Еще этот ошейник подчинения. Слышал я от отца как-то, пленным на войне его одевали. Да не абы кому, а только офицерам, уж больно эта дорогая штука. И как же теперь? Мамочки, меня что, не найдут? По телу побежали мурашки, внутри все похолодело. Беззвучно всхлипнув, тут же заревел, хлопая ртом как рыба, стиснув кулаки, пытаясь кричать.
Прошло не больше часа. Дверь отворилась, кто-то быстро прошел по комнате и откинул ткань, которой была прикрыта клетка.
Я увидел юношу, лет тринадцати, почти мой ровесник. Он стоял подбоченясь, с гордым, надменным видом.
Короткие черные волосы, курносый, скуластое лицо, маленькие губы, глаза с какой-то хитринкой. Одет был в такой же наряд, что и старик, только халат, не по размеру, а явно больше, полы его лежали на полу.
– Не шевелись, – произнес он, – сейчас я тебя выпущу.
Мое тело, само по себе замерло. Он нагнулся, ухватился за что-то и стал тянуть. Напрягся, засопел, но у него ничего не получалось. Тогда просто с силой дернул. Клетка содрогнулась, передняя стенка упала.
– А-а-а, – Тут же заверещал он, запрыгав на одной ноге, схватившись за другую. Решетка больно по ней ударила.
Наконец успокоившись, потер ушибленное место и выпрямившись, зло на меня глянув, засопел. Можно подумать, я был в этом виноват.
– Вылезай. – Прошипел он сквозь зубы.
Почувствовав, что могу двигаться, я стал выкарабкиваться. Было трудно это сделать, тело практически не слушалось, все одеревенело. Пришлось поднапрячься, буквально вывалившись наружу.
Тут же, сильно зажмурившись, часто задышал. Боль прокатилась по всем мышцам. Принялся медленно разгибать ноги. От неприятных ощущений, слезы сами потекли из глаз.
Наконец, мне это удалось, я расслабился, опрокинувшись на спину.
Пацан все это время, молча стоял рядом, взирая на мои потуги, стиснув губы.
– Хватит валяться, поднимайся. – Рявкнул он, надменным голосом.
Мне с трудом удалось присесть, затем медленно, упираясь руками в пол, подняться. Слегка шатало, ноги тряслись. Опустив голову, глянул на себя. Моей одежки не было, лишь какие-то короткие штанишки, больше ничего.
– Стой. – Пацан быстро метнулся к столу, принес колбу с зеленой жидкость. Выдернув пробку, поморщившись, протянул мне.
– Выпей.
Я взял сосуд и с жадностью, влил в себя его содержимое. Да, вкус был отвратительный, да и запах тоже, но очень хотелось пить.
От того, как я все это заглотил, юношу передернуло. Забрав ее, он, пристально посмотрел на меня, пожал плечами.
– И что в тебе такого нашел учитель, ничего не пойму. – Затем, хмыкнул, – пошли в туалет, жидкость, что ты выпил, сейчас выгонит из твоего тела все шлаки.
Я облегченно вздохнул. Он повернулся и посеменил на выход, вот только халат, был слишком длинным.
Наступив на него, запутавшись ногами, он с грохотом повалился на пол, распластав руки в стороны, разбив при этом колбу. Быстро вскочив, возмущенно засопел, потирая ушибленные локти, пялясь на меня. Но осознав, что я тут не причем, сгреб ногой в сторону стекло и, подтянув вверх одежду, держа ее руками, двинулся вперед.
В туалете я был долго. Да, меня действительно здорово пронесло. Зато, когда вышел, в теле образовалась какая-то легкость, появилась бодрость. От того, что я столько времени провел в скрученном состоянии, не осталось и следа.
– Так. – Мальчик меня оглядел. – Сейчас я отведу тебя помыться, учитель сказал, тело должно быть чистым. Пошли.
Он был уже без халата, в обычных черных штанах, темно серой рубашке. Сверху надета коричневая кожаная жилетка. По всей видимости, до этого просто хотел покрасоваться передо мной, произвести, так сказать впечатление. Но выглядело все это комично.
