– Лери, куколка моя, а ты чего там стоишь? Мне без тебя никак.
Кажется, наши с Ноктисом зубы скрипнули дуэтом. Мои – от желания прикопать принца, дракона – от еле скрываемой ярости.
– Работаем, – цедит Ноктис, кивая мне в сторону скрывшейся за дверьми процессии.
– Да, – эхом отвечаю я.
Шестеро, а почему нельзя хоть раз не ломать наши планы?
Глава 3. Прогулка, далёкая от приятной
– А правда, что «Иллария» – это огромный замок, в подвалах которого скрываются секреты драконов? – Тонкий голосок Лейры режет слух и вызывает очередной приступ головной боли.
Мы уже битый час бродим по коридорам академии, заглядывая в пустующие аудитории, мастерские и лаборатории. Даже на полигон сунулись, правда, нас быстро прогнал тьютор Рендаль. Его даже присутствие Вендала не смутило, орал так, что у меня до сих пор звенит в ушах.
Морщусь и стараюсь незаметно потереть переносицу. Незаметно – потому что Вендал, чтоб его Неведомый забрал, реагирует на каждое моё движение. И чем дольше я провожу времени в его компании, тем больше мне кажется, что принц болен. Маниакальной заинтересованностью во мне. И это не может не пугать, ведь я так и не вспомнила, что же нас связывает.
– Если в подвалах «Илларии» что и скрывается, то только винный погребок старого магистра Роклета, – хохотнув, отвечает Армониан и белозубо улыбается старосте. – Заместитель нашего ректора очень любит редкие вина и готов, как самый настоящий дракон из древних сказок, сжечь любого, кто посягнёт на его сокровища.
– Жа-а-аль, а я думала, вы там своих истинных прячете, – томно хихикнув, произносит альва Света, Наяра.
Признаться честно, я не запомнила имена прибывших охотниц за принцем драконов. Все трое обучались дома, и я их даже на каникулах не видела, хотя по приглашению принцессы отдыхала в королевском дворце. Либо я этих девиц вовсе не знаю, либо не помню.
И это напрягает ещё больше. Тяжело искать подозреваемых, когда твоя память похожа на пожёванную молью шаль. То там куска нет, то тут, и никогда не знаешь, какое воспоминание отсутствует.
– Наших истинных мы прячем в более приятном месте, – тем временем продолжает любезничать Арм. Принц прикладывает руку к груди и добавляет бархатным от хрипотцы голосом: – В самом сердце.
Не удержавшись, закатываю глаза. Чего у Армониана не отнять, так это умения очаровывать. И я всегда удивлялась, как в этом драконе сочетается безалаберность и галантность. Как он может быть одновременно и баламутом, и самой благовоспитанностью? Я вот всегда была прямолинейной, как лезвие меча. И частенько отхватывала за это.
Зашипев от нового приступа головной боли, я упираюсь рукой в стену.
– Не отставай, – бросает шёпотом Ноктис, проходя мимо меня.
Дракон дёргается ко мне в явной попытке поддержать, но я лишь качаю головой. Не стоит демонстрировать при Вендале дружеских отношений. С этого гада станется – он решит затянуть нас в какую-нибудь особо изощрённую игру.
– А какие секреты хранит «Пацифаль»? – спрашивает Армониан, когда мы выходим на центральную площадь, от которой лучами расходятся аллейки к различным частям академии.
Мне очень хочется повернуть в сторону жилых домиков, забраться в кровать и уснуть хотя бы до завтра. С удовольствием проспала бы до момента поимки заговорщиков, но беда в том, что я один из главных ловцов.
– А какие секреты могут быть у альв? – невинно вопрошает Вендал, облокачиваясь на бортик высокого фонтана, украшающего площадь. – Нам скрывать нечего. Мы ж не драконы.
Задерживаю дыхание от настолько откровенной провокации. Вендал, видимо, устал от того, что его многочисленные уколы так и не достигли цели, и решил бить напрямую. Некрасиво и слишком агрессивно.
Замечаю, как сужаются глаза Арма, а его ноздри гневно раздуваются. Даже бесконечное терпение драконьего принца когда-нибудь заканчивается. Арм открывает рот в очевидном намерении ответить в тон Вендалу, но его опережает Ноктис.
