Юноша ничего не говорит. Ему и не нужно, потому что мне все понятно по его взгляду.
Я делаю еще один шаг назад.
– Этот человек – твой брат.
– Нет. Он мне никто, – в голосе Рэна слышна непреклонность. – Я почти вечность провел в ловушке колдуньи, и из-за этого моя страна оказалась на грани разрухи. Я не могу рисковать тем, чтобы кто-то еще попытался уничтожить Эмберфолл.
Я приросла к месту, чувствуя, как кровь стынет в жилах, несмотря на тепло находящегося рядом камина. Я не знаю, что сказать. Я видела, как Рэн приказал казнить человека, но это был человек, убивший одного из наших стражников, человек, который собирался убить нас, если бы ему подвернулась такая возможность.
Сейчас же все по-другому. Все спланировано и рассчитано заранее.
Рэн делает шаг вперед и протягивает руку, чтобы коснуться моего лица.
Я отшатываюсь, и выражение его лица меняется.
– Я не хотел расстроить тебя, – тихо говорит он, и я знаю, что юноша искренен в своих словах. – Я не думал, что это тебя удивит. Ты собственными глазами видела, какие ужасные вещи творила Лилит.
Я сглатываю. Да, я видела. Я видела, как она истязала Рэна раз за разом. Он был не в силах остановить ее.
– Уверена, что ты прав, – говорю я, хотя на самом деле не чувствую никакой уверенности. Я пытаюсь сделать один-единственный вдох.
Рэн доказал, что сделает все возможное, лишь бы не дать королевству развалиться. Сейчас он подтверждает серьезность своих намерений.
– Не беги от меня, – мягко говорит Рэн, и в его голосе звучит новая нотка. Это не уязвимость – ей там нет места, – но что-то похожее на нее. – Пожалуйста. Это невыносимо.
Рэн выглядит очень уставшим. Его тело напряжено до предела. Я задаюсь вопросом, когда он спал в последний раз. Я делаю глубокий вдох, прогоняя прочь дрожь из пальцев, а затем подступаю к Рэну и обнимаю его.
– Скажи, что тревожит тебя, – тихо прошу я.
– Мы даже не знаем, мертва Лилит или нет, – отвечает Рэн. – Если у нее получится найти наследника, если они объединятся против меня…
– Прошли месяцы. Либо она застряла на другой стороне без магии, либо там остался только Грей.
– Или же он присягнул ей по-настоящему, чему мы были свидетелями, и она ждет подходящего момента для нападения.
Чтобы спасти меня, Грей поклялся служить Лилит ровно за секунду до того, как приставить к ее горлу меч и переместиться на другую сторону – в Вашингтон, округ Колумбия.
– Он не станет ей помогать, – говорю я. – Рэн, он не станет.
– Я должен защищать свой народ, Харпер.
Юноша прислоняется ко мне, и я слушаю ритм его постепенно успокаивающегося дыхания. Я прижимаю ладонь к щеке Рэна, и его глаза закрываются. Много месяцев назад, когда Рэн был чудовищем, он прижался к моей ладони так же, как сейчас, и успокоился. Тогда я могла ощущать его страх. Сейчас я тоже его чувствую.
– Ты больше не монстр, – шепчу я.
– Я отправил стражу в дом матери Грея в Терновую Долину, – медленно произнес Рэн.
Моя рука замирает у него на щеке.
– Что? Когда?
– На прошлой неделе, – отвечает он. – На всякий случай, – Рэн умолкает ненадолго. – Стражники вернулись сегодня.
Как-то Грей поделился со мной тем, что Лилит убила всю его семью, оставив в живых только мать.
– Что им удалось выяснить?
– Мать Грея исчезла. Жители городка сказали, что она продала свое имущество и уехала несколько месяцев назад. Никто не знает куда, – Рэн снова умолкает. – Если верить слухам, то до этого в ее доме на короткое время остановился раненый мужчина, но его никто не видел.
Я задержала дыхание на секунду.
– Грей может быть жив, – шепчу я.
– Да, – жестко говорит Рэн, но я чувствую его беспокойство и неуверенность. – Учтивая все, о чем мне доложили, я подозреваю, что Грей жив.
Я поднимаю взгляд на Рэна.
– Грей не служит ей, Рэн.
– Если нет, то почему он не вернулся в Замок Железной розы?
Я пытаюсь придумать возможное объяснение, и у меня не получается.
