– Есть! Нашла!
Но даже до шкафа не добралась, когда Любомудров предупредил:
– Только я жареные больше люблю.
Василиса развернулась к нему, уставилась прицельно, поинтересовалась ехидно:
– Ты, Тимочка, случаем не слишком обнаглел?
Но он не устыдился и не смутился даже на капельку, заявил философски:
– А какая разница? Просто не в кастрюле, а на сковородке, да и вместо воды растительного масла налить. – Ещё и уточнил: – Немного. – Словно и правда считал, будто Василиса настолько плохо в готовке разбиралась, что могла целую бутылку в сковороду опрокинуть. – Ну и потом, надо же проверить, как парень на твою стряпню отреагирует. Сможет ли она приманить? И я вполне готов рискнуть ради эксперимента. Всё для твоего же блага.
Она сердито зыркнула на друга, хотела сказать, что раз он такой деловой и умелый, пусть катится домой и там сам себе готовит. Или не рискнёт ли он заодно проверить эффективность собственного предложения? Про потерю памяти. Пока сковородка у неё ещё в руке, а не на плите и не горячая. Но потом решила: вдруг на сытый желудок Любомудров лучше соображать начнёт, вдруг ему калорий для умных идей как раз и не хватало. Всё-таки мысленные процессы действительно самые энергозатратные.
Да Василиса и сама жареные больше любила. Поэтому ладно, она даже говорить ничего не стала и, когда масло на сковороде тихонько зашкворчало, высыпала сразу всю пачку. Отчего масло зашкворчало и застреляло ещё сильней, а рот ещё больше наполнился слюной.
Убавив огонь и накрыв готовящиеся пельмени крышкой, Василиса тоже направилась к столу, устроилась на стуле, воззрилась на Тимофея. Тот пялился в телефон, водил пальцем по экрану и критично морщился.
– Так, не отвлекаемся, – окликнула его Василиса, пригрозила для верности: – А то никаких пельменей тебе не будет. Будешь сидеть и смотреть, как я ем, пока чего-нибудь стоящее не придумаешь.
– Так я и не отвлекаюсь, – возразил он. – Я по делу. Смотрю, что специалисты советуют. Видишь заголовок? – Помахал у неё перед носом телефоном. – «Как привлечь внимание мужчины».
– И что там?
– «Не стоит находиться в постоянном ожидании, – прочитал Тимофей с выражением, – проявите инициативу сами. Позовите его в любимое кафе или на интересный фильм в кинотеатр. Если вы ему нравитесь, подобный поступок только усилит его симпатию. Но если получите отказ, не стоит навязываться с новыми предложениями».
Как-то не слишком воодушевляюще, особенно последняя фраза. Ей от подобного расклада никакой пользы. Василиса громко выдохнула и раздосадованно уточнила:
– А без «но если» что-нибудь есть?
– Угу. – Тимофей кивнул, с поучительным видом выставил вверх указательный палец и зачитал дальше: – «Используйте хитрость. Она даёт простор для маленьких невинных манипуляций, способных подогреть интерес мужчины. Проявите внимание к молодому человеку, а затем отвлекитесь на что-то другое. При переписке не отвечайте сразу или вообще на некоторое время выйдете из чата. Отмените назначенное свидание и затаитесь на несколько дней». – И без всякого перехода с теми же интонациями напомнил: – Пельмени перевернуть не забудь. А то с одной стороны пригорят, а с другой не прожарятся.
– Вот сам и переверни! – недовольно отрезала Василиса.
Реально достал уже со своими распоряжениями. Но, как ни странно, спорить Тимофей не стал, поднялся, а пока он шёл к плите, Василиса придвинула телефон и успела пробежаться по строчкам:
«Не забывайте про комплементы. Доброе слово и кошке приятно. Любому человеку нравится, когда его хвалят. Поэтому не упускайте такую возможность. Так вы расположите мужчину к себе и вдохновите его».
– Лопатка там рядом, на крючке, – не отрывая взгляд от экрана, сообщила она, а в ответ неожиданно прилетело:
– Обойдусь и без лопатки.
И, конечно, сразу узнать захотелось: это как? Любомудров руками переворачивать пельмени собрался?