– Ваше высочество, благодарю за напоминание. – Аметистовый дракон любезен до тошноты. – Мы как раз привезли несколько древних фолиантов, раскрывающих правду о причинах древней вражды между нашими народами. Чтобы между нами и вами не оставалось никаких недомолвок. Никаких тайн. Ни со стороны драконов, ни со стороны альв, – выделяет последнее слово Ноктис.
И напряжение, которое в этот момент буквально искрит между Вендалом и драконом, заставляет всех вокруг умолкнуть. Ноктис вроде бы ничем не оскорбил нашего принца, но в то же время дал понять, что все нападки Вендала голословны.
– Да? – Вендал приподнимает брови, но от меня не укрывается, что выступление Ноктиса выбило его из колеи. – Как прекрасно, что наши правители смогли договориться…
– Дети! – До боли знакомый голос заставляет меня оглянуться. – Вот вы где!
Со стороны главного здания академии к нам спешит высокая фигура, в которой я моментально узнаю лорда-отца альв Ночи. Седовласый, в развевающихся серебристых одеждах, Сайрус Митраль смотрит на меня с теплотой в серых глазах. В груди растекается радость, а в памяти мельтешит сотня воспоминаний. Дядя Сайрус – единственный, кто всегда относился ко мне хорошо. Он единственный, кто не отрёкся от меня, когда выяснилось, что мой дар несколько бракованный, а демонический выброс, через который я и мой брат прошли ещё в утробе матери, оставил след и на моей душе. Нас с Дейдаром предпочитали не замечать, не уделяя внимания и заботы, и только дядя Сайрус любил и меня, и брата. Как жаль, что после получения титула лорда-отца Сайрус покинул наш родной Сумеречный лес. А потом меня лишили и Дейдара, отправив его в Последнюю обитель, куда ссылают всех, кто несёт угрозу окружающим. Магический резерв Дейдара был повреждён, и лишь я могла наполнять его без ущерба самой себе. Только вот мне предстояла учёба в академии, а родители не захотели возиться с ущербным сыном. Я этого не знала и шла учиться в тихой надежде найти лекарство для брата. Но… Моим надеждам не суждено было сбыться. В следующий раз я встретила Дейдара, когда он уже стал альвой Крови. Его обратили демоны, напавшие на приют, в котором содержался брат. Наша встреча произошла ментально, и после неё всё пошло не так. Пользуясь связью между нами, брат брал под контроль мой разум и делал всё, чтобы подстроить похищение принцессы Миррали. Моей подруги. Подруги, которую я подставила, не имея возможности предупредить, ведь Дейдар всегда приходил в мой разум, если я пыталась хоть как-то намекнуть девочкам об истинной сути всего происходящего.
– Лери? – тихо зовёт меня Ноктис. – Что с тобой?
А я понимаю, что в моих глазах стоят слёзы. Эти воспоминания приносят боль. Я ненавижу быть слабой, ненавижу себя за то, что допустила похищение. И за то, что оставила брата, когда была нужна ему. В том, что Дейдар стал альвой Крови, есть и моя вина.
– Всё в порядке, – поспешно отвечаю я, украдкой вытирая слезинки. Улыбаюсь идущему к нам Сайрусу и старательно гоню непрошеные мысли прочь. В конце концов, сделанного не вернёшь, нужно работать с тем, что есть.
– Лери, девочка моя, как я рад тебя видеть! – Лорд-отец останавливается совсем близко и окидывает меня взглядом, полным отеческой гордости. На суровом лице светится добродушная улыбка, но в серых глазах внезапно загорается тревога. – Полери, луна моя, что с тобой случилось?
Он подходит ещё ближе, и мне приходится запрокидывать голову, потому что даже с моим немаленьким ростом Сайрус оказывается выше. Дядя заключает моё лицо в ладони и с беспокойством оглядывает меня.
– Луна моя, как так? Ты лишилась дара?
– Дар всё ещё при ней, – шипит сбоку Ноктис, вызывая у меня удивление.
Чего это он решил вступить? Ему-то вообще какое дело до нашего с Сайрусом разговора.
– Но глаза? – в удивлении переспрашивает дядя и обращает внимание на стоящих рядом драконов. – Ох, прошу прощения. Я не представился. Лорд-отец альв Ночи, Сайрус Митраль. Я дядя этой красавицы, и меня крайне беспокоят изменения, которые я вижу.