– Карис Люран может напасть в любой момент, – говорит Рэн. – Наследник может объявиться также в любой момент, – он останавливается, а затем продолжает. – И, возможно, Лилит выжидает подходящее время, чтобы сделать свой ход.
Я опускаю голову на грудь Рэна и снова смотрю в окно, вглядываясь в рассыпавшиеся по небу звезды.
– Эх, Грей, – говорю я, – где же ты?
– Действительно, – вздыхает Рэн, и в его голосе я слышу тоску, грусть и беспокойство. Он целует меня в макушку и повторяет: – Действительно.
Глава 2
Грей
Под конец дня всегда становится жарко от солнца, но меня это не беспокоит, потому что в конюшнях тихо, и редко кто-то помимо одного конюха оказывается рядом.
Здесь меня будут искать в последнюю очередь, и меня это устраивает.
Мои руки покрыты потом, к ним прилипают комочки грязи и солома, пока я работаю вилами. Духота станет практически невыносимой, прежде чем температура понизится, но я уже к ней привык. Турнир Уорвика не начнется до темноты, поэтому вокруг никого нет, если не считать меня и Тайко. Позднее конюшни наполнятся голосами мужчин, требующих привести им лошадей или спорящих из-за взятого в аренду оружия в конце прохода. Как только выпивка польется рекой и стадион заполнится людьми, ожидающими зрелища, шум вокруг станет оглушительным.
Тем не менее, пока что стадион пуст, а конюшни требуют тщательной чистки. Все это весьма далеко от экстравагантной роскоши Замка Железной розы, в котором я когда-то был начальником Королевской гвардии.
Пока Тайко убирает навоз, он что-то напевает себе под нос, причем так тихо, что я не могу разобрать мелодию – ее заглушают звуки лошадиного дыхания. Для своего возраста Тайко невелик ростом, худощавого телосложения, отчего кажется, что ему скорее лет двенадцать, а не пятнадцать. Однако это не мешает мальчишке быть проворным и способным работником. Темно-русые волосы Тайко опускаются ниже подбородка, скрывая в тени голубые глаза.
Тайко тоже нравится это время дня, но по другим причинам. Иногда после турнира мужчины с брюшком, переполненным элем, ищут, чем бы еще позабавиться. Я слышал, как они предлагали Уорвику монеты за час в компании Тайко. Я видел, как Уорвик подумывал над этим.
Мальчишка знает, как нужно правильно делать ноги.
Я потратил последние несколько недель на попытки научить его защищаться в качестве альтернативы.
– Сколько тебе еще осталось? – кричу я мальчику.
– Три, – откликается он, стирая предплечьем пот со лба. – Черт побери, ну и жара.
Я смотрю в окно конюшни, чтобы определить положение солнца. До заката у нас есть еще несколько часов.
– Я закончу за тебя. Дуй в «Рычащего пса». Джоди сказала, что на этой неделе у нее будут крабы из Лунной гавани.
Тайко выходит из стойла.
– Хок, таверна Джоди находится на другом конце города.
Хок. Три месяца, а я все еще не свыкся с этим именем. Я откидываю мокрые пряди волос со лба и улыбаюсь.
– Тогда тебе лучше поспешить. Жареные крабы стоят по медяку за штуку.
Тайко вздыхает, но секунду спустя я слышу звук его быстрых шагов по грязному проходу.
– Когда я выиграю, я закажу дюжину, – выкрикивает мальчик напоследок.
Он не выиграет, даже с учетом той форы, что я ему дал.
Тем не менее, победа становится к нему ближе.
Когда я только попал сюда, мои раны после последней битвы с Лилит еще заживали. Мой сон по ночам в течение нескольких недель был отравлен кошмарами, отчего я постоянно чувствовал себя уставшим и слабым. Уборка конюшен и чистка оружия отнимала у меня почти все силы.
Однако, как только я оправился от ранений, монотонность жизни, связанной с турнирами, начала меня угнетать и нервировать. Я скучал по нещадным физическим нагрузкам, которым подвергалась королевская стража. Несколько часов в компании с вилами и тряпкой были детским лепетом по сравнению с часами тренировок и боями на мечах. Я начал вставать до рассвета, чтобы обежать город по кругу в утренних сумерках или взобраться вверх по ступенчатым опорам, на которых лежала крыша стадиона.
Не знаю, как долго Тайко следил за мной до того, как я его поймал за этим занятием, но на тот момент прошло немного времени, и я не боялся, что меня узнают. Мальчишке повезло, что тогда при мне не было ни ножа, ни меча.
