Гиря на негнущихся ногах пошел на улицу. Звякнул мерзкий колокольчик, который так хотелось выдрать с корнем, чтобы никогда больше не звякал.
Подельники сидели в машине, не понимая, что так испугало самого крупного из них.
Парень снова оказался впереди, стоял под самым носом и внимательно смотрел, как сереет от страха лицо Гири.
– Падаль… свою… забирай… – Гиря пытался говорить так, словно ситуация все еще была под его контролем, но лишь обманывал сам себя.
Он аккуратно, как ему казалось, засунул руку в карман и нащупал оружие. Тяжелый металл подарил уверенность. Быстро вытащив оружие, вышибала приставил дуло к самому лбу странного человека, который никак на это не отреагировал.
Он медленно наклонил голову набок. Машина, стоявшая за спиной, просела на задние колеса. Голова наклонилась на другой бок – машина уткнулась капотом в землю. Еще раз скрипнули задние колеса, и снова капот уперся в землю.
– Ты это… – Гиря в ужасе смотрел, как шатает машину синхронно с наклоном головы парня, напрочь забыв об оружии в руках. – Давай просто поговорим, без всех этих приколов.
Незнакомец устало посмотрел на Гирю, встал ровно. Машину перестало шатать, и оттуда в ужасе вывалились подельники. Одного из них сразу стошнило, второго трясло так сильно, что было слышно, как стучат зубы.
– Мы просто пошутить хотели. Ты это, не злись, – мямлил Гиря. – Мы сейчас уйдем, ничего трогать не будем. Кто же знал, что он тут не просто так? Мы не знали. Не трогай нас, хорошо?
Страшный человек молча смотрел, как выбирается из машины Ставр. Губа рассечена, глаз заплыл. Судя по расползающейся гематоме, челюсть либо сломали, либо вывихнули. Ставр хромал, припадая на одну ногу. Дохлый, коротко стриженный – таких в Страже никогда не было. Но именно такие сейчас и были нужны.
– Машина хорошая. – Парень всем корпусом повернулся к Гире.
– Забирайте.
От улыбки незнакомца стало еще страшнее – хотелось поскорее сбежать, зарыться под одеяло и проплакать до завтрашнего дня. От стыда перед самим собой. Иррациональное победило.
– Ни в чем себе не отказывай, ступай.
Гиря словно этого и ждал. Он быстро подхватил своих подельников и ломанулся прочь со двора новостройки.
Ставр проводил их взглядом, после посмотрел на незнакомца.
– Меня зовут Брют. – Он плавно подошел к татуировщику, здоровый глаз выцепил пчел на рукавах куртки, которых Ставр сначала принимал за вышивку. – У меня к тебе есть деловое предложение. Но оно изменит твою жизнь.
– Не в первый раз, – усмехнулся татуировщик и сплюнул на землю сгусток крови. – Плюшки будут?
– Сплошные плюшки и предлагаю, а если будешь соблюдать правила, то вот такого, – Брют кивнул в сторону сбежавших бандитов, – больше не повторится.
– Умеешь интриговать, малец. – Ставр улыбнулся. – Какие подводные камни?
– Я не малец. – Брют подошел к машине и осмотрел ее. – Главное но: человеком ты больше не будешь.
– Хороший прикол. – Ставр скептично осмотрел Брюта и ползающих по нему пчел. – Чё еще расскажешь?
– Поменяй машине номера, чтобы все чистые были, и приезжай ко мне.
Брют достал из кармана телефон, что-то быстро напечатал. Через секунду бренькнул телефон в кармане Ставра. Удивительно, что его не разбили.
– А как ты мой номер узнал? – Ставр быстро открыл сообщение и нахмурился, увидев адрес. – Мне эту квартиру сдали, когда я только переехал, спустя полгода попросили. Мерзкий тип такой, шепелявил постоянно и вонял, как сточная канава.
– Возможно, он тогда оттуда и вылез. – Брют рассеянно коснулся чего-то за воротом куртки, Ставр успел обратить внимание на бусину странной формы. – Это моя квартира, буду ждать.
Как Брют ушел, Ставр так и не понял. Просто в один момент заметил, что перестало жужжать над ухом и единственным звуком во всем дворе остался шум работающего у машины двигателя. Слишком много событий произошло за один день – надо было все переварить и понять, как жить дальше.