– Дядя, потом, – недовольно шикаю я, не желая огласки при Вендале и его банде любопытных альв.
Дар мой действительно пострадал, но обсуждать его при посторонних я не собираюсь.
– Как же потом, луна моя? – восклицает Сайрус в искренней тревоге. – Ты возвращаешься с обмена студентами, имея при этом очевидные изменения в магии. Это я не говорю про те ужасы, что с вами произошли в Илларии…
– А что за ужасы произошли? – К нам подскакивает Лейра и, вежливо поклонившись Сайрусу, продолжает: – Лорд-отец, поясните нам, пожалуйста. А то никто ничего не объясняет. Мы здесь, в «Пацифаль», будто отрезаны от какой-то важной информации, а Лери не хочет ничем делиться…
– Если не хочет, значит, так надо, дитя моё, – перебивает её щебет Сайрус.
Делает это вроде бы мягко, но в бархатном голосе слышится сталь. Лейра замолкает, отступая к ехидно ухмыляющемуся Вендалу и остальным охотницам.
– Всё, что вам нужно было знать, уже озвучено, – продолжает Сайрус, обводя взглядом собравшихся альв. – Контакт с драконами налажен, Кара Тэлль стала тем связующим звеном, которым должна была стать принцесса Миррали. Принцесса же, как и сообщил наш достопочтенный Владыка Альгераль, предала интересы королевства и переметнулась к демонам Демастата…
На этих словах дядюшки я со всей силы сжимаю кулаки, до боли впиваясь в нежную кожу рук. Мне хочется возразить, хочется рассказать, как всё было, но пока нельзя. Сначала нужно поймать того, кто помогал Дейдару с нашей стороны.
– В любом случае, милые леди, оставьте политику взрослым мужам. Не забивайте ваши прелестные головки, – продолжает Сайрус, а потом берёт меня за руки и спрашивает: – Милая, давай я проверю, что с твоей магией? М? Доверишься дядюшке?
Не знаю почему, не знаю как, но я впервые чувствую волну паники в присутствии Сайруса. Единственного близкого мне родственника. Я в шоке распахиваю глаза, изучая родные черты. Почему? Почему меня колотит от одной мысли, что он прикоснётся ко мне? Да, магически. Да, как лекарь. Но я всё равно чувствую инстинктивное желание спрятаться.
И тут впору бы задуматься, начать что-то подозревать, но я помню всё, что связано с Сайрусом. Все наши встречи и разговоры. Или всё же не все?
– Это обязательно? – будто почувствовав моё состояние, спрашивает Ноктис.
Дракон встаёт за моей спиной, пряча своей внушительной фигурой от взглядов Вендала и остальных альв.
– В Илларии Лери была оказана вся возможная помощь. Её осмотрела в том числе и Кара, – сухо констатирует Ноктис. – Лери здорова со всех сторон. Эмоционально, физически и магически.
Дракон чеканит слова тоном, против которого сложно возразить. В душе расцветает благодарность, потому что, стоя вот так, рядом с ним, я ощущаю иррациональное чувство безопасности. Словно меня действительно никто не даст в обиду. Будто я действительно для кого-то важна. Для Нокта важна.
– Да что в вашей Илларии понимают в альвах Ночи? – тем не менее фыркает Сайрус, и в его глазах я отмечаю недовольство. – Как лорд-отец моего народа, я являюсь сильнейшим из ночных. Если с магией Лери что-то не так, то только я смогу это выявить.
– Повторюсь, – бесстрастно произносит Ноктис. – Лери осмотрела ваша же альва Жизни. Её проверила Виреми Тэлль, лучшая альва Матери.
– Но это всё не то… – пытается возразить Сайрус.
– Мне начинает казаться, что вам очень хочется найти в Лери какой-то изъян, лорд Митраль, – припечатывает Ноктис, и площадка перед фонтаном погружается в звенящую напряжением тишину.
У меня горит щека, но даже голову поворачивать не надо, чтобы понять, чей взгляд вызывает это воспламенение. Вендал, судя по всему, жаждет вступить в разговор, но что-то его сдерживает.
– Лери – совершенное дитя Ночи, о чём вы? – спустя долгую минуту обмена молчаливыми взглядами отвечает Сайрус.
