Екатерина Радион "Я не отдам тебе детей"

Я не отдам тебе детей
Екатерина Артуровна Радион

Чтобы доказать верность богине, Тимаре нужно родить ребенка. Богач Вертон Нитрийский, знаменитый торговец, готов заплатить любые деньги, чтобы получить наследника. Их встреча ошибка? А может быть судьба? Ребенок нужен обоим, никто не отступит, но кто спросил, что думает малыш на этот счет?

Екатерина Радион

Я не отдам тебе детей

Глава 1

– Амматиса Тимара, вы уверены? – тихо, почти шёпотом спросила юная послушница, взвешивая на весах стройную рыжеволосую женщину.

– Да, Ронта. Милость Дающей Жизнь безгранична, а вот её супруг не так щедр. Я так и не нашла человека, с которым хотела бы связать жизнь. Возможно, мне нужно его создать из своей плоти и крови. Этот мир жесток, милая, чтобы родить, нужен мужчина. И вот я здесь. Смотри не ошибись с дозой.

Женщина улыбнулась собственному отражению, задорно подмигнула ему и едва удержалась от того, чтобы не начать переминаться с ноги на ногу. Нужно подождать, пока девушка закончит, измерение должно быть точным. А она такая неопытная, мешкает. Сегодня просто замечательная ночь, сегодня она станет матерью!

Наконец, Тимара сошла с весов и проследовала к купальне с тёплой, подкрашенной в бирюзовый цвет водой. Попробовав на всякий случай температуру пальцами, она с наслаждением опустилась в чашу, выждала положенное время и грациозно взошла по ступеням на небольшой постамент, ощущая себя невероятно чистой…

Ронта завистливо поглядывала на неё. Всё-таки Тимара амматиса, это большая ответственность и куча работы, а выглядит получше многих вельмож. Тонкая талия, широкие бёдра, аккуратная грудь с чуть вздёрнутыми сосками. Идеальная. Мужчине не пригодится афродизиак, хотя он всё равно его выпьет.

Тимара подняла руки, и послушница укутала её в невесомую бирюзовую ткань. Протянула пиалу со святым символом Дарующей Жизнь.

– Да осенит нас милость её, – пробормотала ритуальную фразу послушница.

Жрица взяла двумя руками пиалу и пригубила. Терпкое зелье, чем-то напоминающее на вкус абсент. По телу тут же разлилась приятная истома, внутри занялся пожар. Милостью Дающей Жизнь сегодня Тим будет всё равно, с кем делить ложе. Она пришла не за любовью. Она пришла за ребёнком.

Приятный полумрак окутывал с ног до головы. Журчала вода в фонтанчике. Потрескивали дрова в камине. Ступни Тимары утопали в мягкой шерсти овечьих шкур. Внутри неё разгоралось пламя страсти. Жрице не терпелось поскорее слиться с тем, кого подобрала для неё богиня. Умом Тим понимала, что это всё действие зелья, но ничего не могла с собой поделать.

Испытывая негу и страстное желание, она раскинулась на шкуре, ожидая, когда же наконец появится он, тот, кто подарит ей семя. Время тянулось невыносимо медленно, хотя на самом деле прошло не более трёх минут.

Скрипнула дверь, и с противоположной стороны комнаты вошёл он. У Тим сразу же пересохли губы. Провались она на месте, если бы отказалась от его детей даже без дурмана. Перед ней стоял ни кто иной, как Вертон Нитрийский. Неофициальный советник казначея, успешный торговец и просто притягательно красивый мужчина.

Тимара скользнула взглядом по обнажённому торсу с кубиками пресса. С замиранием сердца наблюдала она за тем, как скатываются капельки воды по его груди, как бугрятся мышцы при движении. Тим встала и пошла к нему, на ходу сбрасывая с себя лёгкие одежды.

Разум постепенно покидал её, оставалась лишь кипящая в крови страсть.