– Черт. – Ставр протер рукой стриженый затылок. – Он ведь не сказал, через сколько ждет.
На телефон пришло новое уведомление: «Завтра к вечеру».
* * *
Запах – это важно. Запах дополняет образ, завершает его, собирает воедино. Запах дает помещению атмосферу, человеку – лицо. В больнице не может пахнуть так же, как в книжном. От пьяного человека не будет пахнуть свежестью и чистотой. Запах всегда создает настроение, дает опору для зрения и осязания. Запах дарит вкус.
Ладный мир всегда пах смородиной, даже когда переплетался с Явным. Аромат ягоды был настолько сильным, что мог перебить химический запах бензина. И в последнее время этот запах все чаще стал появляться там, где ему было не место. Пахло рядом с Литинститутом, в сквере, где любили тусоваться студенты. Одно неаккуратное движение – и провалится весь курс куда-то между Явным и Ладным миром, где не найдет их ни Стража, ни всякий-разный.
Вечерело. Несколько человек стояли возле проходной и курили. Дешевые сигареты смешивались со сладким паром и вонью айкоса – запах всех студентов, даже тех, кто никогда не курил. Он всегда будет ассоциироваться именно с этим временем. А еще – дешевый растворимый кофе из пакетика, лапша, заваренная кипятком, и старая пыльная бумага.
Курящие расступились, пропуская к двери. Охранник коротко кивнул, щелкая кнопкой и открывая турникет.
– Александр Александрович, вы опоздали. У вас час назад лекция с первым курсом должна была быть. – Возле крыльца стояла деканша, низкая полная женщина с пушистыми завитыми волосами.
– О которой я узнал за час до лекции. – Александр вежливо улыбнулся. – Мне пришлось отложить все планы, чтобы приехать к вам и лично обсудить расписание.
Женщина кивнула и повела за собой в деканат. За глаза студенты звали ее Макошь. Сильная, властная, она во многом зависела от своего настроения и от того, что происходило вокруг. Не раз доставалось несчастному, который вовремя не понял, что Макошь не в духе. Александр помнил, как в первый день своего знакомства с ней он огреб так, что потом месяц боялся проходить мимо деканата.
– Валерия Ильинична. – Он не сразу запомнил ее настоящее имя и про себя продолжал звать ее Макошью, древнее имя подходило. – Прежде чем мы перейдем к расписанию, давайте сразу определимся, какое количество часов я посвящаю Литинституту.
– Занудству вы научились. – Макошь тронула мышку, и под столом заворчал системный блок, который Александр не сразу заметил среди бумаг. – Присаживайтесь, я сейчас найду расписание, все обсудим.
Предложенный стул не внушал доверия. Александр с сомнением посмотрел на тонкие деревянные ножки и остался стоять.
– Садитесь, – нетерпеливо сказала Макошь. – Он и не таких выдерживал.
Стул жалобно скрипнул, но выдержал вес крупного мужчины.
– Значит, – Макошь крутила колесико мышки, – Александр Александрович Буров.
– Так точно.
– Мы с вами обсуждали, что вы возьмете все курсы на этот год и поможете тем, кто возьмет научно-исследовательскую работу по вашему предмету.
– Речь шла только про лекции и семинары. – Буров нахмурился.
Макошь развела руками.
– У меня записано, что за вами еще дополнительные часы.
– Еще скажите, что элективы за мной, – мрачно пошутил Александр.
– Если вы можете, – оживилась Валерия Ильинична.
– Нет.
Следующие полчаса прошли в препирательствах с деканшей и спорах, в какие дни Буров готов приходить читать лекции.
– У нас принтер в другом кабинете. Я распечатаю, принесу вам сейчас бумажку с вашим расписанием.
– Лучше пришлите на почту.
– Сейчас приду.
Буров закатил глаза. Бесконечные бумажки уже старались выселить его из собственной квартиры. А учебный год только-только начался. Ждать Макошь было скучно, поэтому Александр решил посмотреть, что интересного есть на столе.
Рядом с клавиатурой лежал открытый недозаполненный журнал первого курса. Почему его заполняла Валерия Ильинична, Буров так и не понял. Пробежался глазами по списку. Все под своими именами – ни кличек, ни прозвищ, ничего, что может защитить от колдуна, который, если захочет, заберет и ум, и тело. Интересный курс. У одного через имя проглядывает знающий, двое прыгают через сон в Ладный мир. А если постараться, то каждый на этом курсе сможет войти в Лад по своей воле и выйти. Главное, дать им надышаться смородины с той стороны.