Повернувшись, я засеменил следом. Мне так хотелось его расспросить, узнать, почему я тут, зачем похитили, но, увы, магический ошейник не давал такой возможности. Я лишь вздыхал, да шмыгал носом.
Мы вошли в небольшую комнату. Возле стены стояла деревянная бадья, наполненная водой. Рядом скамейка, там ковш, мочалка, мыло. На стене, сбоку, висело полотенце.
– Мойся, – приказал он и уселся на табуретку возле выхода.
Я подошел к бадье, снял штаны, держа их в руке, посмотрел на него.
– Брось на пол, они не нужны. – Пояснил он.
Пожав плечами, положил на скамью. Вода была теплая. Зачерпнув ковш, вылил на себя и принялся намыливаться. Мыло пахло какой-то травой, тело слегка пощипывало.
Когда закончил процедуру и вытерся насухо, посмотрев на пацана, сделал жест рукой, намекая об одежде.
Он хмыкнул.
– Она тебе не потребуется. Пошли. – Он открыл дверь. Махнул мне рукой, чтобы я следовал за ним.
Пожав плечами, так голеньким и поплелся сзади.
Пройдя по невзрачному, серому коридору, мы свернули за угол. Вновь проход, затем спуск вниз. Снова коридор, в конце которого винтовая лестница, уходившая куда-то глубоко под землю. Спустившись, оказались возле массивной, обитой железом двери.
Юноша подошел, вставил в прорезь какой-то медальон, с силой потянул. Та нехотя поддалась и беззвучно отошла в сторону.
– Проходи, – дернул он головой.
Я вошел. Это была просторная комната, хорошо освещенная. Слева, по центру, находился большой, массивный стол, его гладкая поверхность отливала серебром.
Недалеко стоял еще один, поменьше. На нем стояли баночки, коробочки, различные емкостями причудливых форм, тарелочками, было даже серебряное блюдо. Все пустые, некоторые закрыты крышками.
Рядом, чуть сбоку, еще один, металлический столик, что-то на нем лежало, покрытое красной тряпицей. С другой стороны вдоль всей стены возвышалась странная, стеклянная конструкция. Там что-то булькало, переливалось, шипело. Возле нее верстак, на нем ступки, чашки, всякие замысловатые инструменты. У самой стены, под вытяжкой, глиняный, пузатый горшок, вверху которого горело синее пламя. Что-то мне стало не по себе.
Юноша вошел следом за мной, дверь сама медленно закрылась.
– Так, стой здесь. – Скомандовал он. Быстро юркнул к столу, схватил колбу с яркой, оранжевой жидкость. Открыв пробку, с наслаждением вдохнул аромат и внезапно чихнул, едва не выронил ее на пол. Тут же побелел от испуга, ведь мог разбить. Сглотнув, очень осторожно, медленно, поднес ко мне.
– Пей.
Я взял, посмотрел и стал глотать. Эта была совсем другая жидкость, можно сказать нектар. От его потрясающего вкуса слегка закружилась голова, по всему телу разлилось тепло.
Он забрал пустую посуду.
– Теперь ложись на стол, – и показал рукой куда.
Я вздрогнул, по спине пробежал холодок, появилось какое-то нехорошее предчувствие. Но помимо своей воли, подошел и аккуратно улегся на блестящую металлическую поверхность.
Пацан поставил колбу, приблизившись ко мне, что-то подложил под голову, приподняв ее.
– Руки выпрями, вдоль тела, ноги прямо, расслабься.
Я повиновался.
– Хорошо. Лежи и больше не шевелись.
Мое тело замерло. Стало страшно, вроде и хочешь, чем нибудь подвигать, а не можешь пошевелить даже пальцем.
Он довольно кивнув, отошел куда-то в сторону и занялся своими делами. Я лишь косился глазами, наблюдая, что происходит вокруг, да смотрел на свой голый живот.
Долго, просто так лежать не пришлось. Вскоре в помещение вошел старик, как и прежде, одетый в свой халат, только на голове не было колпака.
– Так, что тут у нас? – С ходу поинтересовался он, подходя ко мне. Его ученик мгновенно оказался рядом.