А вот и ничего подобного!
Тимофей снял крышку со сковородки, ухватил её за ручку, приподнял и… встряхнул. Пельмешки дружно подпрыгнули, кувыркаясь, и плюхнулись на место. Полным составом. А Любомудров встряхнул их ещё раз.
– Вау! – восторженно выдохнула Василиса. – Офигеть! – Тоже подскочила с места, ринулась к плите, сначала пристально уставилась на сковородку, словно та была незнакомой и вообще волшебной, потом на друга, произнесла недоверчиво: – Как это у тебя получилось?
– Да очень просто, – самодовольно выдал Тимофей, добавил: – Могу и тебя научить.
– Давай! – Она охотно вцепилась в ручку, опять приподняла сковородку. – А дальше?
– Дальше немного двигаешь от себя и сразу резко назад на себя, одновременно чуток приподнимая. Как будто маленький овал рисуешь, – подробно разложил Тимофей, скомандовал: – Пробуй!
И Василиса попробовала. И у неё даже получилось. Почти. Нескольким пельмешкам всё-таки удалось улизнуть, они рассыпались по плите, и пришлось собирать их ложкой.
– На первый раз нормально, – заключил Тимофей, покивал благосклонно.
– Но у тебя лучше получается, – возразила Василиса и услышала в ответ утешительно-покровительственное:
– Ничего-ничего, научишься.
Ну просто с ума сойти! Приятель прямо сиял, бесконечно гордый и довольный собой. И воодушевлённый тоже, готовый к подвигам и вечной славе.
Когда снова садились за стол, Василисе опять попались на глаза слова про комплименты и прочее.
А ведь и правда, работает. По крайней мере данный пункт. И по крайней мере с Тимом.
Он же парень? Парень! Так, может, и остальные советы не настолько уж и бредовые? Если как следует разобраться, отделить зёрна от плевел.
– Читай. Что там дальше?
Тимофей послушно вперился в экран:
– «Чаще улыбайтесь. Станьте хорошим собеседником, внимательно слушайте и сопереживайте, но избегайте сплетен и язвительных шуточек про окружающих».
– А это ещё почему? – удивилась Василиса. – Не сплетни, а шуточки.
– Потому что большая вероятность, что за глаза ты так же будешь говорить гадости и про него, – предположил Тимофей и продолжил: – «Не стоит рассказывать о себе абсолютно всё. В каждой девушке должна быть тайна, которую хотелось бы раскрыть. Совершайте спонтанные поступки».
– Я и совершила, – опять вклинилась Василиса.
– Это ты про спор?
– Ну да. А ты меня осудил, – заметила она с праведной обидой, вгляделась в текст, выцепила нужную фразу. – Тебе разве неинтересно разгадать ход моих мыслей?
Любомудров хмыкнул, произнёс критично:
– Да не особо. – Повёл носом: – По-моему, пора пельмени пошевелить. А если уже зажарились, водички немного налей, а то слишком твёрдые будут. – И торопливо ввернул, пока Василиса не успела опять возмутиться или возразить: – А я дальше буду читать. Чтобы время зря не терять. – И тут же опять начал многозначительно декламировать, специально прибавив громкость: – «Не забывайте про притворный игнор. Покажите мужчине, что помимо него у вас в жизни достаточно интересов. Смотрите молодому человеку в глаза, ловите его взгляд. Придавайте разные выражения собственному взгляду. Пусть он будет то игривым, то застенчивым. Такие переглядки интригуют мужчин. Но не всматривайтесь чересчур пристально, чтобы собеседник не чувствовал себя как на допросе».
На этот раз Василиса всё-таки воспользовалась лопаткой, старательно пошуровала ею внутри сковороды, воды пока добавлять не стала, решила, пусть пельмешки немного ещё подрумянятся. Но и к столу возвращаться не стала, чтобы опять не бегать туда-сюда, осталась у плиты, привалилась задом к встроенному духовому шкафу.
– Всё это, конечно, хорошо, – вывела задумчиво. – Но когда уже более-менее знакомы. А начинать-то с чего?