Или же это мне повезло. Мои навыки обращения с оружием наверняка привлекли бы ко мне ненужное внимание. Если кому-нибудь понадобился бы тренированный мечник, мне не понравилось бы, если на меня показали пальцем. Иногда мы с Тайко деремся на тренировочных мечах, но я всегда осторожен и использую самые простые приемы, при этом позволяя мальчику наносить удары по намеренно оставленным брешам в защите.
Снаружи тяжело скрипит повозка, запряженная ломовыми лошадьми. Громовой мужской голос кричит:
– Тайко! Хок! Идите посмотреть, что я привез!
Уорвик. Я вздыхаю. Он мог привезти что угодно – от глыбы льда и ржавого гвоздя до трупа рыбака.
Учитывая удушающую жару, я очень надеюсь, что не последнее.
Я выхожу из конюшен, вытирая ладони о брюки. На тележке стоит массивный ящик выше человеческого роста, покрытый огромным отрезом ткани, привязанным по углам. Ломовые лошади блестят от пота, из их ртов капает пена.
Уорвик всегда загоняет своих лошадей. Мне придется облить их водой прежде, чем побежать на другой конец города. Тайко, возможно, все- таки одержит надо мной победу.
Уорвик выглядит так, словно нашел гору королевского серебра. Он едва ли не подпрыгивает, сидя на месте кучера, а это о многом говорит, учитывая его вес. Вытащив лоскут ткани из кармана, мужчина вытирает свои пропитанные потом брови.
– Ты не поверишь, – говорит он. – Ты мне просто не поверишь.
– Что у тебя там? – спрашиваю я.
– Где Тайко? – Уорвик хихикает от восторга. – Я хочу видеть его реакцию.
«Бежит в таверну за жареными крабами, за которые мне придется платить, если ты будешь тянуть».
– Я отправил его в город за мазью для одной из лошадей.
– Ах, как жаль, – Уорвик разочарованно вздыхает. – Тогда я понаблюдаю за твоей реакцией.
Он прекрасно знает, что я вряд ли даже бровью поведу. Уорвик считает, что я слишком серьезен и лишен воображения. Я слишком долго служил наследному принцу, как в его человеческой, так и чудовищной ипостаси, так что я вряд ли удивлюсь тому, что бы там Уорвик ни прятал под покрывалом.
Он неплохой человек, просто неотесанный и слишком озабоченный тем, как бы пополнить карман лишней монетой. Если бы я был командором Греем, я испытывал бы по отношению к Уорвику жалость.
Сейчас же я Хок, и я просто терплю его.
– Ну, тогда показывай, – говорю я.
– Помоги мне снять все эти тряпки.
Веревки туго завязаны на два узла. Я работаю над вторым углом ящика, когда вдруг понимаю, что Уорвик все еще стоит на земле рядом с повозкой, наблюдая за мной.
Типично. Вторая веревка поддается, я задираю покрывало, и под ним оказывается клетка.
Я смотрю на… существо, название которого мне неизвестно. Оно немного похоже на человека, но с темно-серой кожей, цвета затянутого тучами ночного неба. Крылья, растущие из спины существа, связаны путами, и у него есть хвост, который безвольно лежит кольцами на полу клетки. Руки и ноги создания оканчиваются когтями, а копна черных волос на голове пропитана потом.
Оно не шевелится.
– Боже правый, – говорит Уорвик. – Как думаешь, оно подохло?
– Нет, но близко к этому, – я хмуро смотрю на него. – Как долго оно было так накрыто?
– Часа два.
– В такую жару?
Уорвик прижимает ладонь ко рту.
– О, боже.
– Ему нужна вода, – когда Уорвик не двигается с места, я спрыгиваю с повозки и направляюсь в конюшню за ведром.
К тому моменту, как я возвращаюсь, существо все еще не двигается с места. Я забираюсь обратно в повозку и сажусь на корточки рядом с клеткой. Я наблюдаю за тем, как грудь создания медленно поднимается и опускается. По крайней мере, оно дышит. Я набираю в ладонь воду и просовываю руку между прутьев клетки, чтобы плеснуть ее ему в лицо. Нос существа немного уже человеческого, а подбородок шире. Вода струйкой стекает по серой коже.
– Что это за создание? – спрашиваю я Уорвика. – Где ты его взял?