– Вот и не забывайте об этом, – оставляет за собой последнее слово Ноктис.
Дядюшка при этом смотрит только на дракона, словно и нет никого вокруг. Ни Армониана, ни Вендала, ни девочек. В глазах дядюшки я вижу уважение и признание дракона достойным оппонентом. Меня одновременно раздирает и гордость за Нокта, и тревога. Я совсем не хочу, чтобы эти двое стали врагами. Возможно, дядюшка – наш ключ к поиску заговорщиков. Он входит в совет Владыки и почти постоянно находится при дворе.
Хочу сказать что-нибудь примирительное, но голову снова пронзает острая боль. Картинка перед глазами плывёт, смазывается, а голоса звенят, рассыпаясь на звуки. Собрав последние силы, я пробираюсь к фонтану и присаживаюсь на широкий бортик.
– Лери? – сквозь эту жуткую симфонию прорывается голос Ноктиса. – Что не так?
– Всё хорошо, – сжав виски, выдавливаю я. – Утомилась просто. Приходится много навёрстывать по учёбе.
Поднимаю голову и обнаруживаю всех четверых мужчин стоящими рядом со мной. Ловлю на себе ядовитые взгляды девушек и понимаю, что для их нападок появился новый повод.
– Лери нужно отдохнуть, – елейным голосом произносит Вендал и протягивает мне руку. – Я отведу тебя к жилым домикам. Думаю, на сегодня с тебя хватит, да, куколка?
– Не стоит так называть леди, – делает замечание Сайрус, чем заслуживает мой полный благодарности взгляд.
– Как – так? Я лишь показываю, насколько восхищаюсь утончённостью и красотой Полери, – изображает недоумение принц, но я успеваю заметить раздражение в его взгляде, брошенном на дядюшку.
– Ваши комплименты несколько смердят, – поджав губы, комментирует Армониан и под прицелом трёх пар мужских глаз добавляет: – Что? Я просто делюсь мнением. Надо бы освежить свои знания об этикете альв.
– Не стоит, – останавливает его Сайрус. – Наши традиции неизменны. Как сто лет назад, так и сейчас. Подобное обращение считается неприемлемым, Вендал.
Что-то режет в этом его нравоучении, но голова болит так, что не оставляет мне шансов разобраться в собственных ощущениях. Мне нужно в кровать.
– Стойте! – взмахнув ладонью, останавливаю мужчин, готовящихся к новому раунду обмена любезностями. – Его высочество прав, мне нужно отдохнуть. Стоп! – припечатываю Вендала суровым взглядом и удивляюсь, что он слушается. – Я в состоянии сама добраться до домика. На этом всё. Хорошей прогулки и до встречи.
Оттолкнувшись от бортика, я обхожу четвёрку и лишь на секунду задерживаюсь около дядюшки.
– Спасибо за заботу, лорд-отец, – говорю я, стараясь улыбнуться сквозь боль. – Со мной и правда всё хорошо. Не стоит беспокоиться.
– Хорошо, луна моя, – отвечает Сайрус, озаряя меня отеческой улыбкой. – Но знай, что всегда можешь на меня рассчитывать.
– Знаю, – киваю я и машинально перевожу взгляд на Ноктиса.
В глубине души понимаю, что доверия сейчас у меня больше именно к дракону, чем к своим же землякам. И что самое удивительное, никаких угрызений совести по этому поводу я не испытываю.
Глава 4. Ночные гости
В нашем с девочками домике тихо, прохладно и пахнет счастливыми воспоминаниями. Цветочный флёр Кары, солнечное тепло Миррали… Прохожусь по спальне, прикасаюсь кончиками пальцев к разбросанным на рабочем столе рисункам. Академия, сидящие на лужайках адепты, наш фонтан – принцесса оставила свои наброски, думая, что вернётся к ним после поездки к драконам. Не получилось.
Развернувшись, беру небольшую лейку и подхожу к этажерке с горшочками. Кара, скрывая свой дар альвы Жизни, выращивала диковинные растения, названия которым так и не дала. Зато сейчас мне есть о ком заботиться.