– В туалет ходил?
– Нет, учитель, я не хочу. – Тот помотал головой.
– Болван. Я о нем спрашиваю. – Рявкнул тот, указывая на меня пальцем.
– Зеленую жидкость пил, очистку прошел. – Быстро выпалил тот.
– Остальное?
– Мылся, как Вы и сказали. Розовый эликсир принял пятнадцать минут назад, обездвижен.
– Хорошо, – он довольно кивнул и хотел было отойти в сторону, как внезапно отвесил мальцу звонкий подзатыльник.
– За что? – Вскрикнул тот, хватаясь за голову.
– Я сказал, он должен быть чистый. – Прорычал старик.
– Так он мылся. – Не понял пацан.
– Почему пятки грязные? – И резко ткнул пальцем в сторону моих ног.
– Так мы сюда шли… – Ученик тихо попятился назад.
– А башмачки ему дать ума не хватило? – Прищурился старик. – Ну-ка быстро взял и оттер, да так, чтобы блестело все.
Малой засуетился. Схватил полотенце, откуда-то тут же появилась миска с водой и он усердно принялся оттирать мне подошвы. Было щекотно.
Учитель тем временем подтащил небольшой столик поближе. Тот оказался сбоку от моей головы. Я скосил глаза. Он откинул тряпицу. Ужас пробил меня до самых костей. Тело задрожало, в холодном ознобе.
Там лежали, поблескивая металлом, медицинские инструменты, их было много. Разных размеров ножи, от совсем маленького, тонкого, до широкого, большого. Кривые, прямые, с загнутыми кончиками. Какие-то пилки, зажимы, ложечки и много чего ещё, непонятного назначения.
– Ой. – Послышалось со стороны ученика.
– Что еще? – Старик резко повернулся.
– А чего тело так дрожит? – Он хихикнул, указывая пальцем на мое лицо. – Он так глаза выпучил!
– Страшно ему. – Спокойно ответил учитель. – Инструменты увидел, испугался.
– Так может его того, усыпить?
Старик недовольно засопел.
– Я же тебе уже объяснял, бестолочь, почему этого делать не следует.
– Не а. – Ученик помотал головой и быстро отошел на один шаг назад.
– Ну, вот попался же, бездарь. – Он всплеснул руками. – В одно ухо влетает, в другое вылетает.
– А Вы меня больше по голове бейте, тогда я совсем не смогу думать. – Ехидно заметил малец и сделал еще шаг назад.
– Может мне тебя лучше по спине палкой охаживать? – Хитро прищурился тот.
Пацан замотал головой.
– Не надо.
– Тогда подошел сюда, быстро. – Рявкнул учитель.
– А бить не будите?
Тот вздохнул и прошипел сквозь зубы:
– Иди сюда сказал.
Юноша медленно, осторожно приблизился, встав рядом, опасливо косясь.
– Так вот, объясняю еще раз, для тупых, – начал он и показал на меня рукой. – Он должен все чувствовать, боль купирована, но ощущать будет, то, что с ним происходит. Также слышать и видеть. Страх заставит тело вырабатывать определенные элементы. Все, даже скрытые энерго резервы пробудятся, насыщая плоть. От этого органы станут наиболее ценны, приобретут дополнительные свойства.
– А-а, это я помню. – Улыбнулся пацан и тут же мгновенно отскочил в бок.
– Несносный мальчишка! – Буркнул старик.
Ученик медленно вернулся назад.
– А почему он так ценен, ункален. – Поинтересовался тот, шмыгнув носом.
– Не ункален, а уникален. – Поправил учитель.
– Ну, так я так и сказал. – Выпалил малой и тут же пригнулся.
Старик, только рыкнул, зло на него глянув, затем сделав глубокий вдох, продолжил.
– У данного экземпляра абсолютно здоровое тело с мощной жизненной силой. Чистая энергия. Мало кто это может видеть, но я способен. С такими показателями он мог бы прожить очень долго, не иметь болезней, быть чрезвычайно выносливым, хорошо физически развитым. Также обладать высокой репродуктивной функцией.
– Это что? – Не понял ученик, вытаращив на меня глаза.