– Сейчас, – успокоил её Тимофей, опять воздел вверх указательный палец. – Вот. Тут прямо по пунктам. – С особой важностью и напором прочитал название: – «Если вы хотите привлечь внимание понравившегося парня на вечеринке. Как нужно действовать». – А дальше действительно начал выдавать пронумерованным списком: – «Первое, веселиться и стрелять глазками. Второе, вроде бы случайно оказываться рядом. Третье, активно участвовать в играх и танцах, даже если он в них не занят. Четвёртое, влиться в общую беседу, в которой он участвует. Пятое, якобы невзначай прикоснуться к нему. Когда парень обратит на вас внимание, попытайтесь оказаться с ним наедине на несколько минут». – Он вопросительно воззрился на Василису, поинтересовался строго: – Запомнила?
Та трагично вздохнула. Тем более у неё в душе давно уже шевелилось подозрение, что друг только вид создавал, будто крайне серьёзен, а про себя давно ржал и над происходящим, и особенно над прочитанным. Она в очередной раз пошевелила пельмени, налила в сковородку немного воды из чайника, взмахнула лопаткой.
– А если не на вечеринке? Где я её возьму?
Тимофей опять заглянул в телефон, мазнул по экрану пальцем.
– Тут ещё есть на работе, – сообщил ободряюще. – Наверное, и для учёбы пойдёт. – И опять углубился в чтение: – «Если вы работаете в одном месте, то наверняка часто встречаетесь и всегда найдётся повод заговорить. Например, попросите мужчину оказать услугу или помочь по рабочим вопросам. Подчеркните его способности, похвалите, выразите восхищение. Присоединитесь к нему, когда он пойдёт пить кофе, угостите сладостями собственного приготовления». – Закончив последнюю фразу, он чересчур резво вскинулся, вперился в Василису полным энтузиазма и предвкушения взглядом: – А тортики печь ты умеешь?
Она фыркнула, вскинула брови.
– Тоже прямо сейчас поэкспериментируем? – уточнила саркастично.
– Я лично не против, – мгновенно откликнулся Тимофей.
Да кто бы сомневался!
– Ну ты и наглец, Любомудров, – с негодующим осуждением вывела Василиса. – Ещё и обжора. Что-то раньше я за тобой такого не замечала.
А он показательно надулся, хмыкнул, заявил с оскорблённым выражением на лице:
– Для тебя же стараюсь. – Опять уставился в телефон, доложил с интонациями примерного ученика: – Тут ещё про внешний вид. Читать?
Но Василиса, равнодушно проигнорировав все его показательные кривляния, уточнила критично:
– Что-нибудь оригинальное или как всегда? Стандартный набор: причёска, макияж, ноготочки, платьишко, каблуки.
– Типа того, – подтвердил Тимофей, кивнув, и она даже обсуждать данный пункт не стала. С ним и так всё ясно. Только обречённо заключила:
– Скинешь ссылку? Потом ещё раз просмотрю.
Информации для размышления у них теперь достаточно. И пельмени уже приготовились. Причём последний факт во всех отношениях гораздо более жизнеутверждающий, вдохновляющий и привлекательный.
Глава 4
Утром Тимофей по традиции, установившейся ещё со школьных времён, поджидал Василису у подъезда – им ведь по-прежнему по дороге. И сколько бы лет ни прошло, он почему-то почти всегда оказывался на выходе первым, за редким исключением. Например, когда она специально вставала пораньше, чтобы наконец-то его опередить.
Но не делать же так постоянно. Смысл?
Поэтому и сейчас друг уже находился на посту. Только стоял не в нескольких шагах от крыльца, как обычно, а устроился под крышей, укрываясь от сыпавшей с неба мелкой водяной мороси. Пусть и не дождь, но всё равно неприятно. А когда Василиса показалась из-за двери, придирчиво уставился на неё:
– И?
– Что «и»? – растерялась она.
– Где всё это? – с негодующим напором высказал Тимофей, а Василиса напряглась ещё сильнее.
– Да что «всё это»? – воскликнула раздражённо. – Тебя реально кто-то сковородкой приложил? И теперь ты не разговариваешь, а бредишь.