Их взгляды встретились, и Вертон шагнул ей навстречу, властным движением притягивая к себе и впиваясь колючим жадным поцелуем в губы. Горячие ладони гладили её талию, опускались на ягодицы, сжимая их и доводя Тимару до состояния кошки по весне. Не удержавшись, жрица закинула ногу ему на бедро, прижалась всем телом и почувствовала его возбуждение. Ей показалось, что её от макушки до кончиков пальцев пронзило раскалённое копьё.

Перебирая одной рукой короткие тёмные кудри, Тим смотрела в глаза Вертона и не могла дождаться момента, когда же он сделает её счастливой. И пусть Эрешта не приветствует раскрытия имени отца, теперь Тим будет спокойна. У неё родится самый лучший ребёнок во всей Миртании!

Нащупав рукой узелок завязок на его шароварах, Тимара потянула за кончик верёвки и оставила Вертона в чём мать родила. Во рту снова пересохло. Поцелуй подарил ей не только чувство эйфории, он вновь вдохнул в неё жизнь, сам её смысл. Этим двоим не нужны были слова, они понимали друг друга через прикосновения, взгляды.

Вертон ловко подхватил Тим под ягодицы и внезапным резким движением насадил её на себя. По комнате поплыл сладкий стон наслаждения. Тимара впилась в его плечи пальцами, желая, чтобы это никогда не прекращалось. И плевать, что у них была всего одна ночь. Эта ночь будет принадлежать ей!

Плавно поднимая и опуская Тимару, Вертон целовал её нежно и страстно, отдавая всего себя. Ему нравилась эта женщина. Она будет хорошей матерью, жаль только, что не хорошей женой. Не выдержав слишком медленного темпа, Вертон положил её на шкуры и навис сверху, любуясь изнывающей от страсти красавицей с безумным взглядом блестящих глаз, румянцем на щеках, быстро вздымающейся и опускающейся грудью, торчащими сосками, которые так приятно сжимать между пальцами и слышать в ответ довольный стон, тонкой талией и раскинутыми стройными ногами…

Она звала его, она хотела его. И взгляд её прямо говорил о том, что если Вертон немедленно не возьмёт её, то окажется снизу.

Упрашивать долго не пришлось, и вскоре Тим вновь застонала, почувствовав сладкую наполненность внутри себя. Богиня была благосклонна к ним, и яркая вспышка оргазма накрыла их одновременно.

Тимара жалобно всхлипнула, чувствуя, как сладкая нега постепенно покидает её тело, а разум возвращается. Рядом лежал один из завиднейших холостяков Миртании. Он тяжело дышал, на его груди поблёскивали то ли капельки пота, то ли капельки воды. Не удержавшись, Тим слизнула одну из них и заглянула в глаза мужчины: он тоже пришёл в себя. Дурман афродизиака больше не действует на них. Богиня сделала своё дело.

– Ты прекрасна, – неожиданно сказал Вертон. – Мы ведь не должны уходить отсюда сразу, да?

Тим неуверенно кивнула. По правилам их не могли прогнать до утра, но кто знает, что взбредёт в голову конкретному жрецу.

– Тогда ты никуда от меня не убежишь, моя сладкая, – прошептал он ей в губы, вновь целуя.

Внутри стало тепло. Нет, не убежит. А если кто-то попробует их разлучить, Тим найдёт способ показать, кто тут главный.

Хвост первый

Под крылом богини

Глава 2

Вино лилось рекой, столы ломились от угощений, а слуги, порядком устав, сбились со счёта, сколько же гостей пожаловало сегодня к Вертону? Десятка три, не меньше. И с каждым хозяин успевал переброситься как минимум парой слов.

Ходил слух, что это последний крупный приём на ближайшие несколько дней. Одни из слуг вздыхали с облегчением, другие же начинали беспокоиться о своем месте: ведь если праздников не будет, то и работы… не останется. А кормить дармоедов никто не любит.

Впрочем, всех собравшихся в доме объединяло одно: радость за хозяина, который, похоже, наконец-то решил остепениться.

– Ну и кто она, кто? – не выдержав, спросил Артио, один из новых партнёров Вертона.

