– Как тебе наш Университет? – Мы прошли мимо здания Двенадцати коллегий.
– Пока не принимает, – усмехнулся я и вспомнил, как недавно сидел на этой набережной после объявления оценок за сочинение.
– Просто боится передозировки.
– Ладно, я тоже буду растягивать удовольствие. Попробую в следующем году. Теперь это мой гештальт.
– Кстати, здание Двенадцати коллегий должно было тянуться вдоль набережной, но Меншиков, который уже задумал поставить здесь свою резиденцию, посчитал, что в таком случае его дворец не влезет на набережную, и велел строить коллегию перпендикулярно.
– Находчивый был мин херц.
Английская набережная
– Какие планы на завтра?
– Завтра я работаю.
– Позвольте мне подарить вам другое завтра.
Пройдя еще немного по Университетской набережной, мы перешли через Благовещенский мост и оказались на другом берегу Невы, на Английской набережной. Порыв холодного ветра вздохнул на нас туманным Альбионом.
– Кстати, Благовещенский – первый разводной мост Санкт-Петербурга.
– Я так и решил.
– Почему?
– К ЗАГСу вышли, – указал я на парад свадебных лимузинов, которые терпеливо ждали новобрачных. – От свадьбы до развода один шаг.
– Забавно, я даже не думала об этом.
– Никто не думает о разводе, когда женится, – улыбнулся я.
Мы наблюдали, как новоиспеченная счастливая пара выпорхнула на набережную.
– О чем думают люди, когда женятся?
– Влюбленные не способны думать.
– Я имею в виду – о чем они думают прямо сейчас?
– Сколько гости подарят.
– Какой ты меркантильный.
– Давай спросим.
– Ты с ума сошел.
– Деньги молодым не помешают.
– Чтобы хватило на свадебное путешествие, – романтично согласилась Анна.
– Ну если с милым рай в шалаше, то хватит. Хотя после такого дворца в шалаш? Это вряд ли, – пошутил я.
– Красивый особняк. Бывший дом фон Дервизов. ЗАГСом стал в тысяча девятьсот пятьдесят девятом году. Дай мне руку!
– Это предложение? – Я подал ей руку.
– Даже не надейся, – рассмеялась она, взобралась на парапет набережной, взяла мою руку и пошла вперед.
– Свадебное путешествие?
– Прогулка, – посмотрела она на меня сверху вниз.
– Понял, ты просто хочешь поймать букет невесты. А ты рисковая.
– Просто доверчивая
– Это одно и то же.
– Видишь, как я тебе доверяю.
– В Питере без риска никак нельзя. – Я утонул взглядом в Неве. Мысленно коснулся холодного мрачного дна и судорожно поспешил обратно на воздух.
– Ты же меня спасешь? – Неожиданно Анна спрыгнула, все еще держа мою руку. Мне ничего не оставалось, как поймать ее в объятия.
– Нет, я тебя не отпущу, – улыбнулся я.
– Сэр, будьте джентльменом, как-никак Английская набережная. – Поцеловала меня в щеку, когда я поставил ее на асфальт.
– А почему Английская? – Я все еще не хотел ее отпускать, чувствуя, как тело Анны требует независимости. Я повиновался. – Чувствую себя школьником.
– Из-за поцелуя?
– Какого поцелуя? Я что-то пропустил?
– О да.
– Жаль, ничего не почувствовал.
– Сэр, вы бесчувственный.
– Может, повторим?
– Даже не надейся, – подарила мне улыбку Анна. – Так вот, в восемнадцатом веке здесь жили английские купцы и в доме пятьдесят шесть была открыта Англиканская церковь Иисуса Христа. Сейчас выйдем на Сенатскую площадь.
Перед нами показался Медный всадник.
– Интересно, куда скачет Петр Первый?
– К своему другу Меншикову. Еще движение – и Медный всадник взлетит на своем скакуне над Невой, – легко осадила меня Анна.
Дворец Меншикова действительно находился прямо напротив скалы, на которой застыл Медный всадник.
– Медный, хотя изготовлен из бронзы, – добавила Анна. – Название закрепилось благодаря поэме Пушкина «Медный всадник». Это был второй конный памятник русскому царю. В этот раз Фальконе изобразил Петра на вздыбленной лошади, как законодателя и реформатора. Вот что писал по этому поводу сам Фальконе: «Монумент мой будет прост… Я ограничусь только статуей этого героя, которого я не трактую ни как великого полководца, ни как победителя, хотя он, конечно, был и тем и другим. Гораздо выше личность созидателя-законодателя…» Не случайно скульптор изобразил Петра в движении и одел его в простую и легкую одежду, которая, по словам художника, принадлежит «всем нациям, всем мужам и всем векам; одним словом, это героическое одеяние». Богатое седло он заменил медвежьей шкурой, которая символизирует нацию, цивилизованную государем. Постамент из Гром-камня в виде громадной скалы – символ преодоленных Петром Первым трудностей, препятствий и невзгод.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=51857260&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
