Я честно рассказываю ей об обещанной рекомендации.
– Он даст тебе рекомендацию, если ты станешь спать с ним? – недоверчиво отзывается Обри.
– Ну, я тоже сразу так подумала, но нет. Это настоящая работа. И я не собираюсь спать с ним. Правда! – настаиваю я, когда вижу глубокое сомнение в ее глазах.
– Почему? Разве ты не говорила, что это был великолепный, фантастический секс?
– Да, говорила, но что из того? Тогда он не был моим преподавателем. И начальником.
Я иду на кухню, чтобы сделать чай и Обри следует за мной. Я радуюсь, что мы помирились.
– Это твоя фантазия – завести интрижку с профессором, не моя, – с улыбкой напоминаю я.
Обри вздыхает, забираясь на барный стул.
– Но ты же понимаешь, что он выбрал тебя, потому что ему нужны не только твои навыки личного помощника? Кем ты, кстати, никогда не была, – замечает она.
Это справедливо. Да, я и сама понимала, почему именно меня выбрал Мейсон. Но это не меняло того, что я собиралась держаться только профессиональной стороны наших отношений.
– Он быстро поймет, что между нами не может быть ничего, выходящего за рамки начальник-подчиненная.
– Это звучит так пошло, знаешь?
Я шлепаю Обри кухонной прихваткой, и она смеется.
– Больше не злишься на меня?
Она качает головой.
– Нет. Да и не думаю, что он выбрал бы меня. Я же не знала, что мужчина уже занят.
Я смотрю на нее, прищурившись. Затем качаю головой.
– Хватит, даже не думай об этом! Ничего не будет!
Обри запрокидывает голову и хохочет, высмеивая мои утверждения.
– Да, говори себе это почаще! Блин, чувствую, меня ждет захватывающий год.
***
Я смотрю на адрес в своем телефоне, который прислал мне Мейсон. У меня много сомнений по поводу того, следует ли мне ехать к нему домой, хотя он и уточнил, что мы будем работать.
Вечером. У него дома.
И почему я ему не поверила?
Если он хотя бы попытается склонить меня к сексу с ним, я тут же уйду.
Так я убеждаю себя все время, пока готовлюсь к выходу в своей маленькой ванной. Я приняла душ, побрила все места, которые в этом нуждались, надела новое кружевное белье и накрасилась.
Да, я определенно не ожидаю, что профессор Эверет захочет затащить меня в постель.
Всю прошедшую неделю, что я работала на него, он не делал попыток ни к чему склонить меня. Не то, чтобы это меня не устраивало. Такой был договор. Но отчего-то это меня раздражает. Самую малость. Я не хочу спать с ним (не правда), но хочу, чтобы Мейсон этого хотел.
Полное отсутствие логики.
– Куда-то собралась?
Обри делает себе сэндвич, когда я выхожу из своей комнаты.
– У Мейсона есть работа для меня. Сказал, это займет всего пару часов.
Я натягиваю ботинки из коричневой кожи и, взяв ключи, напоследок смотрюсь в зеркало. На мне темно-серые джинсы с дырками и свободный свитер крупной вязки. Зеленые глаза кажутся еще выразительнее за счет темной подводки и удлиняющей туши.
– Работа? В такое время?
Тон Обри намекает на то, о чем я и сама думала. Я смотрю на нее и замечаю веселье в глазах.
– Не знаю, в чем дело, но он, правда, говорил о работе. Если вдруг окажется, что это был предлог, чтобы затащить меня к себе, я уйду.
Она скептически вздергивает бровь, не веря не единому моему слову. Не уверена, что и сама себе верю.
Дом Мейсона расположен в дорогом районе недалеко от университета. Это современное, квадратное здание с ровными линиями и плоской крышей. Его авто стоит возле гаража, а в окнах горит свет.
Значит, хозяин дома. Ждет меня.
Мой пульс немного частит. В университете было не так сложно сохранять дистанцию между нами, но его дом – другое дело. Здесь никого не будет, кроме нас. И что бы я там себе не твердила, бороться с влечением к этому мужчине совсем нелегко.
– Держи себя в руках, – напутствую себя, глядясь в зеркало заднего вида. Затем забираю ключи из зажигания и выхожу из машины.
Волнение стягивает низ моего живота узлом, когда я стучусь в дверь.
Мейсон открывает почти сразу.
– Привет. Проходи.
Он отступает, пропуская меня. Засмотревшись на него, я едва не спотыкаюсь. Мое сердце замедляется, а затем принимается колотиться как обезумевшее. На нем темные джинсы и черная футболка с короткими рукавами, из-под которых выглядывают татуировки. Я знаю, что на его теле их несколько, потому что в единственный раз, когда видела его голым, мне было не до того, чтобы рассматривать рисунки на его теле.