Закончив с поливом, я разворачиваюсь и веду пустым взглядом по спальне. Головная боль практически прошла, оставив лишь лёгкий фантом. Но находиться в комнате невыносимо не из-за боли. С нашим домиком, с этой спальней связано слишком много. Именно здесь я нашла подруг – тех, кому было не важно моё происхождение. Даже когда я рассказала про демоническое влияние, ни Кара, ни Миррали не отказались от дружбы со мной. Ни одна не посчитала меня чудовищем.
А я их предала. Неосознанно, против воли, но всё же…
– А-а-а, – подняв голову к потолку, выдыхаю я тоскливо. – Я справлюсь. Я всегда справлялась, сделаю это и сейчас.
Отбросив негативные мысли, так и атакующие сознание, прохожу к кровати и, собрав подушки, принимаюсь устраиваться. Да, за окном едва наступил вечер, да, мне бы найти драконов и обсудить план действий, но я слишком вымоталась. Морально я ощущаю себя губкой, которую нещадно попользовали. Мне нужен хороший сон. Целебный, восстанавливающий и без картинок.
Переодевшись в пижаму из коротких шорт и шёлковой рубашки, я сооружаю из подушек кокон. Моё личное убежище, в котором прячусь от всех невзгод. Это старая привычка, которую затем очень удобно использовал Дейдар. Ведь под такой защитой не видно моих красных от магии брата глаз. Мысль о Дейдаре рождает опасную идею. Ноктис просил не пытаться связаться с Даром, чтобы не разрушить ту защиту, которую дракон выстроил вокруг моего сознания. Но соблазн велик. Я хочу знать, что произошло. Хочу получить хоть какую-то подсказку в поиске нашего заговорщика. Дар не сказал этого драконам, но, может быть, скажет мне, своей сестре.
Да и, в конце концов, я хочу услышать элементарное «прости»!
– Дейда-а-ар, – тяну я, закрывая глаза и взывая к собственной магии.
Резерв отзывается тягучей болью, сила растекается по магическим каналам, но сознание остаётся в реальности. Я не засыпаю, не уношусь ни в свой сон, ни в чужой. А ведь должна была…
Раньше это всегда работало, но когда Ноктис снял сцепку между нашими с Даром силами, я перестала контролировать чужие сны. Я и свои-то теперь не могу призвать. Теперь мои ночи – это закрыла глаза, открыла глаза. И момент «ничего» между этими двумя действиями.
– Дар, – шепчу я, чувствуя, как предательская влага наполняет глаза. – Ну пожалуйста. Услышь меня, брат. Ты мне нужен.
Продолжаю контролировать магию, не отзываю её, но и воспользоваться не могу. От напряжения голова снова начинает болеть. В какой-то момент ощущение реальности тает, сменяясь блаженным небытием. В нём мне легко, в нём у меня ничего не болит. Ни тело, ни душа. Всё так просто и легко, что не хочется возвращаться. Где-то на краю сознания чувствую знакомую ауру. Родную и пахнущую горечью. Я не слышу мыслей, не вижу образов, но ощущение объятий и тоски захватывает душу. Дейдар всё-таки откликнулся, но или заслон Ноктиса не даёт нам полноценно общаться, либо сам Дар этого не хочет. И вот второе гораздо больнее.
«Прости», – разносится фантомное в голове, когда я резко просыпаюсь от тихих шагов в спальне.
Какого?!
Резко сажусь на кровати, сбрасывая с себя весь ворох подушек. В спальне темно, только свет луны вычерчивает грозный силуэт по центру комнаты. Тёмная фигура, закутанная в плащ, хищный блеск на металлических вставках, украшающих плечи, – я сразу узнаю Ноктиса. Сердце, испуганно бьющееся, почти тут же успокаивается.
– Это я, – тихо произносит дракон. – Не бойся.
Глаза постепенно привыкают к сумраку, царящему в спальне, и вот я уже вижу и острые черты лица Ноктиса, и будоражащее сияние в его тёмных глазах. И испуг, мгновением ранее царящий в душе, сменяется на странное возбуждение. Как предвкушение пикировки с достойным противником. Разница лишь в том, что этому противнику мне всегда приятно проиграть.
– Тебя-то? – фыркаю я, инстинктивно отодвигаясь к стене. – Ты в курсе, что мне, как благовоспитанной леди, сейчас полагается визжать, как истеричка, и звать охрану?
