. Семенова.]. Ах! Кто ж из нас не был ребенком? Почти каждый.
Геральт промолчал.
– Если б еще, – мужчина вытер губы платочком, – этой юности хоть чуть опыта для компании. Немного искушенности. Практики. Ну что поделать, если б молодость знала, если б старость могла. Или-или. Престон Хольт, я надеюсь, знает, что делает?