В очередной раз убеждаюсь, что Мейсон не похож ни на одного знакомого мне профессора.
– Хочешь воды или еще чего-то?
Я качаю головой и оглядываю его гостиную. Дизайн в стиле минимализм смотрится стильно и дорого, но не уверена, что мне нравится. Слишком холодно и сдержанно. Ему, наверное, подходит.
– Ты снимаешь этот дом? – спрашиваю я. Вновь посмотрев на Мейсона, замечаю, что он не сводит с меня взгляд.
– Университет покрывает восемьдесят процентов аренды.
Мои глаза удивленно распахиваются.
– Они идут у тебя на поводу, да?
Он безразлично дергает плечом.
– Я не принуждал их соглашаться на мои условия. Это честная сделка.
Ничего не ответив, я подхожу к окну и смотрю на задний двор. У него есть джакузи.
Это дом с чертовой джакузи.
Могу поспорить на что угодно, что ни одному временному – да и постоянному – сотруднику прежде – каким бы выдающимся он ни был, не оказывались такие преференции.
За окнами уже стемнело, поэтому я могу видеть отражение Мейсона в стекле. Он наблюдает за мной. И у меня кружится голова просто от того, что я нахожусь с ним в одной комнате. Не думаю, что моей выдержки хватит надолго.
Видите ли – я люблю умных парней. Умных бунтарей – еще больше. В Мейсоне сосредоточенно все то, что представляет для меня привлекательный мужчина: умный, красивый, сексуальный и вызывающий любопытство. Он интересен мне, а для меня это немаловажно.
И еще я уже знаю, что он шикарен в постели.
– Так что мне предстоит делать?
Я нарушаю тишину, испугавшись, что если он и дальше будет смотреть на меня так, я сама наброшусь на него.
Мейсон ведет меня в комнату, которая оказывается его кабинетом.
– Садись.
Он указывает на стол, на котором стоит раскрытый лэптоп. Обойдя его, я сажусь в кресло и вижу открытый файл WORD.
– Хочешь, чтобы я печатала? – с легким удивлением спрашиваю я.
Он кивает.
– Я пишу новую книгу. Как у тебя со скоростью набора текста?
Ему стоило спросить об этом раньше.
– Я довольно быстро печатаю.
«Но входит ли это в мои обязанности?»
Не знаю, так как никаких договоров мы не подписывали.
– Разве у тебя нет специального человека для этого?
– Теперь есть. Ты. – Он указывает рукой на меня, на что я только хмыкаю.
Похоже на то, что он собрался по полной эксплуатировать меня в обмен на рекомендацию.
Следующие два часа полностью посвящены работе. Мейсон довольно быстро диктует, и я с трудом поспеваю за ним. Он ходит по комнате, четко проговаривая текст, и иногда становится у меня за спиной, глядя на то, как я печатаю. В такие моменты я напрягаюсь, и волоски на моем теле становятся дыбом от его близости. Я будто могу чувствовать силовое поле, окружающее его.
«Господи, дай мне сил».
– На сегодня достаточно, – останавливает меня Мейсон. Затем он обходит стол и, встав позади меня, наклоняется, опершись на столешницу. Его глаза сосредоточенны на экране, а я почти не дышу и боюсь пошевелиться, потому что мое тело очень остро реагирует на такой контакт с ним.
Я все же делаю осторожный вдох, и меня настигает его запах – легкий аромат геля для душа с древесным оттенком. Ничего резкого и отталкивающего.
Тепло потоком несется в нижнюю часть моего тела, сосредотачиваясь между бедер.
Мне надо убраться отсюда, пока я не стала умолять его заняться сексом со мной.
– Очень хорошо.
Голос Мейсона вдруг звучит приглушенно, теплое дыхание касается моей щеки. Он поворачивает голову и смотрит на меня, но отстраниться не пытается.
Я стискиваю бедра.
«Пожалуйста, не искушай меня».
– Дыши. Дыши, Лиса, – шепчет он, после чего выпрямляется и отходит.
Мое лицо пылает. Все тело будто горит огнем. Когда Мейсон проводит меня, и я оказываюсь на улице, вдыхая ночной, прохладный воздух, только тогда туман в моей голове начинает рассеиваться.
Руки дрожат, когда я завожу машину и выезжаю на дорогу.
И я даже больше не пытаюсь обмануть себя в том, что наши с ним отношения останутся в рамках рабочих.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ЛИСА
«Ты нормально добралась?»
Когда я выхожу из ванной, уже переодевшись в пижаму и приготовившись ко сну, вижу, что Мейсон прислал мне сообщение.
Я хмурю брови, немного сбитая с толку этим посланием. Он обо мне волнуется? Вообще-то, это даже вроде как мило.
Я шлепаюсь животом на постель и печатаю ответ:
«Да, нормально».
Пожевав губу, добавляю:
«Почему ты спрашиваешь?»