Тимофей смерил её снисходительным взглядом и требовательно перечислил, демонстративно загибая пальцы:
– Где? Причёска, платьице, каблуки.
Василиса надула щёки, громко и возмущённо выдохнула, широко развела руками, словно желала обхватить весь мир:
– Ты вообще видел, что на улице творится?
И она пока не свихнулась, чтобы переться по такой слякоти и сырости в платье и на каблуках. Красота, безусловно, требует жертв – может, люди и правы, – но не настолько же бессмысленных. Тем более, на подходе к универу от неё бы точно ничего не осталось. А не слишком зауженные джоггеры с накладными карманами – не треники, а именно брюки – и высокие кроссы – разве не самая подходящая одежда по такому случаю?
– Могла бы хоть бейсболку не напяливать, – критично заметил Тимофей, даже попытался её снять, потянувшись к повёрнутому назад козырьку, но Василиса ловко отбила его руку и фыркнула в ответ:
– Да сейчас! – Шагнула на асфальт с невысокого крыльца, распорядилась уверенно: – Идём уже. А то опоздаем.
Чуть замешкавшийся Тимофей легко нагнал её, глянул вопросительно и вроде бы с упрёком:
– Так тебе надо или нет Мирона очаровывать?
– Ну не прямо же сейчас, – отмахнулась Василиса, натянула капюшон поглубже.
Исключительно для того, чтобы понадёжней спрятаться от мерзкой мороси, а вовсе не от неудобных слов и взглядов. Но Любомудров и не подумал отвязаться, поинтересовался рассудительно и строго:
– А чего откладывать?
– Вот погода наладится, – насупившись, пробормотала она.
– Угу. – Тимофей кивнул с нарочитым пониманием, продолжил: – А потом будет «Пока некогда, надо готовиться к семинару» или «Начну со следующего понедельника». Или что там ещё обычно говорят? – Вывел, не с осуждением, а скорее сухо констатируя: – Сдалась уже?
Ну-у-у… нет, не сдалась! Просто не торопилась. До конца семестра времени ещё достаточно, и надо всё хорошенько обдумать, распланировать и рассчитать, и не в виде каких-то смутных идей и предположений, а конкретно и чётко. А потом… всё-таки существует же вероятность, что случится чудо, и проблема сама решится, и ничего делать вообще не понадобится. Так же тоже бывает. И почему бы не именно в этот раз? А Любомудров, похоже, прекрасно понимал или даже был убеждён, что Василиса на последний вариант сильнее всего и уповала.
Вот реально бесили его прозорливость и догадливость.
– А тебе что, больше меня надо? – сердито огрызнулась Василиса.
– Не больше, – невозмутимо заявил Тимофей. – Просто признай, что этот спор – глупость. Скажи Куницыной, что не собираешься в нём участвовать, и забей.
И опозорься на весь факультет, и потом два года терпи насмешки и пренебрежительное отношение однокурсников, и делай вид, что тебе пофиг, хотя на самом деле…
Да покажите ей хотя бы одного человека, которому действительно пофиг, вот абсолютно, на сто процентов, на мнение и насмешки окружающих.
Ну никак Василиса не ожидала подобного предательства от того, кого считала лучшим другом.
– Угу. – Она кивнула, потом вывела с притворным пониманием: – Тогда и тебе меньше проблем. Помогать не придётся. – Вскинулась гордо: – Да ладно, можешь и не помогать. – Хотела произнести холодно и твёрдо, но в голосе как-то сама по себе появилась неуправляемая дрожь, словно она плакать собралась. – Ты не обязан, и я не в претензии.
Как раз и троллейбус нужный подкатил. Василиса ринулась к нему, ввалилась внутрь.
– Вась! Ну, Вась! – опять нагнал Тимофей, заверил с напором: – Ну я же не поэтому. Ну реально же, мало ли кто что ляпнул сгоряча. Всё это просто слова, – произнёс даже без тени сомнений, – никто не заставит тебя насильно это идиотское условие отрабатывать. Кроме тебя самой. Так что ничего не мешает тебе забить. Было бы действительно что-то принципиально значимое и важное, другое дело, но тут же полная фигня.