План родился сам собой. Простой в своей сути, несложный в исполнении. Самый тяжелый пункт – студенты должны доверять. Без доверия ничего не получится. Наверное, неплохо, что придется чуть ли не каждый день кататься в институт, – больше возможности пересечься с ребятами.
Дверь открылась. Буров замер над столом, ожидая увидеть Макошь, и очень удивился, когда в кабинет ввалился, припадая на одну ногу, человек, которого он с радостью никогда бы в жизни не встречал. Мужчина держал трость с набалдашником в виде змеи, а ногу ставил неестественно вывернуто.
– А ты что здесь делаешь? – вместо приветствия спросил Буров.
– Я мастер, веду семинар. Встречный вопрос: что ты здесь делаешь?
– Я лектор, учу истокам.
– Надеюсь, твои истоки не повредят моим студентам.
– Надеюсь, твои семинары тоже.
Буров отошел от стола и встал напротив мастера. Александр был выше его на целую голову, отчего вошедшему пришлось отступить.
– А, Лёшенька, – вернулась Валерия Ильинична, – я тебе сейчас твое расписание скажу. У тебя первый курс будет.
Макошь вручила Бурову листок, а сама снова заворковала у компьютера.
– Значит, Полозов, во вторник. Время можешь сам поставить.
Алексей Полозов улыбнулся и кивнул.
– Значит, мастер. – Александр изучал Полозова, задержался взглядом на его ноге, осмотрел набалдашник трости. – А что, в Ладном мире надоело?
– Так, мальчики, давайте не тут. – Макошь не поняла, о каком месте говорил Буров, но ей хватило внутреннего чутья, чтобы разобраться: эти двое не ладят.
Александр сложил лист, убрал в карман и вышел, нарочно потеснив Полозова.
– Удачи, мастер.
– И вам, лектор.
Они оба нарочито медленно вышли из здания. Буров проследил взглядом, как Полозов, хромая, покинул территорию вуза, а сам направился к скверу. Среди деревьев стоял памятник Герцену, окруженный кустами шиповника и снежноягодника. Ни одной смородины. Но именно тут запах чувствовался лучше всего. Среди кустов нашли для себя лазейку всякие-разные и потихоньку выбирались из Ладного мира.
«Крысы бегут с корабля первыми», – говорил дед маленькому Саше.
Правила изменились, а Ладный мир, похоже, на самом деле гибнет.
Буров нахмурился и, больше нигде не задерживаясь, вышел со двора Литинститута. До дома доехал без проблем – час пик уже прошел, в вагонах было пусто. Среди редких пассажиров дремала нечисть, прикидывающаяся бомжами. Их стало больше в последнее время. Повылезали.
Александр переводил взгляд от пассажира к пассажиру, пока не остановился на огромном коте, сидящем напротив.
Животное наклонило голову набок, лениво обмахивая себя хвостом.
– Ну что, придумал? – спросил кот.
Буров нахмурился.
– Я же сказал, что придумаешь. – Кот улыбнулся и вышел на следующей станции.
Глава 4
Древние соседи
На улице в наушниках, дома тоже в наушниках. Ангелине было так проще – не слышно невозможно сахарных воркований мамы по телефону, не слышно, как за стенкой сосед орет на своего ребенка, как надрывается собака. Весь этот гомон закрывается музыкой, щедро подкинутой сервисом.
К воркованию мамы присоединился второй голос. Перед тем как уйти в свою комнату, Ангелина всегда делала потише, чтобы избежать скандала: мол, опять не поздоровалась.
Мама вышла с кухни, услышав, как хлопнула входная дверь.
– Как первый день?
– Нормально. – Надо было побыстрее выпутаться из кед, чтобы уйти к себе.
– Привет, – послышался мужской голос сквозь музыку.
– Мм, привет. – Опять она с этим своим ухожором! Такими темпами он не только ухо отъест – всю ее сожрет. Было неприятно смотреть, как чужой человек нарушает границы своего, родного. Но мама молодая, и разрыв с отцом тяжело переживала. В целом пофиг, с кем она будет заново выстраивать свой разрушенный внутренний мир. Главное, чтобы Ангелина не была этому свидетелем.