На него тут же уставился десяток человек. Осуждающе так уставились, словно он сморозил редкостную глупость. Артио невольно почесал белокурый затылок и бросил взволнованный взгляд на хозяина этого вечера. Не хотелось бы поссориться из-за невинного вопроса, но откуда он мог узнать?

Вертон рассмеялся, откинувшись на подушки, пригубил вино.

– Ты слишком молод, мой друг, чтобы постичь простую истину. Или тебе везёт в торговле, или в любви. Я выбрал торговлю и ни капельки об этом не жалею. Так проще понять гнилую природу женщин, желающих только моих денег. Нет, ноги их здесь не будет.

Он снова расхохотался, погладил тонкими пальцами, явно не знавшими грубой работы, подбородок и довольно улыбнулся.

– Милостью Дарующей Жизнь в этот дом через год придёт полугодовалый младенец. Я найму лучших нянек и…

– Но как же ваши слова про то, что ноги женщины в этом доме не будет? – не унимался Артио.

– Служанки не женщины, – с тяжёлым вздохом пояснил Вертон. – Это как считать женщиной шлюху.

– Но ведь их называют продажными женщинами.

– Продажными, это ключевое. А то, что продаётся, это уже вещь. А женщина не вещь. Малыш, когда-нибудь ты заработаешь на торговле приличную сумму, тогда мы и поговорим, – усмехнулся Вертон.

– Ладно, – нахохлился молодой человек, но по выражению его лица всем было понятно: жизнь ещё не выбила из него романтическую чушь. – Кстати, а вы когда последний раз посещали храм Дарующей Жизнь?

– Когда зачал ребёнка, – ответил Вертон, недовольно нахмурившись.

От этого юнца слишком много шума. Он портил такой замечательный праздник! Надо с этим что-то делать.

– То есть вам неинтересно, что происходит с той женщиной, которая носит под сердцем ваше дитя?

– А что с ней станется? – отмахнулся Вертон. – Она под присмотром жриц. Всё будет в порядке.

Артио обречённо вздохнул, поднял глаза к небу, что-то пробурчал себе под нос и посмотрел на хозяина празднества посерьёзневшим взглядом.

– То, что она находится рядом со жрецами богини, не делает её счастливей. Да, она в тепле, одета и накормлена, за её здоровьем следят каждый день, но… она заперта в четырёх стенах. Возможно, у неё никого нет, ведь мало какой мужчина вашего уровня разрешит своей женщине родить ребёнка незнакомцу… А значит, она одинока. Немного внимания ей бы не помешало. Ведь от её настроения тоже зависит здоровье ребёнка.

Вертон задумался, посмотрел на свет сквозь вино в бокале. Червячок сомнения принялся медленно терзать его разум, прогрызая ходы. Действительно, как он мог так халатно отнестись к здоровью собственного ребёнка. Нужно сегодня же зайти в храм.

Не откладывая дело в долгий ящик, Вертон резким движением поднялся, поставил полупустой бокал на поднос подошедшего слуги, обвёл собравшихся довольным взглядом.

– Благодарю, что вы решили разделить со мной этот вечер. Надеюсь, мы по-прежнему останемся добрыми друзьями и партнёрами. Я вынужден откланяться, сама Смотрящая послала нам сегодня Артио, чтобы напомнить о простой истине: нет ничего важнее здоровья твоего ребёнка. Надеюсь, вы поймёте меня.

В зале повисло невольное молчание. Воспользовавшись минутным замешательством, Вертон быстро пересёк помещение и скрылся за массивными дверями.

– Подать гиппогрифа, никого за мной не пускать, – скомандовал он оказавшемуся рядом слуге и бодрым шагом отправился в сторону своих покоев.

Там его уже ждала девочка-ведьма. Неудачница, которую выгнали после первого курса академии. И зачем Вертон её пожалел? Пожалуй, только затем, что в хозяйстве всё пригодится, а она была такая голодная, что на мгновение в нём пробудились отцовские чувства. А выставлять человека на улицу из-за того, что эти чувства были недолгими, как-то неправильно.

– Приведи меня в порядок. Планируется важная встреча.

– Конечно, кин. Всё будет исполнено.

Она нахмурилась, на милом личике отразились сложные муки выбора. Девчушка сдула длинную чёрную чёлку, закрывающую половину лица, сделала хитрый пасс руками, и Вертон почувствовал себя свежим. Почти как вымытым, но без приятного ощущения спокойствия и умиротворённости, которое появлялось после отмокания в купели.

– Благодарю.

– Рада служить, кин, – она довольно заулыбалась и поправила складки на платье.

– Свободна, – Вертон указал ей кивком на дверь и, подойдя к письменному столу, потянул за ручку верхний ящик.

Оттуда на него с укором посмотрели утренние письма, на которые кин торговец так и не удосужился ответить. А ведь он позвал ведьму для того, чтобы она помогла с этим справиться, а потом пришла экономка с просьбой дать дополнительные указания по поводу праздника. Как быстро бежит время!

Вертон улыбнулся, сложил письма на столе и поднял фальшпанель, доставая договор с храмом Эрешты. Приходить к жрицам просто так не стоило. Подумав, захватил небольшой мешочек с золотом. Подношение тоже лучше сделать, лишним не будет.

Гиппогриф уже нетерпеливо бил копытом. Вертон даже остановился на почтительном расстоянии, любуясь питомцем. Иссиня-чёрное оперение, плавно переходящее в смолисто-чёрную шерсть крупа. На крыльях крайние перья словно серебро. Сбруя поблёскивает в лучах солнца. В парадном варианте есть ещё несколько рядов позвякивающих золотых монеток на ней, но сегодня он просто летит в храм. Не нужно лишнего пафоса.

Куда ему понимать, что для обычных людей появление гиппогрифа всегда событие? Вертон привык к роскоши и был уверен в том, что он может себе это позволить. Он действительно мог. И позволял.

Почесав гиппогрифа под шеей, Вертон ловко запрыгнул в седло и тронул бока зверя пятками. Летун заклекотал.

– Хор, хватит тебе. Прилетишь и поешь. Я же никогда не оставляю тебя голодным, – купец наклонился вперёд и обнял зверя за шею.

Как раз вовремя: Хорриан понёсся, на ходу расправляя крылья. Взмах, другой, и они взмыли в небо.

– Да, мой хороший. Молодец. Летим в Миллент, в храм Эрешты.

Заложив крутой вираж, Хор выбрал верное направление. Вертон смотрел на удаляющееся поместье. Всё-таки ему крупно повезло, что он смог выкупить этот оазис в частное владение. И плевать, что пришлось обустроить ещё один для нужд караванщиков. Прибыли от местной гостиницы хватит, чтобы с лихвой покрыть все расходы. А вот уединение и спокойствие просто так не добудешь.

Под ними простирались рыжие барханы, напоминавшие сверху огромных притаившихся змей. Ветер бил в лицо, было холодно. Вертон даже пожалел, что не приказал ведьмочке защитить его от воздействия стихий; полёт перенёсся бы куда приятнее.

Соблазн остановиться и проверить, как там дела в его маленьком оазисном заведении, был очень силён. Но Вертон не поддался ему, помня о том, что жрицы, хоть и рады всем посетителям храма, предпочитают работать до шести. И осталось-то всего два часа. Лучше разобраться с тем, что от него не зависит, а потом пойти с проверкой.

Спустя час на горизонте показались золотистые шпили города. Солнце уже клонилось к закату, отражаясь от них десятками «копий», как любила говорить одна из давних спутниц Вертона. Белоснежные башни и стены создавали ощущение, что Миллент парит над песками, чистый и прекрасный, недоступный для смертных.

Впрочем, это очарование – лишь один из многих мороков, ловко демонстрируемых городом гостям. Те, кто жил в Милленте, прекрасно знали, что на самом деле он не такой.

Город с двойным дном, огромными катакомбами, в которых чего только не найдёшь. Вертон недовольно скривился, вспомнив, как местные дельцы украли его груз. Хорошо, что единственной показательной порки было достаточно, чтобы все поняли: его товары трогать нельзя, мало не покажется.